Рафаэль Хакимов: «Тема истории татар становится интересна всей Европе, а КФУ неинтересно...»

«Полное название этого института или, скажу по старинке, факультета — никто не знает»

— Рафаэль Сибгатович, сейчас очень много споров вокруг названия «татароведения». Почему это так принципиально? У КФУ достаточно разумная аргументация: это междисциплинарная наука и логично, что она будет распределена по разным направлениям...

— Само по себе название — это вещь существенная, потому что где-то отражает определенные направления и закрепляется в университетской среде. Традиционные названия, бывает, существуют долгие годы и даже столетия. Но в данном случае меня несильно волнует само название, больше волнует тема. Эта тема, связанная с историей татар, Татарстана, исчезла, она где-то на задворках. Может быть, кто-то об этом говорит, но она перестала быть важнейшей темой, как это было раньше, даже в советские времена. Вот о чем речь. Даже научной работы здесь практически не видно. Можно сравнивать: пусть они сделают, скажем, выставку своих книг и трудов за последние годы по этой тематике. Тогда мы сможем оценить, что уже сделано. И, собственно, вот вопрос: подготовка студентов на таком низком уровне, что они вообще историю республики не знают. Вопрос по существу. Сводить к названию существо неправильно. Хотя было бы хорошо, если бы название осталось таким, к какому традиционно привыкли. По-моему, название этого института меняется четвертый раз. Полное название этого института или, не знаю, как уже теперь, скажу по старинке, факультета — по-моему, никто не знает.

— Вы сказали, что научная составляющая на низком уровне. На ваш взгляд, что нужно сделать, чтобы исправить эту ситуацию, возродить эту дисциплину?

— Сегодня большой интерес к истории татар. Например, Московский университет по полной программе занимается этой историей, скажем, Золотой Орды. Там очень солидные ученые в этой части. Многие занимаются в Петербурге, в Российской Академии, в разных российских городах. А самый главный университет этим не занимается. Это нонсенс. Под предлогом, что якобы это мировой уровень. А Оксфордский университет занимается, Кембридж занимается. Я могу назвать еще несколько университетов, которые этим занимаются. Тема становится интересна всей Европе, а Казанскому университету — неинтересно.

«Оксфордский университет занимается, Кембридж занимается. Я могу назвать еще несколько университетов, которые этим занимаются. Тема становится интересна всей Европе, а Казанскому университету — неинтересно». Фото tourprom.ru

Тут еще такой аргумент — рейтинг университета падает. Вопрос: университет существует для рейтинга или для того, чтобы помогать республике в гуманитарной и в других сферах? Мы находимся на территории республики, поэтому и Казанский императорский университет для этого создавался. Ну и что-то не видно, чтобы у Казанского университета рос рейтинг, по-моему, он даже падает. Татарской тематики нет, а рейтинг не растет.

«Про Назарбаева Путин сказал, что у них не было государственности — они заволновались и срочно пишут свою историю»

— Ильшат Гафуров в своем интервью нашему изданию говорил, что татароведение — это область исследований, а именно кафедра занимается тем, что выпускает специалистов. И тут остро встает вопрос о том, куда приспособить этих специалистов? Многие считают, что они не востребованы.

— Во-первых, учителя нужны. Как раз с татарским языком. Нормальных учителей нет. Конечно, они идут по какому-то облегченному пути, но кадры в любом случае требуются. Сейчас уже готовят странным образом: тех, кто знает татарский, переучивают на математику и на другие предметы.

Но, будучи в республике, не заниматься этим вопросом — я просто этого не понимаю. Можно придумать разные аргументы, но во все времена эта тема была, а сегодня ее нет. Почему тогда московский университет этим занимается — у них какой интерес? Тема-то у них есть.

— А можно как-то приспособить кафедру татароведения к конъюнктуре рынка?

