Айрат Фаррахов: «Мы должны обеспечить Министерство обороны всем, что необходимо»

«На государстве лежит огромная ответственность перед медицинскими работниками»

— В начале беседы хотелось бы вас поздравить с избранием вице-президентом Национальной медицинской палаты, которую возглавляет легендарный врач Леонид Рошаль. Какие цели и задачи ставит перед собой палата и какие возможности, в том числе на общественной и законодательной ниве, видите вы на этом посту для себя?

— Национальная медицинская палата — это самый авторитетный союз медицинских сообществ Российской Федерации, некоммерческая организация, взявшая на себя функции саморегулирования в отрасли. В ней объединены более 168 сообществ. У нас немало проблем в здравоохранении, и Национальная медицинская палата ставит перед собой задачу взять на себя ряд вопросов, которые сегодня регулируются Министерством здравоохранения РФ.

Я считаю, что ассоциация должна отражать интересы медицинских работников в вопросах образования, юридической поддержки, достижения результатов в науке. У меня было по этому поводу уже несколько встреч с Леонидом Михайловичем. Когда я еще работал министром в Татарстане, мы вместе с ним создавали Ассоциацию медицинских работников РТ. Я был ее первым президентом, и Ассоциация одной из первых вошла в Национальную медицинскую палату. Вместе с ним я трудился, когда работал в Министерстве здравоохранения РФ, когда создавалась Национальная медицинская палата. Тогда и принято было решение о том, что Минздрав должен согласовывать концептуальные нормативные акты с палатой.

Конечно же, я сейчас в большей степени занимаюсь экономикой и финансами. Но при этом все-таки не оторвался от здравоохранения. Мне предложили этот пост, и на 9-м съезде Национальной медицинской палаты президиум единогласно проголосовал за мою кандидатуру. Конечно же, мне приятно быть в составе главного руководящего органа, тем более на таком посту. Приложу максимум усилий для того, чтобы принести пользу и, конечно же, помочь Татарстану!

— Вы сказали, что проблем в здравоохранении много. Какие из них вы отметили бы в числе первоочередных?

— Есть ожидания граждан РФ, есть вопросы, которые они ставят перед медицинским сообществом. И, конечно же, есть проблемы самих медиков. Мы видим сегодня, что в государственной системе здравоохранения серьезно снижается количество врачей, и этот факт невозможно игнорировать. За исключением Москвы, везде большой дефицит специалистов. Это лишний раз говорит о том, что многое предстоит сделать для врачей, для медицинских работников.

Мы видим, что медицинское сообщество не всегда защищено, в том числе и от уголовных преступлений. Совсем недавно я связывался с врачом из Альметьевска, против которого было совершено противоправное действие — мужчина даже ударил доктора. Это недопустимо! Но окончилось все административным штрафом. Мужчина, который при всех унизил врача, находившегося при исполнении обязанностей, совершил в его отношении противоправное действие, должен заплатить за это 5 000 рублей. Считаю, что это просто возмутительно! Я связывался даже с прокурором Республики Татарстан по этому вопросу. Мы никогда не придем к консенсусу, если не будем предпринимать каких-либо шагов. Поэтому в моем пакете есть целый ряд законодательных инициатив, над которыми я работаю. Сейчас уже в НМП будем вместе над этим работать.

При этом не хочу сказать, что проблемы системы здравоохранения исключительно российские. Во всем мире есть такие вопросы. Проблема выгорания врачей, например. А помните, каково им пришлось во время ковида? Мы во время пандемии потеряли огромное количество врачей. Потому что они работали на передовой, на первом плане…

Поэтому на государстве лежит огромная ответственность перед медицинскими работниками. Оно непосредственно должно создать для них условия — и материальные, и социальные, и правовые. Над этим нужно постоянно работать. И этим я планирую активно заниматься и занимаюсь всегда.

«За 12 лет моей работы на федеральном уровне происходит самый серьезный рост расходов федерального бюджета»

— Один из ваших недавних постов в социальных сетях был посвящен рассмотрению закона о федеральном бюджете Российской Федерации.

