Ябанджи среди чужих: герои. Якуп Акчура
Авторская колонка Радифа Кашапова о татарах Анатолии. Часть 15-я
В Эскишехире, где я прожил почти полтора месяца, мне очень помогал муж Айзиряк Гараевой-Акчура — Якуп Акчура. В интернете я был с ним формально знаком давно, и он казался мне немного суровым и важным человеком. Находившись с ним по городу, наездившись по округе, поев кебабов и выпив немало айрана, я включил камеру.
Татары из Дамаска
— До сих пор спрашивают, есть ли у нас родственные связи с Юсуфом Акчуриным. Да, они татары и мы тоже татары, — шутит Якуп-абый, сидя у себя в саду. И указывает, что Юсуф Акчура, советник Мустафы Кемаля, живя в России, носил фамилию Акчурин, а Акчурой стал только в Турции.
Обитают они с Айзиряк на первом этаже двухэтажного дома, второй уровень планируют сдавать внаем. Акчура уже на пенсии, иногда фрилансит, занимается бухгалтерией. Ездит на минивэне на 13 мест, так что может, если что, отправиться в путешествие по Турции.
Предки Якуп-абый переехали сначала в Сирию, которая была частью Османской империи, по приглашению, которое выдал мусульманам последний cултан Абдул-Хамид. В Турции тот город называют Шам, а у нас — Дамаском.
— Переехал Якуп бабай, у него был один сын, Юсуф. Потом Дамаск взяли англичане, он стал уже не османским. Тогда они перебрались в город Ушак в Турции, там тоже уже жили татары, работал сахарный завод, который строили вместе с СССР, местные татары помогали переводить командировочных. Там Якуп бабай умер. Юсуф был уже взрослым, а мама, молодая вдова, повторно вышла замуж. Юсуф же уехал в Корыхоек и стал жестянщиком. Еще он постоянно писал баиты. В Ушаке много людей с фамилией Акчура. Я думаю, мы там эту фамилию и получили.
«А он говорил — отвечай: «Татар булмаса, дөнья батар»
Я спрашиваю, когда он начал ощущать себя татарином. Вообще, это чувство у всех по-разному возникает. Я знаю девушку, которая с матерью в детстве уехала из Узбекистана в Бельгию и в 28 лет решила сделать ДНК-тест, потому что решила, что так точнее поймет, кто она.
— С детства на меня смотрели и спрашивали: а ты из Эскишехира? На татарина похож, глаза узкие, круглая голова. Иногда путали с китайцами и японцами. Помню, в школе мне сказали: ты татарин? А тогда про нас хорошо не говорили, потому что в Османской империи войска Тимура называли татарскими, они не оставили хороших воспоминаний. Так и было до 1990-х годов. Я спрашивал у отца — почему меня обзывают? А он говорил — отвечай: «Татар булмаса, дөнья батар» («Не будет татар, мир уйдет под землю»). То есть в 8-9 лет понимал, что я татарин. Отец играл на скрипке. У нас каждую неделю собирались татары, пели песни. Я жил в татарской среде в Стамбуле.
Отец Якупа был одним из руководителей общества в Стамбуле, в журнале Kazan, который в 1970-е выпускал Надир Девлет, можно найти его статьи. Айзиряк объясняет: в деревне татарам не нужно было какое-то сообщество, а вот в городах, конечно, потребовалось. Младший Акчура, пожив до пенсии в Стамбуле, вернулся в Эскишехир, но активности не растерял.
— Мой отец уехал из деревни в Стамбул из-за Кебир Канбира, — продолжает Акчура. — Канбир перебрался из России после революции в Варшаву, там встретил Гаяза Исхаки, Гали Акыша. Перед Второй мировой они обратились к турецкому консулу, им выдали паспорта. В Стамбуле он открыл завод по производству каучука. И перевез на работу туда из деревни десять парней.
Якуп-абый вспоминает, что в детстве в саду у Канбира собирались взрослые и пели песни под аккордеон.
— Мы это не слушали, играли. Кебир-абый подошел ко мне, взял за ухо, мол, почему не слушаете, вы же потом все это будете вести, надо вам эти песни знать. До сих пор ухо болит.
Притча о Южной Америке
Это, конечно, здорово, говорю я, что раньше люди собирались, а теперь молодежи как будто все это не надо.
— В наше время не было интернета, мобильных телефонов, компьютеров, было только кино раз в неделю, телевидения особо не было, одна радиостанция. Мы собирались, чтобы общаться, — говорит Акчура. — А сейчас заходишь в Youtube — и можно не ходить на собрания, концерты. Я смотрю по IP-телевидению «ТНВ», «ТНВ-Планету», «Майдан», мне не хватает, я открываю башкирский «Курай», «Матур», потом еще и крымские каналы. Интернет меняет место встречи.
— Вот есть Южная Америка, — переключается он на большие темы.— Там жили великие народы: инки, ацтеки, майя. Приехали испанцы в 15-м веке (все прямо как у нас). Теперь приедешь в Южную Америку, а все говорят и поют по-испански. Может, где-то в горах что-то сохранилось. А так они кончились. Мы на их фоне себя гораздо лучше себя чувствуем. Видимо, там Бог захотел. Хочешь, не хочешь, а наш язык, культура будут жить и дальше.
С Якуп-абый мы ездили в село Корыхоек (трижды), он показывал, что рядом с Эскишехиром есть высокие горы и термальные источники, а на день рождение внезапно подарил такой же, как у себя, жилет с карманами. Я отдал его папе, они с Акчурой ровесники — оба 1960 года.