Врач скорой помощи Римма Рамазанова: «У нас — как на войне»

«Нужно жить и рассчитывать только на собственные силы»

Римма Рамазанова родилась в семье, где было много медиков: и профессора медицинского института, и главврачи больниц, и стоматологи. Поэтому еще с детства ее готовили к тому, что она будет учиться на врача:

— Что-то иное даже не обсуждалось. Мне мама говорила: «Вот окончишь школу, пойдешь учиться в медицинский». Я окончила школу с золотой медалью, сдала вступительный экзамен и поступила в мединститут. Заниматься, конечно, пришлось очень серьезно, раньше же репетиторов не было.

Когда Римма училась в институте, подрабатывала медицинским статистом — считала карты-опросники. Получала повышенную стипендию и на зарплату от подработки могла обеспечить свои нужды.

— На шее у родителей не сидела, — говорит она. — И даже потом, когда вышла замуж и появились дети, была уверена, что нужно рассчитывать только на свои силы. Не на родителей или мужа, а на себя.

Римма Робертовна окончила институт и проработала несколько лет по специальности — стоматологом, а потом переучилась на терапевта. Жизнь сложилась так, что она работала и в родных краях, и в другой стране. А потом, вернувшись домой, устроилась во врачебную амбулаторию терапевтом, проработав там без малого четверть века.

«Если ты врач в деревне, то и ночью должен быть готов работать»

Полжизни Римма Робертовна проработала участковым врачом в сельской местности. Говорит, что главной сложностью было то, что консультироваться и советоваться там не с кем: кроме нее, врача общей практики, из докторов в амбулатории был только педиатр.

— Это было ключевым моментом в принятии решения получить дополнительный опыт на скорой помощи: в сельской местности должна была сама принимать решение и ставить диагнозы касательно любого пациента, который приходит. Нет градации как в городе: к хирургу — с суставами, к гастроэнтерологу — с болями в животе, к урологу — с мочекаменной болезнью. К тебе приходят все, и ты там один врач во всех ипостасях.

Пациентов доктор вспоминает с благодарностью и теплотой:

— Никаких гадостей никто не говорил, все было спокойно и хорошо. Все жители друг друга знали. Как-то сложилось, что если ты врач в деревне, то должен быть готов работать и ночью. И у меня было убеждение, что я им обязана помочь в любое время суток. И помогала, случаи были разные, и приходилось спасать жизни людей. Но когда я устроилась работать на скорую помощь, поняла, что участковый врач в городе никуда ночами не ходит. Я не жалуюсь, мне нравилось работать, вот только не хватало учебы…

«На скорой помощи всегда учишься чему-то новому»

Решение устроиться на скорую помощь пришло во время одного из циклов обучения, который Римма Робертовна проходила в Казани. Там она поговорила с одной из коллег, которая поделилась своим опытом и впечатлениями о работе. Нашу героиню это заинтересовало, и вот так сперва устроилась на скорую помощь по совместительству, а потом и вовсе перешла сюда работать.

Доктор с огромной благодарностью относится к своим коллегам — говорит, что на станции скорой помощи работается комфортно, коллектив дружный и помогает во всем. Она говорит:

— Я всегда хвалю наш филиал. У нас замечательный заведующий, все коллеги интеллигентные: никто никогда не повышает голос, никаких конфликтов в коллективе. Все замечания руководство делает исключительно персонально и с уважением ко всем специалистам. Никто никогда тебе здесь «тыкать» не будет.

Римма Робертовна рассказывает, что ей нравится система обучения на скорой помощи, возможность постоянно получать новый опыт, учиться новым методам оказания помощи, изучать стандарты. Говорит, что в сельской местности приходилось многое изучать самостоятельно, по литературе.

— Здесь всегда проводится учеба, мы имеем на руках все стандарты (доктор указывает на папки, лежащие на столе в кабинете, — в них описания стандартов работы), для нас проводят большие учебные блоки по реанимации, аппаратуре, обучающие программы по узким направлениям. Если в работе что-то непонятно или возникают вопросы, всегда можно обратиться к заведующему или старшему врачу — они подскажут и не оставят вопросы без внимания. Здесь часто возникают нестандартные ситуации, и, разрешая их, мы получаем колоссальный опыт.

В итоге Римма Рамазанова уволилась из амбулатории и полностью посвятила себя скорой помощи. Живет за городом, а в Казань ездит на работу. Сначала, как сама признается, доктор волновалась, ведь это — все равно смена работы, хоть и на давно знакомую.

— Но вот я перешла сюда и довольна своим решением, ведь у меня пожилые родители, теперь есть больше времени заняться ими. Отработаю смену и возвращаюсь домой. А раньше свободного времени было меньше.

