Рахим итегез, Рашид Рахимов!

Победитель «Переправы»

Рашид Рахимов вышел из легендарного поколения воспитанников душанбинского «Памира», который при СССР дважды выигрывал такой значимый всесоюзный турнир, как «Переправа». Сейчас уже вряд ли кто оценит масштаб тех соревнований, но для советских болельщиков он открывал будущих звезд, а для специалистов служил весомым подспорьем.

По сути, это были мини-олимпиады. Посмотреть на сборные республик приезжали многие специалисты, находя среди «переправщиков» таланты, не замеченные ранее на юниорских соревнованиях, поскольку на «Переправу» собирались футболисты команд первой-второй лиг, некоторые уже отслужившие в армии, а специалисты-селекционеры вглядывались в тех, кто готов раскрыться позже сверстников.

Сборная Таджикской ССР уже в 1979 году показала себя очень успешно, когда под руководством Олега Хаби в составе команды ярко проявили себя Валерий Сарычев, Александр Пилюгин, вошедшие в символическую сборную турнира, плюс Алексей Чередник, будущий олимпийский чемпион. Причем Таджикистан был практически полностью составлен из футболистов Душанбе, преимущественно из ФК «Памир». Лучшая команда республики была создана в 1950 году под названием «Большевик», Сталинабад, далее переименовывалась в «Колхозчи», «Хосилот», «Энергетик» (после чего произошло переименование города в Душанбе, в переводе на русский — понедельник), а с 1970 года — в «Памир», дебютировав под этим названием в Первой лиге.

Старожил «Памира»

Год спустя уже под руководством легенды таджикистанского футбола Владимира Гулямхайдарова Пилюгин и Чередник стали победителями «Переправы», правда, с другим голкипером — Мухаммадом Назаровым. И во что удивительно, Назаров стал героем «Переправы», отбивая послематчевые пенальти в финале против сборной Молдавской ССР, а годом ранее Сарычев вынужден был пропустить семь голов только в одном матче против сборной Ленинграда, но годы спустя именно он последовательно стал легендой сначала московского «Торпедо», а затем корейского футбола.

В 1983 году сборная Таджикской ССР повторила свой успех, и в ее составе было пять бывших победителей — Салохиддин Гафуров, Сергей Ибадуллаев, Сергей Салов, Камиль Ферханов и Рашид Рахимов, а еще один участник того турнира — Станислав Черчесов затем вспоминал, как боролся с Таджикистаном, защищая ворота сборной РСФСР. Что касается остальных двукратных чемпионов, это еще один пример того, что какая-то победа на старте зачастую может так и остаться единственной. Тот же Гафуров так и остался патриотом Курган-Тюбе, покидая его только для службы в армии в таллинской команде «Звезда», выступавшей на уровне чемпионата Эстонской ССР. Поскольку Эстония располагала выходом к государственной границе, то отдельные местные команды были наделены правом быть причисленными к силовым спортивным ведомствам, как Вооруженные силы или «Динамо».

Ферханов тоже уходил в армию, только в смоленскую «Искру», представлявшую РСВН, Ракетные войска стратегического назначения, но был верен родной Таджикской ССР, играя после армии то в Ленинабаде, то в Курган-Тюбе вместе с тем же Саловым. И только Ибадуллаев пробился в основу «Памира», став одной из его частичек, которая, собравшись воедино, добилась третьей большой победы в истории футбола Таджикской ССР, путевки в Высшую лигу чемпионата СССР.

Рахимов приложил к этому все свои старания и посвятил первые восемь лет жизни в футболе. Разве что был период, когда «Памир» уступил в тяжелой борьбе даже не конкуренту — ЦСКА, а военкомату, который надежно стоял на страже интересов всех советских армейских клубов. И вот, чтобы ослабить «Памир», семь его футболистов забрали служить. Забрали Батуренко, Мананникова и Олега Малюкова (он единственный остался в армейском клубе на сверхсрочную), а остальных раскидали по армейским и внутренним войскам. Рахимов принимал присягу в Пянджском отряде, откуда солдаты отправлялись прямиком в Афганистан, затем служил на Кушке и в Ташкенте.

