«Создается ощущение, что Татарстан — это государство в государстве, которое могло бы существовать автономно»

«Русские» на Земле обетованной

— Марк Ильич, расскажите для начала, много ли «русских» евреев в Израиле? Как их воспринимают другие нынешние сограждане?

— По некоторым оценкам, евреев-выходцев из России или, скажем точнее, из бывшего СССР, насчитывется около миллиона человек. Если же говорить о том, как их воспринимают другие нынешние сограждане, то существуют различные спекуляции на этот счет — от политических до социологических. Я же предпочитаю иной ответ: все зависит от каждого конкретного человека, от того, как он сам себя поставит в новой для себя ситуации, какую модель поведения выберет. Знаете, у известного писателя-сатирика Александра Каневского был по этому поводу замечательный афоризм: «Израиль — как зеркало. Какую рожу скорчишь — такую и получишь в ответ»… Мне ближе подобная точка зрения.

— Какие были основные волны репатриации из России и СССР? Как вы сами попали в Израиль?

— Если говорить о некотором историческом экскурсе, то, собственно говоря, первая волна репатриантов из России появилась на Земле обетованной тогда, когда государства Израиль еще не существовало: речь идет о начале XX века. Слабенький ручеек тек в двадцатых-тридцатых годах; в пятидесятых-шестидесятых в Израиль попадали, в основном, польские евреи, которые очутились в СССР в ходе Второй мировой войны. Наконец, мощная волна репатриации в семидесятых, практически прекратившаяся к середине восьмидесятых и возобновившаяся в конце восьмидесятых с небывалой силой. Я репатриировался в Израиль в октябре 1990 года…

— Вы изучали колена израилевы. Известно, что их было 12. Есть еще какие-то? Куда они исчезли?

— Двенадцать колен — это двенадцать территориальных наделов, поделенных между главами еврейских колен и названных по имени этих глав. После разрушения Второго храма еврейский народ оказался в рассеянии, и десять колен, казалось, бесследно растворились во мраке истории. До нашего дня дошло только два колена — Иегуды и Биньямина.

— Так где находится еврейская Атлантида, о которой вы писали?

— Еврейская Атлантида — это образ, метафора. Я и мой соавтор, Александр Майстровой, назвали свою книгу «Еврейская Атлантида», так как пропавшие десять колен — это и есть наша Атлантида, долгие годы пребывавшая в забвении…

У известного писателя-сатирика Александра Каневского был замечательный афоризм: «Израиль — как зеркало. Какую рожу скорчишь — такую и получишь в ответ»… Мне ближе подобная точка зрения

— Бытует мнение, что евреи России — это потомки хазар. Так ли это?

— Существует множество любопытных теорий, только перечисление которых может занять десятки, а то и сотни страниц. Например, есть версия, которая говорит о том, что русские — это потомки колена Эфраима и привел их, то есть потомков, на территорию нынешней России некий Раша. Что же касается хазар, то это тоже долгий разговор и вообще отдельная тема, так как единого мнения по поводу того, кем стали потомки хазар, сегодня не существует.

Партнеры и друзья Израиля

— Вы на протяжении 10 лет (2003—2013) были пресс-секретарем партии «Наш дом Израиль» и его лидера Авигдора Либермана. Почему вы оставили политику?

— Как говорится, выработал ресурс. Кроме того, я хотел заниматься творчеством, а занятие политикой практически не оставляло для этого свободного времени.

— В результате последних выборов в Кнессет НДИ набрала всего шесть мандатов, потеряв семь по сравнению с предыдущим голосованием. Наступил кризис партии? Сыграли роль коррупционные скандалы?

— На мой взгляд, дело не в том, переживает ли кризис сама партия, сыграли ли роль скандалы, которых в Израиле — вагон и маленькая тележка, видимо, для того, чтобы жить было веселее. Кризис переживает сама политическая система, которая, как говорил тот же Либерман (Авигдор Либерман — лидер партии НДИ, — прим. ред.), нуждается в обновлении, причем кардинальном. Я думаю, что результат потери мандатов — это еще и политическая пассивность русскоязычного электората, неверие в то, что политики сегодня в состоянии ответить на «вызовы» сегодняшнего дня и предложить решение существующих проблем. Что же касается популярности Либермана, то, возглавив министерство обороны, он, безусловно, находится постоянно в фокусе внимания СМИ.

