«7 дней»: от проблем ценообразования на молоко до новых экомаршрутов на татарских скакунах

«Если по-прежнему продолжают обворовывать народ, прошу показать»

Положение дел в экономике России далеко не блестяще и даже традиционно крепкому Татарстану придется постараться, чтобы сохранить набранные темпы, хотя, по статистике, в республике все выглядит неплохо, средние темпы выше среднероссийских. По прогнозу, в 2017 году рост валового регионального продукта составит более 3%, сам ВРП к тому времени, по планам, перешагнет отметку в 2 трлн рублей и далее по нарастающей: в 2018 году — рост на 4,2%, в 2019 — на 3,1%.

Но это планы и статистика. Реальная жизнь подсказывает, что федеральный центр постепенно переходит к политике «закручивания гаек». То есть денег в бюджете явно недостает, и Москва начинает усиливать давление и нагрузку на регионы. И делает это, надо признать, довольно напористо и жестко. По многим чувствительным для регионов позициям, таким, например, как акцизы на нефтепродукты. Идет процесс жесткой централизации налогов и сборов в пользу федерального центра. Если в 2016 году 88% средств оставались в субъектах, а 12%, соответственно, уходили в федеральный бюджет, то в 2017 расписан уже другой расклад: 66% останутся бюджетам регионов, 34% будут направляться в центр.

Из этой же серии и настойчивое желание правительства России начать перераспределение налоговых сборов от наиболее обеспеченных регионов, к каковым относится и Татарстан, к наименее обеспеченным. То есть богатым предлагают поделиться с бедными. Понятно, что такая политика не может не перейти по нисходящей: от центра — к регионам, от регионов — на местные бюджеты и так далее. Очевидно, что самым бесправным и пострадавшим звеном в этой цепочке станут обычные люди, тот самый малый бизнес, о поддержке которого так любят говорить наши чиновники с самых высоких трибун.

Взять производство молока, одного из социально значимых продуктов. Цены на него растут постоянно, сегодня в среднем по России 1 литр стоит 53 рубля. Только за этот год рост составил 6%. Аналитики Национального союза производителей молока сделали свою оценку: по их мнению, наиболее высокий уровень цен на молоко наблюдается в регионах, которые не специализируются на его производстве, в том числе в связи с особыми климатическими условиями и невозможностью содержать необходимое поголовье молочного стада. Это субъекты Дальневосточного округа и регионы Севера.

То ли дело Татарстан, где объем производства молока доходит до 2 млн тонн в год, есть кормовая база, ориентированные на животноводство районы, есть условия для переработки и, главное, старые добрые традиции молочного производства. Однако, пройдясь по торговым центрам, корреспонденты «7 дней» обнаружили, что литр молока местами продают за 90 рублей, при том, что сырое молоко, то есть сырье у сельхозпроизводителей закупается по невероятно низким ценам — всего 14 рублей за литр. Съемочная бригада решила выяснить, где же оседают сливки?

В деревне Курлебаш Камско-Устьинского района процветает настоящий молочный демпинг. Правда, местные крестьяне и слова такого не знают, и даже не догадываются, что искусственное занижение цен карается по закону. Только законы здесь другие — почти как в джунглях: не продашь за обозначенную скупщиками сумму в 14—15 рублей за литр — не продашь никогда. А у тех, кто пытался отстаивать свои права, молоко уже не берут.

У сборщика молока — своя правда: доверчивым селянам из Курлебаша, живущим далеко от цивилизации, он говорит, что цены устанавливает не он, а диктуют сверху. «Это же не мы, это везде так. Даже сам Владимир Владимирович не может контролировать это», — говорит закупщик.

Чистая прибыль крестьянина от молока с одной коровы — 5 тыс. рублей в месяц. И это единственно возможный заработок в Курлебаше, поскольку местная Камскоустьинская агрофирма уже полгода не выдает зарплату. Потому и приходится сельчанам зарабатывать на продаже молока, которое отдают почти даром.

На одном из заседаний премьер-министр РТ Ильдар Халиков заявил: «За последние два месяца сильно выросла цена на молоко. Не возникла ли ситуация, когда молочные трейдеры продолжают закупать за 15 рублей, а продают по 24? И если по-прежнему продолжают обворовывать народ, я прошу это показать».

