Альбина Ибрагимова: «Работать участковым педиатром — хорошо. Главное — знать свое дело!»

«Мне не было страшно. Я почему-то была уверена, что все будет хорошо»

Альбина Альбертовна Ибрагимова работает детским врачом уже четверть века — с 1999 года. Много лет провела в роли участкового педиатра, а последние 10 лет заведует педиатрическим отделением в детской поликлинике №2 Вахитовского района Казани. Она рассказывает, что мечта стать доктором пришла к ней очень рано, еще в далеком детстве, когда сильно заболела ее мама. Выписавшись из больницы, мама услышала от Альбины: «Я обязательно стану врачом. Но только детским: чтобы не болели взрослые — лечить их надо еще в детстве». Устами младенца глаголет истина: ведь и сейчас генеральная задача медицины — профилактировать болезнь, чтобы не пришлось ее лечить.

К своей мечте наша героиня шла долгим и непростым путем. Семья жила в Ташкенте, девушка серьезно готовилась к поступлению в медицинский институт. День и ночь сидела над учебниками, очень помогали и школьные учителя. Поступать приехала в 1989 году в Казань, на историческую родину: решила, что здесь институт сильнее. Да и восточный менталитет родного Ташкента наводил на мысли, что без «бакшиша» поступить в медицинский не получится, а связей и лишних денег у семьи не было — мать тянула двоих детей одна, рано овдовев.

— Мама, конечно, очень плакала, когда я решила уехать — но почему-то мне совсем не было страшно. Я была уверена, что все будет хорошо. В Казани жили наши родственники, на первое время они меня приютили. Я хорошо сдала экзамены и поступила на педиатрический факультет. Получила место в общежитии — но очень далеко, в районе РКБ. Города я не знала, добираться было тяжело. В итоге пошла в деканат и со слезами попросила поселить меня чуть поближе. Они пошли мне навстречу, и вскоре я переехала в общежитие на улице Маяковского. Это была просто мечта! Близко, и в институтской библиотеке можно было сидеть до самого закрытия, а потом пешком спокойно до дома прогуливаться, — вспоминает Альбина Альбертовна.

Это была просто мечта! Близко, и в институтской библиотеке можно было сидеть до самого закрытия

Весь первый курс девушка провела в библиотеке: разница в базовой подготовке по школьным предметам между Ташкентом и Казанью оказалась очень серьезной. Даже несмотря на то, что в Узбекистане Альбина жила в столице республики, здесь, в Татарии, уровень школьного образования и требования к знаниям были гораздо выше. Приходилось нагонять. Наша героиня признается: было очень тяжело. Причем для нее самым сложным оказалось не сдавать зачеты по анатомии и гистологии, не зубрить бесконечную зубодробительную латынь (от которой страдает 99% первокурсников-медиков), а именно что догонять школьную общеобразовательную программу.

«Надо учиться трудностям изначально, чтобы потом было легче работать»

Во время учебы наша героиня (как и большинство однокурсников) уже работала медицинской сестрой. Первым местом ее работы была… реанимация в городском онкодиспансере на Батурина, та самая «клиника под Кремлем». Для будущего педиатра не самое очевидное место, но Альбина Альбертовна вспоминает эту работу с благодарностью. Устраиваться они с однокурсницей пришли на третьем курсе, им предложили на выбор работать в хирургии или в реанимации.

— И я сразу воскликнула, что хочу в реанимацию, — рассказывает наша героиня. — Мне тогда казалось, что надо учиться трудностям изначально, чтобы потом было легче работать. Да так по жизни со мной это убеждение и осталось!

В реанимационном отделении было две палаты по четыре койки. В уходе за реанимационными онкологическими больными множество нюансов, это и морально непростая работа, и физически. Но Альбина искренне ее любила. Вспоминает даже, что порой не хотелось уходить из отделения на занятия после ночного дежурства. Но через два года, на пятом курсе, задумалась: «Я учусь на педиатрическом факультете, а работаю со взрослыми. Нужно все-таки набирать практику с детьми».

