Светлана Кадырова: «Журналист — это человек, который никогда не может оставаться равнодушным»
Замгендиректора ТНВ по информационному вещанию Светлана Кадырова — об «искре жизни», профессиональном долге и о том, какой должна быть настоящая журналистика
Известная татарстанская журналистка, заместитель генерального директора ТНВ по информационному вещанию Светлана Кадырова получила звание заслуженного работника печати и массовых коммуникаций Республики Татарстан. Награждал ее лично раис Татарстана Рустам Минниханов. В большом интервью «Реальному времени» Светлана Кадырова рассказывает о своем творческом и жизненном пути — о том, как девочка из Бавлов, пройдя через горнило серьезных испытаний, стала заметным лицом национальной тележурналистики. Она рассуждает о том, как изменилась журналистика за минувшие 30 лет. Об эталонах профессионального мастерства и о том, что не так с нынешней молодежью в профессии. И о том, кем мечтает стать к 50 годам (спойлер: скоро по казанским дорогам поедет веселая байкерша).
«В девяностых был взлет телевидения — и Ильшат Аминов меня очаровал этой магией»
— Почему вы решили стать журналистом, что вас к этому сподвигло?
— В 1993 году, окончив школу в родных Бавлах, я подала документы на филологический факультет. А за два дня до окончания приема решила, что хочу стать журналистом — и перенесла документы на журфак. Мне кажется, это было продиктовано особенностями моей личности. Журналист — это человек, который никогда не может оставаться равнодушным. Он всегда любознательный, любопытный. Сколько себя помню, я всегда именно такой и была. Возглавляла какие-то движения, была председателем совета дружины, главным барабанщиком, ратовала за экологию, все время что-то организовывала — в общем, меня постоянно тянуло в общественную деятельность. Всегда хотелось рассказать о разных событиях. Писала в школьную стенгазету, в местную бавлинскую районную газету. Но на первых порах я о журналистике даже не думала.
— Кем собирались стать сначала? Неужели филологом?
— Моей девичьей мечтой было стать пилотом. Или «Формулы-1», или гражданской авиации. Для девочки из Бавлов эта мечта была несбыточной. Но сейчас, вспоминая это, провожу параллели: ведь в журналистике царят скорости. Вечная гонка за информацией, ее оперативный сбор, все эти вечные старты и ночные финиши, отработка новостей с утра до вечера — есть в этом что-то общее с гонками. Журналистика связана с этой скоростью. Наверное, я это понимала даже в юности, как-то подспудно. В итоге, если посмотреть на мою жизнь, то вся она — захватывающие виражи, мертвые петли и крутые пике.
— Моей девичьей мечтой было стать пилотом. Или «Формулы-1», или гражданской авиации.
— Как оказались на телевидении, почему выбрали именно эту отрасль журналистики?
— За это надо сказать спасибо Ильшату Аминову. Сначала была чистым печатником, начинала с газет. И студенческую практику проходила на обувной фабрике «Спартак». Писала там статью «Доходны ли отходы?» — о том, как из обрезков кожи делали чешки. Меня, честно говоря, это не очень воодушевляло, но других вариантов не было — это практика, а я человек ответственный. Еще на радио «Европа Плюс» работала, там тоже были новостные блоки. Но вот в кадре себя вообще не видела — у меня были комплексы, связанные с внешностью.
В кадре себя вообще не видела — у меня были комплексы, связанные с внешностью.
Но заразил меня телевидением Ильшат Юнусович, по-моему, еще на втором курсе. Представляете, 1994—1995 годы, он только что возвратился из Америки и пришел к нам преподавать в КГУ. Молодой, кудри развеваются, с блестящим слогом, такой весь пропитанный духом свободы! Он с горящими глазами нам рассказывал, как стажировался в Штатах, что там с ним происходило, и мне казалось, что это безумно красивая и сказочная жизнь, с высокими скоростями. В девяностых был взлет телевидения — и Ильшат Аминов меня очаровал этой магией. Надо было просто видеть его тогда, в 1994-м году… Да и сейчас ничего не изменилось.
Но в итоге к телевидению я пришла только в 2001-м, через 7 лет.
«Ты либо умеешь писать, либо нет. Этому не учат на журфаке»
— А где начинали работать?
— Окончив университет, я приехала домой, в Бавлы, работать в районной газете. Надо было с чего-то начинать. У меня были свои новостные колонки, статьи. Кажется, я в этой редакции была самая молодая — там ведь работали аксакалы, ветераны профессии, мудрые, взрослые люди. Они дали мне большой и очень нужный опыт, с ними я прошла хорошую, классическую, фундаментальную школу. По-настоящему писать научилась именно там, а не на журфаке.
