Олеся Балтусова: «Тема исторического наследия становится все более конфликтной»

«То, что построено на месте ДК медработников, вызывает много вопросов»

— Олеся Александровна, какие, на ваш взгляд, были удачи в 2020 году в сфере охраны и восстановления памятников?

— Их было много. 18 мая после реставрации открылся музей ИЗО. Это прямо счастье! Мы так долго этого ждали. В музее все обновилось — экспозиция, фондохранилище, инженерная инфраструктура, отреставрирована вся усадьба с историческим садом и фонтан. Там стало очень красиво. Также после реставрации открылись ДК имени Саид-Галиева, Национальная библиотека в здании бывшего НКЦ.

Лично для меня самым важным событием было открытие театра Алафузова. Спасали, спасали его и спасли благодаря поддержке президента Татарстана! Спасибо казанским реставраторам за работу — это очень сложное и красивое здание. Там разместились республиканский центр по поддержке одаренных детей и молодежи «Созвездие», различные творческие коллективы, крутая студия звукозаписи. Словом, Алафузовский театр наконец-то снова востребован, в нем кипит жизнь.

Лично для меня самым важным событием было открытие театра Алафузова. Спасали, спасали его и спасли, благодаря поддержке президента Татарстана! Спасибо казанским реставраторам за работу — это очень сложное и красивое здание

30 августа в Юдино открыли ДК железнодорожников. В нем обновили фасады, сделали очень современные интерьеры, при этом сохранив дух прежнего ДК железнодорожников, создали интересный музей Юдинской железной дороги.

Начали присутственные места в Кремле приспосабливать к современному использованию: пока об открытии говорить рано, но реставрация завершается, в здании разместятся арендаторы, и оно примет потоки туристов, гостей и казанцев.

— Арендаторы какого плана?

— На первых этажах будут разные кафе, рестораны, концептуальные магазины, а наверху — большая музейная экспозиция.

— А в том, что касается исторической застройки?

— В ушедшем году состоялось всего две комиссии при президенте РТ по строительству в исторических поселениях. Мы согласовали много объектов, только в последний раз рассматривали порядка 20 проектов застройки в Казани, Свияжске и Чистополе.

По Свияжску организовываем большую работу: начали подготовительные мероприятия к проведению 45-й сессии Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО, которая состоится в Казани в 2022 году. Создали оперативный штаб, распределили задачи, начали разбираться с застройкой в Свияжске.

Закончили разработку Концепции устойчивого развития исторического поселения Казани и сейчас приступаем к разработке концепций застройки Чистополя и Елабуги. Это тоже масштабная работа.

30 августа в Юдино открыли ДК железнодорожников. В нем обновили фасады, сделали очень современные интерьеры, при этом сохранив дух прежнего ДК железнодорожников, создали интересный музей Юдинской железной дороги

— А что считаете неудачами года?

— Самая печальная история — это снос исторической застройки, которая не является объектом культурного наследия, статус памятника не имеет, закреплена только в предмете охраны исторического поселения. Законодательством предусмотрены не такие серьезные санкции за снос, поэтому с исторической застройкой обращаются вольно, и она у нас на глазах под разными предлогами просто исчезает.

То ее пообещают воссоздать — и снесут. То построят вместо того, что обещали, что-то страшненькое, похожее только издалека, только больше и другое. Как, например, то, что появилось вместо ДК медработников.

— А можно это урегулировать какими-то законодательными мерами?

— Казалось бы, все регуляторы существуют. Но культура наших застройщиков и архитекторов хромает. Точнее, архитекторы выполняют техническое задание заказчика, а тот всегда хочет получить больше площадей.

— Но проекты же должны согласовываться.

— Согласованный проект ДК медработников — не совсем тот, что реализован. То, что сейчас там построено, вызывает много вопросов.

Согласованный проект ДК медработников — не совсем тот, что реализован. То, что сейчас там построено, вызывает много вопросов

«Не надо врать»

— Кто же тогда конечный виновник, что не проследили, что проект не соответствует тому, что построили?

