Олеся Балтусова: «Ка­зань в XXI веке лишили самого ценного — ее ландшафта»

Ка­зань как город, развивающийся событийно, привыкла учиться на своих ошибках. И самые неисправимые — это ошибки градострои­тель­ные.

Застраивать набережные коттеджными поселками, прокладывать пешеходные улицы без автомобильных дублеров, сажать в ядро исторического центра масштабные многоэтажки, сносить памятники архитектуры — столице Татарстана приходилось под прикрытием разных программ. Потом случалось раскаиваться и признавать ошибки. Кое‑что, и правда, удалось исправить впоследствии. Но в основном, глядя на карту, или лучше на большой макет современной столицы в музее «Городская панорама», понимаешь всю печаль безвозвратно ошибочных решений.

На макете досадные промахи как на ладони. Ка­зань в XXI веке лишили самого ценного — ее ландшафта, который древнее памятников, улиц, кремлевской крепости. Древнее жизни на этой территории. Срезали холмы, засыпали озера и овраги, массивные бетонные подпорные стены украшают наши холмы вместо зелени. Город стал злым к своим горожанам, агрессивным к пешеходу. Повторяя болезни мировых городов, он ошибается снова и снова.

Среди экспертов в архитектурной среде есть мнение, что регулярный план Василия Кафтырева от XVIII века заложил развитие Казани на века вперед, а вся последующая планировка, за редким исключением, подталкивала город на борьбу с самим собой, и особенно явной эта борьба стала в последнее двадцатилетие.

«На макете досадные промахи как на ладони. Ка­зань в XXI веке лишили самого ценного — ее ландшафта, который древнее памятников, улиц, кремлевской крепости». Фото Олега Тихонова

Краткая история от 1000 до 0

• 1000. Тысячу лет назад отцы города строили Ка­зань решительно, исходя из выгоды расположения, близости рек и озер. Допустим, они забыли съездить на правый берег Волги и взглянуть, как поворачивает река и всей своей массой втекает в устье Казанки, наводняя грунты ее берегов. Не увидели, что там город основывать правильнее. Может, их жены отговорили ехать так далеко на другой берег, в чужие земли, а решение надо было скорее принимать. Мало ли было у них причин. Хаотично разрасталась Ка­зань, становясь центром ханства, Казанского края, затем губернии.
• 500. Прошло пятьсот лет с тех пор, как Казанское ханство стало Казанским краем. Память о ханском периоде сохранилась на территории по сей день: мусульманское кладбище на улице Брюсова требует кропотливого исследования на предмет установления возраста, территории, личностей, погребенных под плитами с арабской вязью.
• 300. Прошло триста лет с тех пор, как здесь появился император Петр со своей флотилией и развернул хозяйственную деятельность, придал новый вектор со­зданием верфей, заложил линии улиц на манер Ва­силь­евского острова, поставил командовать со­зданным адмиралтейством вице‑губернатора Никиту Кудрявцева.
• 450. Четыреста пятьдесят лет минуло, как перенесен на Зилантову гору поминальный Богородицкий монастырь, ставший доминантой на правом берегу Казанки.
• 120. Сто два­дцать лет с тех пор, как тронулся первый трамвай на конной тяге.
• 100. Сто лет назад район рассекла железная дорога.
• 60. Всего шестьдесят лет назад было спрямлено русло Казанки и построена инженерная защита города. За шесть десятков лет вокруг старого русла сформировался район с новой застройкой, жилыми массивами, гаражными комплексами, промышленными площадками.
• 5. Пять лет назад руководство города и респуб­лики взялось за работу по возрождению Адмиралтейской слободы. Пять лет команда Казанского государственного архитектурно‑строи­тель­ного университета под руководством Александра Дембича изу­чала проблемы и преимущества района и разрабатывала концепцию возрождения слободы и со­здания парка «Старое русло».
• 2. Всего два месяца взял Сергей Чобан на выработку новейшего мастер‑плана территории Адмиралтейства.
  
