«Куктау-20»: исследуем историю татарстанского кино. Часть 18-я. «Трехногая кобыла»
Фильм по автобиографической повести Айдара Халима от создателя татарских телесериалов
Еще один достаточно популярный фильм нулевых соединяет сентиментальность татарских телесериалов, крепкую литературную основу и достаточно кропотливую операторскую работу, построенную на постоянных сменах кадра и внимании к деталям, — но оставляет зрителя в недоумении, хоть и под впечатлением.
О режиссере и о сюжете
Режиссер Нурания Замалеева (Нурания Җамали) снимает телефильмы с 1996 года. После школы работала на «Тасме». Училась в театральном училище и на факультете татарской филологии. В КТУ среди ее педагогов — Празат Исанбет, Дамир Сиразиев и другие, среди одногруппников — Рушания и Николай Юкачевы. Была режиссером в различных учреждениях, на телевидении вела передачу «Әлли-бәлли-бәү». Первые ее фильмы — детские: «Су кызы», «Тиен малае Тим-Тим», «Уңган куян балалары», «Кар чәчәге», «Хан кызы Нурсолтан», снятые в виде телеспектаклей. Среди ее картин также есть, к примеру, «Яланаяклы кыз («Босоногая девушка»), причем в двух частях: во второй части любовная история разворачивается вокруг детей героев первой.
«Өч аяклы ат» снят в 2008 году по одноименной повести Айдара Халима: мальчик Кабир (Ильназ Халиуллин) возвращает от родственников кобылу. Когда они были у них в гостях, на животное по кличке Бамбук напал волк, так что его решили подержать на сохранении. На мать Кабира по имени Сания (Зульфия Валиева), вдову фронтовика, обиделся давно имевший на нее планы Галляметдин (Олег Фазылзянов) и теперь ей грозит тюрьма за хищение социалистической собственности («Закон о трех колосках»). По пути он заходит к кряшену Степану, встречает цыган…
И немного о мечте
У Замалеевой хорошая литературная основа, но снимает она как бы рывками. Начинается картина с резкой завязки: соседский мальчик кричит Кабиру, что мать забирают за пропажу лошади. А потом внезапно гораздо медленнее начинает разворачиваться история: вот Сания и Кабир поехали к родственникам, вот они досыта едят, а Муса-абый (Азгар Шакиров) показывает «лампочку Ильича». Оператор чередует средние планы с крупными как будто бы без особого смысла — то же самое происходило в «Бибинур», но, видимо, что-то по другому происходит в кадре, может, как раз темп другой, поэтому на подобные опыты не обращаешь внимание. А представьте, что фильм можно перемонтировать по-своему: начать, к примеру, с момента, когда Сания заходит в правление колхоза и ей там устраивают выволочку. И Галляметдин свои угрозы произносит не в камеру с театральной страстностью, а в голове у героини.
Но есть всего час с лишним, поэтому история, безусловно, интересная и трогательная (как иначе снять фильм, где мальчик и хромая лошадь), движется, появляется девочка Настя (Лилия Фазылзянова), и герой наблюдает, как она купается, и кряшенка тут же начала признаваться ему в любви. А после уже видит, как спасший его старик Наби (Ильдус Ахметзянов) читает намаз. А после приводит кобылу домой… Можно ли что-то убрать из этих эпизодов. Да. Но лучше прибавить.
Вот почему так немного татарских ресторанов в Казани? Потому что татарская кухня — для неспешной готовки и трапезы. И вот «Трехногая кобыла» не может притворяться мелодрамой или драмой — это должно быть длинное воспоминание о детстве, со всеми подробностями, мелочами и непонятными отступлениями. Чтобы зритель сел, заварил чай — и просто узнал себя в этой неспешности.