Лаишевские землевладельцы не скупились на приобретение дорогостоящего оборудования

§ 2. Новации в сельском хозяйстве

Крепостные хозяйства, основанные на подневольном труде, остались позади, и экономика деревни пореформенного периода стала приобретать новые черты: механизация, специализация, наемный труд, переработка выращенного сырья в готовую продукцию с последующим сбытом и др. Внедрение этих организационных новшеств требовало финансовых вложений, знаний и профессиональной подготовки. Исходя из этого, очевидно, что дворяне, как наиболее состоятельные земельные собственники, обладали широкими возможностями к усовершенствованию производства. Известны образцы успешных помещичьих хозяйств, сумевших наладить рыночно-ориентированное производство еще до отмены крепостного строя. Каким являлось, например, имение Молоствовых в Спасском уезде Казанской губернии. А помещик с. Мурзиха Лаишевского уезда, отставной подполковник Л.Л. Толстой, разводил овец, которые использовались для суконного производства. Однако отмена крепостного права, поставившая под угрозу существование поместий, заставила многих землевладельцев отказаться от дореформенных способов хозяйствования и пойти по пути реорганизации.

Разные помещики выбирали различные пути модернизации управления. Некоторые дворяне доверяли знаниям и нанимали агронома. Например, в поместье лаишевского дворянина В.В. Обухова был приглашен управляющий-мелиоратор, что объяснялось приоритетным развитием пашенного производства. А кто-то предпочитал людей с богатой практикой и допускал к руководству опытного земледельца, но без специального образования. И часто во главе экономии становился крестьянин, долгое время проживавший в данном поместье, поэтому хорошо знакомый с хозяйственными делами. Это приводило к низкому уровню профессиональных качеств администрации. Агрономы, командированные летом 1911 г. губернским земством в уезды для изучения частновладельческих хозяйств, констатировали отсутствие счетоводства, что вело к нецелевому расходованию средств, непроработанность плана развития хозяйства на ближайшие годы. Поэтому в подавляющем большинстве поместий господствовала устаревшая зерновая система, и практически не наблюдалось попыток перехода к многополью, заводско-технической организации хозяйства и пр. Нередко наем управляющего означал полное отстранение дворянина от дел в деревне. Например, князь Павел Николаевич Чегодаев жил в г. Ялте и не занимался имением при д. Бутлеровке.

Успешное развитие экономии было невозможно без современной агротехники. Поэтому многие лаишевские землевладельцы не скупились на приобретение дорогостоящего новейшего оборудования: четырехконной молотилки «Липгардт», шестиконной американской молотильной машины, сеялки с разбросной системой «Берман» и другие. Однако одной лишь покупки было недостаточно. Как оказалось, помещики и их управляющие не умели правильно использовать имеющийся инвентарь, и видовое разнообразие сельскохозяйственных орудий не становилось залогом эффективного земледелия, а сильно обременяло поместье затратами на их приобретение и ремонт. К примеру, покупка одного лишь локомобиля Ланца обходилась в 6 тысяч рублей, что равнялось годовой прибыли крепкого поместья.

Предприимчивые помещики старались использовать географические преимущества местности, в которой располагалось имение. В подавляющем большинстве лаишевских поместий имелись сенные угодья. В 1901 г. дворянин К.А. Казем-Бек арендовал у частных лиц луга, устроил пристань на Каме, поставил паровые прессы и стал скупать сено у соседей, сбывая по завышенной цене уже в других уездах. А вот владелец имения при д. Пановке, С.М. Колодкин, пошел по другому пути. Низкое расположение в домене реки Камы обеспечивало высокую урожайность сена, ставшего кормовой базой, хороший дойный скот и близость к городам — все это благоприятствовало развитию молочного хозяйства, производству сливочного масла и дальнейшей его реализации на рынке. Основным местом сбыта являлась губернская столица, а также уездный город Лаишев и прикамские селения.