Она перешла работать в знаменитую клинику Меньшикова — детскую больницу на улице Толстого, которой к сегодняшнему дню уже нет, но которая за многие годы своего существования дала Татарстану множество больших педиатров и спасла тысячи детей. Здесь, в стационаре, Альбина Альбертовна работала сначала медсестрой, а уже окончив институт, еще год приходила сюда врачом-дежурантом.

Я тогда себе говорила: «Не для того поступала, чтобы опустить руки и перестать к чему-то стремиться»

Институт (который к тому времени стал университетом) наша героиня окончила в 1999 году: во время учебы у нее родилась дочка и студентка уходила в академический отпуск, потом восстанавливалась и продолжала учиться. С ребенком молодая женщина осталась одна — трудностей было множество, но желание вырасти в профессии и стать врачом пересилило все. Она и институт окончила, и с малышкой управлялась, и работала все это время.

— Просто мне очень хотелось стать врачом. Я тогда себе говорила: «Не для того поступала, чтобы опустить руки и перестать к чему-то стремиться», — вспоминает Альбина Альбертовна сегодня, через 25 лет после окончания вуза.

«Единственное, что меня пугало — собаки в частном секторе и мужчины в алкогольном опьянении»

Со временем все наладилось: наша героина получила диплом, окончила интернатуру на кафедре детских болезней, начала работать, перевезла в Казань маму и братишку-школьника. В те годы еще можно было получить служебную квартиру — но не в центре города. Доктору сказали: «Хочешь выехать из общежития — ищи что-нибудь на окраине». И в 2000 году она отправилась работать на Жилплощадку, в детскую поликлинику №5.

Мы спрашиваем: не было ли стремления получить узкую специализацию или отправиться работать в стационар? Неужели ее так привлекала работа участкового педиатра? Альбина Альбертовна улыбается: об узкой специализации начала задумываться лишь пару лет назад. Всю жизнь проведя в поликлинике, она искренне любит эту работу. И карьера участкового педиатра была именно тем путем, который она для себя выбрала. Здесь большая ответственность, большая самостоятельность, постоянное движение — а это очень держит в тонусе и мотивирует к развитию.

— Я любила работать на участке. Полностью этому отдавалась и даже не думала о том, чтобы что-то поменять. Мне и на кафедре предлагали остаться, когда я проходила интернатуру. И в стационаре была возможность поработать педиатром — но для меня, наверное, это было скучновато. Мне здесь очень нравилось — вся вот эта атмосфера, движение: ты ведь не только в кабинете сидишь, но еще и по всему участку ходишь, со всеми разговариваешь, работу делаешь… Мы ведь и прививки на дому делали (особенно детям из неблагополучных семей), и чего только не прошли! Единственное, что меня пугало — собаки в частном секторе и мужчины в алкогольном опьянении. Все остальное я очень любила, — улыбается доктор.

Мы ведь и прививки на дому делали (особенно детям из неблагополучных семей), и чего только не прошли!

«Вот ваш кабинет, вот ваши часы приема, завтра выходите»

Конец девяностых и начало нулевых были сложным временем в Казани. И дело было не только в крошечных зарплатах бюджетников, но и в отголосках «казанского феномена», и в общей неустроенности, особенно в рабочих кварталах. Жилплощадка была самой яркой к тому иллюстрацией: район на окраине города, полный криминала и маргинальных элементов. Но Альбина Альбертовна говорит: авторитет врача был непререкаемый. Жизнелюбивая и энергичная, она вспоминает о тех временах только хорошее. Хотя работать приходилось много и сложно: она вела прием на двух участках, и еще периодически приходилось помогать коллегам на соседних. Работала на две ставки, с благодарностью вспоминает главврача поликлиники, который для самых дальних походов на вызовы выделял для нее машину. А еще доктор признается: до сих пор на связи со своей первой медсестрой, которая была «очень хорошая, замечательная». Она с улыбкой вспоминает свой первый день на участке:

