В Мон-Пелерен, близ Веве: как жила и умерла хозяйка острова Маркиз Елизавета Паулуччи

Тихая нежность и уважение

Елизавета Мартынова, старший ребенок в семье, родилась в Москве. Через три года семья уже живет в Париже, где появляются на свет два ее брата и сестра. Отец умирает рано от слабых легких, оставив жену и четверых детей: старшей не больше десяти лет, а младшему едва исполнился год.

Замуж Лиза выходит только в 26 лет за вдовца с двумя малолетними детьми. Супруг — маркиз Александр-Николай Филиппович Паулуччи, сын генерала, отставной гвардии поручик. Он рано оказался на попечении мачехи, потеряв сначала мать, а потом и отца, образование получил в Пажеском корпусе, что сформировало определенные черты характера. Пылкой страсти и горячей любви этой паре не досталось. Но тихая нежность и уважение между супругами прочно поселились в доме. Через три года брака, в 1873 году, родился единственный общий ребенок, сын Виктор.

Далее следуют события, на которые необходимо обратить особое внимание. Неистребимым оказался миф об Аделаиде Дмитриевне, первой супруге маркиза. Молва определила ее в дочери к Дмитрию, последнему из Нарышкиных хозяину земель в Свияжском уезде, перешедших далее к маркизам Паулуччи. Она якобы наследует эти земли от отца, а уже от нее логичен был бы переход собственности супругу и сыну.

Но «легитимной» владелицей становится таинственным образом вторая супруга маркиза Паулуччи, Елизавета Михайловна, на которую и посыпались самые невероятные, но безосновательные обвинения. Для пресечения вольных домыслов достаточным основанием должны послужить сведения о том, что Аделаида Дмитриевна Паулуччи была из рода Гагариных, а не Нарышкиных (кстати говоря, родства с Гагариными, владевшими имением в Теньках, не прослеживается).

Хозяйка свияжская

Вопреки сложившемуся мнению, в 1881 году маркиза Елизавета Михайловна Паулуччи становится законной хозяйкой земель в Свияжском уезде Казанской губернии, доставшихся ей, скорее всего, по наследству через бабушку по материнской линии.

В селе Ключищи новые хозяева посадили липовую аллею в четыре с половиной метра в ширину из более двухсот деревьев, заложили огромный яблоневый сад с богатейшим сортовым разнообразием, выступили попечителями школ в округе, поучаствовали в строительстве нового церковного придела.

В 1891 году недалеко от Горных Гребеней они построили винокуренный завод, вокруг которого вырос поселок Лесные Гребени (сегодня слился с деревней Нариман) с деревянным двухэтажным домом для заводовладелицы и управляющего имением и оранжереей, как отмечено в описании завода — его первым управляющим.

Считается, что супруг умер в 1893 году. Но некоторое время назад появилась другая дата — 1902 год. Это предположение строится на цепочке фактов из газетных публикаций. Обратимся к ним.

В одной газетной заметке сообщается, что маркиз и маркиза Паулуччи 22 декабря 1901 года были гостями у графа Торньели — посла Италии во Франции. А годы спустя появится сообщение об уходе в отставку посла Италии во Франции маркиза Паулуччи де Кольборн. Род Паулуччи в Италии обширен. Есть среди них и представители дипломатического корпуса, они то, вероятнее всего, и были в гостях. Но! Заметка явилась поводом усомниться в дате 1893 года. Раз ходил с супругой в гости в 1901-м, значит, был жив.

Она нашла приют в Оучи

Причина смерти и место захоронения маркиза Паулуччи неизвестны. Елизавета Михайловна прожила в браке с ним 22 года, в 48 лет овдовела. Много путешествовала. По рубрикам парижских газет «Покинули Париж/Вернулись в Париж» прослеживаются и маршруты: Карлсбад, Давос-Платц, Флоренция, Сан-Бартоломео, Лозанна, Оучи... Любопытно, что в 1908 году путь из Парижа лежит в Верхний Услон. Именно в этом году маркиза Паулуччи выдает рекомендательное письмо своему ключищенскому садовнику по фамилии Новосад, написанное аккуратным мелким почерком, собственноручно же и подписанное, которое потомки, ставшие Новосадовыми, хранят до сих пор.