— Это не все ограничивается рынком. Университет всегда связан с государственными делами. Например, история татар, Татарстана — она связана с государственностью. Про Назарбаева Путин сказал, что у них не было государственности — они заволновались и срочно пишут свою историю. Потому что это вопрос основ твоей государственности. Если не знать этих основ, то кого можно воспитать? Тех, кто захочет потом уехать в Европу, в Америку? Как его сохранить здесь? Это же вещи, которые совершенно не подходят к рынку. Это не рыночные категории. А все сводить к рынку, как будто это единственный законодатель и единственный критерий… Тогда зачем государство, давайте все на базар переведем?

«Это вопрос основ твоей государственности. Если не знать этих основ, то кого можно воспитать?» Фото Гуландам Зариповой

— То есть, дисциплина татароведение выполняет немного другую функцию…

— Конечно, не просто рыночную. Есть ценности, идеологии. Если не будет идеологии, то какой станет экономика? Будет воровство, и на этом и закончится. Тогда нужно воспитывать жуликов. А нет, так ценности скажи. Какие в республике ценности, почему наши дети должны здесь оставаться. А так, грин карта и давайте прям из университета в Америку отправлять.

«Но школа Кеннеди Гарварда готовила президентов. Это не рыночный товар»

— Как понимаю, сейчас эти реформации направлены на то, что бы сделать работу более эффективной и возродить эту науку.

— Я работал с Гарвардским университетом, со Стэндфордским. Там эти дела не рыночные, а, прежде всего, государственные. Потому что они готовят кадры для государства, а не просто на рынок. Есть экономисты — их правильно, на рынок. Но школа Кеннеди Гарварда готовила президентов. Это не рыночный товар. Где-то они дают деньги — это частный университет. Но это не просто деньги дал и готовишь. Все слишком упрощенно. Я себя чувствую, будто на базар пришел, на Колхозный и стою торгуюсь по поводу вещей, которые являются стратегическими. Это наше будущее, а не просто рынок. А тут пошли базарные темы, мне даже иногда неловко обсуждать.

— Ильшат Гафуров рассуждал о том, что будет написано в дипломе у выпускника — татаровед? Как вы к этому относитесь?

— Было нормальное название — историк. Он так и назывался — институт истории. Фантазии не хватило, и они повторили название нашего института, но это ничего страшного, два института истории в одном городе. Пусть их будет три, пять…

Это нормальная специальность. Зачем потом в татароведение, институт международных отношений, потом в востоковедение переделали? Потом какая-то высшая школа. Что за высшая школа, при чем тут она? Если классический университет, то и названия классические. Был филфак — ну ладно, поделили, тоже понятно.

«Но зачем специальность краевед? Просто историк»

— Сейчас, кстати, многие, кто не посвящен в академическую среду, плохо себе представляют, что такое татароведение и татаровед. Как можно объяснить это понятным языком?

— Там есть Рамиль Хайрутдинов, он самый умный у нас. Он же придумал. В данном случае это может быть и экономист, и филолог, и историк, не знаю, кто еще там. Это обобщенное название. У нас сайт называется tataroved.ru, но это мы так сайт назвали, но не специальность же. Они зачем-то ввели такую специальность. Откуда они это взяли — не знаю. Там трудно сейчас понять всю эту чехарду, по-моему, они сами уже плохо понимают.

«У нас сайт называется tataroved.ru, но это мы так сайт назвали, но не специальность же. Они зачем-то ввели такую специальность. Откуда они это взяли — не знаю». Фото prav.tatarstan.ru

— Как вы думаете, а нужно развивать в университете такое направление, как краеведение?

— Я не большой сторонник, потому что это тот же историк. Краевед — это любитель с основной работой, который также любит заниматься краеведением. Когда говорят про университет — классический, современный, там в основе лежат научные исследования. Если нет научных исследований — это не университет, а колледж, институтом раньше называли. А в университете на основе самых передовых научных исследований читают лекции, готовят следующее поколение умных людей. Такой науки, как краеведение, нет, есть история. Если это микроистория — пожалуйста, этим многие занимаются по всей Европе, в России пока еще не занимаются. Мы в институте занимаемся микроисторией, скажем, какой-нибудь деревни. Через одну деревню можно показать даже историю целого народа. Это интересно и важно. Нам важно заниматься не только Казанью и Татарстаном, но и деревнями. Там очень интересные истории, поучительные даже для сегодняшнего дня. Но зачем специальность краевед? Просто историк. По-моему, нужно оставить классическое название этой специальности.

