«18 месяцев сижу незаконно»: обвинительная речь Агляма Садретдинова

Потерпевший критикует прокуроров, подсудимый — следствие

На финал прений в Приволжский райсуд Казани Аглям Садретдинов прибыл с целой пачкой написанных от руки листов. Лейтмотивом его речи стали слова про клевету и ложь в его адрес со стороны повязанного с казанской группировкой «Квартала» буинского «короля торговли» Маскуда Назмиева.

По версии подсудимого, именно Назмиев руками казанских бандитов устранил в 2003-м активного борца с «левой» водкой и иными нарушениями Рашида Садыкова: не желал терпеть колоссальные убытки от его действий, а когда попал в круг подозреваемых, переложил вину на Садретдинова. Правда, представил следствию пять вариантов уже случившихся событий.

Садретдинов назвал следователя адвокатом Маскуда, обвинил силовиков в оказании психологического давления, нарушении принципа презумпции невиновности и нежелании проверять доводы защиты. Его защитники Равиль Туктаров и Роберт Хайруллин указали суду на фундаментальные процессуальные нарушения со стороны следствия, при которых вынесение приговора, по их мнению, невозможно.

Напомним, гособвинитель Семен Поляков запросил для экс-главы Буинского района 9 лет колонии строгого режима за подстрекательство к убийству и предложил прекратить его преследование по всем четырем эпизодам взяток за истечением сроков давности. Сын убитого Реналь Садыков предложил для нераскаявшегося посадку на 20 лет, а после выступления защиты вообще заявил, что мягкая позиция гособвинения не соответствует практике по делам об убийстве и просил суд отнестись к ней критически.

Через несколько часов суд предоставит Агляму Садретдинову право выступить с последним словом и удалится в совещательную комнату для постановления приговора. Предлагаем в ожидании этого решения ключевые фрагменты защитительно-обвинительной речи подсудимого.

«Где презумпция невиновности?»

«Обвинение я никогда не признавал и не признаю. Я эти преступления никогда не совершал. Это оговор со стороны Назмиева с того момента, как в 2009 году правоохранительным органам стало известно, что убийство Садыкова совершено по заказу Назмиева казанскими бандитами из ОПГ «Квартала», с которыми у Назмиева, оказывается, были тесные отношения и совместно совершенные преступления в Буинском районе. Маскуд финансировал их. Это подтверждает в допросах он сам и члены ОПГ.

Постановлением Верховного суда РТ от 24 ноября 2008 года прекращено уголовное преследование Назмиева в связи с истечением срока давности по обвинению в подстрекательстве к взрыву гранаты 1 сентября 2000 года в магазине «Гузель», принадлежавшего предпринимателю Бикчантаеву, и подстрекательству к поджогу магазина «Изумруд» предпринимателя Адаева 22 октября 2002 года.

Приговором Верховного суда РТ от 2 декабря 2008 года в отношении Назмиева установлено, что с целью подавления коммерческой деятельности предпринимателей Бикчантаевых, составляющих ему конкуренцию, он организовал 21 сентября 2001 года разбойное нападение на их дом в Буинске, которое совершили члены казанской преступной группировки «Квартала». Все эти преступления совершены по заказу Назмиева. Они оставались нераскрытыми до 2006 года.

Бывшая жена Назмиева сообщила суду на допросе: когда в Буинском районе что-то происходило (пожар, преступление), люди говорили, что это делал Маскуд. Его причастность к нераскрытым преступлениям была предметом обсуждения населения города и района и стала известна Садыкову, который также подозревал Назмиева в совершении таких преступлений, как торговля наркотиками и фальсифицированным алкоголем: писал об том жалобы во все инстанции вплоть до Госдумы и генпрокурора.

Уважаемый суд, обратите, пожалуйста, внимание: в 2020 году не появилось ни одного нового факта или свидетеля событий 2003 года или какого-то нового доказательства моей причастности к убийству. Все дело — копия дела 2009 года и поверхностные допросы ранее допрошенных лиц, но ни одного допроса о проверке моих доводов об оговоре меня Назмиевым при наличии у него мотива убить Садыкова.