Реакция на слова премьера последовала незамедлительно: в ряде районов закупочная цена на молоко сразу повысилась на пару рублей. В Арске литр молока у населения стали принимать за 21 рубль, в Аксубаевском, Нурлатском, в Кукморе — за 18 рублей. Продовольственный рынок на эти изменения отреагировал почти синхронно: молоко, которым торгуют, например, с привоза на Московском рынке, тут же подскочило в цене на те же самые два рубля.

Получается замкнутый круг: чем выше цена сырья-молока, тем дороже становится оно на прилавках. И крайними вновь оказались кошельки потребителей, взяв на себя функцию по поддержке отечественного производителя. Хотя в этой цепочке от производителя сырья — сельских жителей до прилавка — покупателей еще много других участников, которых эта ценовая политика обошла стороной.

Между тем, представители крупных торговых сетей уверяют, что их доля в конечном продукте не превышает и 5%. Сегодня цена за литр молока в магазинах варьируется от минимальной в 27 рублей до максимальной — 90 рублей за литр. В среднем, местные татарстанские производители выставляют литр молока за 50 рублей — почти московские расценки, где средняя цена — 53 рубля.

По мнению экспертов, во всем мире основную прибыль получают сельхозпроизводители, так как их затраты самые существенные. Переработчик же, по сути, — посредник, и его прибыль в общей доле не должна быть столь доминирующей. У нас же выходит с точностью до наоборот.

Должно ли государство вмешиваться в ценовую политику? С одной стороны, вроде бы нет — рынок все отрегулирует сам. Но в этом вопросе мелочей не бывает, и даже, казалось бы, правильное указание премьер-министра, было воспринято игроками на рынке по-своему — себе на пользу, крестьянину во вред. Крестьяне, как известно, самая бесправная и незащищенная категория населения — им ли тягаться с гигантами отрасли, которые диктуют свои правила игры.

За натуральный продукт проголосуем рублем

Тем временем в стране назрел серьезный вопрос к качеству продуктов, которые мы едим. Где действительно натуральный продукт, а где «смесь химических компонентов»? И наличие в продукте пальмового масла — это вредно или нет? И нужно ли маркировать, например, молочный продукт, и говорить потребителю о наличии этого пресловутого пальмового масла? В России сейчас склоняются к тому, что нужно. По крайней мере, законопроект таковой уже имеется. Предполагается, что он вступит в силу 1 января 2017 года. Согласно документу, предупреждение о наличии пальмового масла в составе продукта должно занимать минимум 30% упаковки, не оставляя производителям возможности скрыть этот факт.

Какая разница, есть пальмовое масло в продукте или нет его? Так уж ли оно вредно, как пугают с экранов ТВ и интернете? Председатель совета Союза потребителей Татарстана Марсель Исмагилов не видит особого криминала, если пальмовое масло будет почти везде, как он говорит: «В малом количестве оно даже полезно».

А вот руководитель предприятия «Национальная торговая марка» Илсур Сафиуллин считает, что полагаться исключительно на добросовестность производителей продуктов не стоит. Достаточно взглянуть на упаковку товаров: вроде бы описание состава подробное, но почему-то почти всегда шрифт мелкий и разобрать, что написано, сложно. Важно, говорит Илсур Сафиуллин, чтобы и шрифт был читаемый, и желательно, чтобы продукт был виден, то есть часть упаковки должна быть прозрачной. По его мнению, необходимо указывать и процентное соотношение составляющих компонентов продукта.

Если с упаковкой еще можно разобраться, то как понять, что ее содержимое —натуральный продукт с добавлением натурального же пальмового масла. Бывает и так, говорит глава крестьянско-фермерского хозяйства Елена Белоглазова, что пишут одно, а в реальности содержимое совсем иное.

Юлия Тарасова, руководитель департамента производства и контроля компании «Просто молоко» объясняет, что согласно техрегламенту Таможенного союза производители масла или сыра имеют право добавлять заменитель молочного жира, но никак не пальмовое или кокосовое масло.