— Кстати, об этом. В одном из своих интервью вы выражали такое мнение: чтобы стать журналистом, не нужно учиться на журфаке. Сейчас ваша точка зрения не изменилась?
— Да, до сих пор считаю, что не обязателен этот диплом для того, чтобы быть хорошим журналистом. За всю свою довольно приличную карьеру на телевидении видела столько же талантливых журналистов с профильным образованием, сколько и талантливых журналистов — историков, филологов, математиков. Если бы могла вернуться в прошлое и еще раз подумать, куда поступать — наверное, все-таки это был бы филологический или юридический факультеты. Ведь человек с фундаментальным образованием получает сильный навык аналитики, и при этом он может потрясающе писать. Ведь ты либо умеешь писать, либо нет, это врожденное свойство, этому не учат на журфаке.
Нас, журналистов, часто обвиняют в дилетантстве, в том, что у нас нет глубоких знаний в какой-то отрасли. Мы знаем по чуть-чуть во всех сферах жизни. Но сегодня тренд на специализированную журналистику. И если ты говоришь с аудиторией как дипломированный юрист, или как историк, или как биолог — тебе доверяют, потому что ты эксперт. Ты не пересказываешь чужую информацию — ты ее анализируешь, разъясняешь причины и следствие. Сегодня очень не хватает хороших журналистов-юристов, журналистов-историков, например.
Сегодня тренд на специализированную журналистику. И если ты говоришь с аудиторией как дипломированный юрист, или как историк, или как биолог — тебе доверяют, потому что ты эксперт.
— Но есть же специализирующиеся на определенных темах журналисты, которые со временем изучают свою тематику.
— Понятно, что со временем, с опытом ты начинаешь разбираться, выбираешь для себя две-три «своих» темы, которые тебе близки, и погружаешься в них. Для меня это — экономика, преступления и история. В общем, да, пусть будет журналистское образование, но если в дополнение к нему получить еще одно — ты будешь самым крутым журналистом.
«Я была журналист в погонах. В первую очередь — журналист, во вторую очередь — в погонах»
— Как дальше двигалась ваша карьера?
— А дальше меня позвали работать в милицию, в пресс-службу. На тот момент мой супруг подарил мне маленький телеканал. Это была местная частота с включениями на НТВ. И мы делали ежедневные новости — работали там втроем: я, муж и оператор. В большинстве своем наши материалы были на криминальную тему, потому что я была в теме. Делали и социальные репортажи, журналистские расследования — были абсолютно свободны в выборе тем. Но общий криминальный уклон порой играл с нами злую шутку. Например, как-то раз мы делали сюжет об одном учителе, замечательном трудовике. А когда сюжет вышел в эфир, нам стали звонить со всего района и выясняли, что же с ним случилось, ведь не зря он на нашем канале появился.
Мы делали много журналистских расследований: почему вот в этом поселке нет воды, почему бабушку оставили без батарей, что с дорогами, что не так с ЖКХ… Все это были маленькие-маленькие темы, но ведь из решения маленьких проблем обычных людей, мне кажется, вырастают в конечном итоге большие дела, социальные программы. Поэтому нельзя проходить мимо них!
Из решения маленьких проблем обычных людей, мне кажется, вырастают в конечном итоге большие дела, социальные программы.
— Когда вы переехали в Казань?
— В 2004 году меня пригласили работать в Центральный аппарат МВД. В пресс-службе МВД мы запустили проект «Вести — дежурная часть Татарстана». Придумали проект «НЭП — нелегальное экономическое пространство», в нем рассказывали об экономических преступлениях. Вели серьезные расследования — например, о финансовых пирамидах, от которых в начале 2000-х годов пострадали тысячи людей. Люблю писать об экономических преступлениях, изучать документы. Искать в них несовпадения или странные-странные цифры.
В итоге дослужилась до звания капитана милиции. А в 2007 году, в День милиции, ушла работать на телерадиокомпанию «Казань», где как раз запускали криминальную программу «Чрезвычайка».
— Почему ушли?
