«Украшаем клетку»: чего ожидать от комиссии по татарскому языку

«Нам предлагается работать в стесненных условиях»

Совет — действующий консультативный орган, его возглавил вице-спикер Госсовета Марат Ахметов. Среди его задач — «изучение и обобщение лучших практик, методик и технологий обучения татарскому языку и определения мер по их распространению», а также «поддержка инициатив, творческих начинаний, направленных на сохранение татарского языка и его развитие, в том числе разработку на татарском языке уникальных продуктов, представляющих особый интерес, прежде всего для молодежи».

При этом представителей этой молодежи в списке членов Совета найти не удалось. В основном он состоит из чиновников, депутатов Госсовета, директоров институтов. В списке есть Камария Хамидуллина, директор гимназии №2 имени Шигабутдина Марджани, где все предметы, как в девяностые годы, преподаются на татарском — а потому инициативные родители везут сюда детей порой через весь город.

Есть представитель сообщества «Татар ата-аналары / Татароязычные родители» Илсия Ахметгалиева. В их группе «ВКонтакте» 12 с лишним тысяч пользователей, а создано было это сообщество во время конфликтов, связанных с отменой обязательного обучения татарского в школах.

Наконец, в списке — единственный депутат Госсовета, проголосовавший против закона о поправках в Конституцию РФ — писатель и драматург Ркаил Зайдулла. Сам он в начале разговора с «Реальным временем» иронизирует:

«Как говорил Ленин, условно говоря, если хочешь затянуть процесс, создай комиссию. Надеюсь, что с этой комиссией будет иначе, что от нее будет польза, поскольку ее возглавляет Марат Ахметов, его заботит судьба языка и культуры.

Да, в составе много чиновников, но есть и люди, которые занимаются проблемой языка самостоятельно — Ильсия Ахметгалиева, Фархад Фаткуллин. К тому же у нас там четко определены задачи. К примеру, меня интересует создание центра переводной литературы, поскольку многие произведения классиков не переведены, а хотелось бы это сделать в первую очередь на тюркские языки, чтобы они получили признание в тех странах.

С другой стороны, в начале года появился Совет по культуре и искусству, он должен был собираться раз в квартал. Прошло полгода, ни одного собрания не было. Система национального образования разворошена. И теперь нам предлагается работать в стесненных условиях. Это все равно что клетку украшать — тут клумбу поставим, там ленточки повяжем. Хотелось бы, конечно, чтобы сама система потихоньку восстановилась».

«Язык невозможно навязать, должна быть мотивация»

Марат Ахметов предложил «Реальному времени» обсудить тему комиссии после ее первого заседания, которое состоится уже 15 июля.

Министр культур Татарстана Ирада Аюпова сообщила нам, что работа уже идет:

«Мы с Маратом Готовичем провели полный анализ по районам, по каждому селу — какой контент на каком языке подается. Выяснилось, к примеру, что инструментом сохранения языка являются народные театры, традиционная для татар форма досуга. Есть территории, где татарского языка нет. Язык невозможно навязать, должна быть мотивация. Если популяризировать татарский театр, если он станет «третьим местом» для жителей... Мы поэтому надеемся, к примеру, на челнинский театр, ведь Челны сейчас — русифицированный город.

Второй пласт — литература, которая не пользуется популярностью. Может быть, писатели должны быть ближе к народу, говорить на одном языке с молодежью? Наверное, должно быть больше молодых писателей, ведь сейчас в СП их единицы.

Татары живут не только в Татарстане. Мы должны взаимодействовать с общинами, с татарами Финляндии, Америки, которые сохраняют язык и традиции, надо заимствовать их опыт.

Мы сейчас зачастую не говорим о традициях татар 200-, 300-летней давности. Марджани и Насыри не переведены с арабской графики на кириллицу полностью, никто этим системно не занимался! Но если человек не видит прошлого, если ему не доступны корни, он воспринимает себя иначе. А ведь через 50 лет у нас не останется людей, которые могут читать рукописи в арабской графике... Кроме того, возвращаясь к теме диаспор, отмечу, что часто татарская молодежь за рубежом не говорит по-русски и не читает кириллицу. Они могут получать знаний на латинице, так что можно оцифровать книги с 1929 по 1937 год. Нужна системная работа».

«Язык актуален ровно настолько, насколько полезен вновь создаваемый на нем контент»

Фархад Фаткуллин, упомянутый Зайдуллой, в 2018-м стал википедистом года. В президентском указе он указан как член некоммерческого партнерства содействия распространению энциклопедических знаний «Викимедиа РУ».

