«Франция уже никогда не будет такой, какой она была 5–10 лет назад»

Первый тур выборов президентских выборов во Франции окончился победой молодого политика и сторонника евроинтеграции Эммануэля Макрона. Второе место с отставанием всего в 2% заняла лидер правых Марин Ле Пен, которой на родине не раз припоминали предполагаемые связи с Россией. О причинах выхода во второй тур именно этих партий, о проигрыше социалистов, о том, чем обернется для России и Европы победа того или другого кандидата, и стоит ли ждать французского варианта Брекзита, «Реальное время» поговорило с экспертами.

• 

  Борис Кагарлицкий директор Института глобализации и социальных движений, кандидат политических наук

  Больших сюрпризов не было, кроме разве что одного очень важного поворота, состоящего в том, что Бенуа Амон — кандидат официальной социалистической партии, потерпел полную катастрофу. Это оценка французами правления социалистической администрации Франсуа Олланда. Можно сказать, ему не двойку поставили, а единицу. Настолько провальным было выступление соцпартии на выборах, что такого не было за всю историю республики во Франции. Соцпартия, скорее всего, развалится, распадется на группы и течения, и значительную ее часть электората и штата, может быть, подхватит левый фронт, возглавляемый Жан-Люком Меланшоном.

  Успешное выступление последнего — это самая главная сенсация выборов, так как несколько месяцев назад, при том что Меланшон очень популярен в стране, не ожидали, что он обойдет на столько кандидатов-социалистов. Победа Меланшона изменила конфигурацию на левом фланге. Разрыв Меланшона и Марин Ле Пен оказался в несколько процентов, разрыв очень небольшой. Фактически для «Левого фронта» и для Меланшона это очень большой успех.

  Что касается лидеров гонки — Макрона и Ле Пен. Тут больших сюрпризов нет. Прогнозировать, что на первом месте будет Марин Ле Пен, а на втором Макрон — это непринципиально, потому что значение имеет их выход во второй тур. Нынешняя позиция Марин Ле Пен как догоняющего даже предпочтительней.

  Второй момент, который обращает на себя внимание — это то, что выборы означают катастрофу всей партийной политической системы, как она существовала в Пятой республике, — не вышли во второй тур ни социалисты, ни республиканцы. Ни одна из ведущих партий, ни одна из партий, которые традиционно составляют костяк республики, не смогла вывести своего кандидата во второй тур. Это беспрецедентно в истории Франции и в общем, пожалуй, в истории Европы.

  Шансы Марин Ле Пен достаточно велики. Мой прогноз перед выборами был такой — если Ле Пен и Франсуа Фийон выходят во второй тур, то Фийон с незначительным перевесом побеждает. Если Марин Ле Пен и Макрон, то, на мой взгляд, на сегодня предпочтительней Ле Пен. Почему? На самом деле, что бы ни говорили сам Фийон и Амонд, обращаясь к своим избирателям, подавляющее число сторонников Фийона гораздо ближе по своим настроениям и интересам к Марин Ле Пен, чем к Макрону. Рядовой электорат Фийона расколется так, что большинство уйдет к Ле Пен и меньшинство к Макрону. С электоратом Амонда ситуация будет противоположная. Уцелевший у социалистов электорат будет голосовать за Макрона.

  С победой Ле Пен Францию ждут перемены. Я не исключаю совершенно парадоксального варианта — в случае победы Марин Ле Пен премьер-министром может быть назначен Меланшон. И тогда у нас будет такая конфигурация, когда правая и левая партии объединятся, чтобы вывести Францию из Евросоюза. Это не исключено, но пока выглядит фантастически.

  Макрон или Олланд могут сколько угодно говорить, что российские хакеры или еще кто-то вмешался. Но как показывает опыт США, это будет иметь только обратный эффект. Очень многое зависит от избирательной кампании, от того, как будут вести себя избиратели, реагируя на пропаганду. Опыт показывает, что пропаганда проевропейского демократического истеблишмента, который представляет Макрон и который представляла в другой версии Хиллари Клинтон, может быть контрпродуктивной и начать очень сильно раздражать избирателей. У Клинтон основная проблема была — чем больше они вели кампании против Трампа, тем более они продвигали Трампа. Не исключено, что сейчас большая пропагандистская атака на Марин Ле Пен изменит ситуацию в ее пользу. Я почти уверен, что они эту ошибку сделают.

• 

  ​Василий Лихачев член Центральной избирательной комиссии РФ, постоянный представитель России в Европейском сообществе в Брюсселе (1998—2003)

  Политическое значение выборов и выборной кампании вышло далеко за национальные границы Франции, за результатами следили и изучают их сейчас практически все политические силы, структуры и организации не только Европы, но и Запада в целом. Потому что решался вопрос политической стратегии развития не только Франции, но и Европы.
  

