Яков Геллер о продовольственной бирже РТ: «Марат Готович сказал: «Запусти спрос, я обеспечу предложение»

• Яков Геллер — генеральный директор ГУП «Агентство по государственному заказу, инвестиционной деятельности и межрегиональным связям РТ».
• Дмитрий Семягин — модератор, заместитель редактора службы новостей интернет-газеты «Реальное время».

«Доступ бизнесу обеспечить к закупкам — это наша обязанность по контракту»

— Вы уже обмолвились о площадке для малого и среднего бизнеса, которую запустили буквально в прошлом году. В частности, эта площадка открывает доступ для малого и среднего бизнеса к закупкам «Газпрома» и РЖД.

— Нет, еще нет.

— Должна, по крайней мере.

— Должна, да. Пока те регулируемые заказчики страны (это и 44-й закон, и 223-й) аккумулируются на этом сайте… smb (small medium business) — это система такая, а сайт: smb.tattis.ru. Потому что у ЭТИСа общий домен — tattis, а все, как zakazrf: там «ромашка» внутри РФ, тут «ромашка» внутри ЭТИСа. Smb.tattis.ru устроен вот по какой схеме. Любой бизнесмен — причем мы даже не говорим, малый, средний или большой (КАМАЗ захочет — значит, КАМАЗ; ТАИФ захочет — значит, ТАИФ), — может стать резидентом этой системы. Еще раз подчеркну для внимательных слушателей: это бесплатно.

Допустим, вы производите стаканы и носки, и вам интересно, где вчера публиковали потребность в стаканах и носках. Может быть, вам интересна вся Россия, а может быть — Калининград и Краснодар. Вы можете в своем веб-кабинете поставить галочки: «Краснодар» и «Калининград», «стаканы» и «носки» — все. После этого каждый день вам будет приходить информация, где в Калининграде и Краснодаре нужны стаканы и носки. Вы можете поставить все позиции и по всей стране, но, как правило, это неинтересно, так как бизнес продает что-то свое: шкафы, табуретки, очки и носки.

Доступ бизнесу обеспечить к закупкам — это наша обязанность по контракту, мы это делаем

Да, мы работаем над этим. В наших планах (мы докладывали президенту) — сами себе поставили срок июль. То есть в июле прошлого года мы начали, Рустам Нургалиевич одобрил. Как раз получилось так, что в «Иннополисе» была конференция, Греф приезжал, и мы показали во время обхода Рустаму Нургалиевичу, и он сказал: «Да, это нужно». И мы запустились. Сейчас там 5 тыс. пользователей. Ежедневно рассылка — почти 35 тыс. наименований. Больше половины пользователей, где-то 2,8 тыс. из 5 тыс. пользователей — это татарстанские бизнесмены, но и вся страна: Москва, Питер, многие. Приезжали в гости две делегации из Волгограда и Калининграда. Мы им показывали, сколько волгоградских пользователей, сколько калининградских. Эта система пользуется спросом — smb.tattis.ru, инструкция на сайте, надо, чтобы люди регистрировались. Все бесплатно, еще раз говорю. То есть для пользователей бесплатно — президент нашел средства для содержания этой системы.

— То есть эта система содержится за счет…

— За счет бюджета республики. Это тот контракт с Минэкономики, который у нас есть. И в рамках этого контракта Минэкономики курирует, задает, очень много делает — вот этот новый департамент поддержки и развития малого и среднего бизнеса в Минэкономики. Министр не реже чем раз в неделю «прессует». Два раза в неделю «прессует» первый зам этот вопрос. Есть, конечно, и другие вопросы, но доступ бизнесу обеспечить к закупкам — это наша обязанность по контракту, мы это делаем, и, пользуясь случаем, все, кто слышит, кто прочтет потом — smb.tattis.ru. Не ограничено количество, надо регистрироваться.