— Бюджет Российской Федерации — ее главный финансовый документ и главный документ осенней сессии. Это закон, над которым именно сейчас работают все депутаты. Мы учитываем особенную ситуацию в стране, учитываем то, что наша страна столкнулась с беспрецедентными незаконными санкциями — на сегодняшний день их порядка 17 800. Мы должны им противодействовать. И, конечно же, профессиональная работа правительства и Государственной Думы чрезвычайно важна. Мы с мая активно работаем над законом о бюджете. Здесь очень важно учесть все факторы, связанные с тем, что мы должны собрать все необходимые доходы, чтобы обеспечить все необходимые расходы — обороноспособность страны, все социальные гарантии государства.

Мы должны обеспечить рост экономики. Российская Федерация, благодаря правильным и ранее принимаемым решениям, — пятая экономика в мире сегодня. Мы растем. При этом надо сказать, что США сегодня — это уже не первая, а вторая экономика. Передовики Евросоюза — Франция и Германия — тоже опустились на 9-е и 10-е места. А наша главная задача — обеспечить баланс бюджета, ведь мы не можем жить в кредит. Мы должны обеспечивать льготами и условиями для работы малое и среднее предпринимательство, а значит не можем бесконечно повышать налоги, чтобы обеспечить расходы.

Поэтому обсуждение бюджета — кропотливая и серьезная работа. В первом чтении мы уже поддержали и приняли федеральный бюджет.

— Что и насколько меняется в федеральном бюджете? Какие статьи будут увеличены, а какие сокращены?

— Если вкратце: за 12 лет моей работы на федеральном уровне происходит самый серьезный рост расходов федерального бюджета. Растут расходы на здравоохранение, на «социалку» и, конечно же, очень серьезный рост идет на оборону. Мы должны обеспечить Министерство обороны всем, что необходимо: помните, раньше мы покупали коптеры, одежду, какие-то предметы за границей? Это недопустимо. Мы должны выделить достаточное количество средств и обеспечить парламентский контроль их использования для того, чтобы наши защитники, находящиеся на передовой, были обеспечены всем необходимым. И чтобы члены их семей были обеспечены всем необходимых здесь, дети не испытывали никаких проблем. Это наш главный долг. Конечно же, это должен быть бюджет победы. Именно поэтому расходная часть бюджета обеспечивает все потребности Министерства обороны. При этом она полностью обеспечит все социальные гарантии: пенсии, пособия, больничные. Обеспечит систему образования, здравоохранения. И, конечно же, рост экономики.

Главный вопрос: учитывая серьезный рост расходов, соберем ли мы достаточное количество доходов? Бюджет дефицитный. Не все расходы мы обеспечим этими доходами, но того, что не будет хватать, мы заимствуем. Это нормальная практика. При этом мы исходим из того, что наша экономика ежегодно будет расти, несмотря на продолжающуюся мировую рецессию и проблемы, которые мы испытываем в связи с санкциями.

«Сейчас наши доходы растут за счет увеличения оборотов промышленности»

— Слово «дефицит» на позитив не настраивает. Есть ли у нас еще резервы на то, чтобы сбалансировать ситуацию и реализовать все намеченные планы? Не придется ли откладывать какие-то проекты?

— Балансировка происходит за счет эффективного планирования. Прежде чем принимается бюджет, мы должны очень четко просчитать расходы, которые необходимо понести. Мы не должны брать на себя тех обязательств, которые не можем исполнить. Это в первую очередь ответственность финансистов и политиков: мы не должны обещать то, чего не можем сделать. При этом, конечно, огромные институты — Минфин, Минэкономики и другие — составляют прогноз. Мы изучаем, какая будет инфляция, как вырастет стоимость продуктов, какие у нас будут доходы.

Особенность этого года была в том, что в связи с санкциями доходность федерального бюджета изменила структуру. Мы серьезно уменьшили нефтегазовые доходы — а ведь раньше они составляли почти половину доходной части. Но правильно принятые решения позволили существенно увеличить доходы от промышленного производства. Это всегда было большой проблемой Российской Федерации — так называемая нефтяная игла. И вот сейчас наши доходы растут (и доходы субъектов в том числе) за счет увеличения оборотов промышленности. Мы видим существенный рост промпроизводства, обрабатывающих производств. Видим доходы от предпринимательства, и это очень хорошо.