— Все-таки я была журналист в погонах. В первую очередь — журналист, во вторую — в погонах. В тот период Марат Яшарович Муратов руководил «Татмедиа», они вместе с Мадиной Фатыховной Тимерзяновой начали масштабную работу по созданию телерадиокомпании «Казань», по превращению городской телестудии в большой профессиональный телеканал. И это им блестяще удалось. Четыре ТЭФИ у КЗН. Это о многом говорит. Мадина Фатыховна предложила мне стать редактором и ведущей криминальной программы «Чрезвычайка». Мы все знаем, что такие программы (например, «Перехват» на «Эфире») — локомотив новостей. Таким локомотивом стала и «Чрезвычайка».
— Одно дело — анализировать документы по экономическим преступлениям. Другое — снимать сюжеты про убийства, грабежи и другие трагедии. Чисто эмоционально как вы с этим справлялись?
— Никогда не скажу, что можно стать равнодушным и не реагировать на боль и трагедию. Все равно всегда все через себя пропускаешь. Всегда можешь себе представить себя на этом месте. Были, конечно, и серьезные трагедии. И хотелось плакать, и мы реально плакали. Но были и курьезы — например, как-то раз задержали молодого человека. Он вскрывал чужие электронные кошельки. А похищенные деньги потратил на вагон голландских роз для своей девушки. Преступник? Бесспорно. Но был в этой истории и какой-то романтический момент, ведь правда?
Никогда не скажу, что можно стать равнодушным и не реагировать на боль и трагедию. Все равно всегда все через себя пропускаешь.
— Не хотелось встать и уйти на менее эмоциональную работу?
— Нет. И я понимаю, что тот период моей профессиональной деятельности со стороны можно рассматривать как погоню за хайпом, за жареным, за горячим. Но мы исходили совсем из другого посыла. Это было заложено в концепцию программы при создании — в каждой из таких историй не только показать антигероя, но и найти героя. Того, кто задержал преступника, раскрыл преступление или спас кошку. Это были следователи, опера, неравнодушные прохожие. Несли ту самую социальную функцию, которая присуща качественной журналистике: показать, что да, в жизни происходят трагедии. Но зло должно быть наказано!
«Когда Виктор Гусев вышел объявлять лауреатов «ТЭФИ-Регион», мне хотелось заплакать»
— Как вы перешли от криминала к другим тематикам?
— Это было в 2010-м, в год 90-летия ТАССР. На канале KZN мы хотели создать исторический проект в историческую дату для республики. Я озвучила Мадине Тимерзяновне свое видение, а она сказала: «Делай». Пиарщик Тимур Слободин придумал классное название «Век без десяти». Проект стал большой гордостью и телеканала, и моей личной.
Мы сняли девять передач, разделили историю ТАССР на десятилетки и раскрывали их в деталях. Были и постановочные съемки, и реконструкции событий, наша команда много работала с историками и другими экспертами по разным эпохам развития нашей республики. На тот момент на нашем телевидении, думаю, не было ни одного подобного проекта, который мог бы стать энциклопедией истории ТАССР. Мы рассматривали и экономику, и культуру, и спорт, и национальную политику.
Этот исторически-просветительский проект стал для меня некой переломной чертой, когда я поняла: «Могу сделать больше и полезнее!» Мы за него взяли несколько премий, в том числе и «Хрустальное перо». Он открыл новые грани и возможности телеканала KZN.
— Сложно было его делать?
— Его было безумно интересно делать! Мы находили таких невероятных героев! Например, как-то решили найти настоящего бывшего стилягу, из тех, кто «стилял» в Казани в шестидесятых. И нашли! Его зовут Валерий Ибрагимович, не знаю, жив он сейчас или нет. Оказалось, что он был сыном советского писателя. Папа в пятидесятых писал о нефтяниках, а сын «стиляжил». Он рассказал столько интересного! Как прически сахаром и вазелином закрепляли. Где была «Заячья нора» — место сбора стиляг. Научил меня танцевать, и в кадре мы с ним кружились в невероятном танце во дворе. А ведь ему было тогда уже лет семьдесят!
Мы нашли квартиру, где жил Королев! Это сейчас все знают, что квартира была на Лядова, 5. А тогда информации почти не было. Мы нашли его письмо жене, в котором он писал, как жарил картошку и говорил, что ничего больше из еды нет. Мы инсценировали по этому письму его застолье.
Его было безумно интересно делать! Мы находили таких невероятных героев!