В то же время во многих поместьях, если продажа сырья позволяла вести достаточно прибыльное хозяйство, то обработка, хотя и могла принести дополнительный доход, не применялась. Например, владелица обширного лесного хозяйства при с. Черемышеве вдова губернского предводителя дворянства и суконопромышленника П.Г. Осокина баронесса Л.П. Буксгевден не позаботилась об устройстве лесопилок и ограничилась продажей дров.

В начале ХХ в. специализированные хозяйства стали распространенным явлением. Обзоры с описанием наиболее успешных выходили отдельными брошюрами. Так, в Казанской, Симбирской, Тамбовской, Киевской и других губерниях существовали лучшие в России птицеводческие фермы. К примеру, в экономии торгового дома «Н.В. Щепкина» при с. Смолдиярове Чирповской волости Лаишевского уезда свыше тридцати лет разводили испанских кур, а также беспородных уток и гусей. Три сотни птиц ежегодно давали до 4000 штук яиц. Несмотря на большое поголовье, птичник занимал довольно скромную территорию — всего 2300 кв. саж.

Также известным птицеводом, лауреатом Второй международной выставки в Санкт-Петербурге 1912 г. стал сын казанского губернатора М.В. Стрижевского — Виктор Михайлович. Свой питомник он организовал в 1909 г. в 60 верстах от г. Лаишева. На ферме насчитывалось до 300 голов домашних птиц разных пород, среди которых было много заграничных — американских, итальянских, а также кур для боев. Вся птица содержалась зимой в не отапливаемых, но защищенных от ветра птичниках, летом — в переносных. Под птицеводство отведено 5 десятин сада. До 60% птенцов выводились в инкубаторах — данный способ появился в России только в 1911 г. и был новым для отечественных птицеводов. В продажу шли племенные яйца, а также живые куры и цыплята.

Благодаря специализации частновладельческих хозяйств на отдельных отраслях, в деревне развивалась сельскохозяйственная промышленность. Так, помещица Лаишевского уезда жена подполковника Е.Н. Граве арендовала располагавшийся в Спасском уезде Трех-Озерский винокуренный завод Молоствовых. Под ее руководством предприятие достигло одних из самых высоких оборотов вина в губернии: вся продукция сбывалась в разных регионах страны, в числе местных скупщиков были купцы и владельцы питейных заведений Спасского и Тетюшского уездов. Винокуренные заводы функционировали в имениях помещиков Якоби (сц. Кадряково), Мертваго (с. Корноухово) и Кандалинцева (с. Шумбут). Последний перешел в собственность Л.Я. Лихачева, под умелым руководством которого стал крупнейшим спиртзаводом, выполнявшим, в том числе государственные заказы по очистке спирта. Также солодовенные заводы по переработке местного сырья были устроены у М.И. Мельникова в с. Серда и в имениях помещиков Ильиных в д. Пановая Гора.

В отличие от помещиков крестьяне обладали меньшим потенциалом для модернизации хозяйства — их земельные наделы и финансовые возможности были намного скромнее. Одним из факторов, сдерживающих внедрение новаций в крестьянском хозяйстве, была община. Частые переделы лишали крестьян стремления экспериментировать. Поэтому было много желающих вести самостоятельное хозяйство. Так, Лаишевский уезд сильно выделялся по числу покинувших общину. Это было связано со значительным количеством русского населения в его составе. А в 1908 г. энтузиасты из местных крестьян отправились в другие регионы страны для ознакомления с типами хуторских хозяйств. Но одного желания завести успешное хозяйство было мало, новоиспеченным собственникам требовалась квалифицированная помощь со стороны агрономов, которые в Лаишевском уезде только в 1910-х годах стали тесно работать с крестьянами.

Первая трудность, с которой столкнулось земство, было отсутствие специалистов. Из шести агрономов, нанятых Лаишевской земской управой, ни у кого не было высшего образования, и только один человек имел свидетельство об окончании среднего учебного заведения. В январе 1887 г. был выслушан доклад уездной управы об открытии низшей сельскохозяйственной школы, в которую можно было бы отдавать земских стипендиатов. Тогда же было решено изменить программу преподавания в Некрасовском двухклассном училище в пользу практических занятий. А в 1902 г., по предложению гласного Петра Матвеевича Останкова, в земской управе приступили к разработке проекта строительно-технического земледельческого училища в Лаишеве, которое должно было стать первым в Казанской губернии. Кроме того, были устроены агрономические курсы и библиотеки инструкторов по пчеловодству и садоводству.