— То есть понятие «импортозамещение», которое появилось в публичной повестке в 2014 году, сейчас, наконец-то, окончательно обретает физические формы?

— Вы совершенно верно отмечаете. Помните, когда начали вводить первые санкции, Вашингтон, Брюссель, Европейский Союз очень активно говорили, что они порвут нашу экономику, обесценят рубль. И что мы видим сегодня? Российская экономика растет, она диверсифицирована, решение по поддержке тех или иных направлений было правильным. Очень важно эту тенденцию принятия правильных решений продолжить. Мы в Государственной Думе именно над этим активно и работаем вместе с правительством Российской Федерации.

«Татарстан всегда был опорным регионом Российской Федерации»

— Не можем не спросить о том, чего ждать Республике Татарстан в свете рассматриваемого бюджета? Ведь сегодня в республике реализуется огромное количество программ и проектов, финансируемых в том числе и за счет федеральных средств. Не придется ли нам сбавить темпы?

— Татарстан всегда был опорным регионом Российской Федерации. По всем вопросам — эффективного управления, образования, здравоохранения. И, конечно, за счет эффективной экономики, за счет амбиций, постоянного роста наших прекрасных предприятий, лидеров нашего бизнеса и производства. Мы даже сегодня видим, как возрождаются, благодаря Татарстану, целые системные отрасли. Это самолетостроение, которое всегда было фишкой нашей республики. И я уверен, что пройдет совсем немного лет, и мы будем гордиться нашей отраслью, наукой в этом направлении.

Татарстан — один из субъектов-доноров Российской Федерации. Это значит, что собираемыми доходами республика полностью обеспечивает свои расходы. Таких регионов в стране сегодня не больше 15%. Остальные 85% субъектов Федерации получают дотации из федерального бюджета на то, чтобы обеспечить свои расходы. Татарстан таких дотаций не получает. И если посмотреть структуру налоговых сборов РТ, то примерно 65% собираемых с бизнеса и предприятий доходов направляются в федеральный бюджет.

Конечно же, Татарстан должен максимально активно участвовать во всех проектах. Чтобы через них получать дополнительные источники финансового обеспечения. Это очень важно, эту задачу всегда ставит Рустам Нургалиевич Минниханов, раис республики.

— При этом вы не раз говорили о том, что нужно поддерживать регионы-доноры на законодательном уровне, поощрять их усилия.

— Мы всегда ставим следующий вопрос: субъекты-доноры активно развивают налоговую базу, ищут инвестиции, постоянно договариваются с иностранным бизнесом, создают рабочие места, производства. Все постоянно в движении, все строится. А есть субъекты, которые получают дотации из федерального бюджета и спокойно живут, не рискуя.

Мы всегда говорим о том, что нужно поощрять субъекты, которые постоянно, иногда на свой страх и риск, развивают налоговую базу. Развивают проекты, вкладываются в них, не зная, как изменится регуляторная база в будущем. Ведь можно сегодня начать огромный проект, взять большие кредиты, вложиться — а на следующий год изменятся регуляторные условия. Установят новые налоги, дополнительные сборы, и проект станет нерентабельным.

— Приплывет «черный лебедь», в конце концов. Пандемию коронавируса в 2020 году предугадать и заложить в бизнес-план не мог никто.

— Ну конечно. А многие живут спокойной жизнью и не рискуют. Мы говорим о том, что федеральный бюджет должен учитывать поощрение таких активных субъектов, тем более субъектов-доноров, которые могли бы больше развивать, вкладывать в эти проекты. Это была наша инициатива. Очень важно, что ее поддержал Совет Федерации — так называемая верхняя палата Федерального собрания. Инициативу эту озвучила Валентина Ивановна Матвиенко на встрече с Антоном Германовичем Силуановым, министром финансов, когда он представлял этот бюджет.

