В Казани начался суд по делу о политическом вымогательстве

Старт без потерпевших

В назначенное время в суд на такси из Нижнекамска прибыла лишь группа поддержки «красного» морпеха и его казанский адвокат Аскар Пономарев, в прошлом защищавший и экс-главу Верхнего Услона Тимофеева, и экс-министра экологии РТ Агляма Садретдинова (первый был осужден за взятку, а второй освобожден от ответственности за сроком давности).

Самого Максимова пришлось ждать еще два часа — его, как находящегося под домашним арестом, в Казань из Нижнекамска решили везти на машине УФССП по РТ, а она перед выездом сломалась. Сопровождающая арестанта инспектор заверила суд, что впредь техника не подведет. А вот потерпевшие братья Хайруллины на суд и вовсе не пришли. Судья Ильдар Салихов огласил поступившие от них обращения — провести суд без них, в связи с отсутствием в Казани, а еще огласить показания, данные в ходе предварительного следствия.

Между тем в день суда Айрат Хайруллин находился в Казани — с 12.30 до 14.15 он участвовал в заседании дискуссионного клуба «Единой России», а, покидая площадку, по словам очевидцев, сообщил соратникам — торопится… на суд. Тем не менее заседание по уголовному делу прошло без него. Но в будущем защита намерена настаивать на вызове обоих потерпевших. Дело в том, что заявление в полицию написано одним из сотрудников частного охранного предприятия «Кираса+», входящего в «Эдельвейс групп». А депутат Хайруллин в ходе предварительного следствия заявлял: узнал о вымогательстве лишь после задержания Максимова полицией.

Версия обвинения: газета как орудие преступления

Помощник прокурора Вахитовского района Регина Кафарова изложила суду версию гособвинения: Максимов узнал, что Айрат Хайруллин будет баллотироваться на новый срок в Госдуму РФ по Нижнекамскому округу, «стал подыскивать сведения, порочащие честь и подрывающие репутацию как кандидата, так и его брата — гендиректора ОАО «Эдельвейс Корпорейшн», 10 июня 2016 года напечатал их в учрежденной им же газете, а в июле предложил выкупить потерпевшим тираж, заявляя о намерении распространить компромат, «если ему не заплатят 1,8 млн рублей».

28 июля после получения 1,65 млн рублей от сбившего цену переговорщика Семенова из «Кирасы+» Максимов передал ему весь июньский тираж «Ленинской правды НК» и был задержан полицией. Из обвинительного заключения следует, что ни с одним из потерпевших подсудимый в тот период не встречался, даже по телефону не разговаривал. Общался только с Семеновым и лидером выборного штаба Хайруллина, гендиректором ООО «Эдельвейс плюс» Рамилем Гайнутдиновым. Ему же передавал три экземпляра газеты на ознакомление.

Из оглашенного обвинения следует: статья была негативной, содержала призыв не голосовать за этого кандидата «Единой России» с аргументами об уничтожении Нижнекамского пивзавода, намеренном банкротстве хлебоприемного предприятия в Курской области, не дотягивающей до «минималки» зарплате рабочих молочной фермы, о голосовании депутата в Думе за «антинародные законы», незаконном владении землей, коррупционных связях «в руководстве Татарстана и Госсовете республики» и проч.

Действия Николая Максимова Следком по РТ квалифицировал по пункту «б» части 3 статьи 163 УК РФ (вымогательство в особо крупном размере под угрозой распространения позорящих сведений либо сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевших и их близких). С 16 сентября по 26 октября он находился под стражей по этому делу, пока Советский райсуд Казани не смягчил меру пресечения.

Сложности домашнего ареста

На заседании Кафарова попросила продлить домашний арест обвиняемого еще на три месяца, и суд с этим согласился, ограничив свободу Максимова до 28 марта. При этом по просьбе подсудимого судья разрешил ему обращаться в медицинские учреждения не только в экстренных случаях и на скорой, и не только во время разрешенных прогулок. По словам 65-летнего депутата, прежние судебные ограничения не позволяли ему даже получить консультацию у кардиологов. «Мне разрешено выходить на прогулки с 7 до 9 утра, я бегаю в это время кросс, а вся медицина начинает работать позже. Четыре месяца капли пью, а мне нужно операцию делать», — объяснял он суду.