Пусть будут и спред, и сливочное масло, говорит Юлия Тарасова, но не должно быть спреда под видом масла. Это принципиально. Если производители еще больше рассекретят пальмовое масло, тоже неплохо. Возможно, и разделение полок в магазине не помешало бы: на одной условно натуральные продукты, подороже, на другой — с добавлением различных компонентов, но дешевле. Пусть покупатель сам голосует рублем, какой товар брать.

Цены на лекарство — под контроль государства

Серьезные перемены грядут во всех сферах потребительского рынка. Они затронут не только продукты питания, но и такую стратегически важную отрасль, как лекарственное обеспечение. Об этом заявил на днях глава правительства России Дмитрий Медведев. Коснутся эти перемены глобально все регионов и локально — каждого из нас, всех, кто ходит в аптеку и покупает таблетки и микстуры.

Перемены должны нас порадовать: медикаменты, если не подешевеют, то хотя бы не будут так быстро расти в цене. А вот поставщиков лекарств новые правила должны как минимум дисциплинировать, как максимум — снизить их бизнес-аппетиты. Теперь уже никто не сомневается, что фармакологический рынок — это бизнес, огромный, трудно контролируемый, постоянно меняющийся.

Каждый год появляются сотни условно «новых» лекарств: к уже давно известному действующему веществу производители добавляют «что-то» свое, дают препарату новое название и обещают, что «лечить» он будет еще лучше. Соответственно, поставка «новинки» в аптеки идет уже по цене существенно выше аналога этого же лекарства. Или заявляются на торги, где даже опытным медикам непросто понять, а стоит ли покупать новый препарат для больницы в оптовых масштабах. Оттого лекарства постоянно дорожают — и мы с вами купим уже меньше, раз дорого, и больницы получат меньше. А это уже другой масштаб опасности, там пациенты тяжелые, которые ждать не могут, и полумерами в лечении не обойдутся. Чтобы все всем было понятно, честно, прозрачно, поспособствовать должны информационные технологии. Каким образом, решили выяснить журналисты «7 дней».

Съемочная группа отправилась в Высокогорскую районную больницу, где в это время года, как обычно, многолюдно, хотя болеть массового еще не начали. В поликлинике идет вакцинация от гриппа. Прививки бесплатно сделали уже 12,5 тыс. высокогорцев. Взрослое население прививается охотно, а вот мамочек приходится убеждать, что побочных эффектов у вакцины минимум, что ребенку будет польза.

Как отмечает заместитель главврача по поликлинической помощи Высокогорской ЦРБ Елена Татаринова, каждый год вакцина меняется в зависимости от штаммов вируса, который ожидается в этом году на данной территории. В этом году Роспотребнадзор определил уровень вакцинации 40% населения, чтобы выработался коллективный иммунитет. Исходя из этих расчетов, и поставляется вакцина.

14,5 тыс. доз уже поступили, ждут еще 5 тысяч. На нехватку препарата и задержку не жалуются. Вопросы закупки препаратов больницы сами теперь не решают: в Татарстане эта миссия возложена на «Таттехмедфарм», который делает это централизованно.

Такую систему придумали специально, чтобы сэкономить — крупным оптом брать выгоднее. Но, как выяснили сотрудники антикоррупционного управления при президенте Татарстана, что-то пошло не по плану. К ним стали поступать сигналы от руководителей медучреждений, о том, что на тот лимит денег, который есть у больницы, купить все необходимое уже не получается — дорого. Главный ответчик, «Таттехмедфарм», пояснил, что делали все, что могли, можно проверить.

Замгенерального директора «Таттехмедфарма» Ильшат Мингазутдинов рассказывает: «Все делается поэтапно: больница заявляется, мы организовываем торги, и выигрывает тот, кто предлагает наименьшую цену. Наше предприятие открытое, все, что покупаем — через открытые аукционы, никаких левых закупок не бывает».

Под контролем надзорных органов теперь все, кто задействован в схеме поставок медикаментов: министерство здравоохранения и фонд обязательного медицинского страхования, которые почему-то не сигнализировали о проблемах в сфере. Алсу Мифтахова, руководитель ФОМС, комментировать ситуацию отказалась категорически. А вот в страховой компании подтвердили — татарстанцы не единожды обращались на горячую линию и спрашивали про лекарства.