Я спросил следователя, почему все жалобы Садыкова на меня в деле есть, хотя при проверке их Генпрокуратурой ни один довод не подтвердился, а жалоб на Назмиева в деле нет. Почему «многочисленные жалобы Садыкова явились для Садретдинова мотивом на убийство», а многочисленные жалобы на Назмиева — более конкретные и подтвержденные — мотивом не являются? Непонятно мне это. Где презумпция невиновности?

Хочу озвучить эти жалобы и содержание:

• 17 августа 2001 года — обращение депутата Госдумы Шашурина замруководителя администрации президента Козаку о реализации фальсифицированной водки, наркотиков в магазинах «Бикташ» Назмиева.
• 15 марта 2001 года — обращение Садыкова к председателю КГБ РТ Гусеву по поводу того, что председатель райпо Буинского района оформлял в аренду и потом продавал за бесценок 16 магазинов райпо ООО «Сатурн» Назмиева.
• 6 июня 2001 года — обращение Садыкова в прокуратуру РТ об угрозе председателю комитета по защите прав потребителей района Садыкову со стороны Назмиева за составление протоколов за незаконную реализацию водочных изделий в запрещенное постановлением главы района время — с 10 вечера до 9 утра. Начальник ГРОВД подписал разрешение Назмиеву на продажу в запрещенное время, хотя это не подтвердилось.
• 24 мая 2002 года — обращение депутата Госдумы Шашурина Генпрокурору РФ о скупке-раздаче магазинов райпо Буинского района по заведомо низкой цене.
• Еще одно (дату Садретдинов не называет, — прим. ред.) — заму генпрокурора от депутата Шашурина о продаже фальсифицированной водки в торговых точках ООО «Сатурн».
• Обращение депутата Госдумы Илюхина к генпрокурору о том, что прокурор Буинского района прикрывает Назмиева, который торгует в своих точках поддельной водкой, а в торговых точках «Бикташ» Назмиева осуществляется незаконный оборот наркотиков.
• Обращение депутата Илюхина к генпрокурору РФ о том, что в период осуществления погибшим Садыковым полномочий председателя комитета по ЗПП, несмотря на угрозы в свой адрес со стороны гендиректра ООО «Сатурн», он проводил плановые проверки его объектов, выявлял факты продажи поддельной продукции.

В уголовном деле есть допрос бывших сотрудников Комитета по защите прав потребителей, которые показали, что в 2001 году был ссора между Назмиевым и Садыковым по результатам проверки магазинов, скандальное выяснение отношений и угроза владельца точек Садыкову.

Изъятие разрешения на реализацию спиртного, запрет продажи фальсифицированной водки, запрет продажи в запрещенное время лишили Назмиева больших легких и незаконных денег. Это тоже один из мотивов убить Садыкова».

Для справки: полномочий выявлять нарушения торговли Садыков лишился почти за два года до своей смерти — в августе 2001-го в ходе реорганизации республиканского комитета по ЗПП буинский расформировали. Место в новой структуре активист не получил.

«Все это страшная чушь, ложь, которую проверяла Генпрокуратура»

В своей речи Аглям Садретдинов утверждает: у Назмиева имелся и еще один личный мотив для заказа убийства. Несмотря на гулявшие по городу и району слухи о причастности бизнесмена к преступлениям против его конкурентов, преступления оставались не раскрытыми. А письма Садыкова в Москву могли ускорить работу по заявлениям потерпевших. На деле это ускорение придало задержание членов ОПГ «Квартала».

«В конце 2002-го — начале 2003 года у Назмиева под угрозой раскрытия преступлений прошлых лет и привлечения его к уголовной ответственности, лишения свободы и иных существенных угроз для его комфорта и благополучия был реальный мотив лишить жизни Садыкова, являющегося потенциальным источником опасной для него информации. Организовав убийство, он достиг своей цели и несколько лет находился на свободе. Пока его преступления не стали раскрываться при иных обстоятельствах.

В декабре 2008 года Назмиев был осужден к условному лишению свободы на 4,5 года за вооруженное нападение на дом и ограбление предпринимателей Бикчантаевых в апреле 2001 года и на дом 80-летней односельчанки Назмиева в сентябре 2003 года.

