Зампред «Газпрома» Аксютин: «Солнечная панель, произведенная в КНР, сопоставима с выбросами при сжигании угля»

В поисках новой парадигмы развития ТЭК

«Зеленая» стратегия ЕС по декарбонизации топливно-энергетического комплекса и предстоящее введение с 2026 года трансграничного углеродного налога для экспортеров не перестают волновать российское деловое сообщество. После дебатов на федеральных дискуссионных площадках эта тема снова стала одной из центральных, но уже на Татарстанском нефтегазохимическом форуме в Казани. Точку зрения на изменение глобальной экологической повестки и о встречных действиях России высказывали преимущественно федеральные VIP-гости, среди которых были государственные деятели, крупный финансово-промышленный бизнес и представители энергетических ведомств стран СНГ. Правда, главный ракурс выступлений был направлен на поиск оптимальных решений по исполнению «зеленой» повестки. Собственно, к этому обязывала сама постановка темы. «Решение Европейского союза по декарбонизации и новая парадигма развития ТЭК», — именно так организаторы сформировали проблематику дискуссии.

— Все международные компании нефтегазового сектора под угрозой введения трансграничного углеродного регулирования приняли корпоративные программы и установили конкретные цели по снижению выбросов парниковых газов и реализации различных компенсирующих мероприятий. Снижение эмиссии парниковых газов, создание системы достоверного мониторинга выбросов и реализация климатических проектов являются главными в экологической повестке, — напомнил президент Татарстана Рустам Минниханов, отсылая аудиторию к последним важнейшим событиям, которые буквально взорвали российский ТЭК.

Речь идет о предстоящем введении трансграничного углеродного налога, который запланирован ЕС с 2023 года для первых четырех отраслей-экспортеров. Как известно, Россия ратифицировала Парижское соглашение по климату, взяв на себя обязательства о достижении параметров эмиссии углекислого газа с конкретными показателями. Обратной стороной этих договоренностей является введение со стороны стран Евросоюза трансграничного углеродного налога (ТУН), размер которого будет соответствовать накопленному углеродному следу при производстве товаров.

Среди продукции, которая подлежит налогу, пока нет продуктов нефтедобычи и нефтехимии. Но процесс декарбонизации, а значит уплаты трансграничного углеродного налога, не за горами. Как заявил Рустам Минниханов, Татарстан, как один из крупнейших российских центров в области добычи и переработки нефтяного сырья, уже прилагает все усилия, чтобы выполнить задачи, определенные главой государства.

Казахстан введет свой углеродный налог, чтобы не платить ЕС

Казахстан строго придерживается курса на декарбонизацию, не допуская ни доли сомнений в том, что «зеленая» стратегия ЕС может приостановиться. В своем выступлении министр энергетики Казахстана Нурлан Ногаев подробно рассказал о программных целях по декарбонизации ТЭК, которая позволит к 2050 году добиться углеродной нейтральности. И в этом Казахстан пошел дальше остальных, предложив ввести внутренний углеродный налог.

— Дополнительно прорабатывается введение внутреннего углеродного налога для снижения потребления, изменение экспортно-импортных пошлин, а также создание карбонового фонда. Эти средства будут направлены на реализацию климатических проектов в Казахстане. Это поможет избежать уплаты трансграничного углеродного налога, — заявил он. Ногаев добавил, уже введен запрет на сжигание попутного нефтяного газа, что позволит снизить вредные углекислые выбросы. Планомерное ужесточение углеродного регулирования Казахстан особо не пугает.

Но зато Казахстан симпатизирует проектам в области возобновляемой энергетики. Если сейчас ее доля в энергобалансе составляет 3%, то к 2030 году планируется увеличить долю до 15%. К этому времени Казахстан собирается производить 130 млрд кВт·ч.

Миллиард евро — столько может собираться с российского экспорта

Замминистра промышленности и торговли РФ Михаил Иванов считает, что для достижения углеродной нейтральности российским компаниям-экспортерам придется направить на модернизацию немалые инвестиции, а государство готово поддерживать через механизм субсидирования процентной ставки по «зеленым» кредитам и облигациям. «Вчера завершился прием заявок на эти цели в рамках пилотного проекта», — сообщил он. Правда, объем запрашиваемых бизнесом средств он не назвал, так как «заявки пока не обработаны». Позднее он добавил, что бюджет пилотной программы пока небольшой, давая понять, что не всем может достаться.

В своем выступлении он напомнил хронологию последних событий, которые потрясли российский ТЭК. «Европейская комиссия 14 июля представила план «Зеленая сделка», который предполагает переход к 2050 году на безуглеродную экономику. По планам, к 2030 году объемы выбросов СО2 должны быть сокращены на 55% от уровня выбросов 1999 года. Для этого планируется ввести механизм трансграничного углеродного регулирования: с импортных товаров с высоким уровнем углеродной емкости будет взиматься плата при ввозе в Евросоюз.

Запуск механизма планируется с 2026 года. Доля экспорта промышленных товаров из России в ЕС составила около 22% за 2020 год, или $24 млрд. По оценкам министерства, наибольшую долю несырьевого экспорта составляют поставки цветной металлургии, химической промышленности и черной металлургии и часть продукции подпадает под трансграничное углеродное регулирование. Основные потребители химической продукции — Эстония и Финляндия.

— Мы подсчитали потенциальные издержки, которые могут наступить в случае введения трансграничного углеродного налога. По нашим подсчетам, при ставке 53 евро — стоимость тонны эквивалента СО2 на европейской бирже — объем потерь приравнен к 500 млн евро. Если мы говорим про 2030—2035 годы, эксперты оценивают: ставка на выбросы CO2 увеличится практически в два раза. Мы видим, что почти миллиард евро — это тот объем потенциальный налога, который может собираться с российского экспорта. При условии того, что мы взяли за базу текущий уровень экспорта, — прогнозирует Иванов.

Глава Сбера Герман Греф был более категоричен: «Мир начал переходить от слов к делу. Декарбонизация — это уже не вопрос «если», а «когда», в скорости трансформации». По его оценке, в результате падения спроса на углеродное топливо экспорт сократится на 20%, а с учетом углеродного налога его потери могут составить до $4 трлн к 2050 году.

«Газпром»: энергобаланс России близок к нейтральности из-за газа

— ЕС безоговорочно делает ставку на возобновляемые источники энергии, мы не против, но в технологически обоснованных ситуациях! А пока в Германии (участились, — прим. ред.) блэкауты, и как в науке говорят, три раза — это уже не случайность, — резко критиковал «зеленую» стратегию перехода на альтернативные источники генерации заместитель председателя правления «Газпрома» по инновациям Олег Аксютин, заявив, что возобновляемая генерация стала основой энергообеспечения Германии.

Он считает, что не нужно слепо идти на поводу требований ЕС.

— Следует быть аккуратным с распространением требований одного импортера на российскую национальную систему выбросов парниковых газов. Это приведет к росту стоимости товаров и услуг в РФ, — предупредил он.

Аксютин считает, что нужно верифицировать в ЕС российские климатические проекты по сокращению выбросов парниковых газов.

— Вот углеродный след возобновляемой энергетики приравнен к нулю, хотя мы знаем, что это не так! — воскликнул он. — Солнечная панель, произведенная в КНР, сопоставима с выбросами при сжигании угля. А сейчас это ноль?!. — возмущался он.