Опасная вода: в Татарстане с начала купального сезона погибли 43 человека

Трагедии на воде

Работающие под водой дайверы, полицейская машина и убитые горем родственники у брошенной одежды на берегу. Редкий день этим летом обходился без известия об очередной жертве водной стихии. В сводках и материалах журналистов менялись разве что названия районов и водоемов, а вот картина одна и та же: ушли купаться — и не вернулись, нырнул и пропал, пытался спасти — утонули оба. Так было в Буинском районе: двое подростков 15 и 17 лет пошли купаться на плотину в деревне Ахмаметьево. Их тела искали больше суток. Со слов родителей, оба не умели плавать. Один начал тонуть. Второй бросился спасать.

Место, где погибли юноши, как и в большинстве других трагических случаев — не приспособлено для купания. Помочь им никто не мог. Людей просто не было рядом. И больше всего трагедий происходит именно на необорудованных для купания местах. А куда деваться людям, если на всю республику оборудованных мест — 17. Пять из них приходятся на город-миллионник Казань.

Да и те пляжи, что есть — все равно, что отсутствуют: по данным Роспотребнадзора, 16 из этих официальных мест — не то, чтобы под запретом, но… «не рекомендованы к посещению». У них нет санитарно-эпидемиологических заключений. И дело даже не в том, что угроза распространения коронавируса остается высокой, а в том, что велика вероятность подхватить какую-то другую инфекцию. По крайней мере, гарантии, что этого не произойдет — не даст никто.

Но людей это остановить не способно: в недавнюю жару, когда столбик термометра регулярно забирался за отметку 30—35 градусов выше ноля, пляжи — любые, оборудованные, стихийные и вовсе дикие — были заполнены людьми. Окунуться пытались всюду, где хоть как-то можно было добраться до воды. Уследить не то что за всеми отдыхающими, но за местами, что люди сами выбирают себе для отдыха — просто нереально — признают в ГИМС.

На прошлой неделе к поиску решения проблемы подключился президент Татарстана Рустам Минниханов. Он поручил профильным ведомствам не упираться в наказания — запреты и штрафы за нарушение режима отдыха на воде, а найти возможность создать условия для того, чтобы отдыхать было безопасно. Получится ли? Поживем — увидим.

COVID-19: новые послабления

Постановлением кабинета министров республики снят ряд ограничений. Так, теперь разрешена работа аттракционов и зоопарков. При условии уличного посещения. Регистрация браков теперь может проходить в присутствии родни и близких: более 10 человек. Главное — чтобы на каждого приходилось не менее четырех квадратных метров площади. Открываются торговые центры, точки общепита, с возможностью обслуживания внутри помещения, если столики располагаются на расстоянии не менее полутора метров друг от друга, а за каждым из них чтобы сидели не более четырех человек. При этом кафе должно быть заполнено максимум наполовину.

Ушел ли коронавирус? Ответить на этот вопрос сложно: согласно статистике, в России идет снижение числа заболевших. В США, Бразилии, Индии, ЮАР — напротив: число заболевших исчисляется ежедневно десятками тысяч. Растет и количество жертв болезни.

Почему такой разброс? Возможных вариантов ответов — два: первый — в отдельных государствах и регионах ситуация действительно улучшается, второй — разница в том, как ведется статистика. С той же смертностью, где-то считают умерших только от COVIDа, а где-то — умерших, с подтвержденным COVIDом. То есть, если причиной гибели человека стало другое, возможно хроническое заболевание, лишь усиленное коронавирусом. Вопрос в подходах. Стало ли проще работать медикам, с учетом снижения статистики по заболеванию COVID-19 — съемочная группа программы «7 дней» отправилась узнать в Республиканскую инфекционную больницу.

РКИБ сегодня большей частью — провизорный «ковидный» стационар. Сортировка, как бы это ни царапало слух. Люди попадают сюда после компьютерной томографии, когда диагноз уже практически подтвержден. Круглосуточно работают шесть приемных боксов: диагнозы перепроверяются, оценивается степень тяжести заболевания и определяется — куда направлять пациента дальше. Большая часть в Республиканской клинической инфекционной больнице не задерживаются. Остаются те, чье состояние здоровья вызывает серьезное опасение. Такие, как 19-летния Гузель, сатурация (содержание кислорода в крови) у которой 88—89%. Для информации: меньше 95% — повод для вызова скорой и КТ. Пациент испытывает сильное кислородное голодание. Затруднено не только дыхание. Нехватку ощущают все органы.

Через месяц — после того, как будет достроен и введен в эксплуатацию новый корпус, в РКИБ число коек увеличится еще на 500. Значит, здесь смогут единовременно помогать еще пятистам пациентам. И вряд ли эти койки будут пустовать. А это значит, что угроза еще не миновала и расслабляться рано.

Состоится ли первый звонок?