В июле 2010 года за организацию убийства Садыкова членами ОПГ «Квартала» Назмиев вместо обещанного ему условного наказания получил 4 года колонии строгого режима. На допросе сказал: был очень недоволен тем, что его обманули... К этим 4 годам не было присоединено условное наказание за ранее совершенное: суд прописал, что Назмиев будет отбывать его отдельно. Как можно отбывать, сидя в тюрьме, условное наказание?» — удивляется обвиняемый Садретдинов.

Рашид Садыков был расстрелян из пистолетов с глушителями в ночь на 2 июля 2003 года. Согласно приговору Верховного суда РТ от 2010 года, группировщик Виталий Токинов выстрелил лишь раз и пистолет заклинило, его не доживший до вердикта напарник Динар Галимжанов отстрелял пять патронов. Токинов получил 9 лет колонии строгого режима с учетом явки с повинной, в которой указал, что предложение убийства поступило от буинского коммерсанта Назмиева, и после расстрела тот заплатил 180 тысяч рублей. Маскуд Назмиев тогда дал показания, что инициатором преступления был Садретдинов, и получил срок за подстрекательство и пособничество этому убийству путем подкупа и предоставления информации о жертве в группе лиц...

Дело в отношении Агляма Садретдинова в июне 2010 года было прекращено за отсутствием состава преступления. А в июле 2020-го Советский райсуд Казани разрешил Следкому его реанимировать. Адвокаты подсудимого настаивают: силовики исполнили это решение раньше, чем оно вступило в силу, а потому все следственные действия и собранные доказательства порочны. В прокуратуре и судах двух инстанций с ними не согласны.

Вернемся к речи подсудимого:

«Объективных документальных доказательств моей вины в подстрекательстве я в материалах уголовного дела не увидел. Их и не могло быть, потому что эти преступления я не совершал. Это ложь и клевета Назмиева, чтобы уйти от ответственности за организацию убийства Садыкова по личной инициативе и мести мне!

Из обвинения: мотив моих действий — якобы «моя личная неприязнь» к Садыкову за многочисленные жалобы на меня в 2000—2003 годах. Многочисленные — это сколько? Две жалобы, пять, десять, двадцать?.. Я официально просил следователя: какая конкретно жалоба Садыкова, на какую тему и в какой орган власти на конец 2002 года вызвала мою личную неприязнь, была для меня такой острой и опасной, могла причинить или причинила мне неприятности, могла лишить меня должности или свободы, касалась интересов моих близких лиц, что я должен был неоднократно обращаться к Назмиеву, по версии обвинения, подстрекать его к организации убийства Cадыкова?

Из текста моего обвинения видно, что ни одна жалоба мне в вину конкретно не предъявлена, так как ни одна жалоба Садыкова — даже при проверке комиссией Генпрокуратуры РФ — не подтвердилась. Этот акт имеется в уголовном деле.

Из материалов также следует: объектами жалоб Садыкова были не менее 42 должностных лиц и жителей Буинского района. Он писал, как бывший глава района похитил через колхоз «Искра» 300 млн рублей в 1990—2000 годах — немыслимая сумма, которую как будто я прикрывал. Проверка это не подтвердила.

Писал, что «бывший глава поручал начальнику УВД устранять физически неугодных людей, а судмедэксперту — оформлять их смерть как естественную». Это абсурд! Все это страшная чушь, ложь, которая проверяла Генпрокуратура, она не подтвердилась.

Третья жалоба: «Садретдинов продал Буинский сахарный завод своим близким людям...» Фактически завод принадлежал «Татсахаропрому» республики, был преобразован в АО в 1994 году, в том же году пакет акций был продан Госкомимуществом РТ без участия администрации. А я начал работать в Буинском районе только в декабре 1998-го.

Четвертое: «Садретдинов украл из Апастовского района крупный рогатый скот в количестве 29 тысяч голов». Вообще-то в Апастовском районе не было такого поголовья КРС — около 17 тысяч только, и это тоже не подтвердилось при проверке Генпрокуратуры. «Сын Садретдинова получил незаконно квартиру в доме сахарного завода». Тогда мой сын был студентом, учился в Казани. Это тоже выдумка.

