«Обвиняют, что я 16-летнего отправил «под поезд»: подрывник газопровода о теракте в Кукморе

Два обвиняемых — живой и мертвый

Пересадить на время заседания «невиновного» из клетки в зал и провести процесс на татарском языке — такие требования предъявил вчера в Верховном суде Татарстана обвиняемый в терроризме 51-летний Марат Замалиев. Глава крестьянского фермерского хозяйства и директор кукморского кафе «Бэрэкэт» подтвердил в суде, что уже привлекался к уголовной ответственности — «в 99-м году прошлого века», за что «уже запамятовал».

Председательствующий судья Александр Шемуранов напомнил Замалиеву о судимостях за диверсионный подрыв газопровода «Уренгой — Помары — Ужгород» с незаконным изготовлением оружия и за побои. По первому приговору в 2001 году фигурант получил 14 лет в Татарстане в составе целой группы за то, что пыталась перекрыть газ Западной Европе в период военных действий в Чечне. По второму в феврале 2014-м ему дали девять месяцев в Ямало-Ненецком автономном округе. На волю вышел в сентябре того же года.

Вчера по обоим ходатайствам обвиняемый получил отказ. С учетом регламента конвоирования и содержания следственно арестованных Замалиева оставили в «аквариуме», а процесс, согласно УПК РФ, продолжился на русском языке.

При этом в суд заблаговременно был приглашен переводчик татарского языка — доцент КФУ Рустам Фахретдинов, в активе которого еще французский и немецкий. Именно он поначалу переводил участникам процесса слова фигуранта. Правда, вскоре выяснилось — Замалиев прекрасно владеет русским языком. Но использует его на процессе в тех случаях, когда важны не только смысл слов, но и эмоции.

Под стражей экс-финансист диверсантов находится с 30 октября прошлого года. Его задержали через несколько часов после небывалого для Татарстана ЧП. Тогда 16-летний Виталий А. — сын гражданской супруги Замалиева — метнул бутылки с зажигательной смесью в сторону здания отдела полиции Кукморского района. Огонь вспыхнул рядом со служебными машинами. Полицейские пытались задержать поджигателя, тот бросился с ножом на участкового и был застрелен. Такова версия следствия.

В тот же день по делу о покушении на теракт и посягательстве на жизнь полицейского задержали шесть человек. Все были арестованы, однако уже к Новому году в деле остались лишь два фигуранта — Замалиев и его покойный пасынок.

Итоговое обвинение отчиму предъявлено по пяти эпизодам преступлений:

• вовлечение несовершеннолетнего, не достигшего 18 лет, в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, а также совершение преступления по мотивам религиозной ненависти или вражды (ч. 4 ст. 150 УК РФ);
• склонение к публичным призывам к осуществлению террористической деятельности (ч. 1 ст. 205.1 УК РФ): по версии СК, Виталий перед атакой на отдел полиции разместил видео в интернете, где обещал взорвать «мерзкое шайтанское место» — кафе, где продают алкоголь;
• вооружение и подготовка пасынка к совершению теракта путем изготовления «коктейлей Молотова» (ч. 1 ст. 205.1 УК РФ): по версии следствия, на фитиле одной из бутылок была обнаружена кровь Замалиева;
• пособничество террористическому нападению на отдел полиции Кукмора (ч. 3 ст. 205.1 УК РФ);
• подстрекательство к посягательству на жизнь сотрудника правоохранительных органов (ч. 4 ст. 33, ст. 317 УК РФ).

За этот «букет» фигуранту светит вплоть до пожизненного. Вину Замалиев не признает.

Почему Генпрокуратура завернула «кукморское дело»?

На заседании следователь третьего отдела Главного следственного управления СКР Андрей Белов просил продлить обвиняемому арест на срок свыше года. Высказывал опасения, что при более мягкой мере пресечения ранее судимый фигурант может совершить новое преступление и оказать воздействие на свидетелей и потерпевших с целью дачи ими ложных показаний.

Представитель прокуратуры РТ Вадим Серобаба следователя поддержал, подчеркнув опасность обвиняемого: «Может скрыться от следствия и суда, оказать давление на иных лиц, в том числе находящихся под госзащитой».

На заседании выяснилось: расследование дела находится на финишной прямой. 27 сентября Замалиев завершил ознакомление с 26 томами своего дела, остался еще один. Следователям предстоит составить обвинительное заключение и перевести его на татарский язык.

