Клетчатая сумка — символ «девяностых»

Неотрефлексированные «девяностые»

У Сергея Шаргунова и Шамиля Идиатуллина есть книги, действие которых происходит в 1980-е и 1990-е. Шаргунов в 2013 году написал роман «1993». Название сразу же отсылает ко времени, которое описано в книге. Кстати, книга была экранизирована Александром Велединским осенью 2023 года. Главный герой романа раньше занимался электроникой в космической отрасли, а теперь работает обычным электриком в аварийке. Его жена Таня работает в той же организации диспетчером.

— Это прежде всего история про людей. Мне кажется, именно через человека говорит литература. Мне интересны многие поворотные аспекты «девяностых» и, в частности, 1993 год. Для меня было важно показать, как менялась их жизнь. Через чувства человека, его смятение, потерянность, через поиск себя пытаться почувствовать время, захватившее многих и швырнувшее их оземь, — сказал Сергей Шаргунов.

Шамиль Идиатуллин на обсуждении «девяностых» назвал себя «самозванцем», поскольку он не писал про это время. Действие его романа «Город Брежнев» разворачивается в 1983 году в Набережных Челнах. Главный герой — мальчик Артур из благополучной семьи, который оказался участником жестких конфликтов.

— «Девяностые» очень неоднозначные. Самое поганое в нашем отношении к этому времени в том, что это плоское, задавленное отношение. Мы пытаемся про это не вспоминать. Так получилось, что я долгое время пытался «Город Брежнев» не писать. Потому что мне было лень и не хотелось. Казалось, что кто-то напишет лучше. Но начали появляться сериалы про 1990-е годы, дискотеки с музыкой того времени и прочее. Я не человек «девяностых», мои годы — это «восьмидесятые». Мне было обидно, что мое поколение молчит, как будто никаких 1980-х не было. Ведь именно из них выросли «девяностые», «нулевые» и наше время. Поэтому я стал писать «Город Брежнев», — рассказал Шамиль Идиатуллин.

Роман Идиатуллина стал первым в ряду книг про «восьмидесятые». Затем появились более душевные книги про «девяностые». Но, по словам писателя, эта дыра рефлексии осталась незакрытой, и на нее обычно реагируют из серии «прошли, и слава богу». Писатель считает, что такое отношение вредит и создает почву для возвращения того времени. Поэтому о 1990-х нужно говорить, «и если мы в это вляпаемся, то вляпаемся с открытыми глазами, а глаза у нас пока закрыты».

Написание романа как поход к психоаналитику

Любопытно, что оба писателя в своих книгах рассказывают о времени, когда им было по 12—13 лет. То есть их мир в то время складывался из подростковых впечатлений и по большей части семейных историй. Сергей Шаргунов сравнил написание своего романа «1993» с походом к психоаналитику, но только к тому, которого видишь в зеркале. Шаргунов отметил, что он был из поколения рано повзрослевших детей. Сыграла свою роль и эпоха потрясений, которая вынужденно вовлекала подростков во взрослые дела. Но при этом сохранялось детское восприятие происходящих событий.

— Восстанавливая те самые артефакты, лица, образы, сам воздух времени, я пытался реконструировать то, что меня окружало. Пытался перенести туда самого себя. От меня вы не услышите радикальной хулы «девяностых». А только лишь слова трагичности, комичности, шанса для одних. Человек мог получить баснословные деньжищи, а завтра оказаться с простреленной головой у своего подъезда. «Девяностые» нужно изучать как большой кусок нашей жизни, в котором было разное. Мы вышли оттуда. Я чувствую себя ребенком «девяностых», — отметил Сергей Шаргунов.

За границу с сумкой челнока

Шамиль Идиатуллин согласен с Шаргуновым в том, что «девяностые» были разными. Он рассказал историю, когда в социальных сетях обсуждали эту тему и, как обычно, все переругались, потому что у каждого были свои «девяностые». У одних они связаны с нищетой и лишениями, у других — со свободой и возможностями. Но есть вещи, которые одинаковы для всех. Это символы «девяностых».

— Одним из главных символов 1990-х была клетчатая сумка челноков, которые ездили за границу. Причем эта сумка стала сразу несколькими символами. То есть это символ того, как у уважаемого человека, у которого вся жизнь и жизнь его детей была расписана на 30 лет вперед, все ломается. Ломается жизнь, хребет, душа. У него нет работы, денег, надежды, перспектив. Есть только клетчатая сумка, с которой он ездит за границу. А раньше он о загранице только мечтал и понимал, что нужно делать карьеру и хорошо себя зарекомендовать, чтобы выпустили сперва в соцстрану, потом в капстрану, откуда можно привезти какой-нибудь магнитофон. В «девяностые» любой желающий мог поехать за границу, но только для того, чтобы привезти на продажу 10 турецких свитеров или китайских кожаных курток. Но при этом у многих была мечта, что так они смогут в жизни подняться, — добавил Идиатуллин.

Почва, насыщенная драматургией

Он также отметил и позитивный момент «девяностых», когда в России начали издавать практически все. Появилась литература запрещенных ранее писателей. На полках книжных магазинов были книги самых разнообразных жанров. При этом книжные магазины старых форматов массово закрывались. И это тоже было приметой того времени, отметил Шамиль Идиатуллин.

Но главное, не только в «девяностые», а в любое время, — это не книги и магнитофоны. Главное — люди. И тонкая разница между тем, кем были наши родители до и после нашего появления, кем были мы и кем стали наши дети, — изучение всего этого, по мнению Идиатуллина, богатейший драматургический материал.

— В условиях территории, на которой мы живем, все это происходит столь богато, что тяжело на таком уровне выживать. Зато всегда есть про что писать, — подытожил Шамиль Идиатуллин.

Екатерина Петрова — литературный обозреватель интернет-газеты «Реальное время», автор телеграм-канала «Булочки с маком» и основательница первого книжного онлайн-клуба по подписке «Макулатура».