«А за деньги там публиковаться — это не рейтинг, это пыль в глаза, недостойно Казанского университета»

— Вы говорили, что татароведы потом могут идти работать в школы. А как же мнение, что те, кто идет работать в школы, — специалисты низкого качества.

— Конечно, очень низкого, потому что некому преподавать, и эта тема считается неперспективной и ненужной. Этот отряд вымывается. Раньше были хорошие историки, солидные. А сегодня их нет. Понятно, что если ты не занимаешься научной деятельностью, у тебя не будет специализированной профессуры. Раньше мы предлагали — тогда еще был оптимизм, что Институт истории Академии наук, мы день и ночь занимаемся историей Татарстана и татар в целом, что мы можем открыть там кафедру и преподавать свою часть. Лучше нас кого-то все равно трудно найти — есть в МГУ, в Российской Академии два-три таких специалиста, их можно приглашать. Это был бы достойный исследовательский уровень. Университеты не всегда обязательно готовят студентов, большая часть деятельности университетов — это исследовательские дела. В Стэнфорде и в Гарварде так.

Университет — это наука плюс преподавание, а не только преподавание. Куда распределять выпускников, конечно, важно. С врачами решают же вопрос: поедешь в деревню, будет тебе жилье. То есть вопросы решаются, если их поднять. Ты говоришь, что неперспективно все татарское. Как на тебя в республике должны смотреть? То есть, ты, получается, чужой в республике. Ты на республику работаешь или на абстрактные рейтинги? Многие статьи купленные. Сколько журналов Scopusовских закрылось из-за того, что там мусор стали подавать. Ты должен сделать такой журнал, чтобы он в Scopus попал. Мы хотим сделать три наших журнала, чтобы они попали в Scopus. А за деньги там публиковаться — это не рейтинг, это пыль в глаза, недостойно Казанского университета.

«Получился перебор с кафедрами, получилось, что педагогические кадры не готовят, рейтинг падает. Включать педуниверситет было ошибкой, теперь надо оптимизировать. А республике заново создать педуниверситет?» Фото topclimat.ru

— В интервью Гафурова звучало, что в университете сейчас 320 кафедр. Согласитесь, многовато?

— Значит, у них было стремление все включить и захватить. Теперь получился перебор с кафедрами, получилось, что педагогические кадры не готовят, рейтинг падает. Включать педуниверситет было ошибкой, теперь надо оптимизировать. А республике заново создать педуниверситет? Ведь из Казанского университета его не вырвешь. Поскольку нет понимания, что нужно республике, то в головах возникает что угодно, далекое от жизни.

— Но объединение вузов — это вообще общероссийское явление?

— Не скажу, что это хорошо. Надо смотреть, где оно дает плюсы, а где не дает. Тот же Гарвард и Стэнфорд — не такой большой, но элитный. Он в первых строчках рейтингов. Но есть исключения: Колумбийский университет огромный, но в первых строчках.

Тут можно вспомнить про Московский университет, который заявил, что не пойдет по Болонскому пути, он сопротивляется этому. Кстати, Болонский университет не присоединился к Болонскому процессу.

Наука не терпит вертикали власти

— То есть, напрашивается вывод о кризисе гуманитарной науки в Татарстане?

— Ошибка в том, что в Академии наук и университете создали вертикаль. Наука не терпит вертикали власти. Наука — это не армия. В армии все понятно, там строго специфика такая. Но для творчества нужны условия.

Когда в академии наук РТ началась реформа, то мы никуда не ушли, но остались самостоятельным институтом. Время прошло, и сравните данные. У нас ученых 93 сотрудника, в Академии в 4,5 раза больше, но в два раза меньше дают научных публикаций.