Когда снимали передачу про двадцатые годы, мы стилизовали посиделки в кафе Хади Такташа, где актер в образе поэта рассказывал свою историю любви… Находили яркие детали и истории разных десятилетий — например, первую женщину-рокершу в Казани. Она первая привезла в Казань байк в семидесятых, «Яву». Спрашиваю: «Как мотоцикл-то выбирали?»: Ответ был идеально женским: «Я поехала за ним в Москву. И выбирала под цвет туфелек». Потрясающие истории были, просто потрясающие! В памяти остались все мои герои до единого.
И это был совершенно творческий, креативный проект, в котором у нашего творчества тормозов вообще не было. Большое спасибо всей команде «Век без десяти».
— Но «ТЭФИ-Регион» вы получили не за него, а за проект «Таких берут в космонавты».
— Совершенно верно. Этот проект мы делали к Универсиаде. Идея пришла неожиданно — отправилась я на обследование к врачу. Посмотрев все анализы, доктор сказала: «Таких, как вы, берут в космонавты». Идею проекта Мадина Тимерзянова, как всегда, поддержала — она всегда за творчество и креатив. Так и появился проект «Таких берут в космонавты» — он популяризировал здоровый образ жизни, спорт и своевременное обращение к врачу. Проект социально полезный и интересный. На тот момент я была заместителем генерального директора телекомпании «Казань», отвечала за информационное вещание, информационно-аналитические проекты, плюс что-то интересное старалась всегда вести. Работала и в студии, и программы писала, и продюсировала.
Придумали, что будем проводить такое реалити-шоу: чек-ап здоровья известных людей — например, звезд татарской эстрады или спортсменов. Делали и чекапы в клинике, и рассказывали мини-истории этих людей, и потом соревнования спортивные с ними проводили (например, кто больше отожмется). У нас получился игровой проект, забавный, веселый. Вела его Алена Демина (сегодня она возглавляет Нижнекамскую телерадиокомпанию).
Мы решили отправить его на «ТЭФИ-Регион» в номинацию «Программа о спорте». Церемония награждения проходила в Сочи в год Сочинской Олимпиады. Мы туда поехали втроем — Мадина Фатыховна, Алена и я. Мы до последней секунды не знали, что победили в номинации «Программа о спорте». Когда Виктор Гусев вышел объявлять лауреатов, мне хотелось заплакать: ведь когда он комментировал матчи нашей сборной, она всегда проигрывала, понимаете? Мне казалось, что мы точно проиграли. А он открывает конверт и зачитывает: «Телерадиокомпания «Казань». И мы, разумеется, разрыдались. До сих пор не могу описать весь спектр своих эмоций в тот момент.
«Крутые виражи, крутые пике — это про меня»
— А потом все в один миг померкло.
— Да. Произошла трагедия, которая, как мне казалось, остановила в моей жизни все. После смерти нашей 18-летней дочери Валерии мы с мужем покинули Казань, уехали в Бугульму. Глава Бугульминского района Линар Закиров предложил мне стать руководителем Бугульминской телерадиокомпании. Ситуация в телекомпании была тяжелейшей. Там был минусовой баланс, задержка по зарплате. Работала там 9 месяцев, по сути, кризис-менеджером. За это время всей командой поработали максимально эффективно, смогли выйти в ноль. Жалко было уезжать, не выведя компанию в плюс, не окончив своей работы. Но мы ждали ребенка и хотели, чтобы сын родился в Казани.
И еще к тому моменту я поняла: куда бы ты ни уезжала, все равно берешь с собой себя. От своего горя не убежать в другой город. Так что отъезд из Казани не решил ключевых проблем. И мы вернулись, здесь родился сын Тамерлан. Позже пыталась поработать в Москве, но продержалась там только полгода. Новая смена декораций не вывела меня из психологического кризиса, я не смогла выработать в себе столько морального ресурса, чтобы с маленьким ребенком жить в другом городе. И мы снова вернулись в Казань.
Куда бы ты ни уезжала, все равно берешь с собой себя.
— И тут мы подходим к тому моменту, когда вы пришли на ТНВ.
— Тамерлану было два года, когда меня пригласила на ТНВ Мадина Фатыховна Тимерзянова, она работала здесь заместителем Ильшата Юнусовича. Мы еще со времен KZN не теряли с ней связь, она во многом помогла мне пройти сложный путь после потери Валерии. Пришли с ней к Ильшату Юнусовичу. Он предложил: «Есть вакансия корреспондента в «Семи днях». Пойдешь снова в поле с микрофоном после работы руководителя телекомпании?» Я согласилась, не раздумывая.