  В строи­тель­ной среде в порядке шутки обсуждается такая идея, что ко­гда Ка­зань шагнет в Верхнеуслонский район, то немного бла­го­устрой­ства — и именно в Услоне станет жить престижнее всего. Там и плодородные земли, и ветра для ветрогенераторов, и сухие прочные грунты, и прекрасный пляж.
• 1. Но есть один конкурент Услону — прямо напротив. Это Адмиралтейская слобода. Центр города рядом, берег Волги, устье Казанки, острова, ландшафт, легенды, монастырь, лес. Почему актуально говорить о ней в таком разрезе? А потому, что наступил час икс. Нулевая отметка.

«В скоропалительном мастер‑плане предусматриваются несколько высотных доминант, перепрофилирование производственных площадок, со­здание парка вдоль старого русла Казанки...» Фото mkrf.ru

А — Адмиралтейство

В 2018 году праздник 300‑летия Казанского адмиралтейства должен пройти при параде и высоких гостях. Грядет большое событие, и привычный виток развития города в преддверии праздника, по опыту предыдущих лет, должен случиться. Но ни программы развития территории, ни юбилейной программы нет. Есть только проект планировки, который мучительно подгоняется под идеи приглашенного прошлой осенью московского архитектора.

В скоропалительном мастер‑плане (на который ушло всего два месяца) предусматриваются несколько высотных доминант, перепрофилирование производственных площадок, со­здание парка вдоль старого русла Казанки, строитель­ство культурных учреждений и новый полуостров на месте так называемой пескобазы на Волге, который строится на приподнятой на столбы монолитной железобетонной платформе.

Концепция, разработанная в Казанском государственном архитектурно‑строительном университете в 2012—2016 годах, предусматривает развитие этой территории как единого целого, с учетом его исторического наследия и сложного ландшафта. Проведены встречи с собственниками основных территорий, рассмотрены их строи­тель­ные намерения. Научная концепция Национального музея дает понимание о том, каким именно мог бы быть музейный комплекс Казанского адмиралтейства, коль скоро оригинальных экспонатов от петровского времени у нас по­чти не осталось. Ставится вопрос строи­тель­ства павильона в виде екатерининской галеры «Тверь» в общем комплексе экспозиции. Музейные научные сотрудники объездили российские аналоги морских и речных музеев, собрали все упоминания о Казанском адмиралтействе, все сведения о макетах кораблей, построенных в Казани. Проработаны самые главные детали, казалось бы.

Но вопрос со­здания музея завис вместе с вопросом инженерных сетей, вместе с конфликтом новой концепции, идущей даже не вразрез с существующей, а вразброд. Кроме того, экологическая реабилитация старого русла, которую с 2015 года ведет ПСО «Ка­зань», происходит в отрыве от разработки проекта парка, и береговая линия формируется хаотично.

Возьмите любой европейский или азиатский город‑миллионник. Сложные территории развивают по принципу устойчивого развития, с участием местных профессио­налов, отдавая отдельные здания новой архитектуры таким профессионалам как Асебильо, Нувель и Заха Хадид, или таким как Чобан. А ко­гда на градострои­тель­ные проекты исторических территорий привлекаются не градостроители и планировщики, а модные архитекторы, это, кажется, называется профанация. И такому городу как Ка­зань нужно было бы избегать ее в любых проявлениях. Ведь уже не раз ошибались и были вынуждены расставаться с иностранными зодчими, дорабатывая их идеи самостоятельно и затрачивая на это больше труда и средств, чем могли бы. Развитие депрессивных районов в части архитектуры и градострои­тель­ства — это огромная сложная работа, с которой, если честно, не в полной мере справляются и группа главного архитектора города, и министерство строи­тель­ства.

«Оригинальных экспонатов от петровского времени у нас по­чти не осталось. Ставится вопрос строи­тель­ства павильона в виде екатерининской галеры «Тверь» в общем комплексе экспозиции». Фото 1mm3d.ru

В случае привлеченного модного архитектора понятно, что он должен сам для себя четко определить приоритеты, иметь свою творческую позицию и не спекулировать ею. Что и делает уважаемый Сергей Чобан, например, упорно настаивая на покрытии полуострова пескобазы монолитной платформой в тридцать два гектара, обосновывая возможность нового строи­тель­ства на этой платформе с обслуживающей инфраструктурой.