— Первый день, первые приемы — это было самое страшное, наверное, за всю мою карьеру. Нас ведь никто ничему не учил. Это сейчас молодых врачей после университета сначала две недели водят по поликлинике и все показывают. А мне сказали: «Вот ваш кабинет, вот ваши часы приема, завтра выходите». Я пришла, медсестры у меня еще не было, полный коридор народу — думала, с ума сойду. Периодически выходила в соседний кабинет, спрашивала, как правильно оформить ту или иную бумагу, как справку правильно написать. А люди в очереди, разумеется, недовольны были, ругались, что так медленно принимаю…

Альбина Альбертовна вспоминает, как приходя домой после приема, читала учебники и справочники, чтобы свериться: правильно ли оценила ситуацию? Верные ли назначения сделала? Как, ложась спать, прокручивала в голове свои приемы: «Как же они там, интересно? От госпитализации отказались… А вот этому пациенту мы укололи антибиотик, лишь бы у него побочной реакции не было...».

В сложных случаях, чтобы проверить, как идут дела у маленького пациента, наша героиня и контролировала лечение, заглядывала к нему домой, проходя мимо. Родители такую включенность доктора видели и ценили.

— И когда они к тебе по-хорошему, с добром, с уважением — ты буквально крылья расправляешь. Думаешь: «Ну вот, значит, это твоя профессия все-таки!», — вспоминает Альбина Альбертовна свое вхождение в профессию.

Патронаж, маргинальные семьи и продвижение по карьере

Особая часть работы участкового педиатра — патронаж новорожденных детей. Наша героиня, отправляясь знакомиться с только что родившимся человеком, всегда говорила: «Я пошла зачет сдавать». Потому что нет людей более тревожных, чем молодые родители. Доктор говорит: приходила надолго, проводила у малыша минимум полчаса, показывала родителям все премудрости ухода за ним: пеленала, раздевала, обрабатывала пупок, учила правильно держать при кормлении и после него, подробнейшим образом консультировала. Показывала всё-всё в подробностях.

Были и психологически сложные моменты: дети из маргинальных семей — такие же дети, как и остальные. Уход за ними в ряде ситуаций целиком и полностью ложился на участкового педиатра и медсестру. Если такой малыш заболевал — родители нередко отказывались от госпитализации, и лечением не особенно-то были озабочены. Тогда Альбина Альбертовна и медсестра брали дело в свои руки: каждый день приходили по сложному адресу и занимались всеми необходимыми манипуляциями. Причем попасть в такую квартиру не всегда получалось сразу: им могли не открыть, могли просто не слышать звонка. В таких случаях привлекали участкового милиционера, который обеспечивал доступ в квартиру. Медики осматривали ребенка, давали ему лекарства, уходили, а на следующий день все повторялось заново…

Карьера Альбины Альбертовны продолжилась в Нижнекамске, где ей дали малосемейную квартиру. Там она работала участковым педиатром еще 5 лет и вспоминает город на Каме тепло и радостно. Но все-таки осесть там не смогла: слишком хотелось вернуться в Казань — и она вернулась в 2008-м. Работу ей предложили в детской поликлинике №11, потом было повышение в должности — Альбине Альбертовне предложили стать заведующей школьно-дошкольным сектором. Но долго она там не пробыла — говорит, чисто административная работа не по ней. Хотелось вернуться к пациентам, к лечению, к поликлинической круговерти. В 2014-м ее желание исполнилось — с тех пор она и заведует педиатрией в городской детской поликлинике №2. Признается: с удовольствием и на участок вернулась бы — если б только не вызовы на дом. Говоря откровенно, лишь небольшая их часть — действительно «по делу». Подавляющая доля вызовов педиатра — это ситуации, когда маме не захотелось вести ребенка с легким недомоганием в поликлинику, и она сочла, что врач обязан явиться по вызову в любом случае, а он действительно обязан.