Такие вот горки. «И в сотый раз опять начну сначала», понимаете? Крутые виражи или крутые пике — это про меня. Совсем не страшно было начинать все с нуля. В 2020 году Ильшат Аминов доверил мне информационное вещание. Предложил стать заместителем генерального директора ТНВ по информационному вещанию. Это случилось как раз перед выборами президента Татарстана. Представляете, что такое освещать выборы на главном национальном медиахолдинге, который, в общем-то, формирует информационную повестку?
Я до сих пор не понимаю, как Ильшат Юнусович решился на то, чтобы предложить мне эту работу. Это я им еще со студенчества восторгаюсь, а он был со мной знаком исключительно по работе в «Семи днях»… Я всегда буду благодарна ему за доверие.
Творческий конвейер нельзя останавливать. Он очень сложный, здесь нельзя махать шашкой!
— Вы пришли уже в готовый, сложившийся коллектив. Сложно было начать руководить, ведь для ТНВ на тот момент вы не были старожилом?
— Не было ни резкой встряски, ни смены команды — нужно было, чтобы все работало как часы. Творческий конвейер нельзя останавливать. Он очень сложный, здесь нельзя махать шашкой! Мадина Фатыховна здесь настолько хорошо настроила все механизмы, что не было необходимости вмешиваться. А с таким главным редактором, как Сария Хабибуллина — всегда спокойно. Она ответственная, надежная, большой профессионал.
Большой и дружной командой информационного вещания мы все важные и сложные инфоповоды, события, прошли достойно: и выборы, и пандемию, и перепись населения (когда нужно было очень аккуратно работать, ведь тема национальной политики непростая), и СВО…
«Для меня работать на ТНВ всегда было большой мечтой. А сегодня большая честь здесь работать»
— А с эмоциональной точки зрения как вам тут было? Все-таки перед этим пришлось столько пережить. Как вы сохранили свою бешеную энергию?
— Начну издалека. Я очень люблю Ремарка. Не титульные его произведения наподобие «Триумфальной арки» и «Трех товарищей», а другие — «Жизнь взаймы» и «Искру жизни». «Искру жизни» долго не могла дочитать... Но потом она стала моей любимой. И в тот момент, когда я сюда пришла работать, мне казалось, что во мне больше нет искры жизни. Смерть дочери, развод, маленький сын на руках, и мне казалось, что во мне больше ничего не осталось. Весила 45 килограммов, меня сносило ветром, в буквальном смысле слова, с микрофоном ТНВ.
Ильшат Юнусович, похоже, увидел во мне остатки этой искры. По крайней мере, я ему безмерно благодарна, что эта искра снова зажглась. ТНВ стал для меня спасательным кругом в тот период жизни. Поэтому я благодарна ТНВ не только в профессиональном смысле — я говорю этому каналу и его коллективу большое личное спасибо. За то, что стали для меня семьей.
Поэтому я благодарна ТНВ не только в профессиональном смысле — я говорю этому каналу и его коллективу большое личное спасибо
Вообще, мне казалось, что сначала надо свернуть горы, получить «заслуженного», дослужиться до каких-то невероятных высот, и только после этого можно будет приходить на ТНВ. Для меня работать здесь всегда было большой мечтой. А сегодня большая честь здесь работать.
— Вы на ТНВ уже 6 лет, в общей сложности. Чем гордитесь, что успели уже здесь сделать?
— В принципе горжусь всем тем, что есть на этом канале. Как и сам Ильшат Аминов, медиа-холдинг ТНВ — свободолюбивый, расширяющий горизонты, не ограниченный узкими рамками, творческий и креативный, амбициозный. Со своей миссией национального холдинга, крупнейшего в России. Здесь бесконечные стратегические планы на новые проекты. Будь то диджитал-направление, в котором мы уже лидеры, или возрождение национального кинематографа. А детский телеканал «ШАЯН-ТВ» на татарском языке! Сегодня это больше чем телеканал — это образовательный кластер по подготовке татарской интеллигенции, ни много ни мало.
— Но вы-то отвечаете за информационное вещание. Вы гордитесь тем, что делаете?
— Конечно. На мой взгляд, у нас самые крутые новости. Горжусь огромной, крутой, профессиональной командой всего медиахолдинга, а новостей — особенно. У нас 15 выпусков в день! Почти все — в прямом эфире.
Информационное вещание — это ведь не только новости. Тут еще и аналитика — «7 дней», интервью «7 дней+», криминальная программа, две парламентские передачи на русском и татарском языках. Здесь же — творческое объединение «Панорама» с программами «Черное озеро», «Наши герои», «Соотечественники».
