Энтузиаст: «Учить татарский совсем не просто, практически нет информации на шведском или английском»

Как этно-фолк помогает учить татарский

— Почему вы начали учить татарский язык?

— Меня зовут Пьер, я из Швеции. Я вырос в маленьком портовом городке Умео. Сейчас я работаю ассистентом социального работника в лагере для беженцев-подростков. Ранее я учил русский язык в колледже. Я начал изучать больше о России, когда я начал учить русский пару лет назад. Я общался с людьми из России, нахожу людей из Татарстана и Башкортостана в интернете, начал читать больше об их родном языке и изучать их культуру. Я почувствовал что-то особенное по отношению к татарскому языку и культуре. Их музыка тоже особенная, некая смесь различных стилей и чувств. Я почувствовал сильную связь с татарами и башкирами. Возможно это связь с природой и дружелюбие, которое я почувствовал.

— Как проходит обучение? Какие трудности возникают?

— Учить татарский совсем не просто, потому что практически нет никакой информации на шведском или английском. Поэтому мне приходится использовать русскоязычные ресурсы, несмотря на то, что это не мой родной язык. Мне помог канал на YouTube «Мин татарча сөйләшәм», потому что у них есть несколько уроков, в которых они сначала произносят слово на татарском, затем на русском и английском, но объясняется все на русском. Я также учу татарский при помощи песен фольклорной группы «Ак буре» из Татарстана. Эта группа исполняет замечательные фольклорные песни в стиле металл.

— Где вы используете его?

— Так как я не знаю никого лично в Швеции, я не использую татарский в речи. Но я разговариваю на нем с друзьями в интернете.

«Мне помог канал на YouTube «Мин татарча сөйләшәм», потому что у них есть несколько уроков, в которых они сначала произносят слово на татарском, затем на русском и английском, но объясняется все на русском. Я также учу татарский при помощи песен фольклорной группы «Ак буре» из Татарстана». Фото vk.com

Дети татар в Швеции могут заниматься со специальным учителем раз в неделю

— Были ли вы в России, в Казани?

— В России я был дважды: в первый раз был в Петрозаводске в Карелии, где я был волонтером и в течение недели помогал ремонтировать школу для детей с ограниченными возможностями, и во второй раз я был в Мурманске, где я помогал переводить на одной конференции. Но я никогда не был ни в Казани, ни в Татарстане.

— Общаетесь ли вы с татарами, живущими в Швеции?

— Я знаю одного татарина, который живет в Швеции. Время от времени мы общаемся на Facebook, но мы никогда не виделись вживую.

— Как относятся ваши родные, друзья к вашему интересу к татарскому?

— Они позитивно относятся к этому, думают, что это интересно. Конечно, многие люди не знают о татарах, они даже не знают, что я немного говорю по-татарски.

— Что вы знаете о татарах в целом?

— Я знаю, что у татар есть богатая история, что они являются тюркским народом. Я знаю, что есть разные татары, например, крымские и волжские.

— На каких других языках вы говорите?

— Я знаю шведский, английский, русский на среднем уровне, немного — персидский и татарский. Мой польский не так уж и плох. Языки всегда давались мне легко, но всегда были проблемы с грамматикой.

«Я знаю шведский, английский, русский на среднем уровне, немного на персидский и татарский. Мой польский не так уж и плох. Языки всегда давались мне легко, но всегда были проблемы с грамматикой». Фото instagram.com/pierreaberg

— Есть ли возможность учить татарский в Швеции? Слышали ли местные о татарах?

— Дети татар могут заниматься со специальным учителем раз в неделю. Это оплачивается школой, в которой учится ребенок. О татарах и других народах местные ничего не знают.

— Верите ли в будущее татарского языка? Он не умрет? Не кажется ли вам, что по сути изучаете вымирающий язык?

— Я хочу, чтобы люди не прекращали разговаривать на татарском. Поэтому важно учить детей татарскому с раннего возраста. Если умирает язык, умирает культура. Если вы знаете язык плохо, лучше попробовать, всегда пробовать как я. Даже если я говорю на русском не очень хорошо, сначала я всегда пробую.

ЕС обязывает сохранять языки

— На каких языках говорят в Швеции? Как решают языковые вопросы? Есть ли какие-то редкие или исчезающие языки?

— Люди говорят на шведском, но практически все знают английский. Многие учили его как третий язык в школе. В Швеции у нас есть официальные языки меньшинств как саами, финский. Такие факторы как, например, шведский закон, законы ЕС о необходимости сохранения миноритарных языков влияют на права и развитие этих языков в Швеции.

— Какое отношение у шведов к татарам, мусульманам?

— Шведы — очень открытые люди. Мы уважаем любого. Неважно, что человек приехал из другого места или у него другая религия. Мы очень дружелюбные люди.

— Чувствуется ли охлаждение Европы к России?

— Чувствуется, что что-то изменилось. Ранее у многих людей из Швеции были проекты, нацеленные на дружбу городов. И в 90-е было больше туристов в Россию, чем сейчас. Я был бы рад, если бы не было визы для въезда в Россию. В таком случае я бы мог путешествовать чаще.

«Ранее у многих людей из Швеции были проекты, нацеленные на дружбу городов. И в 90-е было больше туристов в Россию, чем сейчас. Я был бы рад, если бы не было визы для въезда в Россию. В таком случае я бы мог путешествовать чаще». Фото vk.com/pierre1989

— Швецию называют раем для мигранта (особенно мусульман). И в то же время в мировой прессе периодически делают вбросы, что в стране огромные проблемы из-за них, есть засилье мигрантов, рост преступности и насилия. Что же в действительности происходит?

— Я думаю, что есть много ложных фактов о происходящем в Швеции. Пару лет назад в Швецию приехало много мигрантов. Сейчас количество приезжих сокращается. Многие лагеря для беженцев закрываются, потому что мало кто приезжает. Я работаю в одном из тех лагерей, которые находятся на грани закрытия. Я думаю, что СМИ пытаются показать, что Швеция — плохое место. Мы все еще являемся одной их лучших стран мира для жизни, с высокой прибылью, бесплатным образованием и низкой коррупцией. Уровень преступности также низок в сравнении с другими странами. Я думаю, что это очень важно интегрировать мигрантов в общество на ранней стадии.

— Действительно ли Швеция опасается, что русские оккупируют страны? Слышали, что даже есть популярный сериал по этому сюжету.

— Мне кажется, что это что-то вроде информационной войны. Люди часто спрашивают меня об этом. Но я говорю, что нам нужно беспокоиться в тот день, когда мы увидим танки на улицах. СМИ пишут вещи, чтобы напугать людей. Поэтому люди читают больше новостей.