«Было страшно, но мы справились»

Заведующая педиатрическим отделением в поликлинике контролирует работу всех педиатров на участках, разбирает сложные случаи с родителями, реагирует на жалобы. Проводит консультации, по необходимости. Выезжает к тяжелым больным — постоянно ведет на личном контроле все паллиативные и тяжелые хронические случаи. Контролирует оформление инвалидности. Следит за графиком вакцинации, ведет отчетность. По необходимости и на участок садится — выполнять свою любимую работу по приему пациентов. Такое требуется, если кто-то из врачей в отпуске или на больничном, и часть его работы перехватить у других участковых не получается.

Серьезное испытание вторая детская поликлиника Казани пережила, как и вся медицинская система страны, с приходом пандемии коронавируса. Конечно, на правах руководителя отделения, Альбина Альбертовна работала над тем, чтобы выстроить систему оказания медпомощи — соблюсти все требования, помочь всем маленьким пациентам, не оставить без медицинского обслуживания никого и в то же время сохранить здоровье собственных сотрудников.

— Было страшно, но мы справились, — вспоминает она. — Когда мы формировали рабочие бригады, сразу определили так: врачи старшего поколения оставались на приеме, а на вызовы выезжали только те, кто помоложе. Чтобы риски заражения снизить для возрастных сотрудников. И во время работы постоянно интересовались друг у друга, контролировали: не забыл ли ты обработать поверхности и одежду? Выпил ли ты сегодня профилактические средства? Есть ли у тебя запас СИЗов на завтра? Всё это элементарные вещи, которые нас защищали от заражения.

Работу в поликлинике во время ковида сразу распланировали так, что за каждого пациента ответственным был конкретный врач, с самого начала заболевания, и до выздоровления. Пациентов не перекидывали от врача к врачу, и благодаря этому у докторов всегда была перед глазами полная картина по каждому заболевшему ребенку. Особое, превентивное внимание было к детям с инвалидностью — особенно внимательно контролировали состояние паллиативных детей, пациентов с ДЦП. К каждому из пациентов с инвалидностью был прикреплен ординатор, который регулярно выяснял у родителей, как обстоят дела. А если такой ребенок заболевал — заботу о нем брала на себя врачебная бригада.

Медицинские бригады были четко проинструктированы и по заполнению электронной отчетности, и сбоев в стройно налаженной внутренней системе учреждения не возникало. Хотя Альбина Альбертовна вновь и вновь признается: когда строили план работы, совершенно не были уверены в том, сработает ли он. Сработал!

Пандемия прошла. Но попрощаться с ней окончательно до сих пор не получается. Наша героиня, как и другие педиатры Казани, констатирует: последствия коронавируса выявляются у переболевших детей и по сей день. Коварный вирус, как рентген, высветил слабые места организма, ускорил манифест заболеваний, оставил после себя следы. У подростков, по наблюдениям нашей героини, сегодня диагностируются артриты и полиартриты, есть неврологические и дерматологические заболевания, выросло число врожденных заболеваний (есть случаи, когда мама во время беременности лечилась от коронавируса агрессивными препаратами, и на ребенке это, к сожалению, сказалось).

Во время работы постоянно интересовались друг у друга, контролировали: не забыл ли ты обработать поверхности и одежду? Выпил ли ты сегодня профилактические средства? Есть ли у тебя запас СИЗов на завтра?

— Разумеется, мы не можем сказать, что это стопроцентно связано с коронавирусом, потому что не вышли еще подтвержденные исследования. Полной научной картины до сих пор нет, но мы связываем рост заболеваемости, которую я перечислила, именно с тем, что это постковидные реакции.