Словом, здесь огромный блок передач — информационные, документальные и научно-просветительские проекты. И эти программы — настоящие бренды, как «7 дней», например. Кстати, и самой творить тоже получается — в ток-шоу «Точка опоры». Для журналиста очень важно поддерживать профессиональную форму. Ловлю кайф от каждого прямого эфира.
«Никогда не позволю себе выйти неподготовленной на интервью или на программу»
— За что любите прямой эфир? Это же огромная ответственность, здесь цена ошибки очень велика.
— Телевидение — это про эмоции. Во время прямого эфира ты чувствуешь, что с человеком происходит, и зритель чувствует эту эмоцию. Это называется «пробивать экран». В записи, по моему мнению, его пробить невозможно.
Были и курьезы на площадках, связанные с прямым эфиром. Например, как-то раз главным героем программы «Точка опоры» был человек, творчество которого мы обсуждали в прямом эфире. У него вышла книга, и мы собирались обсудить ее. А герой, оказывается, немного заикается. Прямой эфир сыграл с ним злую шутку и в прямом смысле слова лишил его дара речи, он даже не смог поздороваться. Отменить программу, уйти на техническую паузу и срочно пригласить другого героя? Невозможно. Выход был найден — со словами: «Ну что же, вы себя сами хвалить будете? Давайте лучше здесь ваше творчество и покритикуем, и обсудим», мы продолжили эфир. В прямом эфире ведущий и вся команда должны быть готовы к нештатным ситуациям и мгновенно принимать решения. Быть готовыми к экспромту.
— Какие еще «узкие моменты» бывают в вашей работе?
— Их всегда очень много. Например, мы освещали Перепись населения. В этой ситуации всегда ходишь по лезвию, потому что здесь обсуждается и национальная политика. А это всегда очень болезненные темы, которые нужно очень аккуратно отрабатывать, внимательно и бережно. Конечно, приходилось серьезно готовиться. Впрочем, я никогда не позволю себе выйти неподготовленной на интервью или в прямой эфир.
— Как вы подбираете новых сотрудников? Сейчас ведь у всех огромный кадровый дефицит.
— Мы тоже ищем и сталкиваемся с проблемой кадрового дефицита, как и все. Особенно в национальной журналистике. Для медиахолдинга, миссия которого состоит в сохранении и развитии татарского языка, это принципиальный и важный вопрос. К вопросу кадров здесь стратегический подход. Во-первых, ТНВ финансирует обучение молодых специалистов в КФУ на отделении татарской журналистики. Главред новостей Сария Хабибуллина преподает в Институте филологии и межкультурной коммуникации КФУ, примечает там талантливых ребят. Ильшат Юнусович преподает в КФУ, и к его студентам мы тоже приглядываемся. Меня периодически приглашают с мастер-классами в вузы — последний мой выезд в Академию правосудия принес ТНВ перспективного ведущего (он пока на «ТНВ-Метео», но планируем развивать его дальше). Сегодня не стыдно ходить ножками и искать себе кадры. Просто просматривать резюме тех, кто откликнулся на твою вакансию, сегодня уже недостаточно.
Мы тоже ищем и сталкиваемся с проблемой кадрового дефицита, как и все.
— Что вы больше всего любите в своей профессии и чего не любите?
—Люблю своих героев.
— Всех героев? А если они как люди оказываются не очень приятными?
— Для своих интервью сама подбираю людей. И неприятных среди них нет. Я заранее смотрю, читаю о них, просматриваю их интервью, знакомлюсь. Они все совершенно невероятные. Например, Адриана Расписная из «Лизы Алерт». Вы просто представьте, каково это — на общественных началах всем этим заниматься, поднимать целую армию людей, видеть смерть и горе. Кто будет еще этим заниматься? Прекрасная же героиня. Или лучший учитель Татарстана Радик Хабиров. Мне казалось, что с ним можно сразу сесть и записать сразу десяток интервью наперед. Мне и своего сына захотелось к нему отдать. Таких учителей надо просто клонировать и по школам раздавать, это заряжающий, ведущий человек, который потрясающе мотивирует! Люблю созидающих людей. И с ними работаю.
Здесь самые крутые новости. Я горжусь своей огромной, крутой командой. У нас 15 выпусков в день!
— А что не нравится в работе?
— Я не люблю периодов затишья. Мне хорошо и интересно в конвейере, в гуще событий.
«В журналисте должна быть страсть. Страсть к своей работе»
— Есть ли кто-то в журналистике, на кого вы равняетесь, на кого хотите быть похожей?