«Это коммерческий проект, и там мы зарабатываем деньги за счет комиссии, за счет рекламы и других услуг»

— Раз уж заговорили о деньгах — другие площадки тоже за счет госбюджета существуют, или все-таки есть какой-то свой источник?

— Нет-нет, давайте разделим: площадки не существуют за счет бюджета. Под площадкой мы понимаем электронную торговую площадку (термин), все остальное называется «электронные ресурсы» (термин делится так). Наши ресурсы — tattis в первую очередь, весь комплекс tattis — это контракт с Минэкономики. В рамках этого контракта, например, по итогам вчерашнего совещания нам поручают новую работу, которая называется «Экспертиза плановых закупок регулируемых заказчиков». Это будет огромная работа, но она как бы нам в нагрузку на тот контракт. Но хочешь работать с государством — работай на его условиях. А электронные торговые площадки — это, как я уже говорил, государственно-частное партнерство. Это коммерческий проект, и там мы зарабатываем деньги за счет комиссии, за счет рекламы и других услуг.

Конечно, надо зарабатывать деньги, платить достойную зарплату нашим людям — это специалисты, которые у нас работают, не хуже, чем в Москве. Остальные четыре площадки: площадка Сбербанка, площадка «Банка Москвы» (это ВТБ), площадка биржи РТС и площадка ММВБ; и рядом пятое — Агентство госзаказа. И чтобы держать вровень, так сказать, наши специалисты должны быть не хуже, зарабатывать не могу сказать «не меньше», но достойную зарплату, чтобы их не тянуло за рубеж и в ту же Москву. А для этого надо зарабатывать деньги.

Вот я категорически против: нельзя брать с человека деньги за право. За что бы я брал деньги, если бы брал абонентскую плату? За право участвовать в торгах. Право бесплатно дается, а комиссию должен платить победитель за содержание аукциона

Есть коммерческий проект, а есть бюджетные обязательства, так сказать, госзадания, и тут путать нельзя — у нас две ноги. Есть много ресурсов: выставка-продажа, каталог продукции, котировочные сессии каталога продукции, каталог сделок smb (что я наизусть называю), центр публикации заказов — это все ресурсы ЭТИСа. Если вы откроете ЭТИС, вы увидите там порядка 14 ресурсов, и все эти ресурсы за, скажем, контракт, который мы заключаем с Минэкономики. Мы побеждаем в этом конкурсе (еще же надо в конкурсе победить, чтобы заключить контракт, — тоже непростая работа, но побеждаем пока). Надеемся, что, может, например, тот же читатель, который задал вопрос про «Электронный экспресс», может быть, он предложит что-то такое вровень — ради бога. Пожалуйста, мы готовы к конкурентной борьбе.

— В продолжение темы есть вопрос от читателей: «Почему у вас система с комиссиями, а не абонентская плата?»

— Вот категорически нельзя. Равнодоступность. Нельзя брать с людей деньги. То есть участие должно быть бесплатным. А вы помните, почему Остап Бендер гонялся за каждым стулом в отдельности, а не купил на том аукционе все 12 стульев вместе? Напрягите память, вспомните, что там произошло. Он ведь уже назвал цену, и этот стукнул молотком, лицитатор — тот, кто стучит молотком…

— Вроде он не смог внести задаток…

— Нет, комиссию. Деньги на комиссию были у Кисы Воробьянинова, который пропил их в ресторане. Комиссионный взнос — весь мир устроен так. Те, кто берет абонентскую плату… Вот я категорически против: нельзя брать с человека деньги за право. За что бы я брал деньги, если бы брал абонентскую плату? За право участвовать в торгах. Право бесплатно дается, а комиссию должен платить победитель за содержание аукциона. Все так поступают, а как же? Категорически против, я уже говорил, по-моему, что вчера Чемерисов как отрицательный пример приводил, что одна из крупных площадок не федеральных, не из нашей пятерки берет абонентскую плату, то есть плату за право участия. Это категорически нельзя делать. Просто этот рынок еще не отрегулирован, и как бы не все понимают. И есть еще тонкости, о которых я даже не хочу говорить, потому что они дурно пахнут. Нельзя брать абонентскую плату, категорически нельзя.