— Это коллективная ответственность. У семи нянек — дитя без глазу. Это связано с системными законодательными вопросами: или всю историческую застройку надо признавать ОКН, охранять как памятники и только реставрировать, или надо повысить штрафы за снос и искажение облика. Сейчас для исторических ценных градоформирующих объектов (ИЦГФО) нет четких правил. По охранным регламентам такие здания могут быть реконструированы и даже можно объем доращивать, сохраняя облик — для этого не нужна лицензированная организация, как для памятников. Но сносить их запрещено. Однако за снос санкции невелики, и этот штраф никого не пугает. Поэтому вопрос стоит жестко: или признавать их ОКН, или повысить штрафы.

В Казани 430 таких объектов. Раньше было 433, минус школа Григорьева на Эсперанто, минус ДК медработников, минус Арские казармы — там было два объекта. Если сравнивать с другими городами, то у нас мало исторической застройки осталось после 2000-х: в три раза меньше, чем в Нижнем Новгороде или Самаре. И то, что она продолжает исчезать, — для нас боль.

— При сносе здания бывшей школы на Назарбаева, 37 комитет РТ по охране объектов культурного наследия обещал, что ее воссоздадут в прежнем облике. Как можно проконтролировать этот процесс?

— Техническое задание от застройщика таково, что воссоздание старого архитектурного сооружения нереально. Там заданы такие технико-экономические параметры, что на этом месте должно быть 8-этажное здание. Великая насмешка в том, что от имени Комитета РТ по охране ОКН пообещали воссоздать объект, снесли его, а теперь не можем этого сделать, потому что это просто нецелесообразно.

Мнение казанских архитекторов, которые занимались Концепцией застройки центра Казани, таково: если уж снесли, то нет смысла воссоздавать. Дело в том, что во всем мире воссоздание памятников архитектуры производится в исключительных случаях, только если это уникальный объект. Здание школы не было историческим памятником, оно не уникально, но его жалко! Потому что это объект исторической среды 1912 года. Ведомства нуждаются в новом здании — что поделать. Просто надо не врать, не заявлять, что «мы будем воссоздавать», а сразу публично говорить, что исключаем этот объект из ценных градоформирующих под снос и застройку. Это хотя бы было честно.

Если сравнивать с другими городами, то у нас мало исторической застройки осталось после 2000-х: в три раза меньше чем в Нижнем Новгороде или Самаре. И то, что она продолжает исчезать — для нас боль

— А какое ведомство планируют там разместить? Вроде бы у всех есть офисы.

— Есть большие министерства, которые находятся в трех-четырех разных зданиях, содержать их дорого, обслуживать неудобно, если бы их объединить в одно, было бы нормально, компактно. И они освободили бы четыре исторических дома в центре. Есть и другие организации, которые раскиданы по городу.

Это вопрос не новый. Сколько раз уже предлагали все ведомства вывезти в Иннополис, например. Порассуждать об этом интересно, а какой в этом смысл? Все равно все бы встречались в Казани. Может быть, когда-нибудь мы до этого дорастем, но пока еще не доросли.

— Для вас то, как поступили со школой Григорьева, было неожиданностью?

— Меня никто в известность не ставил. Это такой жесткий конфликт 2020 года, который еще не разрешился, потому что объект нового строительства еще не согласован, идут обсуждения на советах. И когда мы его согласуем и предъявим общественности, ответственные госорганы должны будут давать комментарии. Они подписывали документы на снос с учетом аварийности здания, прикладывались акты аварийности. Это все делалось за закрытыми дверями, без освещения, без каких-либо обсуждений.

Здание школы не было историческим памятником, оно не уникально, но его жалко! Потому что это объект исторической среды 1912 года

Пришло время переключиться на общественные и образовательные проекты

— Вы уже обвиняли в СМИ Комитет ОКН в том, что они принимают решения кулуарно, и не работает созданный при ведомстве научно-методический совет.

