Татфондбанк меняет акционеров: санация или уход собственников
Крупный пакет был продан в тот момент, когда в кредитной организации уже работала новая администрация
Татфондбанк сообщил о появлении нового акционера и одновременном выходе из состава участников другой компании. Сменился владелец пакета почти в 9%. В число собственников вошло малоизвестное ООО «ДСК». Кому понадобилось приобретать акции проблемного банка — неизвестно. Говорить о выходе ключевых собственников из бизнеса сложно, так как видимых связей прежнего акционера — АО «УК «Регионфинансресурс» — нет. На начало санации, по мнению экспертов, это также не похоже.
Тихая продажа под бой курантов
Татфондбанк, чью судьбу не могут решить уже больше месяца, неожиданно обзавелся новым акционером. Им стала московская компания ООО «ДСК». Об этом стало известно вечером 19 января из сообщения на сайте раскрытия информации. Правда, сама сделка по покупке пакета акций была закрыта еще 29 декабря, в предпоследний рабочий день прошлого года.
Столичная компания стала владельцем 8,735% акций Татфондбанка после покупки 125,99 тыс. ценных бумаг. Раньше этим пакетом владело также АО «УК «Регионфинансресурс», зарегистрированное в Москве.
Ушел держатель банковских активов
По данным Банка России, конечным бенефициаром АО «УК «Регионфинансресурс» является некая москвичка Наталья Борисовна Богданова. Согласно данным системы «Спарк-Интерфакс», основным собственником этой УК является АО «НПФ «Регионфонд». Фонд, в свою очередь, входит в группу «Бин», принадлежащую владельцам «Бинбанка».
В числе акционеров Татфондбанка «Регионфинансресурс» появился в середине 2015 года. Интересно, что, согласно данным «Спарк-Интерфакс», эта УК имела доли в еще нескольких кредитных организациях: «Промсвязьбанке», «Московском кредитном банке», банке «ВБРР», «Дальневосточном банке». В СМИ деятельность «Регионфинансресурса» часто связывают с «Роснефтью», однако прямых подтверждений связи УК с этой корпорацией нет.
Совладелец аэропорта и экс-владелец рисовых плантаций
ООО «ДСК» также зарегистрировано в Москве. Его единственный владелец — Дмитрий Владимирович Сухов. В качестве основного вида деятельности значится «Консультирование по вопросам коммерческой деятельности и управления». При этом, согласно системе «Спарк-Интерфакс», выручка компании за 2015 год превышала астрономические для консалтинговых агентств 20 млрд рублей (годом ранее — 24 млрд), а чистая прибыль — 500 млн рублей.
«ДСК» имеет долю в 24,5% в ООО «Ермолино-Инвест» — это управляющая компания небольшого калужского аэропорта «Ермолино», который мог стать еще одной воздушной гаванью московского авиаузла и новой базой для авиакомпании Utair, но его реконструкции в 2013—2014 годах так и не произошло. Кроме того, ранее, до 2015 года, «ДСК» владело 20% агрохолдинга «АФГ Националь» — крупнейшего производителя риса в России.
Самому Дмитрию Сухову также принадлежит ООО «Профистрой», занимающееся подготовками строительных площадок. Его финансовый результат в 2015 году был гораздо скромнее: выручка — 33 млн рублей, а чистая прибыль — 167 тыс. рублей.
Схема-загадка
Сама сделка выглядит более чем загадочной. О смене собственников (как минимум формальных) в группе ТФБ и формальном выходе из бизнеса Роберта Мусина в течение года «Реальное время» писало ранее. Более того, уже во время кризиса Татфондбанка происходили изменения в составе акционеров, например, «Радиотехбанка». Но в этот раз собственник сменился в самом Татфондбанке уже в тот момент, когда работала новая администрация. Да и прямой связи между прежним или новым акционером с Мусиным или другими ключевыми собственниками группы не прослеживается.
Максим Осадчий, начальник аналитического управления БКФ, вообще считает сделку схемной, но в чьих интересах, не знает: «Просто переложили из кармана в карман. Какие-то выводы сделать абсолютно невозможно. Частная лавочка одна передала свои акции другой частной лавочке. Тут ничего сказать невозможно».
Конечно, можно было бы предположить, что, возможно, найден санатор. Однако «ДСК», несмотря на впечатляющий финансовый результат, на роль санатора ни по своей деятельности, ни по ее масштабам не подходит. Говорить о пресловутой схеме bail-in — санации за счет вхождения в капитал крупнейших кредиторов, которую в один голос пророчат Татфондбанку, тоже не приходится. Во-первых, почему тогда речь идет только об одной компании и о столь небольшой доле? Во-вторых, вряд ли в этом случае сделка оформлялась бы как обычный выход одного акционера и появление другого.
«Появление санатора, тем более в резонансном случае, должно более прозрачно проходить, чем если бы это была официальная санация. Если это не так, сложно предположить, что это, какие цели? В такой ситуации, в которой находится Татфондбанк, по идее, не происходит никаких сделок. Либо объявляется санация и все действия идут в рамках это процесса. Я такого не помню, чтобы у банка в таком положении происходили какие-то сделки», — рассуждает Павел Самиев, управляющий партнер Агентства национальных финансовых исследований.