«Куда делись 38 миллионов?»: офицер Татвоенкомата считает — в «могильном» деле не докопались до правды

«Его речь не основана ни на законе, ни на совести»

Это уголовное дело возбудили больше четырех лет назад. На финише процесса подсудимый офицер в отставке Игорь Скороход заявил — следователям удалось растоптать его репутацию, но вряд ли цель расследования заключалась именно в этом.

«Обвинения нанесли мне и моей семье глубокую психологическую травму, перечеркнули наработанный авторитет за 36 лет трудовой деятельности, включая 28 лет службы в военкомате — успешной и безукоризненной», — признался бывший начальник Центра соцобеспечения Военного комиссариата Татарстана.

По его мнению, военным следователям, прокурорам и оперативникам ФСБ так и не удалось ответить на ряд ключевых вопросов:

— Куда же делись столь огромные суммы, 38 миллионов рублей?.. Если установлены контрагенты и физлица, на которых открывали карты для обналичивания, почему нет ответа — кто получал эти деньги? Как они были израсходованы? Кто заказчик преступления? Ответы материалы дела не содержат. А значит, дело не расследовано...

Скороход отметил — никто из допрошенных по делу лиц не заявляет, что он лично получил хотя бы копейку с тех пропавших денег. По его мнению, предварительное расследование изначально велось с обвинительным уклоном и объективная проверка его показаний не проводилась. «Для психологического давления ко мне применялись не основанные на законе меры пресечения — арест и домашний арест с унизительным электронным браслетом слежения на ноге», — отметил он.

Еще одним способом воздействия подсудимый считает перенос следственных действий в Самару, хотя часть сотрудников следственной группы работали в Казани: «Это делалось с целью заставить меня расходовать личные денежные средства, которых в связи с длительным преследованием и невозможностью устроиться на работу фактически нет».

Свою долю критики от подполковника получила и позиция гособвинителя по этому делу. «Его речь в суде не основана ни на законе, ни на совести», — заявил Скороход.

Отметим, второй подсудимый — капитан в отставке Борис Тутаев от выступления в прениях отказался. После перенесенных инсультов у него серьезно нарушена речь. Причем, по данным защиты, нарушения эти имели место и на момент инкриминируемых деяний Тутаеву — бывшему руководителю «Военно-мемориального общества РТ» и целого ряда фирм в сфере похоронных услуг в Татарстане и Чувашии.

Версия обвинения и жесткие сроки

Из двух вменяемых эпизодов растраты либо присвоения средств в особо крупном размере (ч. 4 ст. 160 УК РФ) Игорь Скороход не признает оба, тогда как Борис Тутаев отрицает лишь первый.

• Эпизод 1. «Нарисованные» памятники: по версии обвинения, Тутаев и Скороход с 2012 по 2019 год в составе организованной группы похитили 38 млн 316 тысяч рублей, по версии силовиков, путем представления через подставные фирмы сфальсифицированных документов на возмещение якобы понесенных расходов по изготовлению и установке 1 264 надгробных памятников ветеранам Великой Отечественной войны. К слову, по каждому надгробью для отчета требовалось и четыре подтверждающих фото.

Деньги утекали на счета ООО «Фатум», «ГранитМраморСервис», «Ритуал-С», «РитуалСбытСервис», «Вечность» и «Компания «Мемориал», которые фактически работы не выполняли. Более того, указанные в документах ветераны «никогда не рождались и не умирали», подчеркивал на старте процесса старший помощник Казанского военного прокурора Дмитрий Резаев. Соучастником подсудимых по этому эпизоду силовики считают теневого директора одной из фирм-«прокладок» Вадима Муслимова, объявленного в международный розыск еще в 2021 году.

• Эпизод 2. Липовый пенсионер: похищенными силовики считают еще 1 млн 594 тысячи рублей — эту сумму Минобороны выплатило Тутаеву в 2013—2021 годах в качестве военной пенсии по выслуге лет. По версии обвинения, основанием для этой выплаты стали заведомо ложные сведения в личном деле Тутаева о его 28-летнем военном стаже, которые будущий пенсионер и его приятель из Татвоенкомата внесли совместно.

По мнению гособвинителя, вина обоих доказана полностью. Еще несколько месяцев назад в своей речи он запросил для Скорохода 9,5 года колонии общего режима с ограничением свободы на 2,5 года и лишением права занимать руководящие должности в органах власти на 2,5 года, а для Тутаева — 7 лет колонии общего режима с последующим ограничением свободы на 2 года. А еще просил удовлетворить гражданский иск Минобороны к подсудимым за вычетом 50 тысяч рублей, погашенных семьей Тутаева.

Отметим, что представитель потерпевшего министерства, попутав гражданский и уголовный процесс, просила суд солидарно взыскать ущерб по первому эпизоду аж с пятерых — с Игоря Скорохода и Бориса Тутаева, с беглого Вадима Муслимова, а также свидетелей Аклимы Мубаракшиной и Евгения Талалина.