— Да, по-прежнему это так. Ни одного совета по проектной документации более не проводилось, с экспертами ничего не обсуждается, новые памятники не выявляются, все, что вносит ВООПИиК, игнорируется. Все члены научно-методического совета только номинально его члены, а реально совета нет. С 2011 по 2018 год мы проводили такие советы каждую пятницу. Туда приходили все эксперты, реставраторы, руководители проектных организаций и обсуждали даже детали — технологии, цвета, детальность раскрытия фресок и т. д. Реставраторам нужно советоваться между собой и с коллегами смежных профессий, потому что могут быть разные варианты решений. Теперь этот механизм не используется.

— Вы как помощник президента можете повлиять на эту ситуацию?

— Приходится собирать реставраторов вместе с Минкультом и Минстроем, проводить летучки по сложным объектам. К сожалению, такая ситуация, и она не разрешается.

— Увольнение заместителя председателя Комитета ОКН Светланы Персовой, которая занималась вопросами сохранения исторического наследия еще в Минкульте РТ, вы с чем связываете?

— Что тут сказать — так происходит во многих областях: специалистов, которые хорошо разбираются в вопросе, отодвигают, хороших исполнителей, которые делают то, что говорят и подходят ко всему чисто формально — назначают. Наследие — это ведь совершенно отдельная область, эффективно им заниматься могут только те, кто душой за него радеет. Светлана Глебовна сейчас руководит Центром архитектурных и реставрационных исследований в КГАСУ, думаю, у нас впереди много совместных дел.

Ввиду сложившейся ситуации сейчас я занимаюсь другими делами в неисчерпаемой сфере наследия по поручениям президента Татарстана. Это разработка регламентов застройки в исторических поселениях, например. Вообще, довольно много памятников уже спасено, пришло время переключиться в том числе на общественные и образовательные проекты, которые тоже требуют много внимания.

Так происходит во многих областях: специалистов, которые хорошо разбираются в вопросе, отодвигают, хороших исполнителей, которые делают то, что говорят и подходят ко всему чисто формально — назначают

Почему возникла «Потемкинская деревня» в центре Казани

— Есть сведения, что разрабатывается республиканский законопроект об изъятии памятников у недобросовестных собственников. Так ли это?

— Эта инициатива прозвучала на сессии Казгордумы. Мэр ее поддержал — да, надо это прорабатывать, поручения раздали, но пока этим толком не занимались — много других проблем в ушедшем году, с ними бы разобраться. Но когда-нибудь и до этого доберутся, потому что такие объекты накапливаются. Картина такая: за последние 10 лет в Казани были переданы в руки инвесторов все памятники. Когда кто-нибудь из застройщиков приходит и предлагает отреставрировать или купить «домик», нам нечего ему предложить — у государства нет бесхозных объектов.

Однако не все владельцы ими занимаются. На улице Пушкина, 26, где была Горьковская «Марусовка», во дворе стоит очень хорошенький литер Д. Чудное место! Собственник вообще ничего не делает, дом разрушается. Сколько раз предлагали его выкупить, но владелец — как собака на сене, и сам ничего не делает, и другим не продает. И таких много. Вся «потемкинская деревня» в центре состоит из таких зданий: Лобачевского, 3, Галактионова,1, пустующий Александровский пассаж. И так можно долго перечислять.

У каждого собственника, конечно, есть объективные причины. У компании ASG после пожара в «Адмирале» все притормозилось, проблемы с бизнесом у владельца Александровского пассажа, и он выставил здание на продажу. Дом Дружининой отреставрировали, вложили большие средства и тоже выставили на продажу, не найдя арендатора.

Если подсчитать, наберется порядка 50 таких объектов, которые формируют общую видимость того, что у нас в центре города стоят пустые памятники. Хотя если взять список того, что отреставрировано за последние 10 лет — это сотни объектов. Это вложения и государственные, и частных инвесторов. Если перебирать, хорошего больше, но есть то, что портит общий вид. Так что надо еще работать, руки не опускать.

— То есть такой закон все же нужен?