«Это во мне обида говорит, но вместе с обидой осталось и другое — остались наши знания»

— Если вернуться к площадке для малого бизнеса и все-таки к тем планам, что будет доступ к закупкам «Газпрома» и РЖД, как удалось договориться с такими корпорациями, такими «монстрами»?

— Я вам расскажу в июле. Даю вам обязательство: как только это получится, как только мы запустимся, как только первые закупки «Газпрома», РЖД, КАМАЗа, ТАИФа появятся в этой системе. Что говорить про «Газпром»? Давайте закупки ТАИФа попробуем передать малому бизнесу, информацию о них — давайте. Хоть, может быть, некорректно говорить об этом в этой комнате, давайте попробуем открыть татнефтевские закупки для общего доступа — они ведь тоже не резиденты 223-го: ни ТАИФ, ни КАМАЗ, ни «Татнефть», ни многие другие наши татарстанские предприятия. Я обязуюсь вам в июле рассказать, как удалось это сделать, если удастся, а пока я просто живу ожиданием июля. 15-го Рустам Нургалиевич сказал, «махнул платочком», 16-го мы нажали кнопки. Я рассчитываю 16 июля этого года запустить первую информацию веером. Получится — готов 17 июля прийти сюда и рассказать, как это удалось сделать. До этого не буду.

За полгода эти наши резиденты-подписчики, клиенты заключили контракт по 44-му закону на 20 млрд рублей, в том числе на 10,8 млрд рублей заключили резиденты малого бизнеса. Вот вам результат

— Я думаю, что мы еще вернемся к этому вопросу в июле.

— Лишь бы получилось.

— Если говорить о том же 44-м или 223-м федеральном законе, очень часто малый бизнес не участвует, потому что боится, что все это непрозрачно, есть свои какие-то компании. Есть примеры успешных закупок по этим законам у малого бизнеса?

— Очень много. Я, кстати, не назвал цифры. С июля… Дело ведь вот еще в чем: этот самый официальный общероссийский сайт zakupki.gov.ru был создан в 2009 году с нашей системой АИС госзаказа РТ. Это повторение, развитие, конечно, но в общем-то повторение алгоритмов созданной нами, агентством, системы госзаказа. Со вступлением этого сайта мы «похоронили» наш АИС. Но дело в том, что создавали этот сайт в том числе и мы: два с половиной года мы были операторами этого сайта, мы его вводили. А когда мы его ввели, у нас отобрали право быть его оператором, то есть посчитали, что оператор должен быть в Москве — так удобнее для регуляторов, а Казань все-таки далеко, и Агентство госзаказа, хоть они и приличные люди, но они далеко, и считается, что воздействовать на них сложно. Два с половиной года все было нормально. Это во мне обида говорит, но вместе с обидой осталось и другое — остались наши знания.

Мы сделали такой инструмент, который позволяет нам следить за результатами резидентов smb (тех 5 тыс. подписчиков). А что получилось? Послали мы им, а что получилось? За полгода эти наши резиденты-подписчики, клиенты заключили контракт по 44-му закону на 20 млрд рублей, в том числе на 10,8 млрд рублей заключили резиденты малого бизнеса. Вот вам результат.

«Учиться надо: просто так взять в руки авторучку и ждать, что $1 млн сейчас занесут благодарные заказчики, глупо»