Первая мировая война застает Елизавету Михайловну в швейцарском Оучи, откуда она не выезжала, как оказалось, до конца дней своих. 29 апреля 1921 года старейшая ежедневная французская газета La Figaro в разделе «Траур» публикует известие о кончине маркизы Паулуччи:

«Мы узнаем о смерти в Мон-Пелерен, близ Веве, маркизы Паулуччи. Ее многое связывало с Парижем. Здесь остались ее друзья, которые с болью воспримут известие о ее кончине. Они сохранят в памяти ее доброту, обаяние и приветливость. Маркиза Паулуччи была одной из самых популярных представителей высшего Петербургского общества. Ее дом долгое время оставался заметным общественным центром. После войны она нашла приют в Оучи и жила там в окружении друзей, которые тоже с глубоким сожалением воспримут ее уход».

Ее похороны состоялись в понедельник, 25 апреля (1921 года). Отпевали в Русской церкви Веве. Траур возглавлял маркиз Паулуччи, ее сын, граф и графиня Бреверн де Лагарди, урожденная Ушакова, ее двоюродная сестра с супругом.

В похоронах участвовали: мадам Родзянко, урожденная графиня Голицына, принцесса Барятинская, княгиня Андре Голицына, княгини Мария Барятинская и Ольга Барятинская, графиня Пушкина, госпожа Скоропадская, мсье и мадам Гирс, граф Игнатьев, граф Пшедецкий, мадам Бахерахт и другие.

Немного о тех, кто провожал маркизу Елизавету Михайловну Паулуччи в последний путь, это позволит обозначить уровень общества, составлявшего ее круг общения в эмиграции.

Граф Бреверн де Лагарди Николай Александрович — дипломат в Париже, министр-резидент в Бадене, был женат на Анне Сергеевне Ушаковой (ее отец Сергей Петрович Ушаков и мать Елизаветы Михайловны, Анна Петровна Ушакова, — родные брат и сестра). Граф похоронен в Веве в 1929 году, а графиня в 1938 году. Их могила охраняется государством.

Граф Бехерахт с 1906 года после возвращения из Марокко в Швейцарию и до конца жизни в 1916 году оставался последним Императорским Российским чрезвычайным посланником и полномочным министром в Берне. Похоронен в 1916 году в Веве. После его смерти супруга обосновалась тут же, жила в знаменитой гостинице «Три коровы», похоронена 1941 году здесь же. Рядом с матерью и отчимом в 1958 году упокоился и сын Юрий Александрович.

Граф Игнатьев, как и маркиз Виктор Паулуччи, окончил Пажеский корпус, затем служил в Кавалергардском полку, с 1912 года находился во Франции на военно-дипломатической службе. Вернул в Россию 225 миллионов рублей золотом, когда Франция признала Россию, в обмен на советский паспорт и возможность вернуться домой.

Читаем газету La Gaulois, вышедшую 3 мая 1921 года:

«Мы сообщаем о смерти маркизы Элизабет Паулуччи, урожденной Мартыновой, которая скончалась в клинике Mon Reno на горе Пелерен-сюр-Веве (Швейцария). Очень достойная личность, повсеместно уважаемая и любимая в высшем обществе Парижа и Санкт-Петербурга, она была широко известна и востребована благодаря своему уму и добродушию. Она тоже пережила потерю своего большого состояния в России и не покидала Оучи, отель Beau Rivage с начала войны. У нее остался единственный сын, маркиз Виктор Паулуччи, бывший предводитель дворянства в Казани, где находится его большое и красивое поместье, разрушенное большевиками (речь идет о Казанской губернии, — прим. авт.). Он женился на Марии Гирс, дочери г-на Николая Гирс. Его сыну в настоящее время исполнилось 12 лет, а дочь Элизабет умерла год назад в возрасте 14 лет. Сводная сестра маркиза Виктора Паулуччи — графиня Софи Апраксина, муж которой в последнее время был церемониймейстером в Российском Императорском дворе».