— Нужен, но вопрос — как его применять. У владельцев есть все документы на собственность, у них просто так ничего не изымешь, это суды, это годы. И нужно ли изымать, куда изымать, кому продавать? Министерство земельных и имущественных отношений до сих пор не может с домами на улице Баумана, 32 и 34 разобраться. Там все суды выиграны, все документы есть, их просто нужно выставить на аукцион и продать. И главное, очередь из покупателей была еще 2 года назад. Это же улица Баумана! Там можно сделать реставрацию, реконструкцию, во дворе пристрой сделать, объем нарастить. Как сделали Сибирские номера на Баумана, 36. Их очень хорошо реконструировали, и сейчас это полный жизни дом. Точно также должны были сделать на Баумана, 32, 34. А воз и ныне там — никак не могут продать эту несчастную территорию.

Или старинная городская усадьба на Подлужной, 49, которой более 6 лет владеет одно известное лицо и ничего не делает. Только к нему обратятся с запросами, он тут же заключает договор на проектирование и предъявляет его — не имеете права изымать!

Или старинная городская усадьба на Подлужной, 49, которой более 6 лет владеет одно известное лицо и ничего не делает. Только к нему обратятся с запросами, он тут же заключает договор на проектирование и предъявляет его — не имеете права изымать!

Реставрация Чистополя откладывается

— Как идет программа ремонтно-реставрационных работ в Чистополе, на которую выделили рекордные 41 млн долларов? Определен ли исполнитель проектных работ по реставрации памятников?

— Все было приостановлено на год, недавно прошел конкурс, определен исполнитель контракта — ООО «Ярканон» (Астрахань — Санкт-Петербург). В январе они приезжают в Чистополь и начинаются рабочие совещания в Министерстве культуры РТ.

Год назад Общество охраны памятников (ТРО ВООПИиК) проводило консервацию домов, которые должны были войти в проект реставрации, иначе они до нее бы они не дожили. Тогда все помогли, и Минкульт РФ, и Центральный Совет ВООПИиК, мы закупили материал, привезли и вместе с волонтерами заколотили окна-двери на ценных домах. Прошел год, местные вандалы начали все раздербанивать, не только профнастил, уже все модерновые двери, предметы декора растащены. Исторический кирпич из Чистополя на avito по дешевке продают! И никто ничего не делает.

Если эти дома сожгут, снесут, будет некрасиво — приедут проектировщики, поступят деньги на реставрацию, а у нас вместо памятников — одни стены и между ними выбитые зубы исторической застройки. Многие из этих зданий вполне тянут на статус памятников, потому что они такого же возраста и такой же красоты, как соседние объекты культурного наследия. Не все же включили в реестр: на некоторые здания не собирали данные и всякие другие причины были.

Мы очень надеялись, что будет год Чистополя, приедут проектировщики, начнется проектная деятельность, мы проведем там исследования. Хотели организовать волонтерский лагерь, фестиваль восстановления исторической среды «Том Сойер Фест» инициировать — у нас даже заявки пришли в ВООПИиК из Чистополя, мы туда ездили, общались с этими ребятами. Может, следующий год будет более плодотворным.

Многие из этих зданий вполне тянут на статус памятников, потому что они такого же возраста и такой же красоты, как соседние объекты культурного наследия

Правда, в следующем году в преддверии сессии ЮНЕСКО мы смотрим на Свияжск. Там тоже есть исторические дома, в которых живут люди. Там надо переобшить фасады, ремонтировать крыши, обновлять декор, потому что все сыпется, превращаясь в труху. На жилые дома денег никогда не дают. Считается, что это дело рук собственников. Помочь может только общественное движение.

— И вы будете им ремонтировать дома?

— Если все сложится, почему бы летом в Свияжске по выходным этим не заняться. Можно хотя бы пару домиков взять. Это всем интересно, особенно если там будет культурная программа. Народ у нас отзывчивый, особенно «серебряные волонтеры». Они очень активные, всегда поддерживают.

