Как Ильнур Мадьяров приучал татарстанцев к «экзотическому мясу»

От колхоза к идее бизнеса на индейках

Ильнур Мадьяров — живое воплощение мечты руководства страны о том, чтобы все выпускники российских вузов работали по специальности. Окончив Казанскую сельхозакадемию по специальности «экономист — организатор агропромышленного комплекса», год после диплома Мадьяров поработал на себя и в колхозе, пока не созрел до идеи открыть собственный аграрный бизнес. С выбором направления помог отец, на протяжении нескольких лет возглавлявший пестречинское подразделение ХК «АК Барс», а также многочисленные друзья Мадьярова-старшего, работающие в АПК.

Убедительной тогда была и статистика: в 2007 году, когда семья просчитывала бизнес, едва ли не единственным крупным отечественным производителем индейки была группа «Евродон». Как уже позже стало видно, это заметили не только в семье Мадьяровых. Именно к этому периоду отраслевые эксперты отмечают бурный рост отечественного производства индейки — за период с 2005 по 2007 год он составил 71%, причем в основном за счет российских производителей. Всего же за последние 10 лет производство индейки в России выросло в 7,5 раз.

Заселенные «бараки»

Бренд «Индюжина» начался с того, что Мадьяров выкупил старую яичную птицефабрику в Зеленодольском районе. Точнее, то, что от нее осталось — несколько полуразрушенных корпусов и 14 га земли. Собственных средств, в том числе, заимствованных у знакомых, у Мадьяровых было порядка 15 млн рублей, 8 из которых ушли на реконструкцию полуразрушенных корпусов. Оставшихся средств на запуск производства катастрофически не хватало.

Первый кредит размером в 8 млн рублей Мадьяров получил в Банке Казани — единственном из кредитных учреждений, поверившем в светлое будущее индюшачьей фермы. Все остальные отказывали ввиду кажущейся несостоятельности идеи — уж слишком нетипична индейка для местного рациона.

На эти деньги, в том числе, был куплен инкубатор и «оборудован» убойный цех. Чтобы вручную забить, ощипать и разделать 150 голов в день, трудились не только птичницы, но и сам Мадьяров-младший, и его родители.

Когда стало ясно, что дело пойдет, Мадьяров взял в том же банке второй кредит на 40 млн рублей, которые пошли на реконструкцию старых корпусов, постройку новых и покупку яйца и птенцов. В 2012 году «Индюжину» на 140 млн профинансировал Венчурный фонд РТ — на эти деньги в «Индюжине» увеличили поголовье птицы, что позволило по итогам года говорить об объемах производства готовой продукции в 500 тонн.

Как и любой успешный татарстанский сельский предприниматель, Ильнур Мадьяров искренне благодарит руководство республики за оказываемую помощь и поддержку — в его случае она выражалась в строительстве дороги от села Большие Ключи до места, где располагается ферма. В 2012 году в Зеленодольском районе проходил отраслевой семинар-совещание, гостем на котором был Рустам Минниханов. Заехал президент и к Мадьярову на фабрику. Впечатлившись увиденным, глава республики распорядился залить бетоном дорогу от Больших Ключей до фермы. Действуй Мадьяров своими силами, это обошлось бы ему минимум в 12 млн рублей.

Позднее Мадьяров перекредитовался в Сбербанке, который сегодня является его единственным кредитором. Заемные средства вновь были вложены в покупку поголовья и яиц. В паспорте хозяйства фигурируют следующие цифры: 2013 году объем производства мяса составил почти 1300 тонн, в 2014-м — 1600 тонн. По итогам прошлого года ферма «Агрофирма «Залесный» произвела более 3 тысяч тонн мяса индейки. Выручка компании с 43 млн рублей в 2012 году выросла почти до 400 млн по итогам прошлого года.

Динамика под залогом

Правда, и цена благополучия достаточно велика — сегодняшняя кредитная нагрузка Мадьярова чуть-чуть не дотягивает до 400 млн рублей. Практически все материальные активы компании — земля, корпуса и оборудования — находятся у кредитора в залоге. Согласно бизнес-плану, который Мадьяров защищал перед Сбербанком, его компания должна увеличить объемы производства до 5 тысяч тонн. В переводе на живую птицу, годовое поголовье на ферме должно составить 450 тысяч голов или 150 тысяч голов единовременного содержания.

— Это, конечно, не «Евродон» и не «Дамате», — говорит Мадьяров, — но очень приближено к размерам и мощностям средней птицефабрики по выращиванию индейки в России.

Если заявленные объемы будут достигнуты, через 7 лет все вложения в производство должны окупиться. О том, что будет «после» заветных 5 тысяч тонн, Мадьяров рассуждает лишь в общих чертах:

— Дефицит мяса есть. В планах у нас расти дальше. Пока спрос на мясо индейки не удовлетворен, все вложения будут окупаться.