Вторым важным направлением стала непосредственная работа по воспитанию грамотного земледельца. Были созданы сельскохозяйственные курсы, организованы опытные поля, при земских училищах стали появляться участки с целью ознакомления с рациональными способами ведения хозяйства, зерноочистительные пункты и т. д.

Кроме уездных агрономов, с крестьянами делились опытом специалисты, присылаемые Казанской губернской земской управой. Например, с 7 февраля по 18 марта 1912 г. в Лаишевском уезде были организованы курсы по луговодству, на которых агроном из Казани П.А. Трухин знакомил слушателей с особенностями почвы, ее обработкой и удобрением, способами «улучшения лугов и приведения их в доходное состояние». С целью популяризации курсов всем неимущим, прибывшим со стороны, было назначено пособие с размере 25 копеек за каждый день. Но иногда такие курсы были непопулярны — не потому что крестьяне не хотели их посещать, а потому что были не нужны: «Для мурзихинцев, однако, эти курсы имеют мало интереса, так как у общества нет ни одной десятины своих лугов, кругом все барские луга… удобрять-то нечего…». Не всегда удачным было время проведения занятий. Так, курсы полеводства в ст. Девятово, проводимые в 1913 г. с 4 по 17 марта, пришлось перенести на вечернее время, так как крестьяне в связи с ранней оттепелью днем были заняты уборкой сена с лугов, молотьбой и пр. Сильно уставая к концу дня, не все приходили на занятия — только 12 домохозяев стали постоянными слушателями, еще от 8 до 15 человек приходили лишь иногда.

Однако теоретические занятия не всегда были результативны, так как лектор, по свидетельству крестьян, «говорил не очень то удобопонятным языком». «Нет, ты покажи нам, как это делается», — говорили с досадой крестьяне. Требовалась наглядная демонстрация приемов. По этой причине стали устраивать экскурсии на опытные поля для демонстрации использования минеральных удобрений, способов выращивания различных культур и пр. Так, 1 июня 1914 г. уездное земство организовало экскурсию на опытное поле Казанского губернского земства в 45 верстах от г. Лаишева при с. Селенгушах. Участие приняли 50 человек — бывших слушателей двухнедельных курсов полеводства. Экскурсанты были собраны с разных концов — из с. Рождествено, с. Тангачи, с. Ташкирмень и др. За 5 часов заведующий И.В. Благовещенский показал ботанический сад, метеорологическую будку, вегетационный домик, само поле.

Курсы вдохновили некоторых крестьян на создание кооперации, и в 1913 г. при содействии уездного агронома было создано Рождественское сельскохозяйственное общество. В первый же год все участники получили в ссуду семенной шведский овес для экспериментального засева, в Министерстве земледелия была запрошена ссуда на покупку инвентаря, а член общества землевладелец П.В. Щетинкин предоставил участок под опыты с минеральными удобрениями, из уездного земства получено несколько десятков брошюрок по сельскому хозяйству. Но даже желающие удобрять почву крестьяне сталкивались с рядом трудностей. Из-за развитой чересполосицы некоторые участки земли располагались за несколько километров от крестьянских домов и доставлять туда удобрения было проблематично. «Общераспространенное явление, что крестьяне из года в год удобряют только близ лежащие полосы, оставляя дальние без всякого удобрения. В силу этого хлеб на одних полосах хороший, а на других похуже».