А для того, чтобы эту нашу компетенцию реализовать и распространить, каждую среду и каждый четверг в большом зале минэкономики РТ мы проводим обучающие семинары, опять-таки бесплатно. То есть что значит бесплатно? Это входит в тот контракт, который мы подписали. Вместе с представителями министерства экономики мы привлекаем, если нужно, коллег из ФАСа, мы привлекаем, если нужно, силовиков, если возникают вопросы заранее и охотно откликаются коллеги, и проводим там семинары. Пожалуйста, среда и четверг — вход открыт. Даже если приходят три человека, все равно мы читаем. Вот последний раз было 112 человек. Это точно такая же лекция, как перед этим за неделю, когда было шесть человек, точно такая же лекция. Люди пришли… просто, когда шесть человек, то это не в большом зале минэкономики, а у нас прямо в агентстве. А если много народу, то спасибо минэкономики. Хотя это их функция тоже, но они специалистов своих отдают, они зал дают, трансляцию, видеоконференцию несколько раз. Наши специалисты выезжают в районы, в города. Они выезжают по заявке главы. Если глава собирает больше 10 человек, если у главы есть необходимость, то нам все равно, в Бугульме это или в Актаныше. Ездим. Последний раз Владимир Ильич проводил в Нижнекамске. В Челнах мы проводили с малым бизнесом, может, даже в прошлом месяце. В этом году было уже пять или шесть выездных семинаров.

Обещаем доступ, равнодоступность. А знания надо приобретать. Мы даем эти знания — приходите и учитесь. Никто с вас не просит ни копейки, мы будем отвечать и отвечаем на ваши вопросы, мы учим, как на кнопки нажимать, как заявки составлять

Это к вопросу о том, что бизнес — это тяжелая вещь: никто никому не обещает принести на блюдце. Обещаем доступ, равнодоступность. А знания надо приобретать. Мы даем эти знания — приходите и учитесь. Никто с вас не просит ни копейки, мы будем отвечать и отвечаем на ваши вопросы, мы учим, как на кнопки нажимать, как заявки составлять. У нас на сайте есть библиотека ошибок, библиотека конфликтов, на smb мы публикуем материалы судебные, прецеденты. Учиться надо: просто так взять в руки авторучку и ждать, что $1 млн сейчас занесут благодарные заказчики, глупо, но получить этот доступ можно, я уверен абсолютно. Я знаю этих людей.

И сейчас, пока я разговариваю, вы тоже слышали, я сказал фразу: «Трудящихся из Альметьевска посадите в мой кабинет». Потому что их 10 человек пришло, а меня все равно нет, вот эти 10 человек у меня в кабинете сейчас слушают лекцию. Не ждал вопроса, но они приехали — 10 человек в кабинете у меня; ради бога, пожалуйста.

«Стройцена — это ниже рыночных цен, но даже при таких условиях 17 лотов дали 1% экономии»

— У нас остается совсем немного времени, но нельзя не поговорить о вашей последней инициативе. К тому же зрители, читатели нам писали: «Одна из ваших последних инициатив о создании биржи строительных материалов…»

— …и сельхозпродукции. То, что я говорил про Альметьевск. Мы провели первые испытания уже давно, биржа была невостребована. Спасибо Айрату Ринатовичу за его решимость. И я понимаю его мотивы: он хочет сэкономить деньги. Начались торги на этой бирже. К сожалению, на сегодняшний день нет предложения по профнастилу, мало предложений по пиломатериалам. Одна фирма всего предлагала выключатели электрические. Это к вопросу: «А можно ли?». «А хотите ли?» — мой ответ. Сегодня идут на бирже сессии на профнастил, там два сорта профнастила. Абсолютно нет предложений, хотя мы знаем, что даже в Татарстане есть профнастил.

— А с чем вы это связываете?

— Я это связываю все-таки с тем, что только начало. Это как мы начинали площадки: многие не верили, не знали, не умели. Надо учить, надо распространять информацию, надо насыщать верой. Но биржевая площадка стройматериалов заработала — первые 17 лотов на прошлой неделе. Причем я Хайруллину написал записку, начальную цену поставили на уровне стройцены (есть такой термин). Причем меня предупредили, что стройцена — это ниже рыночных цен. Даже при таких условиях 17 лотов дали 1% экономии — уже реальная экономия денег. Сейчас идут еще 18 лотов, но на двух-трех лотах почему-то нет предложений.

