Осужденный доцент КХТИ: «Суд показал нам, что коррупция победила»

Экс-проректор о ковид за решеткой: «Когда скорая приехала, я уже синий был»

Этот приговор Вахитовского суда Казани в апелляции костерили и осужденные, и адвокаты. Однако сегодня он вступил в силу с незначительными, практически косметическими правками. Ни отправленному за решетку на 7,5 года бывшему ректору КНИУ-КХТИ Герману Дьяконову, ни осужденным условно декану Валентине Шкодич и завлабораторией Лилии Джанбековой не удалось добиться признания обвинений незаконными.

Приговор Дьяконову поправили лишь в части зачета сроков содержания под стражей. Такой же зачет был применен в отношении дважды осужденного экс-проректора КНИТУ-КХТИ по науке Ильдара Абдуллина. Сам Дьяконов добивался еще и смягчения наказания. По факту выиграл лишь 1 месяц за счет снижения наказания по трем эпизодам мошенничества по госконтракту на разработку «пластиковой брони». Общий срок по пяти эпизодам данного дела Верховный суд РТ снизил до 5 лет 11 месяцев, а по совокупности двух приговоров — до 7 лет и 5 месяцев вместо 7 лет и 6 месяцев колонии общего режима, провозглашенных в августе 2020-го Вахитовским судом Казани.

Еще на прошлом заседании Абдуллин участвовал в апелляции из СИЗО-1, а сегодня, хоть и с трудом, сам пришел в зал суда. Он рассказал, что за решеткой перенес коронавирус и последствия испытывает до сих пор: «Легкие на 20% превратились в фиброз, ноги не ходят, слух ухудшился и сахар подпрыгнул». По словам осужденного, он написал благодарность руководству «казанского централа» и врачам за то что спасли его жизнь:

— Когда скорая приехала, я уже весь синий был, дышать не мог. 6 дней меня лечили в РКБ, еще четыре недели в БДО (больница для осужденных при казанской колонии №2, — прим. ред.). Ощущение, что ты попал под воду и дышать не можешь — нечем. КТ показала поражение 78%.

Отдельное спасибо Ильдар Абдуллин адресовал конвою, что нес круглосуточное дежурство в противочумных костюмах у его палаты в РКБ, меняясь раз в 12 часов. Тут стоит уточнить, что сочувствия от бывших коллег — других осужденных сотрудников казанского вуза профессор не дождался. Зато обменялся опытом борьбы за жизнь с перенесшим ковид судебным приставом и призвал всех еще не переболевших делать прививки.

Приговор по делу КХТИ вступил в силу лишь сегодня, а на волю экс-проректора отпустили еще 8 декабря 2020 года. На тот момент с учетом зачета сроков (день СИЗО за полтора дня колонии общего режима) Абдуллин уже отбыл полный срок по двум приговором и отсидел один лишний месяц.

Последнее слово Дубовика: «Деньги до копейки ушли в Москву»

Последняя правка приговора по делу о «распилах» в вузе касалась уточнения ФИО бывшего доцента и директору Центра по разработке эластомеров КХТИ Игоря Дубовика. На этом настояла представитель прокуратуры РТ Гулина Галимова.

Заметим, что сам Дубовик свои три года лишения свободы условно при частичном оправдании по эпизодам хищений «гуманитарки» «Газпрома» не оспаривал. Однако в апелляции именно он произнес самую яркую речь по существу рассматриваемого дела.

— Адвокат сказал, что я согласен с приговором и его не обжаловал. Это далеко не так. У меня уже нет сил, — заявил суду осужденный. — Всем понятно — деньги все до копейки ушли в Москву. До копейки! Ни у кого [их] не нашли — ни у ректора, ни у Абдуллина, ни у Шкодич. И почему-то показаний москвича Булата Кадырхановича, что он не брал деньги, хватило, чтобы его отпустили...

Игорь Дубовик обратил внимание суда, что показания об участии предполагаемого «посредника» в коррупционной схеме и передаче ему денег давали два проректора-фигуранта дела — Ильдар Абдуллин и Александр Кочнев (приговор этому досудебщику пока не вынесен) и их показаний оказалось мало. Зато показаний того же тандема хватило для осуждения Дьяконова.

— Это коррупция, — констатировал бывший доцент вуза, ранее признавшийся в обналичивании части средств и передаче их Кочневу. — Все знают, что такие проекты просто так не даются. Но суд показал нам, что коррупция победила.

Себя и своих коллег Дубовик назвал простыми исполнителями, а реальными виновниками преступления неких москвичей: «Мы виновны лишь в том, что они такие жадные и хотели денег. А мы исполнили их волю».

Выступление бывшего доцента — директора института встретило в зале поддержку, однако вслух согласие с его позицией не выразил никто. За исключением отсутствующего на заседании и пока не осужденного экс-проректора по учебно-воспитательной работе Александра Кочнева. Это он дал на следствии и повторил на суде подробные показания о том, как деньги возили в Москву. Однако серьезное расследование в этой части проведено не было. Про передачу «откатов» в Москву задолго до приговора рассказывали «Реальному времени» Абдуллин и Шкодич.