«Отказы от прививок начались, когда у всех появился интернет»

Вспоминая о том, чем болели дети четверть века назад, Альбина Альбертовна говорит: в общем и целом всё было, как сейчас. Единственное — сейчас стало больше врожденных генетических заболеваний, а остальное мало изменилось. А еще в поле зрения медиков появились заболевания, которых в девяностых и первой половине нулевых не было, благодаря иммунизационному щиту. Например, та же корь 25 лет назад, казалось бы, была немыслима. А сейчас в Татарстане то и дело фиксируются вспышки этого грозного заболевания, которое маленькие дети переносят очень тяжело и сложно.

— Примерно до 2007 года у нас на участке совсем не было отказов от прививок, — вспоминает Альбина Альбертовна. — Ни одного. Мы ходили, контролировали, приглашали вдвоем с медсестрой. Прямо домой могла зайти к пациентам, если мимо проходила: «Завтра приводите своих детей на прививку». И они все приходили. А отказы начались, когда у всех появился интернет. К сожалению, сейчас родители стали чаще отказываться. Ну и, конечно, последствия мы видим. В прошлом году на карантин по кори закрывали людей целыми подъездами. Правда, некоторые родители со временем признают, что были не правы — начинают делать прививки. Когда пошла вспышка кори, несколько семей к нам пришли, напуганные, и все-таки вакцинировали детей. Но их не так много, как хотелось бы…

Доктор рассказывает, что работать приходится в буквальном смысле слова с каждой мамой на участке, потому что некоторые из них перед первой вакцинацией готовы от прививок отказаться. Причем от уровня образованности и общей грамотности это совсем не зависит. Даже порой наоборот: чем больше мама читает, тем больше недоверия к вакцинации ухитряется набрать из разных ресурсов. Поэтому врачи в поликлинике проводят большую работу — начиная от участкового педиатра, заканчивая заведующим педиатрическим отделением. На этом посту Альбина Альбертовна каждый день ведет беседы с обеспокоенными мамами, убеждая их в необходимости своевременной и полной вакцинации (при отсутствии медотвода, конечно).

Некоторые родители со временем признают, что были не правы — начинают делать прививки. Когда пошла вспышка кори, несколько семей к нам пришли, напуганные, и все-таки вакцинировали детей

«Мы должны быть хорошими психологами»

Наша героиня убежденно говорит: участковый педиатр должен быть в равной степени и доктором, и психологом. При работе с маленькими детьми нужно наладить связь не только с ними, но и с их родителями — и тут требуется уметь их к себе расположить. С подростками — свои нюансы:

— Чтобы они тебе открылись, нужно быть с ними честной и серьезной. В основном мне удается с ними договариваться. Разные были моменты, вплоть до того, что я давала советы парню по гигиене — а он на следующий прием приходил, чисто вымытый, красиво причесанный и даже благоухающий одеколоном. Душевно не поговорив, не посмеявшись с подростком, подход к нему не найти, — говорит доктор.

Участковый педиатр — человек, который знает всё про семью ребенка, про здоровье ее членов, про психологическую обстановку внутри нее. И исходя из этого, помогает сохранять здоровье. Так что без знания человеческой души работать просто не получится.

— Я и молодым докторам, которые приходят работать, всегда говорю: «Мы должны быть хорошими психологами. Потому что к каждому надо уметь найти подход». Когда я работала участковым педиатром, ко мне с разными разговорами приходили. Кто-то всерьез плакал на приеме, рассказывая, что дома происходит какая-то беда. Это могла быть и мама, и, например, подросток. Я всегда слушала, вовлекалась, помогала по-своему, как могла, — рассказывает доктор. — И молодым коллегам по мере сил доношу эту мысль. А в целом работать участковым педиатром — хорошо. Ты знаешь свой участок от и до, и это помогает работать. Главное — знать свое дело!