Директор департамента клиентского обслуживания страховой компании «Ак Барс–Мед» Светлана Новикова подтверждает: «Та ситуация, когда человеку в стационаре приходится самому приобретать лекарства, которые ему назначены врачом, бывает, но я бы не сказала, что это носит массовый характер. Мы призываем всех застрахованных по ОМС граждан: прежде чем за что-то отдавать деньги, что-то покупать, сначала проконсультируйтесь в своей страховой компании, а не положено ли вам это бесплатно?».

Между тем, опрошенные журналистом говорят об обратном:

— Шприцы я не покупаю.

— А лекарства покупаете?

— Ну естественно, а кто вам будет бесплатно делать?

— В роддоме так было — все просили купить, все с собой носить надо.

Те, кто работает в этой сфере, признают, что система централизованных закупок, конечно, освободила медиков от денежно-закупочных забот, но добавила другого волнения.

По мнению председателя правления «Ассоциации медицинских работников РТ» Ростислава Туишева, «эти массовые закупки не всегда происходят вовремя, иногда они создают волнительную ситуацию, когда бывают перебои. У больших централизованных закупок есть отрицательные стороны. Но есть и положительные — это обеспеченность и стабильность. И самое главное — это вопрос контроля, вопрос регламента, которые не должны опрокидывать саму идею».

Контроль за закупками предлагают и самим татарстанцам: одна из задумок — информировать граждан на сайте госуслуг о том, сколько потратило государство на их лечение. Лежал человек в больнице, получал медикаменты, выпишется домой, зайдет в личный кабинет и увидит отчет, сколько стоило каждое лекарство, шприцы и перевязки. А если лекарств по факту не было и пришлось принести самому, то возмутится и напишет жалобу.

Что-то подобное, но уже в масштабах страны, предложил на неделе глава правительства Дмитрий Медведев. Это новшество коснется и госзакупок: на все жизненно необходимые лекарства (их сегодня почти 700 наименований) рассчитают среднюю по стране цену, которую нельзя будет превышать более чем на 10%. Это поможет избежать злоупотреблений при крупных закупках для больниц.

Замминистра здравоохранения РТ Фарида Яркаева уверена: «У регионов будет возможность отслеживать среднюю цену по стране и вести переговоры с производителями, просить о снижении цены, получать наиболее оптимальные цены, насколько это возможно».

Коснется это новшество и всех, кто ходит в аптеку и путается в изобилии лекарств и разбросе цен: в интернете в электронной карте пациента можно будет увидеть, какие медикаменты назначил доктор. И если при этом обнаружится, что при наличии дешевого аналога врач почему-то выписал дорогое лекарство, то контролирующие органы попросят объяснить.

Хождение по мукам Рушании Искандеровой

Вопиющий случай произошел этой осенью в Зеленодольске. Раушания Искандерова вместе с семьей жила в доме на ул. Гоголя, который признали аварийным в 2014 году. По программе переселения из аварийного и ветхого жилья семья переехала в новый дом. Женщина оформила ипотеку и все это время исправно ее оплачивала. Начала налаживать быт. И спустя два года с дома на ул. Гоголя, где жила семья Искандеровых, неожиданно сняли статус аварийного. Теперь семью настоятельно просят освободить новую квартиру и вернуться в старое жилье. Раушания отказывается: как она уверяет, жилье не пригодно для проживания. Убедится в правоте Искандеровой съемочная группа решила на месте события.

Раушания Искандерова для начала показывает свою новую квартиру. Говорит, что очень обрадовалась, когда сюда въехали всей семьей. О собственной кухне, где можно готовить и пироги, и супы, она долго мечтала. Теперь на кухне есть и цветы — в старой коммунальной квартире для них просто не было места. И вид из окна глаз радует. И главное — не дует. А в старой квартире всюду были щели.

