Адель Загретдинов: «Статус отца в России надо повышать!»

«Планируем запустить Школу ответственного родительства»

— Адель Линнарович, какими проектами сейчас занят Союз отцов РТ? Об одном из ваших проектов по социализации трудных подростков «Рука дружбы» наше издание писало в начале этого года.

— Для начала стоит сказать о том, что в Союз отцов Татарстана входят уже более 3,5 тысячи участников. Это крупнейшее отцовское сообщество в стране. Мы реализуем множество проектов. По всем ключевым направлениям работы в нашей организации есть руководители направлений и большая поддержка мужского сообщества в районах.

К началу нового учебного года мы планируем запустить Школу ответственного родительства. Нужна плотная работа с молодыми семьями, чтобы переломить неприятную тенденцию — как известно, статистика разводов у нас просто ужасающая. Этот проект должен помочь родителям услышать друг друга и найти общий язык.

Это крупнейшее отцовское сообщество в стране

Я также курирую очень важный федеральный проект, запущенный Общероссийским народным фронтом «ПРО НЕЕ», по созданию сообщества женщин, заботящихся о детях с ограниченными возможностями здоровья. На этой площадке работают квалифицированные психологи.

— У вас несколько реабилитационных центров, и как председатель Союза отцов РТ вы наверняка курируете работу с детьми-инвалидами и в этой организации?

— Конечно. Причем я веду проекты не только для детей, но и для взрослых инвалидов. Когда наш реабилитационный центр в 2020 году посещал президент Татарстана Рустам Минниханов, мы предложили ему проект — открытие групп кратковременного пребывания для людей с ментальными нарушениями 18+. С 2021 года на него было выделено бюджетное финансирование.

Когда наш реабилитационный центр в 2020 году посещал президент Татарстана Рустам Минниханов, мы предложили ему проект — открытие групп кратковременного пребывания для людей с ментальными нарушениями

«Отец — не только тот, кто содержит свою семью»

— Как вы оцениваете тенденцию: отцы поворачиваются лицом к своим детям? Потому что раньше повсеместно главенствовало убеждение, что отец кормит семью, а мама занимается детьми…

— Такая ситуация была, и нередко она же и продолжается. Но, к счастью, тенденция меняется на глазах. Уже совсем скоро, 19 июня, мы будем отмечать Международный день отца. Мы решили совместить два повода и на этот раз отметить праздник 18 июня, вместе с Сабантуем. В печально известной 175-й гимназии мы планируем организовать футбольный матч, в котором будут участвовать отцы и дети.

Прекрасным я считаю указ президента России Владимира Путина об учреждении Дня отца в нашей стране. С 2021 года День отца отмечается в третье воскресенье октября. Статус отца надо повышать в первую очередь. Отец — не только тот, кто содержит свою семью, это прежде всего воспитатель подрастающего поколения, друг, наставник, помощник. Отцам очень важно проводить время со детьми, быть им во всем примером. Воспитывать в детях любовь к своей семье, Родине, быть активным гражданином своей страны.

— Получается, что отцы сами лишают себя многого, не уделяя должного внимания детям…

— Да, конечно. Вот сейчас когда слушаешь некоторых дедов, они говорят, что внуки для них — фактически первые дети, потому что они все время проводили на работе. Так что время с собственными детьми было упущено. Это повод задуматься многим отцам.

— За счет чего отцы начали более активно вовлекаться в воспитание детей?

— Такие результаты достигаются привлечением отцовского сообщества к организации досуговых семейных мероприятий, оказанию волонтерской помощи нуждающимся, совместному обсуждению и принятию решений по волнующим вопросам.

Отец — не только тот, кто содержит свою семью, это прежде всего воспитатель подрастающего поколения, друг, наставник, помощник

— Нередко отцов сложно привлечь даже к воспитанию здоровых детей. Не секрет, что из семей с детьми-инвалидами отцы часто уходят, просто не выдерживая. Эта тенденция тоже меняется?

— Да, безусловно. Общественное сознание в настоящее время меняется в положительную сторону: государство всесторонне поддерживает такую семью, большое внимание уделяется организации доступной среды, создаются инклюзивные классы и многое другое. Сегодня отцы детей-инвалидов, обращая внимание на положительные примеры полных семей, имеющих такие же проблемы, остаются в семьях.