Дальше: «Садретдинов незаконно назначил персональную пенсию бывшему главе района». Это не полномочия главы, он не может этого делать. Все эти выдумки были смешными. А где мой мотив в этих жалобах, не установлено.

Я к жалобам относился, можно сказать, положительно. Они в тонусе держали администрацию. При подтверждении недостатков немедленно устраняли. А жалобы Садыкова на меня, которые не подтвердились при проверке Генпрокуратуры, наоборот, подняли мой авторитет перед населением города и района как честного порядочного руководителя. А Садыков утвердился как жалобщик, выдумщик...

Он писал жалобы на начальника ГРОВД, прокурора района, председателя райсуда и прокурора республики, даже на председателя Верховного суда республики за то, что не восстановили его на работе председателем Комитета по защите прав потребителей и не решили вопрос выделения благоустроенной квартиры вне очереди, хотя ему не полагалось. Тогда получается, что все эти руководители имели мотив для заказа убийства Садыкова?! Все его жалобы были голословные, надуманные...»

В своей речи обвиняемый обошел стороной доводы еще одной жалобы по дому своей семьи, построенному на бюджетный займ без права приватизации, который уже после прокурорской проверки оказался... в частной собственности супруги главы района. Повторной проверки этой истории сейчас добивается сын убитого Реналь Садыков.

И еще один нюанс: почему-то все жалобы беспокойного активиста на власть обвиняемый называет надуманными и смешными, а его же жалобы на бизнес Назмиева — достоверными.

«За показания на меня ему обещали условный срок»

«За время работы главой Буинского района в течение девяти лет я был награжден почетными грамотами президента РТ, стал заслуженным работником сельского хозяйства республики, был удостоен государственной премии РТ по науке и технике, награжден орденом Дружбы. А Буинский район стал победителем всероссийского конкурса муниципальных образований, награду вручали в Москве. И в 2007-м я был назначен министром экологии и природных ресурсов Татарстана.

В нарушение принципа презумпции невиновности я и в 2009, и в 2020 годах, как и сейчас, вынужден доказывать свою невиновность в ситуации неконкретно и неопределенно предъявленного мне обвинения, основанного на показаниях заинтересованного лица, который оклеветал меня, чтобы уйти от ответственности за организацию убийства Садыкова, и пересказывающих его слова свидетелей — его родственников, работников его бизнеса.

Я посчитал: с 2009 по 2020 годы Назмиев был допрошен следователем и судами более 20 раз по убийству Садыкова и дал разные противоречивые показания.

Так, на допросе 27 октября 2009 года он говорил о моей просьбе поговорить и напугать Садыкова, чтобы тот не писал жалобы. Через некоторое время напросился на допрос и сказал: нет, Садретдинов не просил поговорить, а просил избить его. Потом снова попросился на допрос: хочу исправить, неточно сказал, Садретдинов сказал не избить, а убить Садыкова за жалобы. Потом появился четвертый вариант его лживых показаний: напоить его и пьяным выбросить из поезда... Какого поезда? Почему из поезда? Мне непонятно... Еще раз хочу сказать: я с Назмиевым Садыкова никогда не обсуждал, никаких просьб ему относительно Садыкова у меня не было.

В ходе следствия было отказано в удовлетворении моего ходатайства о назначении Назмиеву психолого-психиатрической экспертизы для установления причин, мотивов его поведения при даче множества противоречивых показаний. Со слов самого Назмиева и его жены, он пережил огнестрельное ранение в голову картечью и постоянно страдает от сильных головных болей.

На допросе в суде 21 и 23 июля 2021 года он отказался от своих показаний, что я просил убить Садыкова, пояснив, что когда он давал такие показания в 2009—2010 годах на него было оказано давление со стороны правоохранительных органов: за показания на меня ему обещали условный срок за организацию убийства Садыкова.

Материалы уголовного дела, рассмотренного Верховным судом республики в 2010 году по обвинению Назмиева, подтверждают его слова о договоренности между ним и следствием. О влиянии сотрудников на иных свидетелей с целью получения показаний о их причастности к убийству Садыкова и о наличии в связи с этим определенных договоренностей сообщил и свидетель Фарид Галиуллин, бывший лидер ОПГ «Квартала», осужденный на 25 лет.