Чаще всего врачи скорой помощи выезжают на инфаркты, инсульты — сложные вызовы. Травмы, боли в животе и многие другие — это случаи для фельдшеров, и, как говорит Римма Робертовна, фельдшеры на станции очень квалифицированные, у всех высшая категория, работают по стандартам.

«Утром ты села в машину, следующим — вышла из нее»

На вопрос о том, как врачи работают в праздники, она разводит руками — примерно так же, как и обычно. Например, в Новый год:

— Естественно, алкоголь никто не пьет. Покупаем пироги, фрукты, собрались около двенадцати ночи, кто не на вызове, чай попили — и тут же разъехались. В новогоднюю ночь постоянно поступают вызовы. Впрочем, их всегда много, не только в праздники. Утром ты села в машину, следующим — вышла из нее. Вчера я пришла на смену, спросила у коллег: «Спали хоть немного?» — «Пятнадцать минут», — отвечают они.

Но на это Римма Робертовна не жалуется — ей нравится в работе всё. Говорит, что утром, выходя из дома, ни разу не было мысли о том, что ехать на станцию не хочется.

— Мне, например, нравится по городу ездить. Я успеваю посмотреть все красивые места Казани, мне не надо специально для этого приезжать, куда-то ходить. У меня настроения не бывает плохого — может быть, это просто характер у меня такой. Меня мама с детства так научила, что все в жизни должно быть хорошо и это нужно ценить. Она всегда говорит: «Зачем подмечать в человеке плохое, лучше разглядеть в нем хорошие стороны».

Доктор говорит: да, на скорой часто приходится сталкиваться с человеческой бедой, но и в сельской местности это не было исключением. Она врач и знала, куда идет.

«Приезжаем на станцию — а она уже жалобу написала»

Есть и такая особенность работы на скорой помощи: часто врачей вызывают хронические «больные», которых врачи запоминают и проникаются их заботами. Но иногда доктора сталкиваются и с не совсем адекватным отношением пациентов.

— Недавно был случай: пациентка каждый день по два раза вызывала бригаду скорой помощи с жалобой на высокое давление. И как только за врачом закрывалась дверь, она сразу же писала жалобу, причем не на лечение, а по совершенно отстраненным вопросам. В нашем случае претензия была в том, что мы приехали в грязных куртках. Я была удивлена, ведь свою форму каждый раз забираю домой и стираю. Написали даже объяснение в полицию, но никаких обид у нас к пациенту нет. Мы получили вызов и должны приехать, оказать помощь. Едем и оказываем, это наша работа.

В целом, как говорит доктор, опытные сотрудники скорой помощи с самого начала видят, как дела у пациента: то ли он просто вызвал врачей побеседовать от недостатка внимания (и такое тоже случается) или же ему действительно плохо. Далее врач или фельдшер принимают решение: помочь ему на месте или необходимо везти в больницу. В тяжелых случаях требуется оказать помощь на месте — в соответствии со стандартами. Бывает всякое — и отеки легких, и нарушение ритма сердца. Доктор повторяет: врачебная бригада чаще всего выезжает на сердечно-сосудистые патологии. Частая ситуация — эпилептический припадок, который может случиться где угодно: дома, на улице, в магазине, в любом другом общественном месте.

Скорая помощь дежурит и на праздниках, и на народных гуляниях. А что касается новогодних праздников — по оценке Риммы Робертовны, те же патологии, но к ним прибавляются еще и травмы: ушибы или переломы.

— Беда может случиться прямо в новогоднюю ночь, но пациенты ведут себя по-разному: одни вызывают врачей сразу, а кто-то и по пять дней ждет — вдруг само пройдет? И лишь после этого обращаются. А мы всегда говорим: «Зачем себя так мучить? Если сразу вызвать нас, лечение будет проходить эффективнее!» Некоторые очень стеснительные, они до последнего тянут, говорят: «Нам неудобно скорую помощь вызывать». Как неудобно? Человек с астмой, например, будет до последнего тянуть. Я спрашиваю у них: «Что вам стесняться? Вы хронические больные, с инвалидностью. Почему вам не вызвать сразу скорую?» Некоторые пациенты каждый день нас вызывают, чтоб мы давление померили и спокойной ночи пожелали. Или же бездомные, больные алкоголизмом — всегда к нам обращаются, если у них что-то болит, что тоже верно.

Действительно, оказывать первую помощь маргинальным обитателям городских улиц тоже необходимо. Врач рассказывает — конечно же, у них всегда есть букет хронических заболеваний, ведь образ жизни не способствует сохранению здоровья. И если у человека есть жалобы — врачи, конечно же, увезут его в больницу.

Так что наша героиня настаивает: если человек почувствовал серьезное недомогание — надо вызвать скорую, ведь не все могут разобраться в своем состоянии. К примеру, инфаркт может по-разному протекать — вплоть до того, что болит не за грудиной, а живот! А еще инфаркт может маскироваться под левосторонний артроз или другие атипичные проявления.

