Зачем «ФемКызлар» устроили кровавую свадьбу и где растворяются 70% случаев домашнего насилия
О резонансной акции и проблеме домашнего насилия — в интервью «Реальному времени»
Ровно неделю Казань прославилась на всю Россию «кровавой свадьбой» — ее устроили активистки «безынициативной» группы «ФемКызлар». Чтобы привлечь внимание к проблеме домашнего насилия, они облили девушку в свадебном платье «кровью», а потом «жених» за ноги затащил «невесту» в машину. На феминисток тут же обрушился шквал критики, но были и те, кто акцию одобрил. «Реальное время» поговорило с организаторами «кровавой свадьбы» Диной Нурм и Тасией Альбариньо, которая была «невестой», о том, чего они хотели добиться этим перформансом и насколько остро стоит проблема домашнего насилия в Татарстане и в целом в России.
«Нам нужен был резонанс большой»
— Как пришла идея сделать акцию «кровавая свадьба»?
Тасия Альбариньо: На прошлой неделе мы участвовали в активистской школе «Ребер Евы» — это феминистская организация из Питера. И мы стали дорабатывать эту идею, и в процессе обсуждения уже появилась кровь.
Дина Нурм: Почему мы решили, что перформанс о проблемах домашнего насилия должен быть? Потому что мы уже обсуждаем домашнее насилие больше года, и за это время чего только не было — и интервью, и круглый стол с «Яблоком» (политическая партия, — прим. ред.) по обсуждению законопроекта о домашнем насилии. Мы проводили благотворительный концерт, средства от которого направили в женский кризисный центр «Фатима». Мы ведем в нем группу как волонтерки. Все это, хоть и привлекало внимание, но его было очень мало. К нам приходили только те люди, которые сами этим занимаются, или с этим сталкиваются, или хотят помочь. А нам нужен был резонанс большой. Поэтому мы подумали, что перформанс — хорошая идея. Для нас сейчас это то, что нужно.
— А вы ожидали, что акция соберет столько внимания? Там ведь были и положительные, и негативные отзывы.
Д.Н.: Да, конечно. Как всегда, это очень провокационная форма, во-первых. А во-вторых, очень актуальная тема, на которую у каждого есть свое мнение.
Мы, конечно, ждали, что будет большой охват и внимание. А получилось даже больше людей охватить, больше медиа, чем мы ожидали.
— А угрозы поступали после акции?
Д.Н.: Пока нет.
— Просто я посмотрела в группе — под другими вашими постами было много негатива. Вы были готовы к этому?
Д.Н.: Конечно. Мы давно в теме, и знаем, как обычно реагируют люди на такие вещи.
— Как долго готовилась акция, и кто был «женихом»?
Т.А.: Личность жениха мы по его просьбе не раскрываем. Это был знакомый, доброволец, это не так важно. За три дня мы все это подготовили.
— А аналоги были какие-то? Вы подсмотрели идею или все сами придумали?
Т.А.: Идея была наша. Были, конечно, подобные перформансы с невестами, и в России тоже было — когда невеста с женихом шли, а рядом с ними шли люди с плакатами. Я, честно говоря, приглядывалась и к этой идее, хотя сначала была идея чисто с платьем.
Д.Н.: А вот было ли что-то подобное с обливанием «кровью» — если честно, мы не знаем. Вполне возможно, но мы не видели такого. Я видела китайскую акцию, не знаю какого года, где были девушки в подвенечных платьях, вымазанных кровью. Это навскидку что-то похожее.
Но, вообще-то, активистки часто прибегают к каким-то ярким визуальным образам — таким, как подвенечное платье или материнство.
— Какие еще были акции? Почему вы именно сейчас выбрали столь радикальный способ привлечь внимание к проблеме домашнего насилия?
Д.Н.: Как Тасия уже говорила, мы делаем много для освещения темы домашнего насилия, в том числе на политическом уровне, когда нас приглашают на дискуссии, в Общественную палату или на круглые столы к каким-то партиям. Мы всегда принимаем участие, всегда приходим со своей статистикой. Стараемся донести свою мысль.
Акция для нас — это еще один способ донести идею до широких масс.
— Что это была за кровь?
Т.А.: Это субстанция на основе пищевого красителя. Моя вегетарианская натура не выдержала бы столько настоящей крови.
— Изначально в сообщении говорилось, что это была настоящая свадьба, не было уточнено, что это перформанс. С какой целью это было сделано, намеренно или нет?
Д.Н.: Это было сделано специально, чтобы вызвать более сильную реакцию людей.
