Роман Шаронов: «Мне повезло с Бердыевым»

В чем цель футбольной школы

— Прежде всего, самый наболевший (и надоевший) вопрос — про российский футбол. Что с ним случилось на Евро-2016? Неужели 0:3 от валлийцев и 1:2 от словаков — действительно наш уровень, как говорит Виталий Мутко?

— Да, это наш уровень в целом. Дело в том, что мы не развиваем футбол. Причем первопричина — очень глубоко. Откуда появляются профессиональные футболисты? Это дети, которые со временем становятся игроками. Но какими бы футбольными талантами не обладал бы ребенок, его надо обучить. Система этого обучения у нас не на должном уровне. Поэтому у нас нет и игроков. И как следствие, мы имеет тот уровень внутреннего чемпионата, который имеем. В этом плане нужно поднять уровень детских тренеров.

Целью любой школы должна быть подготовка футболистов для команды мастеров. А у нас в стране от детских тренеров требуют только результат, а не воспитание игроков. Пока руководители клубов не поймут, что цель клубной академии — игрок, а не результат, ничего хорошего не будет. Потому что у нас детских тренеров увольняют, как во взрослом футболе, за результат на табло. Я разговаривал со многими тренерами разных академий, СДЮШОР — не буду называть фамилии или клубы. Везде интересуют победы, очки, места. И что тренерам остается делать?

«Целью любой школы должна быть подготовка футболистов для команды мастеров. А у нас в стране от детских тренеров требуют только результат, а не воспитание игроков». Фото ekatb.tk

— Вероятно, с этим связано, что у нас так мало индивидуально сильных футболистов?

— Да, все верно. Творить на поле запрещают уже с детства. Как мальчик может научиться обыгрывать один в один или делать острые передачи, если основная установка от тренера звучит так: попроще, понадежнее. Таким образом, детей не обучают, а лишь ограничивают.

— С детьми — все понятно. Однако есть мнение, что еще одна проблема притаилась на границе перехода во взрослый футбол. Я про лимит на легионеров и большие зарплаты за «правильный» паспорт. Ваше отношение к проблеме?

— Очень важно, чтобы процесс обучения заканчивался как минимум в 19 лет, потому что к 17 годам игрок еще не созревает для больших дел. И дело не только в лимите. Смотрите, у нас просто очень мало молодых игроков адекватного уровня. Зачастую у них нет даже конкуренции в борьбе за место в составе. Поэтому они и могут запрашивать высокие зарплаты. Фамилии конкретных футболистов называть не буду, но среди нашего поколения футбольной молодежи топ-игроков нет. В той степени, в которой их таковыми представляют ваши коллеги в СМИ. А тут еще российский паспорт обеспечивает место в составе… При этом в российском футболе даже таких игроков появляется ничтожно мало.

— Так что же делать с лимитом на легионеров?

— Тяжелый вопрос. Я считаю, что тут надо избежать крайностей и резких телодвижений. Резко отменять лимит нельзя. Сейчас клубы хотя бы заинтересованы в развитии своих детских школ. А если одномоментно начнут покупать сильных иностранцев, то российские футболисты могут лишиться игровой практики. Вообще, это тяжелый вопрос, и у меня нет готового рецепта решения этой проблемы.

— Перейдем к «Рубину». Как оцениваете усиление клуба? В команде помнят про лимит на легионеров?

— Вы знаете, я не работаю в первой команде. Поэтому не могу оценивать объективно. «Рубин» действительно проводит активную трансферную компанию. Пришел новый тренер — команда усиливается для решения серьезных задач. А официальные цели ставит только руководство клуба. Это вопрос к ним.