23 июля 2021 года Галиуллин сообщил, что по заказу Назмиева члены его преступной группировки взорвали гранатой магазин его конкурентов-предпринимателей и совершили вооруженное нападение на их дом. С его слов, сам он на Садретдинова показания давал в рамках заключенного досудебного соглашения со следствием, это была его линия защиты. Ему велели сказать, что был заказ от Садретдинова, когда этого не было, вынуждали написать фамилию Садретдинова, которого он никогда не видел. А сам Назмиев просил его только поговорить с жалобщиком Садыковым.

Эти показания и судебные акты, на которые я ссылался, свидетельствуют о том, что мое обвинение по подстрекательству к убийству несостоятельно не только потому что я эти преступления не совершал и нет доказательств моего мотива, но и потому что оно является результатом каких-то договоренностей со следствием Назмиева и Галиуллина.

То есть я — жертва оговора.

Не менее запутан вопрос о расчете с исполнителями убийства. В деле я обнаружил пять вариантов показаний Маскуда об этом, которые кардинально отличаются. Сначала была попытка возложить ответственность за расчет по убийству Садыкова на Галиуллина, что он оплачивал.

Второй вариант: Назмиев взял в долг у Галиуллина 500 тысяч рублей, а получил только 320 тысяч (за минусом 180 тысяч, полученных киллерами, — прим. ред.). Третий вариант: взял в долг у Галиуллина 180 тысяч рублей и сам отдал их убийцам. Четвертый: Галиуллин в долг не давал и сам не платил. Пятый: 150 тысяч рублей Назмиев был должен Садретдинову с 2000 года, прибавил к этой сумме свои 30 тысяч и отдал исполнителям [убийства].

«Размер взятки выглядит фантастически нереальной выдумкой»

Показания Назмиева в 2009 году в качестве обвиняемого о даче мне взяток за содействие в приобретении ООО «Сатурн» первого этажа Дома быта и недвижимости «Ватной фабрики», о передаче через него взяток от Кадырова и Шакирова за выделение им земельных участков являются оговором меня и местью за мои действия против незаконной деятельности Назмиева.

Я вообще ни от кого никогда не получал взяток. Это ложь и клевета! Назмиев многократно обращался ко мне за получением бюджетной ссуды — я ему отказывал. Это я говорю, потому что он заявляет, что дружественные у нас отношения были. За бюджетной гарантией для получения кредитов в банке обращался — я отказал. Просился на должность председателя райпо, он подчиняется не мне — Татпотребсоюзу, я сказал: «Нас удовлетворяет работа нынешнего председателя». Он обиженный ушел, говорил: вы не поддерживаете бизнесменов… Мошенничество в его крови сидит.

Никаких доказательств моего содействия незаконному принятию решений в пользу заявителей ни по одному эпизоду [взяток] нет. Потому что я этих преступлений не совершал, незаконных решений не принимал. Следствие и суд отказались истребовать из администрации и КЗИО Буинского района пакет документов, бывших основанием для подписания мною постановлений [по упомянутым объектам недвижимости]. А эти документы свидетельствуют, что проект постановлений при принятии решений главой администрации готовит Комитет по имуществу, и районные комитеты подчинялись только Госкомитету по имуществу республики, в последующем — министерству. Я не имел права их снимать, назначать, вмешиваться.

В деле имеются положения об этих комитетах, где указано: аренда помещений, земли, продажа, оценка их стоимости, обеспечение своевременного поступления средств в бюджет — полномочия КЗИО.

О продаже Дома быта объявления в районной газете целый год в 1999—2000-м были, и никто не покупал. И мы были рады продать здание любому, потому что в бюджете не было денег. Когда я начинал работать в Буинском районе, была трехмесячная задолженность по оплате труда бюджетников и двухмесячная — по выплате пенсий. Все имущество района считалось госсобственностью, которой управлял Госкомитет по имуществу через свои районные подразделения.