Напомним, на следствии семерке подсудимых вменяли серию из пяти афер по госконтракту с Минпромторгом РФ на разработку технологии производства «пластиковой брони» — за счет зарплат фиктивных соисполнителей, завышения объемов закупок расходных материалов и хищения премиальных надбавок. Еще пять афер, по версии обвинения, были связаны с освоением пожертвований ПАО «Газпром» путем проведения научно-практических семинаров и конференций с минимальными затратами. Но Вахитовский суд счел недоказанным создание Дьяконовым организованной преступной группы, квалифицировав действия подсудимых как преступления по предварительному сговору. А еще сократил размер ущерба с 64 до 42,6 млн рублей.

Адвокат Курманов о черновике-вещдоке

Сегодня на заседании апелляционной инстанции впервые появилась Елена Махмутова — представитель потерпевшего КНИТУ-КХТИ. Впрочем, факт признания вуза таковым по-прежнему вызывает недоумение у защиты. Представитель от лица КНИТУ заявила, что ущерб вузу причинен и обязательно будет отражен в бухгалтерском балансе, как только приговор вступит в силу. «Считаю, вина Дьяконова как ректора доказана. Насчет вины всех остальных — разберется суд», — выступила Махмутова в прениях. О снисхождении для кого-либо из бывших коллег она не просила.

К прениям суд перешел буквально через час после начала сегодняшнего заседания. А перед этим последовательно отклонил все ходатайства о вызове на допрос свидетелей, включая следователя ГСУ МВД Татарстана, и исследовании доказательств.

Адвокат бывшего ректора Мидхат Курманов просил исследовать сам госконтракт с Минпромторгом на разработку технологии и оборудования для производства броневых листов, а также ряд договоров между КХТИ и фирмами «Талан», «Ферри Ватт», «Эрада». Защитник объяснил, что и сам госконтракт, и смета, и приложения подписывались бывшим проректором Абдуллиным, а вовсе не его клиентом.

Та же история — с договорами соисполнителей по оборонному контракту и договорами оказания услуг при проведении семинаров на средства «Газпрома». По мнению Курманова, в приговоре ошибочно приписали заключение данных договоров ректору Дьяконову, хотя суд первой инстанции достоверно знал — договор с «Эрадой» подписал и признал это в суде Кочнев, договоры с ООО «Талан» заключал Дубовик, договор с «Ферри Ватт» — проректор Аляев (свидетель по делу и экс-кандидат в ректоры КХТИ).

— Вы удивитесь, какое безобразие допустил суд! — продолжил свою речь экс-министр юстиции Татарстана. — Еще один договор с «Ферри Ватт» вообще никем не подписан — это черновик, но он приобщен к делу, и на него в приговоре трижды ссылаются и утверждают, якобы Дьяконов его подписал.

В то же время защитник подтвердил наличие подписи бывшего ректора под договорами с НПО «Технолидер» и фирмой «Юмитрейд», но просил суд исследовать эти документы и убедиться — подпись Дьяконова последняя после согласований всех служб и кураторов-проректоров. При этом все вышеназванные документы приведены как доказательство вины осужденного ректора. «Как можно писать в приговоре вещи, которые были опровергнуты в ходе суда?» — возмущался в прениях Мидхат Курманов, настаивая на полном оправдании Германа Дьяконова.

Дьяконов: «Переписанное фальшивое обвинение чести суду не делает»

Курманов ссылался на подмену уже в период ознакомления с материалами дела 130 листов в ранее изученных томах. А также — на отсутствие мотивировки сокращения судом ущерба по одному эпизоду сразу на 18 млн рублей. Кроме того, защитник заявил, что суд бездоказательно приписал Дьяконову получение денег от Кочнева, похищенных и обналиченных «путем проведения семинаров с минимальными затратами». Ведь сам Кочнев этого не подтвердил. Зато он рассказал в суде о сборах 700-800 тысяч, которые «отвозили в Москву Булату Кадырхановичу». «Но, ваша честь, такого обвинения нет! Если бы было — Кадырханович должен был там с краю сидеть. А он не сидит», — указал ВИП-защитник на скамью для осужденных.

Сам Герман Дьяконов по видео-конференц-связи из СИЗО-1 вновь привел цитату из Путина на коллегии МВД о необходимости искоренять фальсификацию, подлог и давление. «Обвинение сфальсифицировано, — считает бывший ректор. — Два моих зама дают показания, что я виновен. Оба заинтересованы в том, чтоб вину переложить на меня... Все остальные обвиняемые и свидетели говорят — Дьяконов не виноват. Но верят почему-то только двум жуликам. Логика суда не понятна».

По мнению выступающего, мотивом для оговора Кочнева было острое нежелание оказаться в СИЗО, а у Абдуллина еще и личная неприязнь: «Сейчас расследуется дело по следующему ректору КНИТУ — [Сергею] Юшко, Абдуллин и там пытался меня оговаривать».