«Если смотреть правде в глаза, то я всегда был больше разрушитель. А тренер всегда ставит футболиста на ту позицию, на которой тот способен приносить максимальную пользу. И у Бердыева, когда играл опорника, я лучше всего вписывался в его систему именно на этой позиции». Фото eurosport.com

«Я разрушитель»

— Вы в «Рубине» пережили как игрок два этапа. На первом, вместе с командой с 99-го года пробивались в Премьер-лигу, где с первой попытки взяли бронзу. Я помню, что в «пердиве» вы выступали на позиции опорника. Отчего перешли на позицию центрального защитника?

— Если смотреть правде в глаза, то я всегда был больше разрушитель. А тренер всегда ставит футболиста на ту позицию, на которой тот способен приносить максимальную пользу. И у Бердыева, когда играл опорника, я лучше всего вписывался в его систему именно на этой позиции. К тому же в те времена мы играли от обороны. Позже я ушел в «Терек», и когда возвращался в Казань, тоже шел на место опорника, хотя в «Шиннике» уже играл в центре обороны. Так или иначе, на сборах перед сезоном 2008 г. Бердыев увидел, что я больше пользы принесу на месте защитника. Хотя на тот момент конкуренция в обороне «Рубина» была нешуточная. Не вдаваясь в тактические тонкости, могу сказать, что в обороне мне все-таки комфортнее.

— Вернемся чуть назад. Что случилось у вас в Казани, от чего в 2005 году отправились в «Терек»?

— Не хотелось бы в это подробно углубляться. Скажем так, у нас возникло некое недопонимание с Курбаном Бекиевичем. Однако жизнь все расставила по местам. Я вернулся в «Рубин». И очень благодарен Бердыеву, что он вернул меня в команду, в которой я играл в настоящий футбол, на топовом уровне. Два титула чемпиона России, игра в Лиге чемпионов… Я считаю, что это были лучшие годы в моей карьере игрока. А тот эпизод с уходом в «Терек» помог мне поменять мои взгляды и отношение к футболу.

— По завершении карьеры и небольшого периода в ранге клубного функционера вы стали тренером команды «Рубин» 1999 года рождения…

— Сначала у меня был переходный период в качестве куратора клубной академии. Собирал информацию и делился своими мыслями с руководством клуба. В принципе, творческий процесс. Но я очень хотел и хочу работать тренером, поэтому сейчас полностью переключился на данную стезю. Параллельно работе учусь, осенью буду сдавать экзамены на тренерскую категорию «В». Сейчас я в Москве, где наша команда играет в финальной части чемпионата. Нам предстоит играть за 5—8 место после поражения за выход в полуфинал против «Зенита».

«Сначала у меня был переходный период в качестве куратора клубной академии. Собирал информацию и делился своими мыслями с руководством клуба. В принципе, творческий процесс. Но я очень хотел и хочу работать тренером, поэтому сейчас полностью переключился на данную стезю». Фото Максима Платонова

— А перед вами какая задача стоит: результат или подготовка игроков в первую команду?

— Можно говорить что угодно, но лично я нацелен на развитие игроков, чтобы они становились лучше. Это нисколько не означает, что мы не хотим выиграть. Напротив. Но если кто-то из этих ребят, хотя бы один, попадет в первую команду, то мы работаем в правильном направлении. Важно, чтобы молодые игроки попадали в профессиональный футбол.

— Есть какие-то персоналии, которых лет через пять мы можем увидеть в «основе» «Рубина»?

— Я не буду никого выделять. Процесс перехода во взрослый футбол достаточно сложный, и ребятам предстоит непростой путь и много работы, что очень важно. Талант здесь далеко не всегда имеет решающее значение. У каждого есть шанс. Просто надо настойчиво идти к своей цели. В голову к каждому ребенку не залезешь. Один будет много говорить, но ничего не делать, или наоборот. Поэтому для меня важнее дело, а не слова.

Какой он, тренер Шаронов?

— Так каким тренером получился Роман Шаронов?

