Выборы президента США: изменится ли что-то для нас и для них?

Личный опыт знакомства с Америкой

Я провел полгода (с сентября 2006 по март 2007 года) в Соединенных Штатах, являясь стипендиатом программы Фулбрайта по обмену учеными. Конечно, полгода — это не тот срок, когда ты узнаешь страну и ее жителей досконально, однако это уже и не взгляд недельного туриста. Кое-какие скрытые от глаз нюансы становятся видны. Программа предполагала проведение научного исследования по теме, которую предложил сам стипендиат, в одном из университетов США. Университет можно было выбрать либо самому (если он поддержит ваше желание пребывать в нем), либо из предложенных в программе.

Я решил не мелочиться и обратился к коллеге из Гарварда Дональду Островски, известному русисту-медиевисту с предложением подготовить приглашение от известного своими исследованиями истории и политики России и СССР гарвардского Дейвис-центра (ранее — Русский исследовательский центр). Обращение сработало, и программа распределила меня в Гарвард, в этот центр. Моим куратором стал Островски (к слову, достаточно критично относящийся к политике США, как, впрочем, и большинство встреченных мной за полгода представителей академических кругов). Предполагалось, что необходимо работать по установленному тобой же плану. Университет в мою деятельность не вмешивался вообще, уважая академическую свободу. Я сделал за полгода две презентации на семинарах Дейвис-центра и работал самостоятельно. Лекции (как проведение, так и посещение) не предполагались. Такой свободный график меня полностью устроил.

Моим куратором стал Островски (к слову, достаточно критично относящийся к политике США, как, впрочем, и большинство встреченных мной за полгода представителей академических кругов)

Я жил в городе Кембридже, где и расположен Гарвард. Формально это автономный город со своим мэром, однако фактически, по российским меркам, это район Бостона (метро единое, от центра 10 минут). За время пребывания в Америке мы немного поездили по ней, полностью исколесив окрестные штаты, неоднократно побывав в Нью-Йорке (40 минут на самолете или 4 часа на автобусе), также посетили Вашингтон, Лас-Вегас, Лос-Анджелес. Путешествия программа одобряла (хотя Канаду «забанила») — считалось, что таким образом ты знакомишься с американской культурой и стилем жизни (что правда). Так мы немного познакомились со страной и ее обитателями.

Со второй половины срока пребывания я еженедельно пил кофе с Доном, и мы общались на разные темы. Начальство Дейвис-центра нас особо не беспокоило, занятое другими, более важными делами (это люди, которые консультируют правительство США по вопросам взаимоотношений с Россией, как потом выяснилось). Правда, политес и вежливость всегда соблюдались — нас приглашали на встречи, иногда — даже в гости к себе домой. Бросился в глаза непривычный для российского глаза внешний демократизм: к примеру, Тим Колтон (ныне профессор управления в Гарварде), тогдашний директор центра, носил часы «Таймекс» в сочетании с деловым костюмом, а ездил на «Ауди А4» (когда я спросил его, почему хотя бы не на А6, он сказал, что она очень дорогая — «Oh, it's very expensive!»). При этом он жил в лесу в частном коттедже, в отдалении от всех, с приватной дорогой и т. д. (что очень дорого и престижно).

Перед отъездом я написал благодарственное письмо всем, кто имел отношение к нашему пребыванию. Я немного удивился, когда Тим пригласил меня на прощальный обед. Мы мило пообщались, причем он не забыл добавить, что это специальная столовая в Гарварде для гостей и сам он каждый день тут не ест. Конечно, разговор в большей части был об общих вещах: те самые политес и вежливость. Однако он поразил меня знанием таких нюансов российской политики, которые мне и в голову не приходили (например, что Явлинский активно дружит с алкоголем). Он знаком и с нашим первым президентом Шаймиевым (он бывал в Гарварде и делал презентации), а про Ельцина у Тима написано несколько книг. Тогда я просто не представлял статус человека, с которым обедаю (позже я неоднократно видел его по российскому ТВ с нашими политиками за круглым столом переговоров), его внешний облик меня дезориентировал.

Начальство Дейвис-центра (на фото) нас особо не беспокоило, занятое другими, более важными делами (это люди, которые консультируют правительство США по вопросам взаимоотношений с Россией, как потом выяснилось)

Американские выборы и внешняя политика США: есть ли связь?