Времена меняются. И если раньше перед доктором на улице снимали шляпу, то сегодня отношение общества к медикам в целом менее доверительное, более агрессивное. Альбина Альбертовна горестно качает головой: перед ними сейчас не только пациенты, но и потребители с соответствующим отношением. Расцвела практика написания жалоб на участковых педиатров: «врач не улыбнулась», «доктор косо смотрит», «не приняла минута в минуту», «не ответила так, как хотелось бы».

Как заведующая педиатрическим отделением поликлиники, наша героиня по долгу службы сталкивается с жалобами уже по факту их возникновения. Причем врачи порой узнают о том, что родительница пациента осталась недовольна приемом, уже постфактум. Жалоба сразу отправляется в высокие инстанции.

— Я спрашиваю у мамы, допустим: «Ну вот вы написали жалобу. А почему же вы ко мне сразу не подошли? Вас ведь в итоге все равно к нам направили. Вас не приняли по первому вашему требованию, потому что вы пришли без записи?». Она отвечает: «Ну да, без записи. А поинтересоваться или дойти до вас я как-то не подумала». Так и возникают жалобы, — рассказывает Альбина Альбертовна.

Доктора напоминают: любые вопросы, даже небанальные, можно решить внутри поликлиники, спокойно и без нервов: без помощи не остается ни один ребенок.

«Если ты не любишь детей — не сможешь здесь работать»

Чужих детей любить никто не обязан. Особенно если они ведут себя не так, как изображается на идиллических картинках. Маленький пациент на приеме у педиатра может кричать, плакать, топать ногами — словом, быть не самым приятным собеседником. Мы спрашиваем у доктора: как она столько лет работает с таким непростым контингентом. Альбина Альбертовна удивляется:

— Просто я их люблю. Если ты не любишь детей, ты не сможешь здесь работать. Если не любить — ты и расположение его не заслужишь, и успокоить не сможешь. Я же даже перед тем, как начать слушать, сначала ему всё показываю, играю с ним в ладошки, даю потрогать фонендоскоп, показываю на куколке. И даже если сначала ребенок испуган и плачет — потом, как правило, успокаивается. Главное, спокойно с ним поговорить. Любить его и не бояться к нему притронуться. И тогда все будет хорошо!

Мы спрашиваем: а что если врач объявляет маме тяжелый диагноз? И как в принципе идет работа участкового педиатра с тяжело больным, неизлечимым или паллиативным пациентом? Насколько морально это тяжело? Альбина Альбертовна отвечает:

— По молодости было особенно тяжело. Я чувствовала разочарование, досаду. Думала: «Может быть, это я что-то упустила»? А сейчас уже таких острых эмоций нет. Конечно, очень жаль детей, которым доводится тяжело болеть. Конечно, есть у нас и сочувствие, и чисто человеческая жалость. Особенно если все происходит одномоментно, резко, и ребенок из цветущего, здорового человека превращается в человека с тяжелой инвалидностью. Например, мальчик нырнул летом в пруд вниз головой, повредил спину — и теперь живет в инвалидной коляске. Одна из наших главных задач в сложных случаях — поддержать родителей, помочь им сохранить присутствие духа, грамотно и честно проинформировать обо всем, помочь пережить состояние первичного шока и мотивировать двигаться дальше.

Доктор убеждает: в такие моменты врач не должен бояться или страдать вместе с мамой пациента. Он должен стать плечом, на которое родитель в состоянии стресса может опереться и найти поддержку. Каждый ребенок с инвалидностью, прикрепленный к поликлинике, у Альбины Альбертовны на личном, персональном контроле. Она помогает их вести участковым врачам, в случае необходимости помогает родителям, консультирует.

«В поликлиниках кадровый дефицит»

Альбина Альбертовна как руководитель подтверждает общую тенденцию, о которой мы не раз уже писали со слов наших героев-врачей: главная проблема поликлиники — недостаток кадров. Мало кто из молодых докторов мечтает работать участковым педиатром, а растущий с каждым годом вал бумажной работы еще сильнее отбивает желание даже у тех, кто вроде бы и не против.