«Когда началась пандемия, все с этим сталкивались»

Что касается коронавирусных больных, то к ним выезжает отдельная группа медиков, так называемая эпидемиологическая бригада. А обычная скорая встречается с ними, когда вне стен больницы нужна врачебная помощь тяжелому больному ковидом, например реанимация или перевозка из одной больницы в другую.

— Так что вызовы из-за повышенной температуры сюда не относятся. Я тоже встречалась с больными коронавирусом. Когда в феврале 2020 года началась пандемия, все мы с этим сталкивались. Как правило, это были (и остаются) жалобы на температуру, одышку, кашель. Кто-то вызывает участкового, он оставляет направление. Кто-то самостоятельно нас вызывает. А мы уже отвозим человека в госпиталь. Но сейчас стало легче — вот и инфекционные госпитали опять закрывают.

Мы на такие вызовы, конечно, экипируемся соответствующим образом — не хочется принести болезнь домой, у меня, например, родители пожилые. Но я уже переболела. Иммунитет, конечно же, есть у нас, но мы и прививаемся.

«Предоставьте нам, пожалуйста, нормальные условия работы»

Римма Робертовна рассказывает, что прицельно перед приездом врача уборки никто не делает, да это и не требуется. Однако она обращает внимание пациентов на то, что некоторые минимальные просьбы у бригады скорой все-таки есть. Например, желательно закрыть где-нибудь домашнего питомца и не допускать его к врачу.

— Понимаете, пациенты к участковому врачу с кошками или собаками не приходят. А мы должны выполнить экстренную помощь, здесь совсем не до общения с животными. У врачей может быть аллергия, или питомец может помешать оказать помощь, бегая вокруг. Поэтому мы всегда просим пациентов: подумайте, пожалуйста, и о нас.

Есть у докторов вопросы и к участникам дорожного движения. Одно дело — глобальные пробки, которые невозможно объехать, как ни старайся. Но ведь бывают случаи, когда водители не пропускают машину скорой помощи, будто бы не видят, возмущается Римма Робертовна. Кто-то не смотрит в зеркало заднего вида, кто-то затонирован на 100%, а кому-то просто все равно — просто делает вид, что машины скорой позади него и нет.

«Я не могу поддаваться эмоциям, должна быть сконцентрирована на работе»

Римма Робертовна относится к тем врачам, которые стараются сохранять на работе холодный рассудок и не впадать в эмоциональные рассуждения:

— Мне надо думать головой и приложить все усилия для решения ситуации пациента. Я должна быть сконцентрированной, быстро оценить ситуацию и оказать человеку правильную помощь.

На вызов бригаде дается 45 минут, включая время на дорогу. Доктор прикидывает: доехать до больного удается в среднем за 15 минут, с учетом пробок. Остается полчаса, чтобы попасть в квартиру — не у всех работают домофоны, услышать жалобы, понять, что с человеком, снять ЭКГ, оказать помощь, оформить документы, дождаться результата и уйти.

— У нас как на службе: все должно быть четко. Время вызова нельзя затягивать, максимум 50 минут в сложных случаях. В среднем мы успеваем объехать 16—20 больных за сутки.

Но Римма Робертовна все равно любит свою работу. Говорит, что она на это училась. Философствует:

— Возможно, это наше предназначение. Я людям оказываю помощь — бывает, и жизни спасаю. У меня очень больная мама: оперированное сердце, протезированные клапаны. Ей 20 лет назад сказали: «Вы не проживете долго». Ей 80 лет сейчас, и, может быть, за счет того, что я помогаю людям, у меня мама до сих пор жива? Папа тоже чувствует себя бодро, они ровесники. Может быть, где-то там (доктор показывает вверх, в небо, — прим. ред.) моя работа компенсируется?

«Последняя смерть пациента была такая нелепая!»

Доктор говорит, может быть, ей так везет, но смерти на ее вызовах бывают редко. Да, порой приходится констатировать смерти, которые произошли еще до приезда скорой, но подавляющее большинство пациентов удается спасти. Римма Робертовна мрачнеет, когда рассказывает о последней смерти, с которой столкнулась во время своей работы:

— Мужчина, в прошлом военный врач, даже в Афганистане оперировал. У него с началом пандемии развилась какая-то фобия — никуда не выходил, очень боялся заразиться и умереть от коронавируса. И вот как-то у него заболело левое плечо. Позвонил коллеге, знакомому неврологу. Тот предположил артроз плечевого сустава, посоветовал лечение, логика ясна — у пациента же болело не сердце, а плечо и рука, отдавало в шею. Стопроцентная картина артроза. Он неделю лечился дома, сам себе делал уколы, а лучше не становилось — все болело. Как-то вечером боль обострилась, он решил принять душ, а после упал на кресло, начал терять сознание, вызвал нас. Мы приехали и смогли лишь зафиксировать обширный инфаркт. Пациент «растил» его неделю. Увы, при всех реанимационных мероприятиях мужчину не удалось спасти. Мне было его очень жалко. Он же сам врач, спасал в Афганистане людей. Вызови бы он скорую неделю назад, врачи сняли бы ЭКГ, поставили диагноз и увезли бы в больницу. И он бы остался жив…