Раньше увидеть отца с ребенком в реабилитационном центре было редкостью. А на днях я заезжал в наш реабилитационный центр на Павлюхина, и процентов 70 детей были с отцами.

— После начала известных событий на Украине стали ли благотворительные фонды испытывать дополнительные сложности с привлечением средств?

— Наш благотворительный фонд не ведет сбор денежных средств. К нам обращаются благотворители и мы их знакомим с семьями, которым нужна финансовая поддержка. Мы недавно обсуждали этот вопрос с моей коллегой, директором БФ «Ак Барс Созидание» Альфией Фуатовной Валиевой. Она отметила, что если в связи с ковидной ситуацией был откат по благотворительным сборам, то нынешние события на Украине заставили людей еще больше задуматься о потребностях нуждающихся и активнее им помогать. По ее словам, количество меценатов даже прибавилось за последние месяцы.

«Мы бесплатно реабилитируем более 3 тысяч детей в год»

— Что побудило вас заняться благотворительностью в сфере реабилитации детей?

— Мне сейчас 36. А в 2010 году, когда мне было 23, у нас с супругой родился долгожданный сын. Через полгода ему поставили диагноз ДЦП. Тогда мы с супругой обивали пороги многих реабилитационных центров как в Татарстане, так и в странах ближнего зарубежья. Как правило, мы обращались в государственные и частные реабилитационные центры и вскоре поняли, что средства стремительно заканчиваются. Курсы реабилитации в коммерческих центрах очень дорого стоят, и я начал в частном порядке обращаться в благотворительные фонды с просьбами о финансовой помощи.

— Во сколько сейчас обходится курс реабилитации для ребенка с ограниченными возможностями здоровья?

— От 80 до 300 тысяч рублей — таковы расценки 2-недельного курса в частных центрах по России.

Тогда мы с супругой обивали пороги многих реабилитационных центров как в Татарстане, так и в странах ближнего зарубежья. И вскоре поняли, что средства стремительно заканчиваются

Возвращаясь к предыдущему вопросу: в 2013 году, посмотрев, как устроена система реабилитации, я решил открыть свой первый частный реабилитационный центр. Проект мы разрабатывали вместе с Валидой Адимовной Исановой — доктором медицинских наук, профессором, заслуженным врачом Республики Татарстан, главным реабилитологом Министерства труда, занятости и социальной защиты РТ. На данный момент я открыл восемь реабилитационных центров по Татарстану. Пять из них я веду сейчас: два в Казани, по одному в Чистополе, Лениногорске и Нижнекамске.

Два наших реабилитационных центра в Казани и один в Лениногорске открыты в рамках деятельности благотворительного фонда «Сила в детях», учрежденного в 2014 году. На их базе используются современные инновационные технологии для реабилитации детей. В частности, применяются методики мозжечковой стимуляции, аппаратное лечение — биоакустическая коррекция и микрополяризация головного мозга и другие. Два центра — в Чистополе и Нижнекамске — открыты в рамках деятельности АНО помощи людям с повышенными потребностями здоровья «Дарим ангелам радость». Центр в Чистополе имеет статус межмуниципального и покрывает потребности в реабилитационных услугах пяти близлежащих районов.

— Кто может пройти реабилитацию в этих центрах?

— Во всех центрах бесплатную реабилитацию дважды в год могут пройти маленькие жители нашей республики от 0 до 18 лет. Подать заявление на получение реабилитационных услуг можно в органы социальной защиты по месту жительства или непосредственно в наши реабилитационные центры. Мы бесплатно реабилитируем более 3 тысяч детей в год.

Плюс к этому мы работаем по программе ранней помощи — для детей от рождения до 4 лет. Попасть на реабилитацию можно также бесплатно, имея на руках направления от лечащего врача. Мой совет — чем раньше начать заниматься с особенными ребенком, тем лучше будет эффект.

В 2013 году, посмотрев, как устроена система реабилитации, я решил открыть свой первый частный реабилитационный центр. Проект мы разрабатывали вместе с Валидой Адимовной Исановой

Конкуренция в сфере реабилитации привела к повышению качества услуг

— За счет чего удалось организовать бесплатную реабилитацию?