Сейчас есть задача президента, поставленная на Госсовете, и наш совместный с казначейством, с минфином проект о запуске продовольственной биржи. Сначала это будет биржа молочных продуктов

Сейчас есть задача президента, поставленная на Госсовете, и наш совместный с казначейством, с минфином проект о запуске продовольственной биржи. Сначала это будет биржа молочных продуктов. Это не площадка просто обеспечения доступа к молоку. Сначала будет молочная продукция, потом — мясная продукция. Марат Готович сказал: «Запусти спрос, я обеспечу предложение». Правильно — он производит это, надо спрос обеспечить.

То, что сделал Метшин в Казани: когда выиграл контракт на горячее питание, но продукты мы тебе закупим. Метшинская схема — правильная схема. И то, что делает Казань — это правильно, но они пока не на биржевой площадке, просто на 223-м (торгуют на цену). Мы потом их выведем на площадку, просто там уже устоялся механизм, не надо ломать. Мы начинаем с Пестрецами, Бавлами, с Альметьевском, но чтобы запустить, мне нужно хорошо проговорить с Маратом Муратовым и с Мариной Патяшиной — получить подтверждение качества и алгоритма продаж. Ведь «Просто молоко» — это огромный концерн, кроме заказчиков надо и поставщиков учить.

Но биржа стройматериалов заработала. К сожалению, у меня сегодня сорвалось совещание с Абдуллиным [Талгат Абдуллин, глава Госжилфонда РТ, — прим. ред.] и с помощником президента по стройке. Да, биржа стройматериалов, я считаю, заработала потихонечку. Я надеюсь, что закупки Абдуллина (подрядчиков по соципотеке, закупки по соципотеке) перейдут на биржу. Закупки по капремонту, если не в этом году у всех, то на следующий год у всех. Ирек Анварович, министр стройки, большой энтузиаст этого дела, даже написал письмо Меню, министру стройки России, со словами: «Давай узаконим биржевую площадку». И мы ездили к Меню, к Козаку, к Артемьеву, мы показывали это все, они все хлопают в ладоши, но очень медленно крутятся, и пока закона нет. Но закон потом придет, мы закон не нарушаем. У подрядчика есть выбор способа закупки. Мы ему предлагаем оптимальный.

А по продуктам питания есть задание президента. И если вы полистаете материалы выступления президента на Совете безопасности, то задача, чтобы продукция была валидной, то есть подтвержденное качество, чтобы продукция была идентифицирована, что это именно такое молоко. Вы знаете, при слове «молоко» возникает 32 идентификатора: молоко по жирности, по упаковке, по сроку хранения и т.д. — много. Понимаете, 67 видов продуктов для детских садов — это особая номенклатура. Нельзя в детский сад сметану в бидоне возить, например. Нельзя сахар покупать в 50-килограммовом мешке. Нужен идентификатор этой продукции. Это большая работа — запустить сельхозбиржу.

«В этот день еврею положено напиться так, чтобы не отличить друга от врага. Как вы думаете, что мы делали со Скоблионком в тот день?»

— У нас, к сожалению, практически истекло время, но последний вопрос, он не связан с вашей профессиональной деятельностью. Я говорю о той дискуссии, достаточно острой, которая заочно развернулась на сайте «Реального времени» между вами и Михаилом Абрамовичем Скоблионком о роли евреев и еврейской общины в руководстве страны, в республике. Мы с вами уже начали говорить об этом перед эфиром. Вы лично после этого с Михаилом Абрамовичем встречались?

— Конечно, встречались. Встречаемся очень часто. И если вы обратили внимание, то мой последний опус закончился словами, что мы с ним обнимемся. Только что прошел Пурим — великий праздник, очередной повод освобождения евреев от тотального уничтожения. Мы говорим, что в каждом поколении есть свой Амин — человек, который хотел уничтожить евреев давным-давно; и в этот день, в Пурим, едят треугольники — умынташ («уши Амина»), съедают, как зло. И в этот день еврею положено напиться так, чтобы не отличить друга от врага. Как вы думаете, что мы делали со Скоблионком в тот день?