«Памир» — как СК им. Урицкого

«Памир» дебютировал в Высшей лиге в 1989 году. В тот же год, что и казанский хоккейный клуб СК им. Урицкого. Но это не единственная параллель либо точка исторического соприкосновения между двумя этими коллективами. СК им. Урицкого много лет был одним из лидеров Первой лиги чемпионата СССР, блистал яркими хоккеистами в составе — среди них Владимир Бокарев, Геннадий Маслов, Сергей Столбун, Валерий Шалахин, а в «вышку» выбрался только тогда, когда они все ушли из команды. И не сказать, что ушли из спорта насовсем, поскольку и Бокарев, и Маслов затем поиграли в составе ХК «Тан» из корпорации Сергея Шашурина. Но побеждать ЦСКА и «Спартак» пришлось уже другому поколению казанского клуба.

Так и «Памир», старожил советской Первой лиги, чьими лидерами были Владимир Тростенюк, Валерий Турсунов, Геннадий Черевченко, которые просто не «дожили» до советской «вышки». Причем, когда «Памир» выиграл путевку в Высшую лигу, Турсунов отыграл 41 матч, Тростенюк — одну игру, затем Тростенюк вернулся в футбол, уже будучи в России, а Турсунов заканчивал играть в Австрии. Но в советской Высшей лиге они не сыграли, в отличие от трех памирских замбийцев — Макинки, Мванзы и Чансы.

«Памиром» на момент дебюта в Высшей лиге руководил Олег Хаби, тот самый, который тренировал сборную республики на дебютной «Переправе», и под его руководством были Александр Азимов, Владимир Ермолаев, Игорь Лагутенко, Владимир Сысенко (чемпионы 1980 года), Александр Гертнер, Анатолий Воловоденко, Игорь Омельченко, Алимджон Рафиков, плюс победители обоих турниров Ибадуллаев и Рафиков. Самым опытным в той команде был 31-летний Вазген Манасян, самым молодым — 23-летний Мухсин Мухамадиев. Сарычев и Олег Ширинбеков к тому времени играли за «Торпедо», Алексей Чередник — за «Днепр», и только Аллах знает, сколько баранов зарезали в честь победы футбольной сборной на Олимпиаде в Сеуле, где в составе чемпионов был воспитанник таджикистанского футбола Чередник.

Как Ибадуллаев стал Горбачевым, а Горбачев развалил Союз

Вот такая благостная картина наблюдалась в Таджикистане к концу 1980-х годов, и об этом можно судить и по интервью спортсменов (автор делал интервью с Рафиковым, Камалетдиновым, Фомичевым, ватерполистом Закировым), и по общению с другими репатриантами из Таджикской ССР. Так получилось, что эта среднеазиатская республика приняла после Второй мировой войны представителей множества «ссыльных» народов, тех же немцев, греков, корейцев. Дети вырастали, становились в том числе видными спортсменами, формировали многонациональные составы местных команд.

Приехавший из Подмосковья тренер-еврей с «африканской» фамилией Марк Тунис, знаменитый немец Эдгар Гесс, кореец Федор Пак, Игорь Факидий, скорее всего, грек по национальности, более молодые немцы Гертнер, мало сыгравший в том «Памире» Сергей Бауэр, татары Забиров, Камалетдинов и Рафиков, армянин Манасян, русские, таджики, украинцы уживались в одной республике вполне себе мирно.

— У нас если и возникали заварушки, то на почве местожительства. «Делили асфальт», как и в Казани в те годы, только не в таких масштабах... Вот в друзьях были корейцы. У них был свой дом в поселке, когда они летом уезжали в деревню, выращивали рис, лук, арбузы, мы свободно могли пожить в пустом доме. Еще вспомню, что у нас в те времена было такое гастрономическое многообразие, что любой гурман позавидовал бы. Мы, школьники, ходили собирать хлопок, и каждый на обеде вытаскивал на общий стол то, что ему положили дома. Корейцы делали рыбу-хе, чимчи, блюдо из капусты, все острое, во рту горело, мы аж потели, когда это ели. Немцы славились мясными блюдами, котлетами по-домашнему, кровяными колбасами, — говорил в интервью нашему изданию Рафиков, которого в Таджикистане записали Алимжоном, хотя он Алимжан.

Ну какие могли быть распри, если у кого-то нацию было трудно определить, как, например, у футболистов по фамилиям Пробет или Профис, того же тренера Олега Иосифовича Хаби, футболистов Наримана Мустафаевича Палабуюка или того же Сергея Сулеймановича Ибадуллаева, сменившего фамилию на Горбачев.