Маркиз Виктор Паулуччи числится в списке постояльцев отеля Beau Rivage и в мае, вероятно, оставаясь месяца два после смерти матери там, где она прожила свои последние восемь лет, и, судя по всему, достойно и безбедно.

Отель Beau Rivage открыт для проживания и сегодня. Этот шикарный отель построен в 1861 году на берегу Женевского озера. В его стенах происходило подписание договоров и исторических документов, он помнит визиты королевских семей и знаменитостей. В книги почетных гостей оставили свои подписи греческий король Георг, японский император Акихито, князь Монако Ренье и принцесса Каролина. В одном из номеров жила императрица Австрии Елизавета Баварская.

Почему не сохранилась могила

Несколько слов о русском некрополе, где похоронена маркиза Елизавета Михайловна Паулуччи. Недалеко от городка Веве, что на Женевском озере, находится старинное кладбище с многочисленными русскими могилами. Если от русской церкви в Веве подняться метров пятьсот вверх, перейдя железнодорожные пути по дорожке, именуемой дорогой Надежды, то за колокольней откроется вход на коммунальное кладбище Сен-Мартен.

В местном архиве в Веве нашлись документы о регистрации смерти: «25 апреля 1921 года. Паулуччи Элизабет, s.p. (без профессии, без рода занятий), уроженка России, дочь Мишеля Мартынова и Анны Ушаковой, вдова Александра (маркиза), родилась 6 ноября 1845 года, проживала в городе Оучи, умерла в 1921 году 21 апреля в 12:40 и похоронена на кладбище Веве Сен-Мартен 25 апреля в 11:30».

С большой долей вероятности Елизавету Михайловну похоронили рядом с внучкой, маркизой Елизаветой Викторовной Паулуччи, умершей в Давос-Платц, кантон Граубюнден, Швейцария 15 июня (по новому стилю) 1920 года от туберкулеза в возрасте 14 лет. Отпевал ее причт Крестовоздвиженской церкви в Женеве.

Архив Лозанны добавил, что могила была уничтожена в 1950 году. Значит, она была простой, так называемой «могилой в линию», проплаченной на 30 лет. Но, как ни прискорбно, срок концессии (оплаченное наследниками время ухода) к настоящему моменту закончился бы в любом случае. Законы Швейцарии позволяют сохранять могилы при оплате места не более века. Далее захоронение подлежит уничтожению. Его перекапывают, место продают, а памятник разбивают и крошкой посыпают дорожки.

К 1950 году из известных потомков был жив уехавший в Америку внук Елизаветы Михайловны маркиз Николай Викторович Паулуччи, почивший в 1979 году. На могильном камне родительского захоронения на кладбище Кокад в Ницце выбита надпись: «В память об их детях» и даты жизни Елизаветы Викторовны — 1906—1920 и Николая Викторовича — 1908—1979.

Вот так закончился жизненный путь маркизы Елизаветы Михайловны Паулуччи, хозяйки острова Маркиз, земель с огромными садами, усадьбами, аллеями, винокуренным и кирпичным заводами в Свияжском уезде Казанской губернии. Пока не было фактического материала, строились самые невероятные догадки, некоторые из них буквально пугали возможным путем развития, строясь на трагических историях современников. Судьба распорядилась иначе. Не было ни ужаса безденежья и страданий в Баден-Бадене, ни холода и голода послереволюционного Петрограда, ни жутких сцен разгула крестьян или солдат в барских имениях. Но избежать горя потерь не удалось никому. И у каждого оно было свое.