Сейчас три корпуса индюшачьей фермы заселены молодняком — в каждом умещается до 20 тысяч цыплят. Взрослой птицы один корпус вмещает в среднем 6 тысяч голов. Каждый корпус оборудован системами автоматической вентиляции, автоматического кормления и поения. Обходится такая «начинка» в 4,5 млн рублей в расчете на один корпус.

Россия проигрывает Канаде

Начинал Мадьяров с индейки белой широкогрудой породы, выведенной на Ставрополье — селекционно-генетический центр «Индейка Ставрополья» и сейчас является единственным в стране, занимающимся селекцией этой птицы. Первое поголовье составило 5 тысяч голов, что в переводе на готовый продукт составляет 50 тонн мяса в год. Через 3 года понял — характеристики породы не позволят выйти на необходимую для расширения производства рентабельность. В итоге выбор остановили на самых популярных сегодня, причем не только в России, канадском Hybrid и английском Big-6.

— Сравнивать нашу индейку и канадскую или английскую — все равно что сравнивать «Мерседес» Е-класса 1998 и 2016 годов выпуска, — говорит Ильнур Мадьяров. — Марка вроде одна, а характеристики совершенно разные.

При одних и тех же вложениях товарная тушка ставропольской породы весит не больше 8 кг, «хайбрид» — до 12 кг самки и 14—18 кг — самца (рекорд фермы — самец индейки на 22,5 кг в убойном весе). При этом процентное соотношение мяса и жира у «хайбрида» более оптимальное, чем у отечественной индейки. Рентабельность производства импортных кроссов индейки минимум на 10% превышает рентабельность производства российской птицы.

До товарных размеров птица дорастает за 150 дней, но забивать ее могут начать и раньше: самка отправляется в убойный цех в возрасте 100—130 дней, самец — 120—150 дней. Таким образом, за год ферма может прожить три производственных цикла.

Из Канады Мадьяров заказывает яйцо Hybrid; из Англии везут птенца Big-6. Яйцо покупают по 1,55 доллара за штуку с учетом стоимости доставки из Канады до Москвы (плюс доставка до Казани и 10% НДС). Птенец обходится в среднем в 1,8 евро (цыпленок-«девочка» стоит 1,6 евро, «мальчик» — 2,5 евро) плюс порядка 9 тысяч евро за доставку партии вне зависимости от ее размера (перевозят цыплят рефрижераторами, где поддерживается постоянная влажность и плюс 17 по Цельсию). Маточного стада на ферме нет — содержать его становится выгодно, если производственная мощность фермы составляет не менее 12 тысяч тонн мяса в год, то есть не менее 1,2 млн голов в год.

— Невыгодно потому, что себестоимость яйца будет выше, чем если его покупать, — поясняет владелец фермы.

Правда, признается Мадьяров, некоторые предпринимают попытки держать маточное стадо и при небольшом поголовье:

— Теоретически мясное стадо можно превратить в маточное — для этого достаточно держать самок до 160, а иногда даже до 140 дней. Я слышал про одного фермера в Ульяновской области, который заставляет нестись «финишную» индейку (то есть индейку, предназначенную для забоя, — прим. ред.), но вывод у него не превышает 60%. Иными словами, в одной «закладке» каждые из 100 яиц при правильных условиях, которые еще надо создать, через 28 дней вылупляются 60 птенцов.

От машины до супермаркета

Реализация индейки под маркой «Индюжина» началась даже не с одной точки, а с одной машины — по выходным мясо привозили на Ново-Савиновский рынок в Казани. Несмотря на то, что индейка для России считается птицей нетипичной, продажи шли весьма успешно. Параллельно продавали мясо через специализированный сайт.

Собственная сеть «Индюжины» пока включает в себя три крошечных магазинчика в разных районах Казани. Кроме этого, полуфабрикаты и готовая продукция — рулеты, колбаса, сосиски и т. д. (всего под брендом «Индюжины» продается более 35 наименований; рецептуру готовых изделий разрабатывает собственный технолог), можно увидеть на прилавках «Бахетле» и «Metro». Значительная часть продукции по-прежнему реализуется через выездную торговлю — на ярмарках, организуемых Минсельхозом. Какую-то часть продукции забирают местные предприниматели. Если верить Мадьярову, вполне возможно, что в скором времени часть продукции (преимущественно красное мясо), у него будет закупать МУП «Департамент продовольствия и социального питания» для последующей поставки в детские сады и школы города.

Татарстаном, впрочем, география присутствия «Индюжины» не ограничивается — продукцию под этим брендом можно встретить в Новосибирске, Москве, Санкт-Петербурге, Челябинске, Екатеринбурге, Перми, Самаре и Саратове. Собственной дистрибуции у «Индюжины» нет, приступить к развитию сети Мадьяров планирует по достижении годового оборота в 450 млн рублей. Так что пока в другие регионы «Индюжина» попадает с помощью оптовиков и «перекупов».