Поменять жилье Раушания решила, когда начали болеть дети: младшему сыну поставили диагноз «бронхит». «Пошла трещина по стене и потолку, по стене еще грибок пошел. Как могли, антисептиком обработали, хватило опять на полгода. Тут я решила сходить в исполком: может, в порядке исключения как-то помогут. Пришла комиссия, поставили мы маячки, признали комнату аварийной, затем дом признали аварийным полностью», — рассказывает свою историю женщина.

Администрация выкупила аварийное жилье по цене 11,2 тыс. рублей за квадратный метр. Семья выехала, снялась с регистрации и зарегистрировалась в новой квартире, предоставленной ГЖФ РТ по программе социальной ипотеки. Ипотеку Раушания взяла на 15 лет под 7% годовых. Семья въехала в квартиру 1 июня 2015 года, исправно оплачивала ипотечный взнос и коммунальные платежи.

Ровно через год, как говорится, гром грянул среди ясного неба: «Нам говорят, что мы не имеем права здесь жить, мы должны переехать обратно в коммуналку. На основании того, что было решение суда, но на суд нас не вызывали. О том, что наше жилье на Гоголя признано теперь не аварийным, хотя в 2009 году признали аварийным, там 76% износа. Весной этого года новая комиссия признала с износом 40%. Случилось чудо? Наверное, он переродился».

Со слезами на глазах женщина рассказывает, что вносит все необходимые платежи и задает вопрос чиновникам: «Почему мы должны обратно ехать? Никаких нервов, никаких сил уже нет. Травля идет с июля месяца, сколько можно уже?..».

Раушания — многодетная мать: две дочери уже подросли и помогают ей оплачивать ипотеку, к поступлению в первый класс готовится младший сын Ратмир. Школа рядом с домом, недалеко и спорткомплекс, куда мальчик ходит заниматься в секцию. Ратмир говорит, что не хочет переезжать обратно в старую квартиру. О том, что нужно переезжать, говорит мать мальчика, ей напоминают постоянно. Недавно, например, приходили две женщины и заявили, что они выиграли эту квартиру.

«Тыгин нам помочь не захотел. Мы решили обратиться в «Единую Россию», прокуратуру, к Сабурской обращались по правам человека. Она ответила, что проживание в этой квартире на рассмотрении. Ответил нам Минниханов, что он письмо спустил на местный уровень. А местный уровень отсылает нам письма, что мы должны им деньги. Замкнутый круг какой-то», — возмущенно рассказывает Искандерова.

Двухэтажное здание, где прежде жили Искандеровы, действительно выглядит неприглядно: на стенах трещины, окно комнаты, где жила семья, вовсе разбито. А на самом доме по-прежнему весит табличка «Снос 2015—2017 год». Дверь подъезда наглухо забита. Раушания показывает фотографии, которые сделала в августе: «У нас там было все: стояла стиральная машина, была горячая вода, был душ, всегда была чистота. Сейчас там невозможно жить. Там соседи живут. Взломали комнату в том году. Нам пришлось вызвать полицию, все зафиксировать».

Замруководителя исполкома сообщила журналистам, что в Зеленодольске, помимо семьи Искандеровых, в такой же непростой ситуации оказалось еще три семьи. «Мы за них боремся, — утверждает Ольга Матвеева. — На сегодняшний день исполкомом Зеленодольского района направлено письмо в ГЖФ с предложением о том, как оставить семью в новой квартире. Наша схема согласована с минюстом. Сегодня мы ждем ответа ГЖФ на нашу схему, на наше предложение».

Правда, рассказать, что это за схема, Ольга Матвеева обещала, если ее одобрят в Госжилфонде. Теперь решение проблемы Раушании и еще трех семей находится в руках одного человека — Талгата Абдуллина.

Деревням Татарстана открыли «большую землю»

В последнее воскресенье октября по традиции свой профессиональный праздник отметили работники автомобильного и городского пассажирского транспорта. А недавно свой профессиональный праздник отметили и дорожники России и Татарстана, кроме того, Министерству транспорта и дорожного хозяйства республики в этом году исполнилось 15 лет. Как это принято, календарные и юбилейные даты отметили масштабными проектами: это мостовой переход через реку Кама в районе Сорочьих Гор, путепроводы в Зеленодольске и в Заинском районе, развязки, мосты, федеральные трассы. Но темой следующего сюжета стали не такие глобальные, но тоже очень важные и нужные проекты, которые кардинально меняют жизнь человека к лучшему.