К слову, эта процедура проводится второй раз — в июле дело уже направлялось на утверждение к заместителю Генпрокурора РФ Николаю Шишкину. Однако в августе вернулось назад вместе с постановлением Шишкина, который признал недопустимыми ряд полученных по делу доказательств на двух листах. Эту информацию вчера озвучили в Верховном суде РТ.

По данным источников «Реального времени», на финальной стадии расследования нижегородские сотрудники СК допустили ошибку: после соединения ряда дел по кукморской истории в апреле 2021-го забыли про постановление о принятии соединенного дела к производству. В итоге назначенная после этой даты лингвистическая экспертиза и ряд протоколов допросов в Москве признали полученным с нарушением закона.

Ошибка была устранена, и уже 20 августа бывшему диверсанту предъявили новое обвинение, а в начале сентября представили для ознакомления все тома дела.

Ключевые доказательства против Замалиева были собраны еще на старте расследования. Так, на вчерашнем заседании огласили кусок допроса Земфиры Зариповой — гражданской жены Замалиева и матери застреленного после теракта подростка.

В своих показаниях женщина рассказала о жизни с бывшим мужем, о его знакомых, рассказала о гражданском муже и его знакомствах. Позиция свидетельницы в изложении председательствующего судьи прозвучала так:

«Указывает на конфликт с Замалиевым Маратом, который избил ее. Указывает, что в сентябре-октября 2020-го она, сын Виталий, Замалиев Марат разговаривали на разные темы мусульманской религии. Виталий делился с Замалиевым своим недопониманием относительно некоторых вопросов религии, интересовался радикальным течением мусульманской религии, проповедующим террор и убийства невинных людей, чем сын Виталий делился и с Замалиевым Маратом. Существование данного радикального течения Замалиев объяснил необходимостью существования мусульманского мира. При мне он рассказывал Виталию, что существуют моджахеды, которые ведут джихад с лицами, не разделяющими радикальное течение религии. Рассказывал, что в Кукморе проживают неправильные мусульмане, которые не разделяют законы шариата... Рассказывал импульсивно, агрессивно, что вызывало у Виталия чувство восторга и уважения к Замалиеву».

Участковый полиции из Кукмора информировал силовиков: жалоб и замечаний на ныне обвиняемого от жителей не поступало, однако по месту жительства его характеризуют отрицательно. Привлекался к административной ответственности за незаконное привлечение иностранца к работе и нарушение антиковидных мер.

Замалиев: «Решение о теракте парень принял в Ижевске»

Сам обвиняемый просил суд отложить заседание и запросить у следствия все материалы его уголовного дела. Со слов Замалиева, при ознакомлении он обнаружил в материалах доказательства своей невиновности, «которые ранее были скрыты»:

— Решение о совершении убийства Виталием А. принято в Ижевске, вдали от меня. Он вступил в какую-то террористическую организацию, опубликовал фотографии с символом этой организации. И то обвинение, по которому сейчас [арест] продлевается, ко мне отношения не имеет.

Арестованный дал свою оценку озвученным показаниям гражданской жены: «Она дала их в шоковом состоянии — у нее погиб сын, у нее забрали дочь». По словам Замалиева, женщина уже отказалась от этих показаний: «Сказала, что ее заставили, и заставили написать [заявление] на госзащиту... Она пишет ходатайства о снятии госзащиты — ее не выпускают...»

Есть у Замалиева объяснение и другому доказательству обвинения — тряпке со следами его крови, которая послужила фитилем для одной из бутылок с зажигательной смесью. «Виталий просто взял из моего дома постельное белье в неограниченном количестве и использовал в качестве фитилей принадлежавшее мне белье. Мы же вместе проживали, потом он снял квартиру, но нет-нет наведывался», — сообщил обвиняемый.

По мнению арестованного, расследование причин кукморских событий так и не было проведено: «Взят человек, у которого было прошлое, и обвинен, и все в этом русле ведется. А решение о совершении убийства по террористическим мотивам парень принял в Ижевске».

— Считаю, следствием не собрано достаточно доказательств для обвинения Замалиева, — поддержала подзащитного адвокат по назначению Наталья Голицына.