«Если не готовишь мегапроект, то не сможешь вывести науку на уровень, когда она будет иметь или политическое, или экономическое значение, или даст инвестиционную привлекательность. Мы занимались 1000-летием Казани — это мегапроект. Это изменило отношение к Казани и Татарстану». Фото evening-kazan.ru

У нас хоть и татарская тематика, но мы не опускаемся в рейтингах. У нас хорошие показатели. Мы по индексу Хирша (наукометрический показатель — прим.ред.) с 23-го на 11 место по Татарстану вышли. По количеству изданий на одного человека мы делаем во много раз больше, чем университет. Правда, у них сильные математики и физики, и индекс Хирша в КФУ выглядит намного лучше, чем у нас. Думаю, мы еще догоним на следующий год, а если попадем в Scopus, то вообще будем недосягаемы. Можно работать, одним словом.

Нужно это делать, как во всем мире, как делает Стэнфорд и Гарвард, где нет вертикали. Пример надо брать с Московского, Новосибирского и даже Томского университетов. Нельзя командовать учеными. Мне тоже многие сотрудники в институте не нравятся, у них характер. Но что поделаешь, гении. Приходится считаться, а не так: делай, как я сказал. Так не делаются открытия и не пишутся книги. Нет понимания того, что научные учреждения — это координаторы, которые не все делают сами, а ищут по миру лучших специалистов. Как только ты упустил этот момент, так с мирового уровня уходишь на республиканский. Многие этого не понимают, и в академии, и в университете. Но я не имею в виду математиков и физиков, они уровень держат, солидно. А гуманитарии не понимают, что должны по миру искать специалистов, которые дают мега-проекты.

Если не готовишь мегапроект, то не сможешь вывести науку на уровень, когда она будет иметь или политическое, или экономическое значение, или даст инвестиционную привлекательность. Мы занимались 1000-летием Казани — это мегапроект. Это изменило отношение к Казани и Татарстану, появилась инвестиционная привлекательность, появилось понятие туризма как отрасли. Если так не ставить вопрос, то будешь потом бодаться и говорить, кто главнее.

«Мы до сих пор ощущаем в жизни отклик ее указа о веротерпимости»

— Несколько отойдя от темы татароведения и КФУ, неделя все-таки была богата на события. Может, вы слышали, что татарская молодежь выступила против установки памятника Екатерине II в Татарской слободе. Как вы относитесь к этому?

— Идеальных монархов нет. Не знаю того, кто всем угодил. Екатерина II вернула татарам ислам, до этого был Павел I, Елизавета, миссионер Лука Конашевич, проводивший насильственную христианизацию. Екатерина вернула многим татарам дворянские звания. Одним словом, в целом ее шаги забыть невозможно. В данном случае в памяти народа осталась благодарность, ее называют «Эби патша» («Бабушка-царица»). Других монархов татарский народ не уважал. Мы до сих пор ощущаем в жизни отклик ее указа о веротерпимости. Одним словом, база есть. Правда, я предлагал поставить ей памятник не в Татарской слободе, а в Адмиралтейской.

«В данном случае в памяти народа осталась благодарность, ее называют «Эби патша» («Бабушка-царица»). Других монархов татарский народ не уважал». Фото art-catalog.ru (В.Боровиковский. Портрет Екатерины II)

— А ваше отношение к предложению Матвиенко о создании макрорегионов?

— Лучше этого не трогать, а перейти к федерализации. Федерализация позволяет использовать ресурс на месте, не полагаясь только на федеральный бюджет. Лучше идти через федерализацию, не ломая существующих административных границ. В регионах уже сложились свои элиты — и экономическая, и административная. Эта ломка границ приведет к ломке экономических отношений. Татарстан настолько сейчас силен, что не боится проглотить Ульяновскую область, хотя это не желательно ни с какой точки зрения. Ульяновская может с удовольствием войти, но наш бюджет пострадает.

— 9 мая как встретите?

— Для меня это день ощутимый, потому что отец воевал. Он как человек с высшим образованием был отправлен на офицерские курсы, а после них его отправили командиром роты на Курскую дугу, Ржев. После боев из батальона в 500 человек в живых осталось 9 человек, включая его. Он дошел до Молдовы, оттуда перевели в фронтовую газету.