Сейчас идет работа, и законопроект о бюджете готовится ко второму чтению. 7 ноября завершается прием поправок, 15 ноября будет второе чтение. И мы, конечно же, хотели бы увидеть, чтобы в нем появились какие-либо проекты в части поддержки этой инициативы. Со своей стороны, мы готовим предложения, обсуждаем их. Все депутаты Государственной Думы, представляющие Татарстан, прицельно над этим работают — каждый в своей сфере.

— В чем может заключаться такая поддержка? Это может быть прямое выделение денег? Льготы?

— Да, это может быть разная форма поддержки — начиная от прямого выделения ресурсов, заканчивая какими-либо проектами. Например, когда мы избирались в Государственную Думу, мы все шли, прорабатывая с татарстанцами строительство дорог, школ, решение проблемы воды, строительства ФАПов, медучреждений. И нам чрезвычайно важно, чтобы все эти проекты, которые вошли в так называемую Народную программу «Единой России» и за которые голосовали граждане Татарстана, мы выбрали, они были обеспечены полным рублем.

И у меня есть полное убеждение, что все это будет. Более того, по каким-то проектам — например, в части дорожного строительства и поддержки села, думаю, мы добьемся даже больших возможностей, нежели даже планировали. И это как раз результат той поддержки и внимания к Татарстану, над которыми в том числе и мы активно работаем.

«Весь мир показывает, что проекты исламского финансирования растут большими темпами»

— Одна из важных тем на сегодняшний момент в части финансов в России — исламское финансирование. Вы много работали над этой темой в законотворческом поле. Какие сегодня стоят вопросы для своевременного решения в этой области?

— Аллага шекер, закон уже принят. Эксперимент по внедрению партнерского финансирования начался в четырех субъектах — Татарстане, Башкортостане, Чеченской Республике и Дагестане. Пожалуй, самым активным из них становится Татарстан — благодаря Рустаму Нургалиевичу [Минниханову, — прим. ред.] и задачам, которые он ставит; благодаря Мидхату Шагиахметову — вице-премьеру правительства Татарстана, который объединил вокруг себя серьезную рабочую группу. Сегодня наша республика — законодатель мод в области развития и максимально быстрого внедрения регуляторики и правоприменения по исламским финансам.

Об этом проекте Татарстан говорит более 10 лет. И вот, наконец, принят этот закон. Результатами эксперимента за 2 года должен стать ответ на вопрос — развивать ли эту сферу дальше, необходимо ли для этого менять законодательство или в действующих законах есть все необходимые условия, связанные с партнерским финансированием.

Сегодня вопросов много. Я, например, убежден, что надо вносить изменения в законодательство. Но правительство и Банк России считают, что в рамках эксперимента должны ответить на этот вопрос. В правительстве будет сформирован экспертно-аналитический центр, в который войдут специалисты и который будет методологически сопровождать этот эксперимент. Их задача — через 2 года ответить на те вопросы, которые я обозначил ранее. Мы будем модерировать этот процесс, активно привлекать проекты и работать с зарубежными партнерами — в первую очередь с исламским миром, чтобы совместно развивать это направление.

Мы сделали большой, серьезный шаг, но этого недостаточно. Теперь нам важно доказать на деле, что это актуально, что это будет работать. Мы должны доказать, что к нам придут инвесторы, что наши правила и нормативные акты соответствуют требованиям исламского финансирования. Очень надеемся, что этот проект будет помогать не только мусульманам — в законе, кстати, конкретно написано, что нельзя [в оказании таких услуг] разделять людей по вере.

Весь мир показывает, что проекты исламского финансирования растут большими темпами. Огромное количество немусульман во всем мире пользуются таким видом финансирования. Потому что это честность, порядочность, этичность и, самое главное, материальность. Это важнейшие принципы исламского финансирования. Мы уверены, что проект будет развиваться, но нельзя успокаиваться на том, что уже есть.

— А что с кадрами, которые будут работать в области исламского финансирования? Где и как их готовить? В вашем Телеграм-канале не так давно говорилось о том, что идет работа с зарубежными учебными заведениями в этом направлении. Можете рассказать об этом и нам?