Однако у казанских архитекторов тоже очень хороший профессио­нальный уровень, и их взгляд на эту платформу несколько иной. Как и видение мест размещения музея и концертного зала. Не хотелось бы, чтобы в результате прений мнение местных профессио­налов проигнорировали и не выполнили задуманного ими до конца. Ко­гда такое случается, а это широкое явление в российской современной практике, то в результате проект становится примитивным, и складывается впечатление, что архитекторы вообще не умеют работать, а это не так. Как не­удачный пример, можно привести две башни в Казани по улице Островского и комплекс высотных зданий на месте бывшей кондитерской фабрики «Заря».

Сложность ландшафта и непонимание архитектурных традиций — еще один довод не в пользу приглашенных спе­циа­листов. Это уже проходила Пермь, проходил Екатеринбург, да и в Казани уже сталкивались не раз красивая концепция и требовательная реальность. Словом, на этапе бурного строи­тель­ства в Казани двухтысячных всем, кто в теме, с болью в сердце приходится наблюдать и разводить руками, глядя на то, как на последнем этапе вносятся изменения в проект, чтобы оптимально вписать здание в бюджет. Или хотя бы в ландшафт.

Впрочем, в сложившейся ситуации, как и в любой другой, возможен компромисс — ведь существует удобный инструмент локального сопровождения архитектурных проектов. Такое сопровождение позволяет адаптировать авторский проект приглашенных из других стран и регионов зодчих под местные реалии с помощью команды местных архитекторов. Это популярный на Западе метод, но в Казани даже первые попытки предпринимаются крайне нервно.

Именно в случае Адмиралтейской слободы пора перейти к прагматическому и рациональному подходу к градострои­тель­ству. По уму, эта территория должна стать особой зоной перспективного градострои­тель­ного развития. Никто не спорит с тем, что району нужны десятки тысяч квадратных метров жилья, реконструкция памятников архитектуры, редевелопмент промышленных площадок. И парк! Эскизный проект парка команды Казанского государственного архитектурно‑строи­тель­ного университета уже получил серь­езные награды на российских ландшафтных конкурсах. Кстати, Адмиралтейский пруд, в который превратилось после постановки на учет водных объектов старое русло Казанки, вовсе не пруд. У него есть подземные источники питания. Он и выглядит на карте города как зародыш, свернувшийся до поры, в ожидании рождения. Но, увы, до сих пор казанские зодчие вынуждены ждать, ко­гда завершатся все обсуждения и согласования, и им наконец‑то дадут работать.

«Адмиралтейский пруд, в который превратилось после постановки на учет водных объектов старое русло Казанки, вовсе не пруд». Фото Максима Платонова

Одновременно набирает голос возмущение спе­циа­листов. Эксперт в области строи­тель­ства исторических судов Булат Яушев считает, что время ушло и галеру «Тверь» уже не спроектировать нужным образом, к сожалению, такой же случай имел место в Свияжске, где кораблик строили поспешно к очередной дате и второпях сэкономили на качестве. Активисты движения «Татарский форум», историки, эксперты Центра прикладной урбанистики создают исследовательские кейсы по старым слободам Казани, в том числе и по Адмиралтейской. Концепции архитектурно‑строи­тель­ного университета и Национального музея, конечно, учитывали и историю деревни Бишбалта, и местонахождение старинных мечетей в слободе, и развитие мемориальной части бишбалтинского кладбища. И даже пожарной каланче три­дцатых, которую начали было сносить летом, но остановились после вмешательства активистов, в концепции была предложена функция.

Знаменитый британский архитектор Норман Фостер сказал замечательную вещь: «Прежде чем что‑либо строить — слушайте город, прежде чем что‑либо сносить — слушайте сердце». Наслоение проблематики диктует очень бережное и вдумчивое отношение к проектированию на территории, с вовлечением историков и краеведов, жителей, музейных и архивных спе­циа­листов, чем должны озаботиться проектировщики, уполномоченные заниматься развитием территорий. Однако культура проектирования в Казани продолжает оставаться на уровне индивидуальных договоренностей с заказчиком и манипулирования общественным мнением.

А потому возник информационный вакуум, и планы развития Адмиралтейской слободы выглядят такими же призрачными, как и новый город‑сад в Верхнем Услоне. Скорее возникнут новые города, чем перезапустятся старые. В таком случае, чего ломать копья, музейщики, историки и краеведы способны отпраздновать юбилей адмиралтейства и в районной биб­лио­теке, если он важен только им одним.

Журнал «Казань» № 2, 2017