Его однофамилец, «нобелевский лауреат мира», и выступил катализатором многочисленных процессов, получивших общее название «перестройка». Для Таджикской ССР «перестройка» значила гражданскую войну, одну из того десятка, что разразились в позднем СССР. Но в Таджикистане, в отличие от других республик, вооруженный конфликт разразился между местными, памирскими и кулябскими таджиками. Как выяснилось, в Таджикистане проживало более десятка различных тейпов-землячеств: еще и худжандцы, северные, южные таджики и так далее. Тем, кто не жил в те годы в тех краях, никогда не понять суть конфликта, его предысторию, развитие, но факт остается фактом, он рикошетом ударил по всем нациям многонациональной республики. Уехали немцы и те, у кого нашлись немецкие корни, например Александр Азимов, у которого уже в Германии заиграл его сын Александр Франк (возможно, взяв фамилию по матери), татары, о которых поговорим отдельно, украинцы, русские.

«Таджики» и Татарстан

Ермолаев, Ибадуллаев (или уже Горбачев, поскольку он сменил фамилию), Сысенко оказались в Краснодаре, Мананников, Манасян и Рафиков — в Санкт-Петербурге, Алиер Ашурмамадов — в Махачкале, Валерий Горбач — в Воронеже. Экс-наставник «Памира» Юрий Семин с удовольствием принял в «Локомотиве» Батуренко, Мухамадиева, Хакима Фузайлова, юного Игоря Черевченко и воспитанника узбекистанского футбола Василия Постнова, игравшего на тот момент в «Памире».

В Челнах в начале 1990-х оказались и Рафиков, переехавший туда из Питера, и Адьям Кузяев, чей отец Кабир Кузяев — представитель одной из самых «футбольных» семей Таджикистана, а родившийся уже в Набережных Челнах Далер Кузяев сейчас играет за сборную России.

В 1990 годы за «Рубин» последовательно поиграли Владимир Сысенко и Рустам Забиров. Сейчас в Казани прекрасно известно семейство Фомичевых, старший — Анатолий Фомичев работал в мини-футбольном «Приволжанине», а его сын Алексей Фомичев известен в любительском мини-футболе, как и еще один душанбинец Дамир Камалетдинов. Ну и ватерполист Марат Закиров играл, а затем тренировал казанский «Синтез». В дальнейшем в «Рубине» трудился селекционером Мухсин Мухамадиев, и был период, когда «таджиков» в Казани стало неоправданно много, особенно в рядах молодежной команды клуба. Создавалось ощущение, что в Таджикистане снова открыли футбольный Клондайк, сравнимый со временами, когда республика готовила футболистов высокого уровня, которые заполняли основу «Памира», «Вахша» и «Ходженда», но это было совсем не так.

И все-таки, когда вы родились?

Крылатая фраза домуправа Бунши «Меня терзают смутные сомнения» касается года рождения Рахимова. По этому поводу есть две версии: 18 марта 1963-го и 18 марта 1965 года. В советской прессе писали про 1963 год рождения, эта же дата указана в «спартаковских» источниках, куда перешел Рахимов после «Памира». Ну и откровенные сомнения вызывает тот факт, что он значится в футболе с 1980 года, как в дублирующем составе «Памира», так и на той же победной «Переправе». Представить 15-летнего на то время паренька в рубке со взрослыми мужиками все-таки сложно.

В футбольных кругах поговаривают, что год рождения уменьшили, чтобы спартаковским «купцам» тех лет легче было продать Рахимова в испанский «Реал Вальядолид». Для понимания: в начале 1990-х как уроженцы Таджикистана готовы были бежать из родной республики сломя головы, чтобы в итоге сохранить ее на плечах, так и из бывшего советского спорта готовы были уехать хоть чучелом, хоть тушкой.

Хоккеист Хелмут Балдерис снял коньки с гвоздя и уехал в НХЛ, уже будучи 38-летним. Будущего наставника «КАМАЗа» Юрия Газзаева в 1995 году продавали во Францию как действующего игрока челнинского клуба, в котором от отродясь не играл. Просто «КАМАЗ» тогда был на слуху хотя бы тем, что заменил собой сборную России на всемирных Универсиадах 1993 и 1995 годов.

Ну и в общем ряду неразберихи 1990-х годов может стоять тот факт, что Рахимов и Мухамадиев успели поиграть за две разные сборные — России и Таджикистана. В общем, как говорил земляк Рахимова — Дамир Камалетдинов: «Только он сам и родители точно знают год его рождения».