Сделка купли-продажи по недостроенному зданию Дома быта была совершена уполномоченными лицами и органами без моего участия, администрация никакого отношения к этому зданию не имела. Назмиева я никогда по этой сделке не консультировал, никакого содействия не оказывал и не мог. Бикчантаевым препятствий в покупке здания не создавал. При допросе они сами подтвердили, что не обращались по вопросу покупки в администрацию района, а обращались к директору Дома бытовых услуг. В суде он сообщил: не знал, что оценка стоимости и продажа — это не его полномочия, и принял аванс в сумме 20 тысяч рублей. Узнав, что не его полномочия, вернул аванс, а Комитет по имуществу оценил первый этаж в 441 тысячу рублей. На эту сумму Комитет по имуществу заключил договор с Назмиевым, который первым обратился в КЗИО. Со мной эти вопросы никогда не обсуждали, они не входили в мои полномочия.

По одному экземпляру договора отправлялись в Госкомитет и прокуратуру района. Претензий не поступало, поэтому я думаю, что эти процедуры проведены с соблюдением закона и положений, а пакет документов с подписями ответственных лиц раскроет правду о моей непричастности к этому преступлению. По каким причинам это здание было продано «Сатурну», мне неизвестно.

Слова о неограниченной власти главы администрации района, о которой говорили некоторые свидетели, Назмиев и даже следователь Ишмуратов для усиления своей обвинительной позиции писал, что Садретдинов подчинил себе организации, не подтверждены реальными фактами. Эти организации подчинялись только своим республиканским вышестоящим органам.

По эпизоду приобретения недвижимости у ОАО «Ватная фабрика» могу сказать: эта сделка была совершена по решению акционеров, к которым я и администрация никакого отношения не имели. Они району не подчиняются. С Назмиевым его планы по данной сделке не обсуждал. Сумма взятки в 300 тысяч рублей — огромная в то время — вменена мне со слов Назмиева при отсутствии каких-либо доказательств, подтверждающих, что эти деньги у него были при сделке в 441 тысячу рублей за недостроенное здание. МРОТ в декабре 2000 года составлял 132 рубля. При невозможности ООО «Сатурн» рассчитаться по сделке единовременно размер предполагаемой взятки выглядит просто фантастически нереальной выдумкой и клеветой. Такую цену может создать только артист, окончивший институт культуры.

Опровергая обвинения в получении в 2002—2003 годы от Назмиева 50 тысяч рублей, якобы переданных мне Кадыровым, и еще 50 тысяч рублей от Шакирова в 2005-м за выделение земельного участка и оценивая показания Назмиева, я хочу напомнить их сходство с его последней судимостью. Назмиев осужден Вахитовским судом в 2017 году за хищение мошенническим путем 2 млн рублей. Он похитил их у гражданки, сообщив, что якобы у него имеются связи в Верховном суде и прокуратуре РТ и он может снизить наказание в апелляционном порядке осужденному, дав взятку в 2 млн рублей.

Мне уже 71. 18 месяцев сижу в тюрьме без вины, больной... Я не понимаю, почему следователь и гособвинитель верят многократно осужденному, матерому преступнику, а не мне — награжденному за заслуги перед СССР, Россией, Татарией, всю жизнь посвятившему работе на пользу обществу и честно служившему своему государству.

На единственной очной ставке со мной 15 декабря 2009 года Назмиев не мог воспроизвести свои показания, а читал написанный текст и всегда говорил с подсказки адвоката. Когда я и мои адвокаты ходатайствовали о новой очной ставке, следователь отказал, объяснив, что этот матерый преступник боится меня.

Когда в суде Назмиев отказался от своих показаний, я сначала думал: проснулась хоть чуть совесть у него. Но потом он съездил к себе домой и отказался от новых показаний.

Я прошу учесть, что постановление о прекращении моего преследования от 4 июня 2010 года имеет юридическую силу, а решения по эпизодам обвинения во взятках незаконно отменены и незаконно расследованы в рамках возобновленного дела.

Прошу вас, уважаемый суд, уголовное дело прекратить, потому что эти преступления я не совершал, это клевета... А я незаконно привлечен к уголовной ответственности, арестован и более 18 месяцев содержусь под стражей незаконно.