Чем провинился «Ак Барс Девелопмент»

— Еще одна больная тема — Полукамушки в Зеленодольске. Как там обстоят дела?

— Там сделали ремонт в первой линии по улице Энгельса. Это восемь домов, они все капитально отремонтированы, жители были временно переселены, потом возвращены назад. Проложены сети под весь квартал, деньги на это были выделены.

Потом пришли инвесторы с намерениями развития той территории. Дальше — это уже вопросы согласования и передачи участков. Этим должен заниматься город, потому что все условия для этого есть. Работать надо только лучше.

В первой линии по улице Энгельса восемь домов капитально отремонтированы, жители были временно переселены, потом возвращены назад. Проложены сети под весь квартал, деньги на это были выделены

— Когда начнется реставрация комплекса зданий Дворянского собрания в Казани?

— За квартал Дворянского собрания компания «Ак Барс Девелопмент» взялась еще 9 лет назад. Они разработали концепцию развития, проектную документацию, укрепили фундаменты, провели некоторую консервацию. Потом начался кризис. Пока стоим, у моря погоды ждем. По уму, целый квартал для них много — там есть домики, которые нужно передать другим инвесторам. Там же и гостиница бывшего Дворянского собрания, и дом Пискунова — потрясающей красоты был раньше, и две усадьбы. Они просто это не тянут.

За компанией «Ак Барс Девелопмент» еще старый водозаборный комплекс на Волге. К сожалению, они не хотят его просто отремонтировать, приспособить — сделать какую-нибудь яхтенную стоянку, ресторан, заправку. Потому что это сезонные объекты. Их предложения уже 2 года мы обсуждаем с Минземом и УАИГ Казани: хотят туда дорогу насыпать, что-то там понастроить. Нереальные планы, которые никак не бьются с генпланом города и санзоной казанского водозабора. Нужно или другого инвестора искать, или программу государственную «подтягивать», потому что это туристическая инфраструктура. Будем сейчас этим заниматься. Может быть, и Наталия Фишман-Бекмамбетова к этому подключится, поскольку это общественное пространство, Волга. Я с ней говорила, вроде бы ей тоже это интересно.

За квартал Дворянского собрания компания «Ак Барс Девелопмент» взялась еще 9 лет назад. Они разработали концепцию развития, проектную документацию, укрепили фундаменты, провели некоторую консервацию. Потом начался кризис. Пока стоим, у моря погоды ждем

Проектный офис возглавит бывший главный архитектор Казани

— Пару лет назад проходил открытый архитектурно-градостроительный конкурс «ЭкоБерег» на освоение территории от пляжа «Локомотив» до Речного порта. Были объявлены победители, но на этом все и закончилось.

— Этот конкурс проводил Союз архитекторов России. На этой территории много комплексных проблем. Первым номером — это вопрос, который должен решаться с РЖД, о выносе неиспользуемых старых путей, а это с бывшим почтовым двором порядка 20 гектаров. Этим занимается главный архитектор Казани Ильсияр Тухватулина со своей командой и группой, разрабатывавшей Концепцию устойчивого развития исторического поселения Казани. Сейчас создается проектный офис по внедрению Концепции, руководить которым назначена Татьяна Георгиевна Прокофьева. Он будет заниматься и центром, и зоной Речного порта.

— А можно подробнее о проектном офисе.

— 11 сентября в ратуше Концепция устойчивого развития исторического поселения Казани была презентована президенту Татарстана и участникам комиссии по градостроительному развитию. Там и прозвучало, что внедрением концепции будет заниматься Прокофьева. Концепция — большой набор документов, она включает в себя концептуальные подходы по проектированию, объемно-пространственные конверты для каждой зоны (весь центр разделен на три зоны). Мы распространили ее по практикующим архитекторам, застройщикам, чтобы они могли ей руководствоваться. Уже идет ее апробация, многие объекты, согласно принципам концепции, уже «посажены» в центре.