И в продолжение темы коронавируса — все более актуальна с каждым днем тема: предстоящее 1 сентября. В каком режиме стартует новый учебный год — вопрос, который волнует всех: учителей, родителей и самих школьников, а так же ателье, которые занимаются пошивом школьной одежды, магазины, торгующие школьными принадлежностями, издательства, выпускающие учебную литературу

За время вынужденной самоизоляции, с дистантом успели свыкнуться. Сначала, конечно, возникло множество проблем: выяснилось, что не каждая школа, да и не все населенные пункты республики имели надежный высокоскоростной интернет, не в каждой семье, где есть школьники и студенты, были компьютеры или хотя бы современные гаджеты, способные поддерживать подключение к мессенджерам. А если и были, то, там, где несколько детей — происходили наслоения занятий и кому-то приходилось «прогуливать» урок.

В новом учебном году первоклашек даже больше, чем в прошлом. За парты впервые сядут 56 тыс. вчерашних дошколят, а всего учеников 433 тыс. Торговые точки настороженно ожидают: что будет 1 сентября: нормальный учебный год, или снова — дистант. В том же ожидании — родители. Вопрос насущный: если в 2019-м в это время с полок в буквальном смысле сметались портфели, тетради, ручки, ластики, краски, прописи и прочие необходимые принадлежности, в ателье выстраивались очереди за школьной формой, то сегодня — затишье. Пока не ясно: нужен ли комплект новой формы, или пока достаточно обзавестись для ребенка еще одной пижамой.

Многих тревожит еще и состояние самого учебного процесса. Даже гуляют слухи о том, что сам коронавирус — тайный заговор с целью уничтожить привычную систему образования. Как отмечают журналисты программы «7 дней», мысль родилась не сама по себе. Ее продавливали и некоторые коммерческие образовательные центры. Как отмечается: «с попутными предложениями — из самых гуманистических соображений — по покупке онлайн курсов».

Власти спешат успокоить: учителя были, есть, и будут нужны всегда. Дистант — мера вынужденная. И поправки в «Закон об образовании», принятые в июне текущего года, подчеркивают, что «Под дистанционными образовательными технологиями понимаются образовательные технологии, реализуемые в основном с применением информационно-телекоммуникационных сетей при опосредованном (на расстоянии) взаимодействии обучающихся и педагогических работников».

Пандемии же, наверное, можно даже сказать «спасибо» за то, что в процессе противостояния вирусу, в попытках наладить нормальную жизнь и образовательные процессы в условиях самоизоляции, ускорились безусловно необходимые процессы. Если к началу дистанта высокоскоростной интернет был примерно в 38% татарстанских школах, то уже к 1 сентября 2020 года, их число вырастет более чем на 1 000. Более того, эпидемия помогла выявить недостатки действующих платформ дистанционного и смешанного обучения.

«Сегодня как никогда стал актуальным вопрос создания республиканской образовательной платформы для дистанционного или смешанного образования с обязательным национальным компонентом электронное образование не заменит учителя и школу, но увеличит качество и эффективность усвоения материала», — подчеркнул видение решения проблемы министр цифрового развития государственного управления, информационных технологий и связи РТ Айрат Хайруллин.

К 2022 году в Татарстане будут запущены шесть полилингвальных школ. Две — уже к 1 сентября 2020-го.

И в чем сомневаться сегодня точно не приходится так это в том, что 1 сентября — будет, и новый учебный год — начнется. Так, или иначе.

Родной язык в РТ изучают лишь четверть школьников-татар

Из 2,1 млн татар, проживающих в Татарстане (а это больше половины численности населения республики), в совершенстве владеют родным языком немногие. Даже в районах, где 90% населения — татары. Об этом красноречиво свидетельствует статистика: в двух десятках райцентров Татарстана нет национальных школ. Вообще. Там, где учить татарский язык возможность есть, ей пользуются лишь 25% учеников. Во многих школах татарский язык изучается только в начальных классах. В Казани доля детей-татар, обучающихся на родном языке, — даже ниже, чем в целом по республике — 22,5%.

Эта животрепещущая тема и такие печальные цифры звучали на первом заседании вновь созданной (по инициативе Государственного советника Татарстана — Минтимера Шаймиева) комиссии по сохранению и развитию национального языка. Председатель комиссии — заместитель председателя Госсовета Татарстана Марат Ахметов с трибуны подчеркнул: «Татарский язык не нужен никому, кроме самих татар». И спасать язык, а значит, историю и культуру своего народа — второго по численности в России, предстоит самим татарам. Нужны учебники, переведенные на родной язык и внесенные в федеральный перечень учебной литературы, нужен ЕГЭ на родном языке для тех, кто учился в национальной школе. Наконец, нужно самосознание людей — народа, чтобы каждый родитель понимал, что родной язык необходим их ребенку.

Вновь созданной комиссии предстоит стать эффективным государственно-общественным институтом, способным решать вопросы, связанные с сохранением «голоса народа» как в самой республике, так и на федеральном уровне.

Узнать подробности этих событий, а также увидеть — где растет клубника со вкусом мармелада и шотландская смородина, взглянуть — как в режиме онлайн проходил праздник Питрау, можно 20 июля, ровно в 13:00, в эфире телеканала ТНВ или на его сайте.