«Когда мэр будет ездить на велосипеде, а президент — запросто заходить на чай»
Спектакль «Юбилей ювелира» в казанском ТЮЗе поставлен к 75-летию Вячеслава Казанцева, исполнившего в нем главную роль
8 октября в Казанском ТЮЗе состоялась премьера «большой истории любви» в двух действиях «Юбилей ювелира». Спектакль приурочен специально к 75-летию народного артиста Татарстана Вячеслава Казанцева, который и исполнил в нем главную роль — ювелира Мориса Ходжера.
А была ли королева?
Понятно, что главный режиссер театра Радион Букаев выбрал пьесу английской актрисы и писательницы Николы МакОлифф неслучайно. Если исполнитель роли Мориса Вячеслав Казанцев уже отпраздновал свой юбилей в августе, то актрисам, занятым в постановке — Надежде Колчиной и Любови Лукиной, отметить круглую дату тоже предстоит в этом году.
История любви ювелира Мориса к королеве, которую он встретил перед коронацией 60 лет назад, вызывает полное недоверие и неприятие у его супруги Хелен и сиделки Кэти. Сам Морис ждет своего 90-летие, которое наступит через два месяца — именно на этот юбилей королева обещала заглянуть к нему на чай. Сам ювелир смертельно болен — по словам сиделки, ему осталось от двух до шести недель жизни. Но он мужественно готовится дожить до даты, которой прождал всю свою жизнь.
По законам жанра, королева просто обязана появиться. Кэти, игравшая в юности в любительском театре, договорившись с Хелен, что явится в монаршем костюме к чаю, уходит. И вот… звонок, на пороге мы видим — не сиделку, нет! Пришла действительно Елизавета II. Мечта сбылась. Королева уходит, а на ее месте незримо появляется Та, другая, что забирает последнее дыхание. Морис умирает с улыбкой на лице, приходит переодетая лже-королева Кэти — и обе женщины понимают, что Морис не врал и не фантазировал все последние шесть десятков лет. Занавес.
Идеал против реальной женщины
У драматурга есть второе название пьесы — «Королева сердца». Оно и заставляет призадуматься — кто из героинь действительно королева? В спектакле две главных женщины. Первая — воздушный недосягаемый идеал, к которому мужчина стремился всю жизнь, вторая — земная женщина, которая мирится с капризами, брюзжанием и выдумками своего мужа, который, кстати, к концу жизни стал банкротом и обрек ее на нищету. Правда, в конце пьесы на сцене возникает колье, которое по камешку все 60 лет создавал для своей королевы Морис. «Будет на что купить новую стиральную машину», — рассеянно говорит Хелен у тела мужа…
Странный выбор для юбилейной постановки. Радион Букаев объяснил, что он продиктован «внутренними переживаниями на тему веры в жизненные принципы. Всем нам хочется, чтобы жизнь была прожита не зря, чтобы была гарантия небессмысленности бытия».
Интересно отметить, что в 2015 году Олег Табаков также остановился на этой пьесе к своему бенефису. Поставить ее в МХТ имени Чехова он поручил Константину Богомолову, которого называют сегодня одним из главным театральных провокаторов. Действительно, режиссер точечно и существенно «прооперировал» пьесу — сократил диалоги, подробности, а некоторые сюжетные линии, причем весьма значимые, и вовсе заменил. Так, в версии Богомолова, к умирающему является не королева, как написала МакОлифф, а его переодетая супруга, из любви и жалости к мужу решившаяся на невинный розыгрыш.
Чудесные превращения Мориса
А вот Букаев не стал спорить с автором пьесы:
— Я хотел сделать сказку, потому что надеюсь, что когда-нибудь мэр будет ездить на велосипеде, а президент без предупреждения заглядывать на чай к гражданам.
Исполнитель главной роли Вячеслав Казанцев заявил, что Морис ему совершенно не близок по характеру: «Мы разные люди, начать с того, что он — англичанин, а я — русский». Радион Букаев добавил, что, в отличие от уже немощного ювелира, артист крепко стоит на ногах. «Я и станцевать вам сейчас могу!», — улыбался артист-юбиляр. Остается только предполагать, что на последовавшем после премьеры банкете именно так и было.
«Мы договорились с режиссером, что я не буду изображать на сцене старика, это бы просто шарж получился на нашего героя», — рассказал артист.
Действительно, его Морис получился не «тряпичным кулем», а бодрым и острым на язык, хорошо и богато пожившим пожилым человеком. Пусть он и появляется во втором действии с ходулями и капельницей, но уже через несколько минут предстает подтянутым, переодевшимся во фрак кавалером, который почти все второе действие стоит, вытянувшись перед королевой.
К слову, Олег Табаков за роль Мориса был удостоен независимой театральной премии «Хрустальная Турандот», а сам спектакль театральное сообщество единодушно признало эталоном современной интерпретации бенефиса, этого архаичного жанра. Увидим, какая судьба уготована казанской постановке.
Королевский жест
ТЮЗовскую постановку «Юбилея ювелира» можно назвать минималистичной с точки зрения декораций — они не меняются на протяжении двух действий: бедно обставленная комната, с потолка капает вода (звук которой нервирует зрителя), на сцене — только кресло и стол, в глубине — камин, из которого Морис и извлекает заветное ожерелье для королевы. Можно сказать, что в первом действии ничего не происходит — воспоминания, знакомящие с жизнью и бытом, диалоги с шутками, вызывающими редкий смех в зале… После антракта зал значительно поредел — сказалась затянутость первой части спектакля. Радион Букаев сообщил, что на премьере первое действие шло 56 минут — ровно на 3 минуты больше задуманного: «Паузы были, а современный зритель не готов их выдерживать». А еще режиссер рассказал, что и так сократил пьесу, которая должна была быть вдвое длиннее. «А если бы мы разыгрались, вы бы до полуночи не ушли», — добавил Вячеслав Казанцев (впрочем, антракт показал: уходить не мешало абсолютно ничто).
Но те, кто сумели досидеть до второго действия, не пожалели. Оно было очень ярким. Причина тому — появление Любови Лукиной. Речь, движения, манеры актрисы были действительно королевскими. Кроме того, главный режиссер Казанского ТЮЗа не стал спорить с автором пьесы — королева отказалась от ожерелья, но сделала это максимально деликатно: «У меня было кое-что дороже — я держала в руках, пусть и недолго, ваше сердце». Можно сказать, сказка, пусть и с грустным концом, получилась.