— Есть люди, которыми искренне восхищаюсь. Например, это Ника Стрижак — мне близка ее подача. Она живет эмоциями, всегда живая. Это настоящая ведущая, а не диктор, зачитывающий текст. И, конечно, королева татарстанского телевидения — Лия Михайловна Загидуллина. Во-первых, восхищаюсь ею как женщиной. Если буду выглядеть так же, как она, — это станет одной из главных побед в жизни. У нее достоинство королевы. И во-вторых, она всегда демонстрирует потрясающее знание материала. Она творец, до сих пор неравнодушная, до сих пор ищущая кадры и образы. Лию Михайловну просто боготворю и как человека, и как профессионала. Ну и, конечно, Ильшат Аминов, у которого училась, учусь и, надеюсь, буду учиться.
Королева татарстанского телевидения — Лия Михайловна Загидуллина. Во-первых, я восхищаюсь ею как женщиной. Если я в ее годы буду так же выглядеть, я буду считать это одной из главных побед в жизни
— А кто такой настоящий журналист? Какова его главная цель и что он должен, в первую очередь, уметь?
— Главная цель настоящего журналиста — помогать людям. Это старая, классическая журналистика. А для этого он должен быть неравнодушным. Сегодня, кстати, у многих молодых журналистов я замечаю полное равнодушие к тому, что они делают.
Спрашиваешь у него: «А ты спросил у героя вот об этом?» — «Нет».
«А ты увидела, что у участницы Великой Отечественной войны маникюр сделан? Она тебя ждала и даже ногти накрасила!» — «Нет».
У молодых, все чаще замечаю, нет человеческой вовлеченности. Но нельзя сделать хороший материал без этого. Ты же должен достучаться до тысячи сердец по другую сторону экрана. А значит, должен это все сам прочувствовать! И если ты ничего не чувствуешь в своем герое, если рассказываешь языком пресс-релиза «родился в таком-то году, посвятил себя тому-то, сидит в окружении пяти внуков» — ты просто зря тратишь и свое, и чужое время! На телевидении жизнь сюжета — несколько минут, она очень короткая. Кто будет тратить свое время на то, чтобы слушать штампы? Кругом сотни СМИ. Люди смотрят или читают только те, выбирают те, которые вызывают у них отклик. И наша задача — этот отклик вызвать.
В журналисте должна быть страсть. Страсть к своей работе.
— А вы сами соответствуете своему идеалу журналиста?
— Мне кажется, в том, что касается страсти и любопытства — да. А еще я перфекционист и очень дисциплинированный человек. Для меня жесткая дисциплина — это какая-то чуть ли не солдатская история.
«Хочется, чтобы и у того, кто потребляет информацию, и у того, кто ее подает, включался внутренний цензор»
— Как вы думаете, каковы главные, основные черты, характерные для сегодняшней журналистики? Вы ведь приходили работать в девяностые в совсем другое время, совсем в другое поле.
— Считаю сегодняшнее время, во-первых, временем ренессанса информационной журналистики. Эпоха запроса на реальную информацию, достоверную. При огромном обилии СМИ люди ищут нечто правдивое, пытаются отделить зерна от плевел.
Во-вторых, сегодня расцветает журналистика мнений. И мне это проявление авторской журналистики нравится. Здорово, что сегодня можно транслировать журналистское мнение, появляются новые голоса и новые лица. Но в этой ситуации очень хочется, чтобы и у того, кто потребляет информацию, и у того, кто ее подает, включался «внутренний цензор». Чтобы разум включался. Потому что этические законы должны быть соблюдены. Ведь словом можно и убить, и полки повести, и спасти, и измучить. Журналистское мнение — это очень круто, но вкупе с разумом.
— При этом ответственность огромная. И скорости огромные.
— Да. Мы эту сложную ответственность на себе прочувствовали, когда освещали новостями трагедию в гимназии №175. Мы два дня транслировали информацию с места событий. Спецвыпуски новостей у нас были каждый час. И как важно было следить за «чистотой», достоверностью этих выпусков и ни в коем случае не навредить!
«Меня все время упрекают в том, что я лишила ребенка детства. Да не лишала я его ничего!»
— Я понимаю, что вы вдохновляетесь работой больше всего на свете. Но все-таки: а что вас вдохновляет еще? Что еще за стенами студии, кроме сына, поддерживает в вас вашу искру?