Вопрос о здоровье обвиняемого защита подняла еще раз, когда суд назначил следующие заседания на 10 утра 11 и 12 января будущего года. «Успеете привезти?» — спросил судья Салихов у пристава. Та ответила утвердительно. «Разрешите тогда Максимову 11-го на ночь остаться здесь. Пожилой человек, середина зимы, дорога в оба конца — это восемь часов», — попросил адвокат Пономарев, ранее он убеждал суд освободить Максимова под подписку и позволить ему приезжать на заседания на личном авто. «11-го рассмотрим», — сказал судья. Тут надо пояснить, что Вахитовский суд Казани решает судьбу нижнекамского коммуниста, потому что передача денег состоялась на территории этого района — на улице Кулагина.

«Решения буржуазных судов для коммунистов не окончательны»

«Абсолютно лживое обвинение — с первого до последнего слова. Правда только в одном томе — где мои характеристики», — заявил суду Николай Максимов. По версии защиты, «антихайруллинский» тираж был задуман не ради преступления. Максимов был главным претендентом на выдвижение по своему округу в кандидаты Госдумы РФ от «Коммунистов России», но уже после того, как газету напечатали, бюро ЦК партии отдало предпочтение иному кандидату, предложенному республиканским комитетом. В результате Максимов решил не распространять газету, а окупить интеллектуальные и материальные затраты, предложив ее Хайруллину. Причем подготовил договор и акт приема-передачи. Однако Семенов после обмена денег на тираж подписывать эти документы отказался.

Сторонники Максимова уверены: внутрипартийный раскол в рескоме начался после его февральского выступления перед президентом РТ и депутатами на сессии Нижнекамского горсовета. На ней коммунист прошелся по больным точкам города нефтехимиков, включая здоровье детей, а мэр Нижнекамска получил совет президента: не хочешь слушать людей — иди в бизнес. А после сессии была проведена реконструкция биоочистных сооружений Нижнекамска за 600 млн рублей. По словам нижнекамских «комросов», не выступать на той сессии Максимова просили и представители администрации города, и первый секретарь рескома Альфред Валиев.

Зампред ЦК «Коммунистов России» Сергей Малинкович сообщил «Реальному времени», что шанс стать кандидатом в думцы у Максимова все же был: «Ему предложили выбрать для выдвижения любой другой округ — по согласованию с местной организацией, но он отказался». По словам Малинковича, в конце ноября ситуацию с обвиняемым партийцем обсудили на бюро ЦК и одобрили решение об освобождении его от должности первого секретаря Нижнекамского горкома, в первую очередь потому, что он ограничен в свободе и не может выполнять эти обязанности.

— Никакого решения об исключении Максимова из партии не принималось. Он является членом ЦК, и его исключение возможно только на пленуме, — объяснил зампред ЦК. — Изучив ситуацию, бюро пришло к выводу, что Максимов совершил ряд политических ошибок, и он подвергнут критике… Что касается уголовного дела, то иногда какие-то политические силы применяют недобросовестные методы, чтобы скомпрометировать коммуниста. Поэтому мы рекомендовали рескому Максимову оказать поддержку. Он пожилой человек. Никого не убил, не ограбил. Возможно, там провокация… Возможно, сам дошел до необдуманных действий. Но принимаемые меры, на наш взгляд, чрезмерны.

На вопрос о том, останется ли Максимов в партии в случае обвинительного приговора, Малинкович ответил так: «Моя личная позиция, что решения буржуазных судов для коммунистов не окончательны и не авторитетны. Потому что все основатели компартии, начиная с Ленина, были осуждены буржуазными судами...»

Слова в поддержку бывшего соратника, со скандалом покинувшего КПРФ несколько лет назад, нашлись и у лидера татарстанского подразделения КПРФ Хафиза Миргалимова:

— Какие бы у нас ни были отношения, я на его стороне. Все мы ошибаемся. Я, конечно, не могу вмешаться в следственные и судебные дела, но нужно учитывать все обстоятельства, и я думаю они будут учтены. Мы с ним были в нормальных взаимоотношениях, он был пламенным коммунистом, трибунным оратором, но порой у него были очень радикальные мнения: что действовать надо прямо сейчас, что Зюганов — такой-сякой. Нас торопить не надо. Есть объективные факторы и субъективные. Если революционной ситуации нет, то хоть сколько не проводи митинг и не строй баррикады — это будет уже провокация.