Она просила смягчить меру пресечения Замалиеву, отмечая, что из показаний матери убитого подростка следует: она и ее сын ранее самостоятельно избрали ислам. При этом подросток сам собирал информацию о мусульманских течениях в Сети. «С Замалиевым он мог только советоваться и делиться прочитанным, но это не является доказательством, что обвиняемый склонил его к преступлению», — рассуждала адвокат.

В финальной речи обвиняемый добавил деталей в свою защиту: «Парень начал знакомиться с радикальной идеологией за полгода до знакомства со мной (родной отец убитого отчасти подтверждал эти данные — прим. ред.). А решение об убийстве принял вдали от меня: он 25 дней непрерывно находился в кафе Ижевска (куда отправился обучаться на повара — прим. ред.), со мной не проживал, наведывался к матери в гости».

«Его застрелили — я лишен единственного свидетеля»

Со слов Замалиева, силовики проводили обыск в ижевском кафе, но почему-то не там, где учился сын его гражданской жены.

— У меня нет мотива! Я — человек, который был успешен. У меня все было, — продолжил свою речь обвиняемый. — Мне было 50 лет. Я, конечно, в 90-е поучаствовал в диверсии... Я не боюсь тюрьмы, не в этом дело... Мне неприятно, что меня обвиняют, будто я 16-летнего человека отправил «под поезд». Неподготовленного человека... Я не отправил его в спортзал позаниматься, не обучал искусству ножевого боя и остальным вещам... Я его отправил обучаться выпечке пиццы, хотел научить профессии повара, а потом, может быть, сделать директором кафе или помочь свое дело открыть... Считал: раз женился на его матери, несу ответственность за его будущее. А мне инкриминируют абсолютно абсурдные вещи.

Когда судья удалился в совещательную комнату, Марат Замалиев продолжил свою речь, пользуясь присутствием журналиста «Реального времени». Для начала заявил: не был для Виталия отчимом, поскольку брак с его матерью был гражданским.

— Его действия нанесли мне огромный ущерб: я оказался в тюрьме.

— Осуждаете его действия? — уточнила журналист.

— Слава Богу, никто не пострадал серьезно. Ранение было легкое, могло быть гораздо хуже, — сообщил Замалиев.

Далее он осудил действия полицейских, застреливших парня. По данным обвиняемого, изначально действовали по инструкции — стреляли по рукам и ногам. «А потом выключили видеокамеры и нанесли пять пулевых ранений сзади и сверху в лежачего человека. Запись выключили в 2 часа 52 минуты и включили камеру уже в 3 часа 20 минут, когда это убийство было совершено», — такую версию случившегося озвучил в суде Замалиев. Поскольку в этой части материалы дела на заседании не оглашались, сложно сказать, насколько сказанное соответствует действительности. Заметим, ранее сообщалось: всего на месте было сделано 12 выстрелов, шесть попали в подростка.

— Я неоднократно пишу во все инстанции об этом убийстве. Не потому, что я его родственник, а потому что я лишен единственного 100-процентного свидетеля, — продолжил свой рассказ «отчим» убитого.

— У вас был шанс заметить подготовку и пресечь его действия? — поинтересовалась журналист.

— Обычно русские, принявшие ислам, бывают более нетерпимы — только черное и белое, максималисты. И молодые люди — всегда максималисты. Идут на футбол и могут убить за то, что человек болеет за «Торпедо». Не могут понять, как можно болеть за «Торпедо», а не за «Спартак»... Я отмечал у него нетерпимость и максимализм. Но одновременно он страстно хотел жениться...

— В 16 лет?

— Да. Я хотел ему помочь с трудоустройством, постоянным заработком, найти ему невесту. Но он не смог заступить на работу — не вовремя привезли оборудование для пиццы. Он не смог заступить и решил пойти [на преступление]. Но это решение он принял вдали от меня.

Договорной адвокат обвиняемого Руслан Нагиев считает, что Генпрокуратура не спроста завернула дело в первый раз. «Доказательств вины по делу вообще нет. А мать парня меняет показания. Ее позиция плавает».

В СК ход следствия по данному делу пока не комментируют.

Ну а вчера Верховный суд Татарстана продлил срок стражи фигуранта дела о кукморском теракте в СИЗО до 11 ноября. Если по окончании этого срока Генпрокуратура РФ утвердит новое обвинение, материалы поступят на рассмотрение в Центральный окружной военный суд — в Екатеринбурге.