Крестьянские хозяйства чаще всего ограничивались выращиванием зерна, другие отрасли сельского хозяйства практически не имели развития. Редкие домохозяева занимались растениеводством. Так, например, на огородах в татарских деревнях в середине XIX в. можно было встретить топинамбур: «Дикую беренга едят в каждом доме весною». Но большого развития огородничество не имело: «Капусту садят, но мало — не родится, покупают. Картофель плохо родится: немягкая земля. Огурцы, — и звания их нет: вовсе не садят: мороз берет. Редьку не садят, морковь тоже. Лук сеют, и тот не очень родится». Не получило большого развития среди крестьян и выращивание плодовых деревьев. Сады встречались, прежде всего, в волостях, лежащих близ Камы, — Астраханской, Сараловской, Чирповской, Масловской, Анатышской, Бетьковской, Урахчинской. В числе крупных садовладельцев в Лаишевском уезде были, главным образом, богатые семьи. Например, в имении купцов Молотковых в д. Сорочьи Горы площадь сада составляла 15 десятин, у дворян Набоковых в с. Тангачи — 10, у Деларю в д. Макаровка — 7,534.

Экзотические фрукты росли в оранжерее другого лаишевского помещика полковника Толстого в с. Мурзиха — «персики необыкновенной величины, дыни и арбузы». Но плодоводство носило любительский характер, выращивали в основном для себя. В то же время, по мнению специалистов, данная отрасль могла приносить большую прибыль. Например, садоводы Свияжского уезда смогли наладить товарное производство, и выручка отдельных крестьян составляла 600—700 рублей в год. К этому времени отечественные ученые-селекционеры значительно продвинулись вперед и существовала возможность расширения ассортимента культур за счет закупки и посадки саженцев морозоустойчивых растений. В 1911 г. было организовано Лаишевское общество любителей садоводства и огородничества, которое имело целью «содействовать соединенными силами своих членов развитию и усовершенствованию садового и огородного хозяйств и сбыту продуктов, как в городе, так и в уезде». В том же году для начинающих садоводов земство открыло питомник при Масловском училище. А при Лаишевской сельскохозяйственно-ремесленной школе был открыт птичник.

Большинство крестьян не имело финансовой возможности обновлять устаревший сельскохозяйственный инвентарь и уж тем более закупать современные инструменты. Земство занялось вопросом технической оснащенности путем организации специальных складов, где хранились все необходимые земледельческие орудия, начиная от сеялок, веялок, заканчивая механизированным оборудованием. В Лаишевском уезде склады с прокатными станциями были открыты в Казылях, Пановке, Рыбной Слободе. Парк постоянно обновлялся. Так, на покупку новых орудий в 1901 г. земством был взят кредит в размере 5000 рублей. Однако крестьяне неохотно арендовали инвентарь ввиду довольно обременительных условий для домохозяев, поэтому с 1912 г. выдача стала осуществляться на льготной основе. Такая политика имела некоторый успех. Так, по сообщению корреспондента из Лаишевского уезда в 1908 г., «крестьяне стремятся заменить плуги Воткинского казенного завода плугами Эккерта, как более производительными и устойчивыми; надо полагать, что в ближайшем будущем плуги Эккерта вытеснят все остальные».

С целью популяризации новых методов хозяйствования земства стали проводить уездные и волостные выставки. Здесь собирались предприниматели, специалисты, фермеры и просто желающие поделиться достижениями или перенять передовой опыт в области сельского хозяйства. Участники заключали сделки, покупали и продавали экспонаты. Благодаря выставочному делу выявлялись качественные породы животных, сорта растений и пр., а премии побуждали фермеров экспериментировать. Так, в одном из домохозяйств в д. Надеждино был выведен путем скрещивания бык полуголландской породы, и владельцы решили сохранить его потомство. Правда, в неурожайный год почти всех бычков пришлось распродать или зарезать на мясо. На Казыльской выставке 1912 г. были отмечены телята из хозяйства Черемышевской волости. Мероприятие было довольно затратным. Только в течение 1912 г. в Лаишевском уезде были проведены две выставки скота и одна конская выставка, что обошлось земской казне в 400 рублей. Развитие племенного скотоводства замедлялось отсутствием качественных особей. «Крестьянский скот мелок и плох, а поблизости нет ни одного случного пункта. При таких условиях трудно ожидать, что улучшение скота у крестьян подвинется вперед».