Также Дьяконов заметил, что в составе группы Абдуллина должна была оказаться его супруга, а в группе Кочнева — его секретарь. Прямые доказательства соучастия обеих есть в деле. А вот потерпевшими по «кочневским эпизодам» он считает сотрудников вуза, у которых «Кочнев отнимал деньги».

— Ни по одному эпизоду реальных доказательств моей вины в этом деле нет. Потому что их быть не может. Я не виновен, — в завершении своей речи сказал бывший руководитель вуза и пообещал отстаивать свою точку зрения во всех последующих инстанциях Фемиды. — Полностью переписанное фальшивое обвинение чести Вахитовскому суду не делает.

Декан Шкодич: «Надеюсь прочитать — в чем я все-таки виновата»

Доводы Дьяконова о невиновности поставила под сомнение адвокат его оппонента Абдуллина Юлия Сорокина. Она сослалась на запись разговора о действиях ректора между супругой Абдуллина и экс-директором Высшей школы бизнеса КХТИ профессором Екатериной Сергеевой (осуждена на 4 года лишения свободы условно).

Сам Ильдар Абдуллин также в прениях начал со слов о вине Дьяконова, упомянув ту же аудиозапись и показания Сергеевой на предварительном следствии. В своей апелляционной жалобе он просил отменить приговор, полагая, что суд преувеличил его роль в преступной схеме, а ряд обвиняемых его оговорили. В защиту Абдуллина адвокат Владимир Гусев указал на чрезмерную суровость приговора.

Защитник Николай Хевронин просил оправдать завлабораторией кафедры плазмохимических и нанотехнологий высокомолекулярных материалов КХТИ Лилию Джанбекову (получила 2,5 года условно по одному эпизоду мошенничества). Со слов адвоката, она лишь выполняла распоряжения непосредственного начальника. «Я была осуждена за выполнение моих должностных обязанностей. Так можно посадить любого подчиненного», — выступила в прениях Джанбекова. Подбор фиктивных исполнителей по контракту в вузе с целью получения и обналичивания их зарплаты она отрицала: «Люди дали показания, что их зачисляют на контракт с моей подачи, но только не упомянули, что в этот договор они плавно перешли из предыдущего, на тех же условиях».

— Мне был хотелось, чтобы в апелляционном определении я все-таки увидела — в чем я виновата, что я сделала, — попросила суд не признающая вину декан Валентина Шкодич (3 года лишения свободы условно по трем эпизодам, еще по двум оправдана). — Читать я еще умею. Но ни в обвинительном заключении, ни в речи прокурора, который в суде запросил мне 6 лет, никак это не обосновав, я этого не услышала. Одна надежда, что хоть почитаю.

Два адвоката Шкодич настаивали на ее оправдании. Рамиль Ахметгалиев напомнил, что суд признал его клиентку виновной в формальной организации учебных семинаров, изготовлении печатной продукции, оплате налом выступлений лекторов (чтобы «придать видимость добросовестного проведения»), обналичивании пожертвований вузу со стороны «Газпрома» и передаче денег проректору Кочневу. При этом директора причастных к организации и печати фирм утверждали — со Шкодич дел не имели, печатью занимался Дубовик, а сотрудники вуза показывали — семинары организовали проректор Овсиенко и профессор Стоянов, а Шкодич лишь отвечала за приглашение отдельных лиц для выступлений.

«По третьему эпизоду ни один лектор ни на следствии, ни в суде допрошен не был. Но каким-то образом суд делает вывод, что Шкодич отдавала им деньги», — отметил Ахметгалиев. И добавил, что лекторы с первого семинара, вошедшего в отдельный эпизод, сказали, что деньги либо не получали, либо получали не от Шкодич. «Руководители и учредители обнальных фирм допрошены — Шкодич не видели, все отношения были с Дубовиком», — добавил защитник.

Факт участия одного Дубовика в обналичивании в суде подтверждал и Кочнев, однако суд признал виновными в этом и Дубовика, и Шкодич. Хотя оправдал декана по двум схожим эпизодам, а доцента — по одному. Сомнительным защитник назвал и довод об участии Шкодич в преступной группе и возникшем в 2012 году умысле не хищение средств, которые вуз получил лишь в 2015-м. «Дубовик подтверждает показания Шкодич, что к деньгам она никакого отношения не имела, — напомнила адвокат Диана Файзуллина. — По делу имеются все доказательства, что она невиновна».

Адвокаты не оспаривающих приговор осужденных-условников назвали его законным и обоснованным. Признавшая вину Екатерина Сергеева тем не менее заявила, что и реально работающие, и фиктивно зачисленные «на контракт» сотрудники подчинялись Абдуллину: «Принимать решения мы не имели никакой возможности».

В свою очередь, представитель прокуратуры РТ Гулина Галимова просила признать приговор законным и обоснованным, но применить зачет сроков и поправить ФИО Дубовика. А также отменить отказ райсуда гособвинителю в части восстановления пропущенного срока подачи апелляционного представления. С последним Верховный суд РТ не согласился.

...О намерении оспаривать вступивший в силу приговор сегодня же сообщили защитники Дьяконова и Шкодич.