— Образование в области исламского банкинга — очень важный вопрос. Нужно методологически выстроить процесс подготовки квалифицированных специалистов, чтобы мы одинаково смотрели на все методологические основы партнерского финансирования.

У нас очень много серьезных финансовых учебных заведений. Это Высшая школа экономики (НИУ ВШЭ), Российский экономический университет им. Плеханова, Финансовый университет при правительстве. Многие федеральные университеты имеют экономические факультеты. Но мы никогда не делали ставку именно на такую категорию, как исламское финансирование. Это явление новое для российской экономики — Банк России всегда категорически отрицал это направление и всегда называл «нетрадиционным финансированием». Мы не были с этим согласны.

И вот сегодня мы стратегически выбрали этот путь и идем по нему, но понимаем, что у нас нет квалифицированной науки, кадров и экспертизы. Все это нужно развивать. Поэтому мы вместе с ректором РЭУ им. Плеханова встречались с большой делегацией самого крупного Исламского университета в Малайзии. Это страна, которая очень давно и эффективно работает в области исламских финансов. РЭУ подписал соглашение и будет продолжать работу с этим университетом. Это отвечает интересам обеих наших стран, университетов. Я приветствую тот факт, что большое количество признанных наших экономических школ начинает развивать это направление. Как результат — появится наука, экспертиза и самое главное — квалифицированные специалисты, которые будут проводить все эти проекты в жизнь.

«Легче сходить в аптеку, чем воспользоваться этим сервисом!»

— Возвращаясь к вопросам медицины, хотелось бы поговорить об эксперименте по дистанционной продаже рецептурных лекарственных препаратов. У вас есть к этому эксперименту ряд вопросов. Расскажите, пожалуйста, как обстоят дела в этом направлении?

— Эксперимент уже более чем полгода назад был запущен в трех субъектах Российской Федерации: Москве, Московской и Белгородской областях. И я с огромным удивлением обнаружил, что за все это время было доставлено всего 148 заказов по рецепту. И это при том, как сильно еще со времен новой коронавирусной инфекции развиваются маркетплейсы и электронная торговля, как активно все это вступает в жизнь. С учетом всего этого удивлением для меня было еще и услышать комментарий Министерства здравоохранения РФ по этому поводу: «По всей видимости, это не востребовано, люди не заинтересованы. Видимо, это предел спроса».

Но я считаю, что этот проект чрезвычайно востребован людьми! Нельзя объяснять такие низкие результаты тем, что люди плохо информированы. Я попытался заказать лекарство сам. И увидел, что процесс этот очень сильно отличается от того, как мы сегодня, к примеру, заказываем продукты с доставкой или товары в маркетплейсах. Нужно выбрать лекарство, сопоставить его по действующему веществу с другими препаратами в базе, пройти еще массу шагов. В общем, легче сходить в аптеку, чем воспользоваться этим сервисом. Ощущение такое, что все сделано именно для этого!

— Что нужно сделать, чтобы проект начал работать, как это задумывалось?

— В этом сервисе нет льготных лекарств, а ведь именно их в первую очередь получают по рецептам граждане. В этом ведь технически не должно быть проблем.

Кроме того, считаю, что сервисную составляющую нужно доработать. Сделать все для того, чтобы маломобильные или, к примеру, одинокие граждане имели эту возможность, чтобы качество их жизни стало лучше. Ведь проект — не ради проекта, а чтобы жизнь людей, которые не могут сами дойти до аптеки, стала лучше! Надо подключить к этой работе маркетплейсы.

— А они до сих пор к ней не подключены?

— Они, к сожалению, остались от этого процесса в стороне. Не знаю, по какой причине — мне вразумительно никто не ответил на вопрос о том, почему с ними не посоветовались.

В общем, эксперимент на то и эксперимент, чтобы поработать над ошибками — ошибок очень много. Их надо признать и работать над ними, чтобы совершенствовать процесс. Я абсолютно уверен, что мы добьемся результатов, и те, кто отвечает за этот проект, доработают сервисную составляющую. Потому что потенциал у него огромный. Но на сегодняшний момент заказать лекарство в этом сервисе тяжело, и с этим нужно бороться!