Разработка была представлена на всероссийском фестивале «Архнаследие», получила там «Гран-при». В ноябре в Москве на международном фестивале «Зодчество» стенд Татарстана получил «Золотой знак» — это высшая степень признания. Выставка была посвящена 100-летию ТАССР, на ней была представлена архитектура Татарстана, начиная с 20-х годов прошлого века до последних согласованных проектов, но самый большой интерес вызвала концепция развития Казани. Я вообще пишу диссертацию по застройке исторического города.

Концепция — большой набор документов, она включает в себя концептуальные подходы по проектированию, объемно-пространственные конверты для каждой зоны

— И тем не менее качество современных зданий вызывает вопросы.

— Это отдельный разговор. Насколько мне известно, главный архитектор Казани Ильсияр Тухватуллина недавно провела встречу с городскими архитекторами, на которой справедливо потребовала повышать качество работы, поскольку почти половина проектов отклоняется из-за их низкого качества. Все архитекторы воодушевлены тем, что в городе повысились требования к их работе. Это профессиональный вызов для них.

Успеют ли к юбилею Петра I восстановить Петропавловский собор и дом Михляева?

— Как восстанавливаются Петропавловский собор и дом Михляева, будет ли реставрация завершена на следующий год?

— Этот квартал неоднородный и очень сложный. Реставрация Петропавловского собора и колокольни финансируется по федеральной программе «Культура России». Идет довольно долгое обсуждение вопросов по вертикальной планировке всего квартала, по инженерным сетям, так как у участков разная форма собственности. Дом Михляева — в республиканской, фабрика «Адонис» — в частной, да еще и в залоге.

Реставрация дома Михляева идет на средства республиканского бюджета. Пока там только проведены противоаварийные работы. Должны были поставить окна и под кровлю его к зиме завести, но успели не все. Это у нас самый многострадальный объект, а он ровесник башни Сююмбике!.. Ее брат, можно сказать, только это объект гражданской архитектуры.

Музей изобразительных искусств за него взялся, разработали концепцию развития, согласно которой там должны разместиться детские ремесленные мастерские, студии живописи, тематические выставки о петровском времени. Хранилище там располагать нельзя, это нереально, там сам дом — как экспонат. Розалия Нургалеева (директор ИЗО-музея, — прим. ред.) получила грант, и на эти средства закупает переплетные и текстильные станки для студий.

В следующем году будет отмечаться юбилей Петра I, очень хочется к этой дате закончить объект, но пока денег на него не дают. Есть много «но»: мы очень надеялись, что пока тянется реставрация, продастся здание фабрики «Адонис», и там будут какие-то перемены, но, увы, суды тянутся много лет — с момента краха «Татфондбанка».

В следующем году будет отмечаться юбилей Петра I, очень хочется к этой дате закончить объект, но пока денег на него не дают

— Что будут делать с обрушившимся зданием завода «Сантехприбор» на улице Клары Цеткин, 23?

— Там проектируется большой жилой комплекс, одна стена там законсервирована, а утраченная секция будет воссоздаваться. Она была аварийная, поэтому и рухнула. Проект пока в рабочей стадии, есть несколько вариантов, и архитекторы пока думают над ним. Привлечена вся группа специалистов, которые занимались разработкой концепции Казани. Должен получиться очень интересный жилой комплекс.

— Есть ли подвижки с Мергасовским домом и Соболевскими номерами? Я их объединила потому, что там есть не желающие съезжать собственники.

— Жители судятся по расселению. Пока всех жителей не расселят, объект не может быть сформирован ни на продажу, ни на передачу инвестору. Когда это закончится — трудно спрогнозировать. Например, на Насыри, 12 жители сколько лет сопротивляются! Там уже крыша внутрь провалилась, они сами уже живут в другом месте — но никак не могут ни с кем договориться ни по продаже, ни по отселению.

Цинизм системы

— Чем закончилась история с «офицерским домом» Казанского порохового завода, который Комитет ОКН не хотел признавать памятником?