— Байк. Я катаюсь. Гоняю хорошим вторым номером. Надеюсь, когда мне исполнится 50 лет, я сяду сама за руль и буду веселой такой байкершей. Скорость — это мое, я ведь уже говорила, да?
Скорость — это мое!
Еще люблю смотреть гонки. Люблю оперу и балет — это единственный вид искусства, который не могу оценивать с точки зрения того, какую он даст телевизионную картинку. Я в опере и балете живу, стараюсь их чувствовать.
Еще люблю готовить — без ложной скромности скажу, что готовлю хорошо. Причем предпочитаю ресторанные блюда с ресторанной подачей. Правда, делаю это только по выходным, но это здорово расслабляет меня и радует.
— Мы еще про вашего сына Тамерлана не поговорили. Он, говорят, совершенно гениальный ребенок.
— Ему в этом году исполняется девять. Я не называю его гениальным. Он просто замечательный любознательный мальчик, который знает много интересного. Маленький профессор. Он в год и десять заговорил и начал читать. В 2 года научился писать. Лет до 5 интересовался алфавитами — в программе «Лучше всех» на Первом канале демонстрировал свое знание какого-то безумного их количества, их было, кажется 45. Он писал на арабском, на болгарском, на чеченском, на армянском. Потом была химия, потом китайские шахматы, теперь снова химия. Еще он глубоко интересуется русским языком, лингвистикой и фонетикой.
Очень любит Марию Кюри, у него даже торт на день рождения был с ее портретом. У нас постоянно торты какие-то странные — то с химическими элементами, то с алфавитами. То мы иврит едим, то арабский, то армянский…
Все время он что-то изучает. И периодически спрашивает у меня: «Мам, я физик или лирик?»
— Ребенок, который в восемь лет задает такие вопросы, действительно воспринимается гением.
— Говорят, что дети почемучки. Но я никогда в доме не слышала его вопроса «почему?» Он ко мне подходит с другим вопросом: «Мам, а ты знаешь?» Постоянный поток информации, ему всегда нужны «свободные уши», чтобы поделиться тем, что он узнал.
— А вы его как-то особенно развивали?
— Меня все время упрекают в том, что я лишила ребенка детства. Да не лишала я его ничего! Единственное, чему могу его научить, это журналистике. Но это ему совершенно неинтересно. Он ищет все сам. Просто замечаю, что у него начался интерес к чему-то — и подбрасываю ему книжки или материалы по этой теме. Просто слышу его, чувствую его, двигаюсь за ним. Сейчас он заканчивает второй класс. Перед тем, как отдавать его в школу, боялась, что он будет белой вороной. Но в школе — это «еврейская» школа №12 — к нему нашли подход. И ему там комфортно. Должны ведь у ребенка быть фундаментальные знания, систематизация какая-то. И социализация. Но он очень коммуникабельный ребенок, с этим все в порядке.
«Я не знаю, на долю каких еще журналистов выпадают такие великие события»
— Вы получили звание заслуженного работника печати и массовых коммуникаций. Награду вам вручил лично раис Татарстана Рустам Минниханов. Вы очень многого добились. А что дальше? О чем вы мечтаете?
— Честно говоря, еще не осознала это событие. Конечно, об этом мечталось, этого очень хотелось, но еще до конца не поняла, что произошло.
А дальше — в первую очередь планы связаны с телеканалом ТНВ, с моим любимым местом работы. У нас впереди бешеный по скоростям, интересный год. Будем запускать цифровую студию — крутую виртуальную. Еще мы недавно открыли представительство ТНВ в ЛНР, и у нас в «Семи днях» три военкора. Это совершенно другой вызов, каждый раз переживания, когда ребята едут в командировку на передовую.
Год сам по себе потрясающий, Казань ждет множество событий. Например, саммит БРИКС. Ребятам говорю: «Вы понимаете, какие серьезные исторические события вам предстоит освещать?» Причем ТНВ — это топовый канал, крупнейший национальный медиахолдинг, и он будет это все освещать от и до. Я не знаю, на долю каких еще журналистов выпадают такие великие события. Но мы определяем информационную повестку. И от того, как ТНВ в этой ситуации справится, как отработает, многое зависит. Это великая честь, нас ждет блестящий год!
— Но все, что вы перечислили, относится, в первую очередь, к каналу. А для себя самой вы чего хотите, чего ждете?
— Лично для себя думаю, что еще могу быть полезна этому каналу. И мне хочется принести здесь максимум пользы. Все индивидуальные награды — это всегда результат работы единой команды.