Запертые медики и «летающий» подросток

Бывают в работе и нештатные ситуации. Как-то раз бригада медиков получила вызов: супруге одного мужчины стало плохо. Была зима, вызовов было много, и врачей сначала направляли по самым экстренным ситуациям. И вот, наконец, этот вызов диспетчеры передали бригаде, в которой работает Римма Робертовна.

— Он нас впустил и начал выражать свое недовольство: какие мы плохие и как долго ехали. Запер изнутри дверь в квартиру и сказал, что сейчас будет резать нас на кусочки. Дверь железная, на окнах решетки. Целый час он глумился над нами: то ножами погремит, то какую-нибудь гадость скажет. Из дома не выпускал: «Будем сидеть. Что хочу с вами, то и сделаю». Жена испуганная говорит нам: «Ничего ему не отвечайте», видимо, это происходило регулярно. Я спрашиваю, знает ли она, где ключи от двери. А они, оказывается, у нее в кармане, но на мою просьбу открыть дверь она отказывалась — боялась. Я поняла, что ситуация безвыходная, и предупредила, что в противном случае напишу заявление в полицию еще и на нее, после того как выйду из квартиры. А в голове испуг и страх за жизнь, когда человек без причины и повода угрожает расправой. Видимо, она считала в моих глазах всю серьезность намерений и выпустила наконец. Мы сразу вызвали полицию, написали заявление. И ничего ему не было. Нам пришел ответ, что отказывают в возбуждении дела по причине отсутствия состава преступления.

Римма Рамазанова в медицине вот уже 33 года, и больше двадцати из них — здесь, на скорой. В разговоре с нашим изданием она вспоминает, что за многие годы работы сталкивалась со множеством нештатных ситуаций, но все они со временем стираются из памяти. Остаются только самые яркие.

В конце 1990-х, во времена расцвета наркомании, было много случаев передозировки. Сейчас, как рассказывает врач, их уже совсем немного. Один из случаев запомнился интересной повторной встречей. Бригаду вызвала бабушка для своего внука, который, по всей видимости, был под воздействием наркотиков.

— Когда принимаешь определенные препараты, становится жарко. Возможно, он принял что-то подобное и разделся, а на улице зима. Пошел дальше, выпрыгнул в окно: выдавил пластиковое основание на улицу вместе с собой — представляете, сколько сил для этого требуется? Благо был первый этаж, и он забежал домой. После оказания помощи парень пришел в себя, разговорился. Он, оказалось, даже специально копил деньги, чтобы купить себе наркотик и попробовать… Проходит несколько лет — вызов на этот же адрес, к этому же парню, только уже с «легким» диагнозом — вегетососудистая дистония. Бабушка, естественно, нас не помнит и на расспросы о нем говорит, что внук очень хороший. Я и не стала напоминать про тот случай, но ее ответы меня порадовали. Сейчас молодежь другая стала: раньше она не знала, куда деть энергию, а сейчас все стремятся работать, какую-то специальность получить, знания полезные.

«Работать буду, пока глаза горят!»

Римма Робертовна рассказывает о работе с горящими глазами. Да, есть моменты, которые хотелось бы чуть изменить: например, дать бригаде чуть больше времени на вызов. Карточки больных писать остается уже в машине или утром на станции, после смены. А их нужно заполнить грамотно и подробно — ведь любая документация, как напоминает доктор, должна быть оформлена правильно.

Еще она констатирует, что очень мало молодых врачей решаются идти работать на скорую. Они стремятся в стационары или же в коммерческие организации, их здесь сейчас раз-два и обчелся. Спасают фельдшеры — грамотные, энергичные, опытные, которые всегда выручают и лечат пациентов.

— Конечно, хочется, чтобы врачей было побольше, тогда больше больных получат помощь вовремя и качественнее.

В целом, делится Римма Робертовна, каждое утро перед сменой вызывает у нее приятные эмоции. Она выходит из своего дома, садится в машину и с улыбкой едет в Казань — спасать людей. В медицине она уже 33 года — и работать хочет, пока есть силы и глаза горят.

— Я же не буду дома сидеть, как говорят, на пенсии. Чем я там буду заниматься? Мне по душе активная жизнь, встречи с друзьями и близкими, путешествия. Я всегда найду себе увлечение и приятное занятие, и моя работа — одно из таких!