Говорят так, что национальное блюдо у евреев — фаршированная рыба, но сколько есть еврейских семей, столько и рецептов фаршированной рыбы, причем каждый из них самый лучший, понятное дело. Много мнений

Конечно, мы большие друзья долгие годы. Он помогает мне по жизни. Когда мне удается что-то сделать для него хорошее, конечно, я тоже делаю. Это не повод для ссоры. Это во-первых.

Во-вторых, говорят так, что национальное блюдо у евреев — фаршированная рыба, но сколько есть еврейских семей, столько и рецептов фаршированной рыбы, причем каждый из них самый лучший, понятное дело. Много мнений. Мы с Михаилом Абрамовичем в данном вопросе расходимся только в одном: я говорю, что сейчас не то время в России, когда можно ставить руководителем еврея — люди не поймут, не готовы. К чему это относить? К бытовому антисемитизму, который большинство лет советской власти был бытовой, а следовательно, ненаказуемый антисемитизм.

Вчера мы с женой смотрели — даже не вчера, сегодня утром — скетч из «Уральских пельменей» (можете посмотреть): два еврея разговаривают. Зал надрывается, но на самом деле это антисемитизм по большому счету. Это высмеивание придуманных качеств, как будто бы принадлежащих еврейскому народу. На это не обращают внимания — так воспитаны наши люди. Ставить сейчас первым руководителем еврея в Татарстане нелепо, я так говорю, нелепо. Ставить министром еврея — неразумно, люди не поймут. Отмечать заслуги евреев… Я говорю, у нас много есть людей-евреев, чьи заслуги отмечены: вот я, например. У меня много на кителе орденов… медалей (орденов — погорячился; медалей и других почетных званий).

Михаил Абрамович стоит немножко на другой точке зрения. Он говорит, что если бы у нас был министром еврей, то это говорило бы о толерантности. А я говорю нет: о толерантности говорит то, что меня президент садит рядом с собой на совещании у Бравермана, руководителя корпорации. И значит, в такой компании можно шутить о роли евреев. Рустам Нургалиевич садит меня рядом на совещании, на встрече с губернатором Калининграда или Волгограда — вот это толерантность. Мой сын — замминистра. Второй мой сын — очень талантливый парень, не потеряется в Татарстане. Когда мы с женой 40 лет назад уезжали из нашего родного Житомира в Татарстан, в Набережные Челны, моя мама сказала: «Я не хочу, чтобы ты уезжал, но татары спасли нам жизнь и тебе не дадут пропасть». А дело в том, что мой папа познакомился с моей мамой в городе Зеленодольске. Мой папа ушел на войну из деревни Большие Ачасыры Зеленодольского района, куда и был доставлен по месту призыва после ранения. А мама там была с эвакуацией. Ей тогда было 13 лет. Понимаете, тут — Родина.

Он имеет право на свою точку зрения, я имею право на свою точку зрения. Мы пообсуждаем эти точки зрения, чокнемся и закусим, и все будет очень хорошо

«Зачем желать, — я говорю, — Михаил Абрамович? Не те ориентиры как будто бы ты ставишь». Но он не согласен. Он имеет право на свою точку зрения, я имею право на свою точку зрения. Мы пообсуждаем эти точки зрения, чокнемся и закусим, и все будет очень хорошо.

— Очень не хочется прерывать беседу, но, к сожалению, у нас время подошло к концу.

— Спасибо за вопросы, спасибо людям, которые смотрели и писали, за доброе отношение. И еще раз я хотел бы закончить: ищите и обрящете. То, что легко достается и даром дается, не ценится. Вы свое счастье обретаете, помните песню: «В борьбе обретешь ты счастье свое».

— Спасибо вам!

Часть 1. Яков Геллер: «Да, суммы закупок упали, но количество — нет»