По итогам выборов я хочу поделиться своими абсолютно дилетантскими, ни в коей мере не претендующими на «аналитику» мыслями о смене президента США и в целом о смене их партий как правящих. Почему? Этот взгляд со стороны, не из стана социологов и политологов и других «специалистов по проблематике», ценен именно благодаря своей неангажированности — автор не связан условностями и правилами среды, так как попросту не знает их. А величайшие открытия, как известно, делались людьми, как раз думающими не по правилам. Итак: мне несколько странно узнавать о каких-то надеждах со стороны администрации нашей страны на «смену курса» в отношениях между странами в ближайшее будущее. Еще смешнее мне видеть печаль молодых украинских политиков (я имею в виду современное руководство Украины в целом) по поводу того, что США теперь их «оставят» в борьбе с «большим братом». Господа, хочется воскликнуть мне, вы хотя бы немного изучали историю последних десятилетий в контексте как внешней, так и внутренней политики США? Ведь это несложно сделать.

Если мы все же взглянем на нее, что или не делается, или на чем намеренно не акцентируется внимание, играя в политический спектакль, то мы обнаружим, что государственная машина Соединенных Штатов, работающая в очень тесной связке с бизнесом, крайне, я бы сказал, предельно стабильна. Она работает как часы, а небольшой люфт, который мы наблюдаем (смена партий, экзотические президенты, нюансы внутренней политики), изначально заложен в системе для придания ей «правдивости». Она не идеальна, эта машина, но работает верно и слаженно. И ее суть — отсутствие изменений, по крайней мере, в рамках какого-нибудь полувека. В политике США ничего не меняется за последние 50 лет; как минимум я говорю сейчас о внешней политике. Это политика мирового гегемона (с 1991 по настоящее время; с 1945 по 1991 гг. — одной из двух супердержав). Это политика сублимированной империи, которая как сама понимает только язык силы, так и привыкла разговаривать с другими только на этом языке. Изменений в отношениях США с другими странами не может быть, так как другие страны для нее — не партнеры, а либо подчиненная сторона, либо объект для работы для перевода в первое положение. Исключение составляет только Соединенное Королевство, но это — особый случай, так как, на мой субъективный взгляд, США является «как бы» филиалом Великобритании и ее современной реинкарнацией (а никак не наоборот). Причем, это нормально для современной (да и не только) политики, так как любая сильная сторона в мировой политике ведет себя так же, когда позволяют условия (в этом проявляется порочность человеческой натуры и «перевернутость» мира в целом; вспомним СССР, периода внешнеполитического могущества — ГДРовские, венгерские и чехословацкие события второй половины XX века).

Изменений в отношениях США с другими странами не может быть, так как другие страны для них — не партнеры, а либо подчиненная сторона, либо объект для работы для перевода в первое положение

Если взглянуть на последних президентов США и их предвыборные обещания и, позже, их исполнение, можно увидеть, что все они в отношении России обещают одно и то же — «мы снимем напряженность и установим режим потепления». Как только доходит до реализации, вне зависимости от того, представитель какой партии у власти, ничего не происходит — никакого «потепления» нет, потому что оно в принципе невозможно — это «потепление» вступает вразрез с основными принципами внешней политики США. Все остальное — политический маскарад, который является нормой для США (да и для других «продвинутых» игроков мировой сцены и чужд РФ, где привыкли работать более грубо) и служит всего лишь для отвлечения публики, которая иногда искренне верит, что от нее что-то зависит, от пресловутого Realpolitik, куда не допускают ни население, ни даже самих американских политиков (они исполняют всего лишь роль менеджеров при председателе совета директоров, который нам неизвестен). Более того, если мы обратимся к внутренней политике США и прочитаем программы «противоборствующих» партий, то с удивлением обнаружим, что они — практически одинаковые, если учитывать упомянутый мной люфт. Их «предвыборная борьба» — всего лишь шоу для несведущей публики, чтобы отвлечь ее от реальных дел (то же самое происходит и у нас, только весьма незамысловато; здесь нашим политтехнологам, в некоторых вопросах дающим фору американским, еще стоит много работать). Я даже не говорю о реальных владельцах этих партий, которые, скорее всего, одни и те же.

Вывод: бояться нам нечего

Поэтому я хотел бы успокоить «горячие головы» со всех сторон — господа, ничего не изменится. Мир останется таким же, каким был. Демократия устоит. Российская Федерация тоже. В этом есть определенные и вполне ощутимые плюсы — если знаешь стратегию оппонента, можно выстраивать свою линию отношений с ним в долгосрочной перспективе, не отвлекаясь на то, представитель какой парии победит на выборах.