— Приходилось читать, что администрация Обамы поддерживала палестинцев. Среди конспирологов ходит версия, что США списывают со счетов Израиль как союзника. И теперь Тель-Авив — как осажденная крепость. С приходом Трампа ситуация изменится?

— Ну насчет осажденной крепости я бы не перегибал палку, а Тель-Авив сегодня — один из самых наводненных туристами городов мира. Что-то я не уловил признаков особо осажденного города. Да и насчет «списывания со счетов» — это тоже преувеличение. На самом деле, израильско-американские контакты всегда были достаточно тесными и основывались они на многолетнем сотрудничестве во многих областях. А такие контакты так просто не рвутся. Другое дело — взаимоотношения лидеров двух стран; здесь, как говорится, история знавала взлеты и падения. Барак Обама — это из графы «падения», но, поверьте, на сотрудничество это нисколько не повлияло. Что же касается Трампа, то, кстати, тот же Нетанияху (Беньямин Нетанияху — премьер-министр Израиля, — прим. ред.) говорит о возможном развитии событий весьма осторожно. Трамп непредсказуем, и потому трудно прогнозировать, как сложится ситуация. Как говорится, поживем — увидим…

— Марк Ильич, расскажите поподробнее о взаимоотношениях России и Израиля относительно Сирии. Россия в этом отношении союзник Израилю, партнер или враг?

— Я бы остановился на определении «партнер». Потому что «союзник» предполагает более тесные контакты. В данном случае идет речь о партнерстве. Насколько мне известно, обе стороны координируют свои действия по Сирии, соблюдая интересы друг друга и не нарушая правил приличия. Обратите внимание на недавний факт, когда российский истребитель случайно «завернул» на территорию Израиля с сирийской территории, однако никакой израильской реакции не последовало, и никто даже не назвал это инцидентом.

Что касается выходцев из Казани, то они, по-моему, отличаются какой-то внутренней мягкостью. Хотя это та мягкость, о которой говорят: «Мягко стелет, но жестко спать»

Состоявшиеся бестселлеры и потенциальный успех

— Вы писали книгу про евреев и секс. К сожалению, не читал. Однако хотел бы спросить: какие тайны хранит еврейский секс?

— Эта книга — «Евреи и секс» — долгое время, с 2005 по 2008 годы, была бестселлером российского рынка. Наша задача, которую мы — я и Петр Люкимсон — поставили перед собой, была связана с тем, чтобы доказать неискушенному и неосведомленному читателю: иудейская религия отнюдь не носит «скопческий» характер, а, напротив, охватывает все стороны человеческой жизни, включая и интимную. То, что мы рассказали, оказалось шоком для многих, потому книга пользовалась столь бешеной популярностью.

— Начал читать ваш роман «Призрак на пороге». Что за жанр такой — «мозаичный роман»? Честно говоря, читать непривычно. И был ли реальный прототип у вашей героини Нади Решетовой?

— Спасибо, что читаете мою книгу, мне она кажется одной из самых моих успешных, тех книг, которые должны иметь счастливую судьбу. Если же говорить о «мозаичности» романа, то она складывается, как из осколков, из внешне ничем не схожих глав при наличии некоего внутреннего сюжета. А если говорить о способе реализации поставленной задачи, то его (способ) можно отнести к так называемой психоделической литературе, когда повествование строится не на конкретном сюжете, а на зыбких ассоциациях. Или скажем по-другому: «Призрак на пороге» — это не хронологически выстроенная история, а «пересечение ощущений», история этих ощущений, возникающая в зависимости от настроения героя.

Наверное, так и должно строиться повествование о любви, которое по ощущениям прерывисто, как пульс, и неровно, как биение сердца. И… да, конечно же, реальный прототип был и есть. Но не думаю, что это стопроцентное сходство, вовсе нет…

— Хотелось бы вам вернуться на ПМЖ в Россию?

— Я постоянно бываю в России, у меня тут много друзей и знакомых. Но у меня вот уже 25 лет есть свой дом.

— Наблюдаете ли за Татарстаном? Выходцы из Казани чем-нибудь отличаются от других репатриантов?

— Мне любопытны процессы, происходящие в Татарстане. Иногда создается такое ощущение, что Татарстан — это какое-то государство в государстве, которое вполне могло бы существовать автономно. Что же касается выходцев из Казани, то они, по-моему, отличаются какой-то внутренней мягкостью. Хотя это та мягкость, о которой говорят: «Мягко стелет, но жестко спать»…