Культура замалчивания и обесценивания проблемы: «бьет — значит любит»
— Насколько остро стоит вопрос домашнего насилия в России и, в частности, у нас в Татарстане?
Д.Н.: В России довольно остро стоит вопрос с домашним насилием, учитывая, что у нас сейчас декриминализованы побои в семье и нет закона о профилактике домашнего насилия, практически нет убежищ для женщин и очень мало кризисных центров. Женщинам, детям и старикам, которые подвергаются насилию в семье, немногочисленным мужчинам, которых тоже касается эта проблема, — им некуда обратиться за помощью. И все это создает культуру замалчивания и обесценивания проблемы. У нас даже на уровне языка есть поговорка «бьет — значит любит».
— Что насчет Татарстана?
Т.А.: В Татарстане ситуация примерно такая же, как в среднем по России. Точных цифр нет.
За 2019 год с января по сентябрь, за 9 месяцев, было около 15 тысяч случаев бытового насилия против женщин. При этом проводились неоднократно опросы, во время которых выяснилось, что в 70% случаев до обращения в полицию дело не доходит. А значит, реальная цифра минимум втрое больше.
Уголовно наказуемых действий в отношении детей происходит в семьях [гораздо больше]. 35% опрошенных женщин хотя бы раз сталкивались с физическим насилием.
В Татарстане в среднем в год регистрируется около 14 тысяч правонарушений, совершенных в семье.
Д.Н.: Есть официальная статистика за 6 месяцев 2019 года от замначальника полиции МВД по Татарстану Марата Айдарова, он привел такие цифры: за 6 месяцев 2019 года поступило около 45 700 обращений о побоях и угрозах в семье. Естественно, это не только в отношении женщин. Бытовое насилие, два товарища или два брата повздорили — и схватились за ножи. А что касается России, к примеру, то посчитали, что средний размер штрафа за насилие в семье составил 5 400 рублей примерно, поскольку у нас сейчас побои в семье — это административка, и за нее положен штраф.
С домашних тиранов взыскали в прошлом году 522 миллиона 600 тысяч рублей. Если разделить это на средний штраф, то получится около 96 700 случаев.
Т.А.: Хотелось бы добавить насчет штрафов: нужно понимать, что они выплачиваются из семейного же бюджета. А зачем женщине подавать заявление на что-то, если потом из общего кошелька все и будет выплачено? Получается, по сути, замкнутый круг, который проблему как раз и не решит.
Д.Н.: Был случай в Зеленодольске, когда мужчина избивал свою мать, она подала на него заявление, а поскольку мужчина не работал и не мог заплатить штраф, то его отправили на некоторое время в заключение. И через пару месяцев, насколько я помню, он вышел и убил мать.
— А вот недавно прогремела история из Бугульмы о мужчине, которого обвиняли в надругательстве над дочкой, в итоге прокуратура добилась того, что дело вернули в суд.
Т.А.: Эта ситуация закончилась таким образом благодаря журналистам и активистам, ее вытащили на федеральный уровень. А наш опыт работы с кризисным центром показывает, что, к сожалению, большинство подобных случаев заметается под ковер. Случай, конечно, ужасный, но мы рады, что он получил огласку.
«Горячая линия в марте, апреле и мае не работала»
— Как долго существует движение?
Д.Н.: Полтора года.
— А есть в Казани еще ЛГБТ-центр «Принятие» — и вы с ним как-то сотрудничаете?
Д.Н.: Да, мы дружим, проводим совместные мероприятия. Мы считаем, что у нас одна борьба — борьба с патриархатом и гендерными стереотипами.
— В реальной помощи жертвам насилия в Татарстане вы участвуете?
Т.А.: Да, поскольку мы волонтерим — в женском кризисном центре. Там сейчас работает горячая телефонная линия, потому что мы смогли собрать пожертвования, организовать совместно с клубом «Верка» благотворительную акцию, смогли привлечь людей. Я считаю, это наша помощь — насколько мы можем помочь, настолько мы и помогаем. И мы будем это делать и дальше — привлекать внимание, поднимать эту тему.
Несмотря на то, что мы сами не психологини, мы не можем лично помогать — можем только помочь привлечением внимания.
Д.Н.: Но иногда можем и консультировать. Потому что иногда приходят сообщения в три часа ночи — естественно, ни один телефон уже не работает. Мы разговариваем с потерпевшими, успокаиваем, обещаем помочь, насколько можем.
— Сколько человек к вам уже обратилось? Есть какая-то статистика?
Д.Н.: Мы не ведем статистику — к сожалению, у нас на это не хватает ресурса. Могу сказать, что где-то, наверное, пять обращений в месяц идет через паблик, но в основном звонят на телефон горячей линии.