— Вы писали эти свои мысли в своем Телеграм-канале. Какая-то обратная связь была получена?

— В этот же день мне стали звонить из Министерства здравоохранения и говорить: «Ну что уж вы так жестко?» Но как есть — так и есть. Мы все ждем, что электронная торговля, в том числе и в части рецептурных препаратов, будет развиваться. А в противном случае — тогда это лобби аптечников, которые бьются с этим, чтобы не потерять свои доходы.

Но вы извините меня, пожалуйста, у нас в одном пятиэтажном доме сегодня может быть три аптеки. При этом мы все понимаем, что в стоимость лекарства в этом случае входит стоимость аренды, оплата работы персоналу. А онлайн-покупка будет дешевле. Все это — качество жизни, и мы должны над ним работать!

И поэтому когда я сталкиваюсь с такой проблемой и с таким объяснением того, почему проект не идет, хотя должен был бы «лететь» — невольно начинаешь думать: может быть, реально кто-то против этого?

Еще мне начинают объяснять: дескать, у лекарств есть период хранения и определенные условия. Но я врач и прекрасно это все понимаю! И тем не менее доставить лекарство всегда можно, тем более тяжелобольному человеку или инвалиду. Давайте примем решение, чтобы фельдшер его доставлял, или другой человек, получивший медицинское образование. Но давайте двигаться в этом направлении, а не объяснять это тем, что людям проект неинтересен.

Если все резюмировать, я считаю, что проект очень нужный, но его нужно много дорабатывать. Сразу на всех распространять пока рано. Нужно привлекать к процессу профессионалов — маркетплейсы и других игроков рынка. Давайте регуляторику продвигать!

«На территории хосписа мы строим мини-гольф-поле»

— Как продвигаются дела со вторым детским хосписом в Казани? Мы знаем, что вы принимаете непосредственное участие в его появлении.

— По этому вопросу мы находимся в очень плотном контакте с Владимиром Владимировичем Вавиловым. Мы с ним открывали первый хоспис, и этот проект показал свою востребованность. Сегодня рядом с РКБ заканчивается строительство хосписа второго — он раз в пять больше первого. Я знаю, что уже государственный надзор вышел на объект, идет его экспертиза. Очень хотелось бы, чтобы она завершилась до Нового года, и хоспис получил разрешение на работу и затем лицензию. Чтобы люди, имеющие неизлечимые болезни, их родственники могли бы им воспользоваться.

Конечно, хоспис очень нужен. Есть субъекты в РФ, где нет ни одного такого учреждения, а Татарстан скоро введет уже второе. Огромное спасибо всем тем, кто участвует в этом проекте и помогает ему. Еще раз хочу сказать, что если вы войдете на сайт Фонда Анжелы Вавиловой, то там всегда есть возможность помочь в завершении строительства. Могу даже открыть небольшой секрет: на территории хосписа мы строим мини-гольф-поле.

— Очень неожиданно.

— Да. Гольф — это такой вид спорта, которым могут заниматься в том числе и люди с инвалидностью. И даже дети на инвалидной коляске могут на гольф-поле соперничать со своими родителями. Мы в этом убедились, когда проводили выездную тренировку со спортсменами-гольфистами в первом детском хосписе.

Строительство этого поля для мини-гольфа спонсируют наши предприниматели, которые работают в сфере здравоохранения. А проектирует его очень известный в России гольфист. Надеюсь, когда оно откроется, многие дети с ограниченными возможностями здоровья смогут им воспользоваться. Мы даже надеемся российские соревнования по мини-гольфу для них проводить. Чтобы была у них возможность отвлекаться за счет какого-то спорта.

«Гольф — спорт для богатых» — это очередной мем»

— Мы знаем, что вы и сами изрядный гольфист, и даже недавно завоевали серьезный трофей.

— Действительно, Госдума проводила в последние выходные октября Большие парламентские игры. Приехали политики из восьми стран мира. Были в этих играх и традиционные виды спорта (шахматы, футбол, теннис, бильярд), и гольф. У нас было серьезное соперничество, и я занял 1-е место в турнире по гольфу. На 2-м месте осталась Светлана Журова, наша знаменитая олимпийская чемпионка, а 3-е место занял представитель парламента ЮАР.