Мадьяров признается, что намеренно расширять присутствие бренда компания не собирается (во всяком случае, пока): если в рознице продукция «Индюжины» продается в среднем по 180 рублей за кг, оптовикам мясо приходится отдавать по 150— 160 рублей.

Что касается гигантов продовольственного ретейла, таких, например, как «Ашан» или X5 Retail Group, то, по словам Мадьярова, «они смотрят на нас, а мы смотрим на них». Дальше «переглядок» дело зайдет только в том случае, если «Индюжина» выйдет на годовые объемы не менее 6—7 тысяч тонн.

— Предложения от ретейлеров у нас были, но от них мы пока вынуждены отказываться: если мы не сможем выполнять условия договора в части объемов, нарвемся на огромные штрафы, — поясняет Мадьяров.

Объемы мяса индейки, которые готова «переварить» та же X5 Retail Group, действительно огромные: только Поволжский РЦ компании готов принимать по 150 тонн продукции в месяц, чтобы в дальнейшем распределять их по городам ПФО. Правда, удовлетворять этот спрос пока особо некому: из крупных предприятий в ПФО работают только пензенское подразделение холдинга «Дамате» (бренд «Индилайт») мощностью порядка 55 тысяч тонн в год и Башкирский птицеводческий комплекс имени Н. Гафури (ТМ «Индюшкин»), рассчитанный на производство 30 тысяч тонн мяса индейки ежегодно.

Полуфабрикатами и копченостями ассортимент продукции «Агрофирмы «Залесный» не исчерпывается — Мадьяров активно сотрудничает с фермерами, которым продает на откорм подрощенных 45-дневных цыплят по 500 рублей за штуку, которых сам же потом выкупает по цене 145 рублей за кг, отправляет на убой и перерабатывает.

Сеть от «Индюжины»

Однако в планах у владельца «Индюжины» — создание целой системы кооперативов по производству мяса индейки.

— Если мы не можем догнать «Евродон», «Дамате» или Мелиуз по объемам производства, то хотя бы должны стать первыми, у кого будет работать кооперативная система, — делится амбициями Мадьяров.

В представлении предпринимателя, работать это должно следующим образом. После того, как фабрика «Индюжины» доведет объемы собственного производства до 6—7 тысяч тонн, ее рост будет обеспечиваться за счет фермеров-партнеров, готовых выращивать в течение года не менее 6 тысяч голов индейки. Отдельная единица кооператива — комбикормовый завод, который будет обеспечивать кормами всех участников системы: только так можно обеспечить стандартные вкусовые качества на всех фермах. Так же, как и сейчас, 45-дневные цыплята будут закупаться у Мадьярова, так как до этого возраста птенцы крайне восприимчивы к болезням, и обеспечить их высокую выживаемость может только высококвалифицированный врач-ветеринар. Зато после этого возраста индейку «даже лопатой не убьешь». По достижении птицей товарных размеров, Мадьяров принимает ее к себе на убой, беря за это 10 рублей за килограмм, если речь о тушках, или 15 рублей за кг, если птица еще и разделывается.

— Пока мы сами не выйдем на запланированный оборот, рассчитывать на фермеров опасно: сегодня мы купим в расчете на них цыплят, включим их в технологию, будем выращивать, прививать, кормить, а потом этот фермер возьмет и даст задний ход, — говорит предприниматель.

При заявленных объемах ежемесячная прибыль фермера-партнера должна составить не менее 150 тысяч рублей в месяц. Правда, тут есть два очень важных условия: фермер сам должен обеспечить сбыт продукции и, что куда сложнее, найти «лишних» несколько миллионов рублей, чтобы поставить корпус для содержания птицы. Тем не менее, Ильнур Мадьяров рассчитывает, что в течение года в его кооператив вступит не менее шести фермеров — из расчета по тысяче тонн мяса индейки на каждого.

• 

  Вадим Ванеев основатель и владелец ГК«Евродон», директор Национального Союза производителей и переработчиков мяса индейки, директор Ассоциации производителей и переработчиков мяса водоплавающей птицы

  Возможности старта и расширения производства для новых и действующих индейководческих компаний на новом рынке ограничены отсутствием квалифицированных кадров, собственной селекции, базы племенного яйца, низкой рентабельностью проектов с невысоким объемом производства, а также сложным кредитованием и субсидированием. Индейководство — все-таки сравнительно небольшой нишевой сектор АПК, который из-за роста в 35% в год стали считать новым драйвером производства мяса-сырья. Но спрос на индейку больше уже почти не увеличивается, ее потребление — меньше 1 кг на человека в год, а главный источник роста мощностей — замещение импорта. Вместе с тем за 5 лет заявлено проектов производства мяса индейки на баснословную сумму — 200 млрд рублей. Те, кто сегодня заявляет новые проекты по 10 тыс. тонн в год, просто опоздали. Их поезд ушел. Все, кто надеется заскочить в последний вагон, не понимают основной ошибки. Индейка — это не курица, у нее никогда не будет такого рынка и такого объема производства, чтобы всем «желающим хватило места».

