«Язык [не]свободы» — жаргон, который создали 20 миллионов репрессированных
Музей истории ГУЛАГа впервые представил в Казани свою экспозицию
![«Язык [не]свободы» — жаргон, который создали 20 миллионов репрессированных](/uploads/articles/e5/2c/c85ddfa8b82a62d2.jpg)
В Музее А.М. Горького и Ф.И. Шаляпина открылась выставка «Язык [не]свободы» из собрания фондов Музея истории ГУЛАГа. Основой экспозиции стал словарь лагерной лексики, который бывший узник ГУЛАГа, журналист и писатель Леонид Городин, составлял на протяжении двадцати лет. Создатели выставки взялись показать современникам, сколько слов, вошедших в постоянный обиход, родилось именно там, в сталинских застенках, хотя мы привыкли употреблять их в обыденной речи. «Сделать более осознанным понимание собственного языка, привлечь внимание нового поколения к истории» — такую задачу поставили перед собой организаторы экспозиции. Кого содержали в «Алжире», почему «индюшку» не едят, а пьют и о чем писали матери своим детям на тканых лоскутках, — в репортаже «Реального времени».
30 лет лагерей «вечного троцкиста»
Выставка «Язык [не]свободы» была представлена в московском Музее истории ГУЛАГа в начале года. Именно тогда из печати впервые вышел словарь Леонида Городина, написанный еще в 60-х годах прошлого века. Автор не дожил до публикации своего труда, который за 20 лет работы представлял собой четыре машинописных тома в 17 тысяч карточек (расшифрованных слов).
Лагерный жаргон стал неотъемлемой частью жизни Городина. Он работал в киевской газете, когда в 1928 году 21-летнего молодого мужчину арестовали в первый раз за распространение «завещания Ленина». Как «троцкист», он попал в лагеря на 3 года. В 1936 году Городина вновь арестовали по обвинению в контрреволюционной троцкистской деятельности. На этот раз наказание составило 5 лет, которые он провел сначала в Ухтинско-Печорском ИТЛ, затем в Воркутинском лагере. В 1950 году, когда начались повторные аресты всех политзаключенных, его приговорили к ссылке на поселение в Красноярский край. В общей сложности — почти 30 лет ссылок и лагерей, итогом которых после освобождения стала серия рассказов «Одноэтапники».
Чтобы читателю были понятны все те специфические слова и выражения, Городин и начал к рассказам составлять сначала небольшой словарик, а потом уже большой труд. Впоследствии он привлек к нему многих литераторов, в том числе прошедших сталинские лагеря.
«На историю ГУЛАГа в Магадане спрос небольшой»
По словам руководителя экспозиционно-выставочной деятельности Музея истории ГУЛАГа Анны Редькиной, выставка изначально планировалась передвижной, как и многие другие проекты.
— Раньше мы экспонировались в городах, где тема лагерей знакома и актуальна не понаслышке. Однако для жителей городов, которые построили заключенные — Воркута, Магадан, — это совсем не экзотика, большого внимания к экспозициям не было. Тогда мы несколько пересмотрели свой подход и направились туда, откуда людей увозили. Чтобы привлечь внимание молодежи к нашей истории, мы решили обратиться к семейной теме. Сегодня очень популярным стало создание своего генеалогического древа, и, как выясняется, почти во всех семьях есть репрессированные, раскулаченные, оговоренные без вины или по убеждениям.
После Москвы «Язык [не]свободы» увидели жители Екатеринбурга, сейчас выставка приехала в Казань, а в сентябре отправится в Архангельск. Анна Редькина рассказала, что передвижные выставки живут 2-3 года, после чего стенды ветшают, а экспонаты отправляются в музейные запасники чтобы позже принять участие в новых проектах. Перевозить выставку тоже довольно сложно — она перемещается в фурах, поскольку напольные конструкции, на которых написаны слова и выдержки из словаря, достаточно громоздкие. Кроме того, экспозиция включает 21 предмет из коллекции музея. Это личные вещи заключенных, их письма, предметы скудного быта, сопровождавшие зеков и политзаключенных. Именно они создают особый настрой на экспозицию, которая, к слову, занимает всего один небольшой зал казанского музея. Однако именно эти слова заставляют замереть пришедших гостей, которые со вздохом тихо повторяют русскую поговорку: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Здесь же и задумываешься — а не продолжаем ли мы, современное поколение, уже не задумываясь, говорить на языке несвободы?