— В 2016 году мы вошли в Реестр поставщиков социальных услуг Республики Татарстан, что дало возможность оказывать комплексные реабилитационные услуги наравне с государственными реабилитационными центрами два раза в год для каждого ребенка, имеющего потребность и состоящего на обслуживании в учреждении социальной защиты по месту жительства. В последние годы качество оказания таких услуг значительно улучшилось — причем как в государственном, так и в некоммерческом секторе.

— Именно поэтому так часто встречаются сборы на реабилитацию детей с ДЦП? Положенных двух курсов в год недостаточно?

— Надо понимать, что возможность прохождения бесплатной реабилитации два раза в год — этого явно недостаточно. Детям с ограниченными возможностями здоровья помощь специалистов нужна на постоянной основе. Мы являемся партнерами многих российских и республиканских благотворительных фондов, которые оплачивают курсовые реабилитации в наших центрах.

— На какие средства существуют реабилитационные центры?

— Мы получаем субсидии из бюджета Республики Татарстан как поставщики социальных услуг, а также активно занимаемся грантовой деятельностью. На реализацию социально значимых проектов мы привлекли более 20 млн рублей.

Кроме того, совместно с профильными ссузами и вузами мы занимаемся подготовкой логопедов-дефектологов, массажистов, специалистов по ЛФК. Заключены соглашения, в рамках которых студенты приходят к нам на практику, а в дальнейшем мы совместно с другими некоммерческими организациями, нашими партнерами, обучаем их тьюторскому сопровождению. После чего предлагаем различные варианты трудоустройства. Мы изначально даем им возможность практического применения полученных знаний и наблюдаем, чтобы у них горели глаза во время работы с нашими непростыми детьми. Заодно они как будущие специалисты могут определить, их ли эта стезя. Пока они это на себе не испробуют, понять такое сложно. Для нас такой проект — это возможность подготовить новое поколение специалистов, которые будут работать с нашими детишкам. А для них — польза от получения практики и дальнейшего трудоустройства. В целом мы проводим множество проектов. И, в принципе, действуем под девизом, что чужих детей не бывает.

Детям с ограниченными возможностями здоровья помощь специалистов нужна на постоянной основе

Каждый ребенок требует индивидуального подхода

— Как выстроен процесс реабилитации детей в ваших центрах?

— Изначально ребенок проходит обследование ЭЭГ, врачебные осмотры, затем экспертный совет, в состав которого входят невролог и педиатр, специалист физической реабилитации, психолог, логопед. Доктора изучают медицинское заключение и разрабатывают индивидуальный реабилитационный маршрут. В рамках курсовой реабилитации с детьми работают логопеды, дефектологи, массажисты, инструкторы по лечебной и адаптивной физкультуре, клинические психологи, проводится аппаратное лечение. В процессе реабилитации проводится первичная и промежуточная диагностика для определения эффективности проводимых реабилитационных мероприятий.

Курс реабилитации в наших центрах длится 21 рабочий день. По решению экспертного совета при определении положительной динамики у ребенка он может быть продлен еще на 21 день.

— Планируете ли вы тиражировать вашу практику строительства реабилитационных центров для детей с ограниченными возможностями здоровья в других регионах страны?

— Безусловно, но в других регионах есть своя специфика. Сейчас я очень много консультирую специалистов некоммерческого сектора, социальных предпринимателей, коллег, чтобы они сами открывали центры по стране по этой же модели.

В рамках курсовой реабилитации с детьми работают логопеды, дефектологи, массажисты, инструкторы по лечебной и адаптивной физкультуре

— В других регионах заинтересовались этой моделью?

— Эта модель тиражируемая. В ней есть ответы на многие вопросы и знания о подводных камнях, с которыми мы столкнулись. И есть понимание, как проблемы решить — что-то нужно поправить на региональном уровне, но что-то требует изменений и на федеральном уровне. И с некоторыми такими подводными камнями уже начали сталкиваться в других регионах. Например, в том, что касается тарификации — она разнится, и в каждом регионе свои тарифы на оказание одних и тех же услуг, во многих значительно ниже, чем в нашей республике.

— Нужно все это привести к общему знаменателю?

— Да, и я обратился к депутату Госдумы от Татарстана Татьяне Ларионовой с тем, чтобы она подняла эту тему. И таких вопросов довольно много.