В начале XX в. увеличивается количество конных заводов. Если в 1895 г. их насчитывалось пять, то в 1916-м — уже 10. Так, крупный губернский чиновник и земский деятель П.М. Останков владел совместно с братьями в Лаишевском уезде 2 200 десятинами земли. Основу экономии составлял конезавод: 30 маток и 3 жеребца, 20 голов молодняка, 20 рабочих лошадей. Также в хозяйстве держали 10 голов рогатого скота, 25 овец, 33 ягненка, 22 свиньи, 80 поросят. Был образован целый штат служащих: в подчинении управляющего находились двое старост, 3 пастуха, 1 скотница, караульный и другие работники. Валовой доход с поместья составлял 15 тысяч, но с учетом всех затрат чистая прибыль не превышала 10 тысяч рублей. Несмотря на то, что в поместье почетного мирового судьи П.М. Останкова свыше 900 десятин земли занимала пашня, управляющий распорядился сдавать мельницу за 600 рублей в год, хотя можно было перерабатывать зерно в муку. А почти половина всей пашни отдана в исполу крестьянам. Возможно, что Останков не хотел распыляться по разным направлениям и сосредоточился на животноводстве, тем более что разведение лошадей считалось в дворянской среде престижной деятельностью.

Но интерес к породистым лошадям проявляли не только дворяне. В 1903 г. на конной выставке в Казани первое и второе места заняли кобылы крестьян Лаишевского уезда Карпа Константинова и Егора Савинова.

Но процесс улучшения хозяйства не был простым и требовал больших энергетических, финансовых и временных затрат, поэтому носил экспериментальный характер. Мелкие собственники попрежнему зависели от погодных условий, часто в деревне ранние заморозки, засуха и прочие природные аномалии приводили к гибели всего урожая. «Жать нечего, а сердце не терпит, ездит в поле, по клочку собираешь, — говорили крестьяне врачу Толмачеву, посетившему Лаишевский уезд в 1850 г. Но за 60 лет мало что изменилось, голодающие земледельцы шли на пашню, не дожидаясь всходов: «Поставленные нуждою в безвыходное положение, крестьяне приступили (человек пять-шесть) к жнитву, — жнут рожь, еще не созревшую, как следует, и сушат ее, чтобы потом как-нибудь приготовить себе «новый хлеб». В таких условиях земледельцы не надеялись на свои силы и продолжали уповать на помощь «высших сил»: «…может быть, весной Господь даст рост для озимей».

Поэтому земству приходилось оказывать прямую помощь крестьянам, хотя эти меры и способствовали развитию у них иждивенческих настроений, но в экстренном положении по-другому было нельзя. Население получало продовольственные ссуды, питалось в бесплатных столовых. Также систематически стали устраивать общественные работы за определённую плату. Так, земство привлекло крестьян к устройству дорог в Бетьках в неурожайный 1914 г., в связи с чем в прессе сообщалось: «Работы эти оказали, конечно, помощь голодающему населению».

В неурожайные годы продовольственная помощь поступала не только от земства, но и от местных священников. Причём последние оказывали помощь адресно — пожилым, детям и инвалидам, которые не могли прокормить себя сами.

На примере Лаишевского уезда мы видим, как неровно проходила модернизация сельского хозяйства. Новации внедрялись в основном в помещичьих владениях. Но и среди крупных землевладельцев новые методы применялись единицами. Кто-то не хотел вникать в тонкости хозяйствования и оставлял все, как есть, другие приобретали новую технику, но практически не использовали ее. В новых условиях без рационального ведения хозяйства добиться прибыли было трудно, поэтому многие поместья закладывались.

Крестьяне были еще более ограничены в возможностях применения передовых аграрных приемов. Бедность, отсутствие серьезного образования, менталитет, тяготеющий к традиционности, — все эти факторы блокировали проникновение нового в экономическую жизнь этого класса. Земство пыталось преодолеть эту косность, но сталкивалось с множеством трудностей. Тем не менее изменения происходили. Наиболее предприимчивые дворяне и крестьяне внедряли новации, и их соседи видели, что новые методы не просто игрушки, а действительно работают.