  Совершено однозначно результаты выборов показывают, что французское общество расколото, и вот такая многополярность голосования скажется на следующих выборах в нацсобрание Франции в июне. Уверен, что с точки зрения усиления энергетики победителем является Марин Ле Пен. На стороне Макрона огромные силы, даже те, кто отдавал голоса за Фийона, плавно перешли в его лагерь. На стороне Макрона воевал мировой бизнес и капитал, были страны Евросоюза. Количество «политических штыков» в армии Ле Пен меньше. Ей пришлось напрягаться втрое, и это дает возможность признать в ней абсолютно состоявшегося политика европейского уровня, который влияет на микроклимат европейского сообщества.

  Обнаружилась очень интересная вещь, связанная с тем, как французы проголосовали за развитие отношений с Россией. Я подсчитываю голоса Меланшона, Фийона и Марин Ле Пен, в программах которых были пункты по укреплению отношений с РФ. У Фийона даже был пункт признания карт-бланша в отношении Крыма, его российского статуса. Получается, больше 50% проголосовавшего населения Франции высказались за развитие и укрепление российско-французских отношений, за признание России европейским игроком, без которого нельзя решать многие международные проблемы.

  Потепление отношений и даже новая волна появится с победой Ле Пен, для меня это однозначно. К слову, Ле Пен зная лично и те документы, которые «Национальный фронт» выдвигает, можно предположить, что она будет думать и о развитии общеевропейских процессов, хотя главный акцент делается на суверенитете Франции и крене от глобализации, от которой половина французского общества уже устала.

  Очень сложно будет для российско-французских отношений, мне так кажется, в том случае, если победит Макрон. Макрона ведут к этой миссии по многим причинам. Он будет обеспечивать интересы мировых финансовых грандов — он их ставленник. Он будет обеспечивать отношения тех политических сил в Европе, которые выступают за сохранение и укрепление европейского союза. Будут новые противостояния между Францией и Германией, хотя, может, этот прогноз не оправдается. Все делается, чтобы сохранить этот союз, но, зная характер Макрона и политические силы и источники, на которые он опирается, и зная характер и взгляды Ангелы Меркель, можно предположить, что будут заложены новые противоречия.

• 

  Олег Морозов член Совета Федерации Федерального Собрания РФ

  Итоги были предсказуемы в той части, что имена финалистов мы знали заранее, но при этом надо понимать, что сторонники такого французского национализма никогда не получали во Франции такой поддержки. Мы помним, что и отец Марин Ле Пен выходил во второй тур, но уровень поддержки сейчас более высокий. Что мне кажется самым главным в этом случае — эти выборы были не только о том, какой будет Франция завтра, но и самым важным был вопрос — каково будет ее место в Европе. Вокруг этого шла главная интрига. Кажется, самое главное после этих выборов — сколько бы Ле Пен ни получила во втором туре, а мой прогноз, что все на нее сейчас ополчатся и шансы ее невелики, но сколько бы она ни получила, Франция уже никогда не будет такой, какой она была 5—10 лет назад. Она будет искать свое место в Европе.

  Прогноз? Сейчас все будут голосовать не за, а против. Сейчас будет такое протестное голосование, все будут пугать страшной Ле Пен, будут привешивать ей всяческие ярлыки, хотя, мне кажется, очень далеко от истины рисовать ее как человека со взглядами, которые не могут быть позитивно оценены. Она говорит простые вещи, она говорит, что прежние европейские ценности не прижились во Франции, они в значительной степени ее деформировали. Погубили образ жизни рядовых французов, и вот это Ле Пен и пытается сделать главным в своей кампании. Но, мой прогноз, что все объединятся против нее. И поэтому она, скорее всего, проиграет.

  Если представить себе такое чудо, и она выиграет, то мне кажется, она будет реализовывать свои предвыборные обещания, и тогда, скорее всего, Франция последует за Великобританией, в части ее места в Евросоюзе, это будет началом окончательного развала европейского экономического и политического единства. Я думаю, что существенно поменяется политика в отношении так называемых беженцев, мигрантов, она станет гораздо более жесткой. Но еще раз повторяю, это гипотетическая ситуация.

• 

  Юлдуз Халиуллин дипломат, руководитель Московского филиала Международной экономической академии Евразии

  Выбор французских избирателей между центристом Эммануэлем Макроном и правым деятелем Марин Ле Пен — довольно интересный признак: во Франции происходят довольно интересные внутриполитические события. Французская политическая структура до последнего времени состояла из двух партий, а сейчас — из трех—четырех. Мы наблюдаем кризис сложившейся системы. Последние сорок лет в стране преобладали партии голлистов (сторонники де Голля) и социалистов, и президенты были только от этих политических сил.