— Общество охраны памятников подало иск в суд, но проиграло процесс и в районном, и в Верховном суде РТ. Хотя есть дендрологическая экспертиза по времени строительства и возрасту бревен, выполненная аттестованными специалистами Института экологии и природопользования КФУ. В заключении указано, что строительные бревна этого дома были срублены в период 1829—1830 годов. Несмотря на это, Комитет ОКН принципиально отказывается заносить его в реестр памятников, а суд смотрит по букве закона: раз госорган отказывает, то и суд отказывает.

Это высочайшей степени несправедливость и демонстрация цинизма системы — такое отношение к единственному деревянному дому такого возраста, выжившему на территории Кировского района. И вообще к деревянному зодчеству отношение такое…

Это высочайшей степени несправедливость и демонстрация цинизма системы — такое отношение к единственному деревянному дому такого возраста, выжившему на территории Кировского района

«Тексты я пишу сама»

— Вы сказали, что теперь больше занимаетесь общественными проектами. Например, какими?

— Вместе с координаторами движения «Том Сойер Фест» помогаем жителям реставрировать старые дома. С ними ведь никто не работает. Они иногда сами не знают, чего хотят. Надо менять окна, двери, ремонтировать крышу. А уж проложить сети в дома — это такой сложный вопрос, занимающий много времени, денег и требующий упорства. Есть еще в центре Казани дома, где нет коммуникаций, и люди ходят в туалет на улицу, в скворечники. В центре мегаполиса!

— Они к вам лично обращаются?

— Нет, «Том Сойер Фест» — это общественное движение, заявки жители отправляют на электронную почту, адрес которой есть на сайте организации. Потом эти заявки рассматриваются на открытых заседаниях ВООПИиК, туда же мы приглашаем жителей домов. Чтобы заявить дом в «Том Сойер Фест», нужно доказать, что ты будешь и сам тоже ремонтировать свой дом, друзей приведешь, внесешь посильную помощь.

В других городах и общественные красивые павильончики ремонтируют, но в Казани нет ничего общественного исторического, поэтому мы ремонтируем то, что осталось: рожки да ножки — жилые дома в центре. Общественное движение 16 домов осилило за 6 сезонов работы. Только в прошлом году мы специально взяли нежилой дом — Музей чак-чака, чтобы не было контакта с жителями, опасности заразиться. Зато на нем мы провели классную школу «Волонтеров наследия» — это национальный проект, который в России развивает Центральный совет ВООПИиК.

В Казани в 2019 году мы обучили 360 волонтеров, они работали с деревом, камнем, изучали, как реставрируют старое железо, ковку. А в 2020 году у нас было всего 40 человек, и мы их обучали в Доме занимательной науки и техники, а практику они проходили на работах по дому Музея чак-чака.

Этим интересно заниматься, потому что этого мало, по крупицам это вытаскиваем, с этим надо возиться. Главное, это благодарный труд.

Этим интересно заниматься, потому что этого мало, по крупицам это вытаскиваем, с этим надо возиться. Главное, это благодарный труд

— А туризмом вы в каком разрезе занимаетесь?

— Туризм входит в перечень моих обязанностей, как и культура, и стройка. В сфере туризма много проектов, например, совместно с Госкомитетом по туризму и городским комитетом мы ставим новые пюпитры с информацией около достопримечательностей. С 2013 года, когда их начали устанавливать, тексты для них я пишу сама, совместно с казанскими экскурсоводами, затем переводим их на три языка, ставим QR-коды. В Казани, Чистополе, Лаишеве и Елабуге они уже установлены. Недавно дополнительно поставили у Кизического монастыря, сейчас будут устанавливать в сквере им. Тинчурина.

— Прямо сами тексты пишете?

— Ну да. Вы же знаете, каким казенным языком пишут организации. Нужно переводить это на человеческий язык, чтобы туристам было понятно, кто такой этот великий человек, чем он знаменит, чем интересен, каким он был, почему его именем назвали улицу или сквер. А не то, что обычно в биографии перечисляют через запятую: родился, учился, женился, награжден.