Жители деревни Елышево Сабинского района еще помнят, как совсем недавно забирались на трактор, чтобы в распутицу добраться до места работы. В школу, в соседнее село, детям было не доехать, от «большой земли» деревня бывала отрезана по 15 суток, пока стояла вода, рассказывают местные старожилы. Хорошо еще, что от пожаров и стихийных бедствий бог миловал. Теперь елышевцы в один голос благодарят дорожников.

Еще одна деревня, которую с миром недавно связала качественная дорога, — Средние Верези Арского района. 4 года назад здесь было 52 двора, рассказывает глава поселения Ильфира Шакирова, после строительства дороги стало 93. Изменился и похорошел сам Арск и районы вблизи его: до школ, детских садов, домов культуры в сельских поселениях провели не просто отличного качества дороги, а обеспечили должное освещение. Ощущение такое, говорит глава Среднекорсинского сельского поселения Арского района Рамзия Вафина, что находишься в центре большого города. Теперь галоши и резиновые боты пылятся на полках, а жители Арска могут с удовольствием могут щеголять по его улицам в туфлях и ботинках.

В селе Новый Кинер местная школа теперь работает допоздна. Дети в восторге, рассказывают, что раньше на кружки, секции просто не ходили, боялись — темно. Сейчас красота — светло, уютно, безопасно.

В сухих цифрах статистики все выглядит так: за 15 лет в Татарстане сеть автомобильных дорог возросла на 14%, а доля автодорог с асфальтобетонным покрытием — на 21%. Но важнее и показательнее — эмоции жителей населенных пунктов, где наконец появились качественные асфальтированные дороги, и водителей, которые теперь могут легко добраться до места назначения.

Для самих подрядных организаций такие объекты — возможность развиваться, загружать работой свои коллективы, строить современные асфальтобетонные заводы.

Сейчас река Малый Черемшан в Алькеевском районе спокойна и безопасна. Но в период половодья здесь творилось нечто невообразимое: селяне из Старой Тумбы и деревни Каракули передвигались на лодках, жили отрезанными от мира месяцами. Говорят, что одной женщине даже рожать пришлось в дороге — врачи не смогли вовремя до нее добраться. Дошло и до того, что жители деревни Старая Тумба объявили о желании присоединиться к Нурлатскому району. Поскольку до райцентра в своем Алькеевском районе было просто-напросто не добраться. Но это уже в прошлом.

Возрождая утраченное

Новый бренд, связанный со скакунами и способный значительно прибавить узнаваемости Татарстану, создал житель поселка Верхний Каран Лениногорского района Фарид Набиуллин — это Центр восстановления татарской породы лошадей. В XIX веке такие лошади участвовали в крупных ярмарках, побеждали на скачках. Порода славилась как в Казанской губернии, так и далеко за ее пределами.

Увидеть, что называется своими глазами, «татарскую лошадь» может каждый желающий. И не только увидеть, но и примерить на себя роль наездника. Фарид Набиуллин разработал специальные конные маршруты, прокатиться по которым приглашает туристов. А на привалах даже можно научиться стрелять из лука и отведать кумыс. Вот такой экотуризм.

Эта история началась 6 лет назад, когда на ферме у Фарида Набиуллина появилась первая лошадь песчано-золотистого окраса с белой гривой и хвостом. Найти точно такую породу, на которую указывали летописи и старожилы, удалось не сразу. Согласно документам, в Бугульминском уезде, существовавшем с 1781 по 1920 годы, раз в неделю проходили ярмарки, где продавались тысячи лошадей. Именно на татарскую породу был хороший спрос. Затем порода практически исчезла, ее вытеснили тяжеловозы.

Фарид рассказывает, что в поисках потомков этой породы лошадей объездил и обзвонил многих коневодов. Нашел — в Башкирии, Челябинской области и Казахстане — и занялся селекцией. Сейчас у Набиуллина вместе с жеребятами уже больше 100 лошадей, а небольшая ферма превратилась в Центр восстановления татарской породы лошадей. Как говорит Фарид, друзья, узнав о благом деле, подарили главного помощника: охранять табун помогает Алабай — очень умный туркменский волкодав.