— Молодежь к нам, конечно, приходит после медицинского университета, и среди них есть очень хорошие, знающие молодые ребята. Но им поликлиника нужна в основном для того, чтобы баллы заработать для ординатуры. Ординаторы нас тоже выручают — работают, пока учатся. Но остаться здесь окончательно хотят единицы. В поликлиниках кадровый дефицит! — с тревогой говорит Альбина Альбертовна.

Во второй детской поликлинике буквально до недавнего времени штат был полностью укомплектован участковыми педиатрами, но в последние несколько лет недобор все-таки образовался. Кто-то уходит на пенсию, кто-то — в узкую специализацию (и это в целом хорошо, потому что узкие специалисты тоже очень нужны в поликлиниках), а кто-то выбирает встать на путь частной медицины в коммерческих клиниках.

«Кадровый пожар» тушат с помощью ординаторов, которые на время приходят в поликлиники — опытные педиатры их обучают, все показывают и рассказывают, вводят в профессию, раскрывают секреты. И втайне надеются, что молодые специалисты «втянутся», полюбят эту работу так же, как полюбили ее когда-то они сами. Но пока ситуацию сложно назвать радужной. Мы спрашиваем нашу героиню, которая провела в поликлинике 25 лет своей карьеры: а что должно измениться, чтобы молодые врачи захотели здесь оставаться массово?

Она задумчиво рассуждает:

— Возможно, есть смысл оптимизировать бумажную работу. Сделать так, чтобы нам не нужно было дублировать одну и ту же информацию вручную несколько раз. На участке дать медсестре и врачу совместный доступ к документации, потому что сейчас все заверяется моей электронной подписью, а значит, эта работа переходит ко мне. Возможно, нужно соединить как-то эти программы, объединить, дать нам совместный доступ как участковой бригаде, чтобы медсестра могла мне быть в помощь, как раньше? Доктор оформляет документацию часто после окончания приема. И еще одна серьезная сложность работы участкового педиатра — ходьба по вызовам. Необходимость возвращения врача в поликлинику после вызовов для внесения всех сведений о проделанной работе — тоже существенная нагрузка. Порой это имеет значение, когда человек принимает решение сменить деятельность. Может быть, решив эти две проблемы, мы и кадровый вопрос тоже облегчим?

Главное для меня — когда лечишь ребенка и видишь, что ты попала в точку, и будет положительный результат. Это чувство — главное в моей работе для меня.

«Я достигла всего, о чем мечтала»

Но несмотря на все сложности, Альбина Альбертовна любит свое дело. Рассказывая о своей жизни в педиатрии, она говорит:

— Главное для меня — когда лечишь ребенка и видишь, что ты попала в точку, и будет положительный результат. Это чувство — главное в моей работе для меня. Моя работа — помогать людям, и мне это нравилось с первых дней!

За стенами поликлиники наша героиня — вовлеченная мама. У нее трое детей: после старшей дочки на свет появились двойняшки — сын и дочь. Старшая дочь живет в Москве, а младшим детям по 16 лет. С ними Альбина Альбертовна и проводит большую часть свободного времени. На месте не сидят: любят прогуляться, пойти в кино или в театр, побродить по достопримечательностям. Наша героиня легка на подъем сама и не дает скучать детям.

В обычной жизни доктор — обычная женщина. Возится в своем огороде, встречается с друзьями, вырастила детей и очень любит свою семью. Доверительные отношения с детьми, обязательный отпуск вместе, семейные ужины, на которых обсуждается прошедший день — за спиной у нашей героини мощная поддержка. Правда, ее дети в медицину идти не захотели — насмотрелись, как работает мама. Но для нее главное — чтобы все они любили то, чем будут заниматься. Так же, как любит она сама.

— Я достигла всего, о чем мечтала. У меня замечательная семья, интересная жизнь, любимая работа. Чего еще желать? Только чтобы у детей всё сложилось счастливо! — улыбается доктор, прощаясь с нами.