— В связи с ограничениями из-за распространения коронавируса количество обращений увеличилось или уменьшилось?
Д.Н.: Увеличилось. Кстати, с конца прошлого года стали больше обращаться по поводу физического насилия. Но сама горячая линия в марте, апреле и мае не работала — был простой из-за недостатка финансирования.
«Самая большая проблема — некуда уйти»
— Откуда получаете финансирование?
Д.Н.: Если мы говорим про «Фатиму», то они раньше получали пожертвования от Министерства экономики РТ. Сейчас поступления прекратились, и центр существует через другие пожертвования. Их собираем через паблик и на мероприятиях. В последнее время пожертвования увеличились благодаря огласке в СМИ.
Мы держимся, но было бы здорово, если бы был источник финансирования от государства. Если бы оно признало, что проблема существует и выделило на это средства.
— А реально вообще, что государство эту проблему признает?
Т.А.: Если бы мы этого не ждали и не надеялись на это, мы бы ничего не делали.
Д.Н.: Очевидно, что мы — за принятие закона о профилактике домашнего насилия и отмене декриминализации. Проблему можно решить только комплексно, если создать государственную систему помощи, с тесно связью между ведомствами. Нужно приучить всех специалистов помогающих профессий и полицейских.
Должна быть какая-то понятная программа, в которой каждый человек, вовлеченный в систему, знает, как действовать. Травмпункт знает, что сделать с избитой женщиной, полицейский знает, что делать с вызовом на случай домашнего насилия поздно ночью, психологи знают, что делать. И все они работают вместе и вытаскивают пострадавших из этой ситуации.
Также должны быть государственные шелтеры (убежища, — прим. ред.), в которые можно уйти. Потому что самая большая проблема — некуда уйти.
В Казани, можно сказать, нет приюта, в который можно прийти. Есть православный шелтер, в который принимают женщин с детьми до 3 лет. Есть приют «Милосердие» — но он для бездомных.
— Хотелось бы вернуться к акции: вы планируете другие перформансы?
Т.А.: Да, у нас есть идеи. Думаю, вполне возможно, мы будем продолжать.
комментарии
И причина тому вседозволенность и безнаказанность российских женщин в плане Закона - вербальная немотивированная женская агрессия не считается преступлением а РФ.
Причины этого явления хорошо известны и имеют давние "корни", но о них предпочитают молчать.
мальчиков задирает девочку в садике, за косички там дергает и т.п., что, как правило, говорят родители на жалобы ребенка ? Да ты ему просто нравишься! Нельзя так делать, нельзя воспитывать в девочках восприятие как допустимого, когда мальчики применяют хоть какое-то мало-мальское насилие.
И почему мнение других всегда считаете "бредом"?
Вы врач-психиатр?
Или его пациент? - уж очень уверенно ставите психиатрические "диагнозы".
Почему Вы только свой "бред" считаете нормой?
Ваши "перформансы" похожи на очередную дискриминацию мужчин по половому признаку.
Поверьте, муж, дети, семья это прекрасно.
Просто Вам пока не повезло.
Все будет хорошо.
Вера, Надежда, Любовь.
Но перестаньте обливать себя кровью.
Но это не значит, что ВСе женщины насильницы и террористки
Только часть.
Пишит заявление, обращайтесь в полицию.
Зачем устраивать сумашедшие эскапады?
Вряд ли.
Более того, похоже, что они страдают от недостатка внимания мужчин - вот и выдумывают разные "экзотические" перформансы.
Будь у них семья - муж, хотя бы 3-е детей, корова, 10 овец, 30 куриц, огород и т.д. - они бы знали чем заняться.
А так маются от безделья.
Или их используют для разжигания неприязни между мужчинами и женщинами.
Определенные "силы".
Или не верить глазам своим?
Знаю одну даму, поведение которой не выдержал муж и развелся с ней, так она грустно сказала, когда опомнилась: "Лучше бы он меня побил".
Но человек ко всему привыкает, в том числе и женщина привыкает к искусственному оплодотворению и к тому, что у детей нет отца - как у животных, осеменил самец самку и пошел дальше по своим делам (самка его после осеменения сама изгоняет в большинстве случаев, иногда убивает), а самка одна воспитывает и кормит детёнышей.
Вот, похоже, и человек приходит к поведению животных.
И кто-то в этом деле использует в первую очередь женщин.
Цель ясна - снизить поголовье людей на маленькой планетке Земля (для чего - это уже другой филосовско-религиозный вопрос) .
Многодетность и полноценную семью могут ныне позволить себе только богатые люди.
Очень богатые.
Что и видим на примере организаторов перформанса.