— Я еще не получился (смеется). Нахожусь в процессе обучения. Учусь каждый день, в том числе благодаря этим ребятам, с которыми работаю. Могу сказать одно: буду требовательным специалистом. Но прежде всего — к самому себе. Это качество я почерпнул в работе с Курбаном Бекиевичем. Он научил меня, что футбола не бывает без дисциплины. Прежде всего — в тренировочном процессе. Каждое упражнение нужно делать на 100 процентов. Могут быть ошибки, но важна максимальная самоотдача.

— Тактические предпочтения тоже взяли от Бердыева?

— Конечно, он на меня повлиял, так как он отличный тактик. И мне самому интересны тактические перестроения и построения. Но я не могу сказать, что все скопирую с Бердыева или другого тренера. В моем понимании профессия тренера, в первую очередь, творческая. Поэтому я в постоянном поиске своих взглядов на футбол. А любая копия хуже оригинала, сами понимаете. Если кто-то сделает копию «Мерседеса», то это будет уже другая машина.

«Могу сказать одно: буду требовательным специалистом. Но прежде всего — к самому себе. Это качество я почерпнул в работе с Курбаном Бекиевичем. Он научил меня, что футбола не бывает без дисциплины». Фото fc-rostov.ru

— Особенно, если отечественный автопром сделает?

— (Смеется). Думаю, в любом исполнении. Так вот, я стараюсь учиться у всех. С Бердыевым мне, конечно, очень повезло, что я работал с ним. Именно в тактическом направлении от него многое можно взять. А так, тяжело говорить о конкретике: я совсем недавно работаю, поэтому нахожусь в постоянном поиске. Как и Курбан Бекиевич, кстати. Чем Бердыев и хорош — он не стоял на месте. Не зацикливался на одной схеме или стратегии, постоянно развивался. У него есть база — дисциплина, а на нее нанизывал самые разные тактические схемы и принципы построения игры.

— И все-таки о конкретике поговорить придется. Какие тактические установки являются близкими для тренера Шаронова: ширина, темп, тип передач?

— Начнем с того, что в академии «Рубина» все команды работают в одном направлении, по единой методике. При этом футболисты играют по расстановке 4-3-3. Эта схема хороша тем, что при ней все игроки участвуют и в атакующих, и в оборонительных действиях. Это, безусловно, дисциплинирует игроков, воспитывая в них чувство ответственности за общий рисунок игры команды.

Что касается моих тактических предпочтений, то полной картины в этом вопросе у меня пока нет. Повторюсь, я еще учусь. Я сторонник сбалансированного футбола и четкой организации. Однако это не значит, что мои игроки должны действовать по шаблону. Наверное, мой футбол будет более вертикальным, без контроля мяча в качестве самоцели. И строжайшая оборона, конечно. Еще очень важен темп — я сторонник интенсивных тренировок.

— У Грасии это подсмотрели?

— Стараюсь следить за первой командой. А вообще, это тенденция мирового футбола. Ведь высокий темп дает быстрый переход из обороны в атаку и обратно. Интенсивный тренировочный процесс мне еще игроком нравился. Ты, конечно, устаешь, но это приятная усталость, когда ты понимаешь, что провел 1,5 часа на тренировочном поле не зря. Для меня как для тренера это сейчас очень важно. Я, конечно же, обратил внимание на интенсивный характер тренировок у Хавьера Грасии. Я и своим игрокам постоянно говорю, что это тенденция мирового футбола. Они иногда говорят: «А куда быстрее?». Думают, что показывают максимальные скорости. Но нужно постоянно прогрессировать, и главное тут — темп. Если говорить о первой команде, то я сразу обратил внимание на отсутствие пауз и интенсивность упражнений у Грасии. И в то же время видно, что игроки довольны. Я общался с некоторыми — они довольны тренировочным процессом. А это очень важно для взаимопонимания тренера с игроками. Важно, чтобы игрок с тренировки уходил счастливым, даже если она тяжелая. Именно к такому подходу я стремлюсь как тренер. Это не значит, что буду устраивать дискотеки на тренировках, конечно (смеется). Речь об удовлетворенности игрока от тяжелой проделанной работы.