  Преимущество Эммануэля Макрона заключается в том, что он намного моложе Марин Ле Пен (ему еще сорока лет нет) — это новое поколение политических лидеров. Как мне показалось, его поддерживает нынешний президент Франции. Он выступает за дальнейшую либерализацию и модернизацию экономики при сохранении определенных социальных гарантий. Он собирается за предстоящие пять лет пребывания у власти на 50—60 млрд евро сократить государственные расходы. За счет чего — будет видно (и сократит ли еще?). В отличие от Ле Пен он является сторонником сохранения Евросоюза. Он выступает за сохранение Франции в рамках Европейского союза — это уже плюс во всех отношениях. 29 апреля состоится саммит глав государств ЕС. Думаю, они тоже окажут содействие тому, чтобы Макрон прошел. И я лично убежден, что он займет первое место, станет президентом Франции, представителем нового поколения.

  Отрыв может быть небольшим — 4—5 процентов. В случае его победы существенных изменений в отношениях России с Евросоюзом ожидать не стоит. В отношениях с Москвой он выступает за сохранение санкций и постепенное их ослабление по мере выполнения минских договоренностей. Трудности у него возникнут через пару месяцев, когда во Франции пройдут парламентские выборы. Сам Макрон — человек беспартийный, и он будет вынужден обращаться к существующей партийной системе.

  Ле Пен в какой-то степени укрепила свои позиции призывами борьбы против экстремизма. Но в ее программе около 150 различных обещаний. Не думаю, что они реальны. Она не устраивает Евросоюз и нормальное консервативное общество Франции. Если случайно Ле Пен победит, это будет начало распада Евросоюза. Мы помним ее призывы: выход из ЕС, из зоны евро, из НАТО. Я думаю, что французскому обществу все же удастся выбрать Эммануэля Макрона.

• 

  Максим Шевченко журналист, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека

  Макрон — ставленник Европейского союза, европейского масонства и всех европейских неолиберальных финансово-олигархических элит, а Ле Пен — избранник французского народа. Подлинным демократом является не Макрон, а Ле Пен, именно она стоит гораздо больше на традициях французской демократии и говорит, апеллируя к французской нации, к интересам французского народа, защищая его ценности, какими на самом деле обладает французское республиканское общество, которые были сформированы в ходе революций и событий XVII—XIX—XX веков.

  Макрон же — это неолиберал с представлениями о том, что есть европейский дом, в котором, как говорится, все одинаковые. Макрон — гей, и это всем известно (сам Эммануэль Макрон опроверг слухи о своей гомосексуальной ориентации, — прим.ред.). То есть он сторонник самых радикальных либеральных ценностей. Поэтому не знаю, по пути ли нам с объединенной Европой… Обычно, когда Европа объединяется, это всегда кончается войной для нас. Она объединялась при Наполеоне — это кончилось войной, она объединилась при Гитлере — это тоже кончилось войной. Объединяется она и сейчас. Мощь объединенной Европы всегда должна быть куда-то направлена. Естественный вектор экспансии — это восток — то есть мы.

  А Ле Пен выступает с точки зрения Франции как государства на Европейском континенте. Поэтому, на мой взгляд, подобная концепция гораздо предпочтительнее. Я вообще считаю, что Европейский союз — это крайне опасное политическое образование, неустойчивое, руководимое безответственными людьми, которые не имеют прямой ответственности перед народами. Поскольку выборы в руководство ЕС не акцентированы политически внутри стран, в отличие, допустим, от выбора президентов или премьер-министров стран, входящих в ЕС, однако полномочия, которыми обладает ЕС, — огромные по сравнению даже с национальными государствами. Поэтому требования Ле Пен выйти из ЕС и из НАТО для нас безусловно являются крайне привлекательными. Если Франция покинет Европейский союз и НАТО — это укрепит безопасность Европейского континента и России. Половина французов как минимум хотят такого же варианта (как Брекзит — прим.ред.).

  Отвечая на ваш вопрос о борьбе с «так называемыми «мусульманскими анклавами» во Франции: думаю, с точки зрения интересов любой страны важно, чтобы подобные гетто не существовали. Я лично решительный противник того, чтобы они возникали в России. Я просто не считаю коренных мусульман России какими-то «приезжими» или людьми, причастными к анклавам. Анклавы — это, как правило, мигранты, и неважно мусульманские они или же это румыны во Франции, или цыгане, или сербы. Одно время во Франции был очень сильный сербский криминалитет, причем крайне далекий от ислама, как вы сами понимаете. Я считаю, что гетто для любой страны — это проблема, поэтому открытость подобных закрытых пространств с точки зрения безопасности общества — это демократия, и это нормально. Так что ничего экстраординарного в требованиях Ле Пен нет. Хотя она, может быть, выражает их несколько популистским языком.