Сокровища рукодельниц «Алжира»
Действительно, совсем не хочется шуметь, когда за витриной видишь лоскут полуистлевшей тряпицы, на которой женской рукой написано послание своим четырем детям. Это письмо на ткани Белла Драгунская выбросила из поезда в надежде, что добрые люди подберут лоскутки и доставят их по указанному на них адресу. Так и вышло. Сегодня и мы можем прочитать эти строчки: «Я здорова и бодра, несмотря на проведенный год, только 27 августа выехала из Ростова, самое ужасное позади, надеюсь работать добросовестно и поскорей освободиться, еду я эшелоном в Акмолинск, а там, конечно, дальнейшее указание…».
Привлекает внимание и вышивка, которую сделала с фотографии девочки-школьницы мать, она держала ее у себя над кроватью, как и многие жены изменников родины, жившие (или отбывавшие наказание, только за то, что были женами) в «Алжире» — Акмолинском лагере жен изменников Родины, созданном в 1937 году в Казахстане. Супруга ее расстреляли — он остался на расстрельном полигоне на Коммунарке, женщине удалось выжить. Возможно, благодаря этой вышивке, единственной ниточке, связывавшей ее с «той жизнью». Этот экспонат передала в музей дочь заключенной — с матерью ей удалось воссоединиться. К слову, все предметы, по свидетельству музейщиков, принадлежали относительно счастливым людям — тем, кому удалось пережить репрессии и вернуться к близким.
«Паспорт с температурой»
К выбору слов, попавших из словаря на стенды, сотрудники Музея истории ГУЛАГа подходили очень тщательно. Выбрано примерно 300 слов, по 10 на каждую букву. Им хотелось показать и просторечия, и лагерные специфические высказывания, и современные часто употребляемые слова, но родом из-за решетки. Так, можно и без перевода понять, что такое «заначка», «лажа» или «показуха». Однако немногие знают, что «иуда» — это еще и глазок в дверях тюремной камеры, «индюшка» — чай, а «паспорт с температурой» — удостоверение личности, в котором указано, что выдан паспорт на основании статьи 38 (чаще 39) «Положения о паспортах». Эти статьи ограничивали места, где мог жить освободившийся.
О лагерном быте свидетельствуют и другие личные вещи, хранящиеся в музее. Это столовая ложка заключенного Чаунского ИТЛ на Чукотке, алюминиевая миска оттуда же, печная дверца с рудника «Днепровский» в Хабаровском крае.
Почему «феня» актуальна сегодня
На открытии выставки заместитель гендиректора Национального музея РТ Светлана Измайлова отметила, что с горечью читала многочисленные негативные комментарии под заранее выложенным на сайте релизом выставки:
— Многие олицетворяют жаргон несвободы слова с уголовным миром. Однако этот язык создали 20 миллионов людей, оказавшихся в застенках ГУЛАГа. Эти слова стали жить потом в произведениях тех людей — «Колымских рассказах» Варлама Шаламова, «Крутом маршруте» Евгении Гинзбург, сочинениях Александра Солженицына и воспоминаниях Дмитрия Лихачева. Сама выставка позволяет ощущать личностные переживания тех людей и по-новому осознать то, что они пережили. Побуждает перечитывать и художественную литературу бывших политзаключенных, и документальные свидетельства, чтобы сформировать свой взгляд на историю нашей страны.
«У Горького с Шаляпиным в гостях»
Анна Редькина рассказала, что музейную площадку для выставки искала практически наощупь: «В Казани нет музеев, так или иначе соответствующих нашей тематике. Однако местечко в столице Татарстана для «Языка [не]свободы» все же нашлось — в Музее им. Горького и Шаляпина. Можно сказать, что Максим Горький вновь, пусть и невольно, заступился за «униженных и оскорбленных».
— Почему именно в наших стенах? Сегодня мы рассматриваем Горького не только как выдающегося литературного деятеля, но и как личность, оказавшую большое влияние на XX век. Писатель хотел, «чтобы человек был свободен», и всю жизнь отстаивал человеческое достоинство. Он был уверен, что несмотря на преграды и условия, каждый может оставаться внутренне свободным, чтобы созидать и творить, — уверена директор Музея Горького — Шаляпина Марианна Гаврилова.
Добавим, именно заступничество Горького привело его в ссылку в 1921 году. Свои просьбы за гонимых, как, например, за молодого Дмитрия Шостаковича, он не оставил и после нее. Да и его визит на Соловки сегодня можно пересмотреть, это было неоднозначное путешествие.
Выставка, организованная при поддержке Министерства культуры Татарстана и Национального музея РТ, продлится до 12 сентября. По заверениям Анны Редькиной, в ближайшее время в Казань приедут несколько десятков экземпляров словаря Городина, причем продаваться они будут практически по себестоимости — 500—600 рублей. По экспозиции организуют экскурсии, появится интерактивная доска, где каждый посетитель может оставить словечки из тюремного жаргона, которые и сам употребляет. Возможно, кто-то захочет принести в дар Музею истории ГУЛАГа и свою семейную реликвию.