— А каково это — стоять на пьедестале выше олимпийской чемпионки?

— Сразу скажу вам: мне было жутко неудобно. А Светлана занимается гольфом очень активно. Она потрясающая, профессиональная спортсменка. Так что мне кажется, что я выиграл случайно.

— Если продолжать тему гольфа: в нашей стране принято считать, что это развлечение для богатых людей. Но вы его, наоборот, активно продвигаете. С чем связана ваша любовь к этому виду спорта?

— «Гольф — спорт для богатых» — это очередной мем. Мы, наверное, должны приложить усилия к тому, чтобы развеять этот миф. В прошлом году я купил себе пластиковые лыжи. И знаете, коньковые лыжи, не самые фирменные, стоят дороже, чем клюшки для гольфа. Поэтому абсолютный миф — рассказы о том, что гольф это дорого.

Это спорт с огромным потенциалом. Есть целый ряд примеров, когда его внедрение на государственном уровне позволяло решать серьезные задачи. Простой пример: Финляндия. Перед этой страной стояла огромная проблема — алкоголизм мужчин среднего возраста. Одним из инструментов решения этого вопроса стало строительство порядка 65 доступных гольф-полей в стране, на которых можно было заниматься семейным спортом и в здоровой атмосфере проводить свободное время. Ведь гольф — это 3—4 часа на свежем воздухе. Реализация этой программы позволила существенно улучшить здоровье граждан и снизить алкоголизм. Сегодня этот кейс рассматривается как ноу-хау.

А я сам как спортсмен и как врач могу сказать: после 40 лет гольф — один из самых эффективных и малотравматичных видов спорта. Он позволяет не только быть в хорошей физической форме, но и общаться с единомышленниками, решать вопросы в группе и, самое главное, — заставляет работать голову. Ведь, помимо физической нагрузки, у вас примерно 14 видов клюшек, и вы всегда должны думать, какую из них использовать.

Мы сейчас в Московской области разрабатываем социальный пилотный проект развития бесплатного паркового гольфа. И каждый человек сможет себе не просто подарить прогулку по парку, но и улучшить свое здоровье, и организовать себе атмосферу здорового соперничества.

«К 2030 году президент поставил задачу достигнуть ожидаемой продолжительности жизни 78 лет»

— Сегодня в нашей стране развивается тренд на здоровый образ жизни: правильное питание, 10 тысяч шагов в день, не менее 2 литров воды в сутки. Как вы думаете, насколько сильны эти естественные тенденции и возымеют ли они серьезное влияние на здоровье нации?

— Перед нашей страной стоят огромные задачи: к 2030 году президент поставил задачу достигнуть ожидаемой продолжительности жизни 78 лет. Одними усилиями системы здравоохранения решить этот вопрос невозможно. Система охраны здоровья может только коррегировать ситуации, которые уже наступили. Каждый должен подумать о том, как сделать свою жизнь качественной в части здоровья. И способствовать этому будут в том числе и такие социальные проекты, как, например, парковый гольф в Московской области.

И, конечно же, мы видим, что тренд на сохранение здоровья сегодня в обществе очень серьезный. Посмотрите: существенно снизился алкоголизм. Табакокурение стало менее распространенным.

Посмотрите, как активно люди сейчас переходят на здоровый образ жизни! Как быстро мы отскочили от пандемии коронавирусной инфекции: ожидаемая продолжительность жизни у нас сегодня 73 года, мы вернулись к доковидному уровню. Это очень важно! Конечно же, в этом огромная заслуга и наших медиков. Но еще раз скажу: более чем на 50% наше здоровье зависит от образа жизни, от активности, от продуктов питания, от того, каким образом мы стараемся использовать факторы, которые позволяют сохранить здоровье.

Думаю, это продолжится. Мы будем избавляться от вредных привычек, вести активный образ жизни, и это хорошо повлияет на нас всех!

Реклама. Официальный партнер онлайн-конференции ООО «ТАИФ-НК АЗС»