Экс-сотрудница Татвоенкомата Мубаракшина ранее обвинялась в преступной халатности за то, что составляла списки на оплату якобы оказанных семьям ветеранов услуг без проведения проверки. Ее дело прекратили за истечением срока давности.

Учредителя компании «Вечность» Талалина по делу о памятниках даже отправляли в СИЗО, но позже освободили — сначала от ареста, затем от уголовной ответственности.

«Была попытка следователя внести в протокол заведомую ложь»

С иском Минобороны Игорь Скороход и Борис Тутаев не согласны. Первый подчеркивал — похищенное путем присвоения имущество, как считает следствие, ему никогда не вверялось. Спецсчет для перечисления компенсаций был открыт в Москве, откуда средства перечислялись в территориальные отделения Банка России. Но доступа к этому счету и возможности управления им у Скорохода никогда не было. Он был полномочен лишь подписывать первичные документы по выплатам — «на основании надлежаще оформленных подтверждающий документов, в том числе от ритуальных организаций».

Подполковник настаивает — о подделке он лично ничего не знал: документы «соответствовали всем законодательным и ведомственным нормативным актам», ежегодно проверялись заезжими ревизорами и никаких подозрений не вызывали. «Доводы, что я, Тутаев и Муслимов решили организовать ОПГ, являются всего лишь умозаключениями и фантазиями стороны обвинения и не подкреплены доказательствами», — подчеркнул Скороход и назвал откровенной ложью версию, что он лично фабриковал документы и для выплат за несуществующие памятники, и для незаконного назначения пенсии Тутаеву.

— Я никогда не совершал подобных преступлений, никогда не организовывал преступных групп. Гражданина Муслимова вообще не знаю. И он подтверждал это в своих показаниях (после того допроса правоохранители потеряли бизнесмена Муслимова на годы, — прим. ред.), мы никогда не встречались и не общались. Тутаева я знал примерно с 2001 года — он в то время являлся директором «Военно-мемориальной компании». Учитывая его состояние здоровья в 2013-м, я всего лишь оказал ему помощь с назначением пенсии на основании надлежаще оформленного пенсионного дела. О том, что оно содержит недостоверные сведенья, я, как и другие сотрудники, не знал и не предполагал.

Игорь Скороход уверяет — заявление прокурора о наличии длительных товарищеских отношений с Тутаевым и Муслимовым и его ссылка на данные детализации звонков не основаны на материалах дела. По словам подсудимого, ни одного соединения с каким-либо номером Тутаева в них нет, закрепить эту версию представитель следствия пытался незаконным путем:

— Была попытка следователя внести в протокол моего допроса заведомую ложь, якобы Тутаев 15 раз звонил мне с зарегистрированного на чужое имя номера... Однако я таких показаний не давал! Мои защитники возмутились, попросили следователя отразить в протоколе то, что говорилось на самом деле, он отказался. Поэтому мне пришлось отказаться от подписи в этом протоколе...

Секретный свидетель и загадочный эксперт

Скороход напомнил — показания допрошенных судом свидетелей значительно отличались от того, что указывалось силовиками в их допросах. На своем стояли только секретная свидетельница «Мурзова» и эксперт Смахтин. Первая уверяла — находясь в изоляторе, слышала от Мубаракшиной (ныне освобожденной от уголовной ответственности, — прим. ред.), якобы Скороход причастен к хищению 38 млн и, чтобы Мубаракшина не давала на него показаний, пригрозил ей перед допросом и дал за молчание 30 тысяч рублей. При этом сама Мубаракшина в суде эту информацию не подтвердила и вообще заявила — ни с кем из сокамерниц деталями дела не делилась.

По мнению Скорохода и его защитников Наиля Валетова и Оксаны Галагановой, показания «Мурзовой» не могут быть достоверными в силу объективных причин. Как выяснилось в ходе процесса, на момент водворения в изолятор Мубаракшина сумму предполагаемого ущерба еще не знала, эту цифру ей сообщили только на заседании по мере пресечения, с которого фигурантка дела отправилась... домой. Так что поведать «Мурзовой» новые детали просто не могла.

К недопустимым доказательствам защита относит и результат почерковедческой экспертизы, проведенной судебно-медицинским экспертом Смахтиным. Первое комиссионное заключение опытных экспертов ЭКЦ МВД Татарстана показало — по представленным следствием копиям предположительно недостоверных документов невозможно ответить утвердительно, что рукописные записи выполнены именно обвиняемым Скороходом.

В отличие от коллег из ЭКЦ, эксперт Смахтин в своем заключении дает именно нужный следствию ответ — часть записей в личном деле Тутаева сделал именно Скороход. Но что стоит за этим заключением? Как отмечал в прениях адвокат Наиль Валетов, этот эксперт не ссылается на примененные им методики, не перечисляет представленные для исследования документы, не выявляет ни одного различия в почерке и при этом указывает, что предупрежден об уголовной ответственности за достоверность экспертизы... за 10 дней до ее назначения! Тот же эксперт позднее однозначно утверждает — нашел почерк Скорохода и в представленных на выплату компенсаций материалах от мемориальных компаний, и в документах из военкоматов...