  Импортозамещение в своем сегменте русская индейка выполнила в 2006 году — самим фактом своего появления на российском рынке. То есть задолго до санкций и лозунгов об импортозамещении тихо и без шума вытеснила замороженную импортную индейку с прилавков. Импорт стал сокращаться и практически сошел на нет. В прошлом году импорт индейки составлял уже менее 10 тонн, что составляет сегодня порядка 5% рынка. Но до уровня потребления в Европе все равно далеко. Потребление индейки в мире составляет: в Европе — 5 кг в год, в Америке — 10 кг, в Израиле — 14 кг в год на человека. Хотя некоторые, например, взять меня, потребляют уже в день примерно 150 граммов индейки, и в год, выходит, более 55 кг!

• 

  Альберт Давлеев президент Agrifood Strategies

  — Формат небольшой фермы, в котором работает «Агрофирма «Залесный», — пример предприятия, работающего на розницу, супермаркеты и другие несетевые магазины. Для предприятий, по формату и мощностям сопоставимых с «Залесным», перспектива масштабирования объемов производства зависит от постоянства спроса на продукцию. В этом плане Татарстан — очень хороший рынок в силу сразу нескольких факторов. Во-первых, здесь большое и плотное население. Во-вторых, его платежеспособность выше, чем в среднем по России. В-третьих, исторически татары — мясоеды, а по той цене, которую сегодня предлагают производители, мясо индейки с успехом конкурирует со свининой и уж тем более с говядиной; про курицу и говорить нечего — у индейки более оптимальное соотношение мяса и костей, и больше красного мяса, сопоставимого по качествам и питательной ценности с говяжьим. В-четвертых, очень хорошо работает само позиционирование индейки. Наконец, в Татарстане есть исторический опыт выращивания индейки как в личных подсобных хозяйствах, так и промышленного производства (речь о компании «Агро-Марс», которая несколько лет назад обанкротилась, перейдя на клеточное выращивание российского кросса, проигрывающего по всем показателям западным породам тяжелого кросса, — прим. ред.).

  Совокупность этих факторов позволяет рассчитывать инвесторам, что объемы производства индейки в республике будут расти, при среднероссийских объемах потребления в расчете на душу населения (сегодня это 1,5 кг на человека в год), емкость местного рынка можно оценить в 40 тысяч тонн в год. «Индюжина» выигрывает перед гигантами отрасли «Евродоном» и «Дамате» тем, что это местный продукт, а значит, уровень доверия к нему больше. Также возможностью поставлять на рынок не замороженное, а охлажденное мясо. На мой взгляд, при таком раскладе «АФ «Залесный» могла бы увеличить объемы производства минимум в три раза.

  Что касается планов компании по созданию сети кооперативов, то эта практика далеко не нова: по системе контрактного индейководства, когда у владельцев бренда нет собственной птицы, а только птенцы и перерабатывающие мощности, работают США, Канада, Бразилия и почти вся Европа. Но здесь принципиально важно обеспечить максимальную стандартизацию продукции, а для этого необходим строгий ветеринарный контроль, контроль за применением кормов и ветеринарных препаратов. Если этого не будет, у разных фермеров разница в весе тушки будет доходить до 50%, а это огромная нагрузка для конвейерной линии и высокий риск неправильной разделки тушки. Все должно быть максимально стандартизировано — стандартное яйцо, из которого выходят стандартные птенцы, стандартные корма и стандартные условия содержания.

  Кроме того, если «Индюжина» будет отдавать мясо на реализацию вырастившим ее фермерам, сами фермеры, как я уже говорил, столкнутся с проблемой реализации. Они, конечно, могут пойти с этой продукцией на рынок, но это явно не те объемы, на которых можно серьезно зарабатывать. А сама «Индюжина» на такой схеме потеряет маркетинговый капитал: если она забирает мясо и сама продает его под собственной торговой маркой, бренду это обеспечивает эффект синергии, что может позволить производителю поднимать продажную цену.

  Кроме того, рознице нужны ритмичные поставки продукта, а разные производители этого обеспечить не смогут. Мадьяров не сможет следить за тем, как выращивается неподконтрольная ему птица. Для этого надо содержать целый штат ветврачей и зоотехников, которые ездили бы по всем районам и контролировали производственный процесс. Так что бизнес-модель может быть гораздо эффективнее, если бы предприятие получило финансирование и правильно его реализовало именно в контролируемом контрактном выращивании.