По мнению коннозаводчика, о самой дружелюбной и выносливой породе, о лошади, которая очень хорошо выдерживает низкие температуры и может сама зимой добывать корм, должны знать как можно больше людей. На территории центра он соорудил юрты, где собирается организовать музей коневодства, а по соседству — деревянные домики, где смогут останавливаться туристы. Цель — вернуть хотя бы ненадолго, городского жителя к историческим корням.

«Люди приехали, говорят, мы устали от города, хотели у вас здесь пожить денька три. Милости просим. Они с утра встали, пошли к роднику, потом попили кумыс, покатались на лошадях, куда-то, может быть, пошли. Травы бы пособирали — мы чай готовим хороший», — рассказывает о сути затеи Набиуллин.

Тем временем помощник Фарида, Михаил Абзиев, объезжает нового скакуна. Когда лошадь освоится, на ней смогут кататься дети. «Эта лошадь давала и мясо, и шкуру, из волос делали веревки, арканы, луки, согревала кормила, поила. Их не так уже много осталась. Уже скоро, наверное, в зоопарке будем смотреть на этих лошадей, если не будет таких, как Фарид, людей», — говорит Абзиев.

В этом году директор центра разработал и новый конный маршрут для взрослых — отправиться на два дня на лошадях, с ночевкой в палатках: «У нас и горы есть, и леса, и речки текут, здесь есть и лоси, и кабаны, косуль много, беркуты. Их гнездовье недалеко от нас расположено, вот мы людей туда ведем».

На вопрос, есть ли мечта, Фарид улыбаясь, отвечает: «Туристов, благодаря людской молве, с каждым днем все больше, но хочется войти в список главных туристических маршрутов Татарстана». Также коневод не откажется и от поддержки спонсоров, которые помогут в развитии инфраструктуры.

Вообще, с недавних пор коневодство и конный спорт в Татарстане обрели второе дыхание при поддержке президента Татарстана Рустама Минниханова и нефтяников. В минувшую субботу в Елабуге прошло открытое Первенство «Татнефти» по конному спорту. За победу боролись 80 наездников из 10 районов республики, а также из соседних регионов. На манеже спортсмены состязались в двух видах: конкур и выездка.

Эти состязания ознаменовали собой очередной этап большой программы нефтяников. Программа по развитию коневодства появилась после одного из совещаний с участием президента Татарстана, на котором Рустам Минниханов посоветовал обратить на конный спорт особое внимание. Сейчас в планах компании завезти лошадей во все детские лагеря «Татнефти», чтобы дети могли общаться с этими красивыми животными и ухаживать за ними.

Наиль Маганов, генеральный директор ПАО «Татнефть» рассказывает: «У нас конь — символ региона, но немножко мы в этом деле поотстали. Приехав домой, посмотрели все, что сделано в компании «Татнефть», посмотрели, какие есть активы, собрались с тренерами и приняли большую программу развития конного спорта именно на юго-востоке Татарии».

Сегодня на юго-востоке республики работают четыре конноспортивные школы, всестороннюю поддержку которым оказывает «Татнефть». Это школы в Альметьевске, Елабуге, Актюбе, где занимается сотни детей, а также в Кичучатово, где тренируются профессиональные наездники и жокеи.

Вместе с болельщиками за соревнованиями, проходившими в Елабуге, с волнением наблюдала выпускница елабужской конноспортивной школы Алина Фаттахова. Буквально на днях она вернулась со стажировки в Европе, где увидела другой, более высокий уровень подготовки и наездников, и лошадей. Теперь мечтает продолжить свою спортивную карьеру и стать тренером.

Геннадий Большаков возглавляет Кичучатовскую конноспортивную школу «Татнефти», он трехкратный победитель всероссийских заездов. Именно он оставлял позади лучших лошадей столичных школ и частных владельцев. Мечтает вернуть былую слову татарстанским наездникам и стабильно держать высокий уровень подготовки спортсменов и лошадей.