В своей речи защитник Валетов также подчеркнул: сколько почерковедческих экспертиз на счету у судебно-медицинского эксперта Смахтина, так и осталось неизвестным. А еще напомнил — ходатайство о назначении судом новой почерковедческой экспертизы Советский райсуд Казани отклонил.

Напомним, ранее подсудимые и адвокаты также заявляли ходатайства о прекращении уголовного дела за сроком давности и об исключении из доказательств массива следственных действий, проведенных с санкции военных судов Казани и Самары. По версии защиты, следователи должны были обращаться за разрешениями в федеральные суды общей юрисдикции, поскольку Скороход на момент возбуждения дела был гражданским служащим военкомата. Эти ходатайства судья Сергей Аптулин намерен рассмотреть в совещательной комнате при постановлении итогового решения.

— Все доводы о моей виновности основаны исключительно на предположения, теориях, догадках и сфабрикованных документах, — заявил в финале своей двухчасовой речи экс-начальник подразделения Татвоенкомата. — Верхом абсурда считаю заявленный гособвинителем срок — 9 лет и 6 месяцев — фактически максимальный. Хочется спросить — за что?! Прошу вынести оправдательный приговор за непричастностью к обоим эпизодам, прекратить уголовное преследование за отсутствием состава преступления, снять арест с имущества и признать за мной право на реабилитацию. Доклад закончил.

Адвокат Тутаева о пустословии и «халве»

В свою очередь, адвокат Андрей Кропотов в защиту Тутаева заявлял — расчетный счет, с которого уходили деньги на компенсации, зарегистрирован в Нижнем Новгороде, а «технические» компании, по версии обвинения, находились в Приволжском районе Казани. «Место изготовления фиктивных документов не установлено вовсе. Так какое отношение к совершенному преступлению имеет Советский район Казани?» — адресовал вопрос Советскому райсуду защитник.

Кропотов просил суд о полном оправдании Тутаева по эпизоду с компенсациями за памятники.

— Фундаментом необоснованного обвинения является тезис о совершении преступления в составе организованной группы. Если выдернуть эту «группу» — от дела не останется ничего. Надо описывать действия каждого, а такого описания нет — сплошное пустословие и притворство, — считает адвокат. — Это как с халвой — если ее нет во рту, сколько не повторяй это слово — слаще не станет.

Защитник заявил — лишь 8 из 100 допрошенных в суде знают Бориса Тутаева, но что же они рассказали? «Шакиров в суде показал — дела вел только с Муслимовым, Тутаев сидел в машине и никуда не выходил. Второй свидетель Шарипов (номинальный, по версии следствия, учредитель фирмы «Ритуал С») показал — Тутаев был водителем у Муслимова, сам ни с кем не общался из-за проблем с дикцией. Третий — Талалин (экс-обвиняемый из ООО «Вечность», — прим. ред.) показал: фирму предложил открыть друг детства Муслимов, документы передавал только он, Тутаев сидел в машине и больше ничего не делал», — выборочно процитировал Кропотов материалы с допросов.

«Сотрудница военкомата Сучкова в суде показала: видела Тутаева несколько раз в военкомате. Оформляла его пенсионное дело. Дружил ли он со Скороходом, не знает, — продолжил оглашение защитник. — Свидетель Гараев рассказал — перед опознанием следователь ему сначала показал фото Тутаева, потом видео с Тутаевым и сказал — этого человека нужно опознать. Потом повели на опознание и свидетель опознал, сказал: именно этот человек покупал у него сим-карты. Свидетель Съемщиков подтвердил суду: ни Тутаева, ни Скорохода не знает. Некий Зиганшин просил его зарегистрировать фирмы, потом весь пакет документов он передал Зиганшину».

А вот свидетель Мутыков в ходе процесса сообщил — именно Тутаев несколько раз приходил в его организацию, чтобы заказать изготовление печатей. При этом на представленных прокурором копиях документов оттиски с тех самых заготовок не опознал — сказал, что печати с гербом его организации делать запрещено, напомнил суду адвокат.

Преследование Бориса Тутаева по второму эпизоду дела Андрей Кропотов просил прекратить за сроком давности.

Гособвинитель Дмитрий Резаев воспользовался правом на реплики и попенял участникам процесса на то, что «наполнили свои выступления словами «ложь», «неправда» и иными неуместными выражениями». Позицию подсудимых и защитников относительно не той подсудности и подследственности он назвал несостоятельной, указав, что преступления совершены до вынесения соответствующего постановления Пленума Верховного суда РФ.

В то же время представитель военной прокуратуры согласился с одним весомым аргументом адвокатов и попросил суд не учитывать те протоколы свидетелей, которые не оглашались в суде. В числе таких — показания уже не обвиняемой в халатности Аклимы Мубаракшиной.

Ожидается, что сегодня, после выступления Скорохода с последним словом, суд удалится в совещательную комнату. Приговор по этому делу может быть оглашен до середины июня.