Заслуга Фаткуллина — в популяризации татарского сегмента народной энциклопедии:

«Мы живем в цифровую эру, когда национальные или культурные границы — исторический феномен из безвозвратно ушедшего прошлого. На первое место выходит «необходимость быть человеком», и мы выбираем те инструменты, что нам помогают в этом. Конкретный язык актуален ровно настолько, насколько полезен вновь создаваемый на нем контент.

Надеюсь, что мой опыт, кругозор и навыки будут полезны в работе комиссии. Сохранение жизнеспособности языковой среды и связанной культурной памяти и наследия зависит от обеспечения их текущей производительности и полезности их продуктов для глобального социума. Любой комплексный продукт, будь то смартфон или космическая станция, «летает» только если и их компоненты (и железо, и софт) сделаны хорошо.

Для меня немного символично, что это состоялось в процессе подготовки к первой полностью онлайн-конференции Викимедиа по многоязычию, куда с коллегами от северокавказских и башкироязычного разделов Википедии мы подали видеодоклад про узоры «российского ковра».

«Минем исемем Даша»

А что сама молодежь? Она решает проблему обучения языку самостоятельно. У озера Кабан на днях открылся клуб разговорного татарского Tatar Speaking Club. Каждый четверг туда может прийти любой желающий.

На красных скамейках у ивы, что у центра «Алтын», многолюдно — дети пускают мыльные пузыри, а подростки обсуждают TikTok. Тут же собрались 11 человек — шесть мужчин и пять женщин. Допустимое количество — 15, поэтому на каждое занятие набирают людей по предварительной регистрации. Ведущая Ляйля Гайнуллина до этого проводила английский клуб и даже начинала татарский, но эту затею прервала пандемию. На «инглиш», говорит, приходила молодежь, а здесь срез и по возрасту, и по занятиям, и по национальности получается более представительным.

Среди желающих выучить разговорный татарский, к примеру, оказывается Иван, который заявляет, что 21 год живет в Казани и считает, что ему нужно освоить третий иностранный.

«Минем исемем Даша», — говорит еще одна посетительница. По матери она татарка — как водится, все понимает, а говорит с трудом.

Еще одна девушка, Зиля, винит во всем переезд в город.

Гульшат — башкирка, так что значительную часть речи проговаривает с характерной для соседей фонетикой.

Посреди занятия прибегает женщина солидного возраста и начинает тараторить свою биографию: она Фирая, приехала из Узбекистана, где не получила в школе знания «ни на этом республиканском, ни на родном татарском». Работала при этом и художником, и начальником... «Только тот меня поймет, кто хочет говорить, но не может, слезно аж», — заканчивает она пламенную речь.

Как будет «челлендж» по-татарски?

Ляйля предлагает для практики придумать новые переводы популярным словам. Среди них — «маска», «самоизоляция» (үзбикләнү?), «челлендж» (чакыру? бирем?), «ауф!». «Шәпски», — предлагают из зала.

После каждый описывает в нескольких словах свой 2020-й. Гитарист Ренат отвечает коротко: «Эш юк — акча юк».

А активный математик Виталий внезапно сообщает: «У меня четыре слова: «Азат должен быть свободен». Вы знаете, кто это?». И зачитывает открытое письмо, в котором призывает вступиться за 27-летнего аспиранта мехмата МГУ, который полтора года находится в СИЗО. Головинский районный суд на этой неделе начал рассматривать его дело. Сначала Мифтахова задержали по делу об изготовлении взрывчатки, теперь обвиняют в том, что он разбил окно в офисе одной политической партии.

Однако посыл письма еще и в том, что развивать язык нужно через науку. «Татарские театры, татарские представления, уличные вывески, радио- и телепередачи — они все напрямую не нужны: все они будут следствием из языка, на котором проходит получение знаний».

Возникает пауза, а потом организаторы плавно уходят в более спокойные темы. Говорят об отдалении и переменах, заканчивают темой детства — кто кем хотел бы быть. Кто-то рассказывает, как в детстве представлял, что идет с пятью детьми от электрички к родным, а потом — вещает в стеклянную бутылку-микрофон на тарабарском китайском о нападении Годзиллы.

Встретиться договариваются через неделю. В планах — утвердить удобное место занятий, приводить интересных гостей, показывать фильмы. В общем, всячески снимать барьеры. Точной методики нет — как разговорить взрослых людей в республике, где татарский является государственным, будут узнавать методом проб и ошибок.

Где еще учиться? В интернете, в КФУ и в мечети

Это не единственная общественная инициатива по изучению татарского языка. Очень активно в этом отношении ДУМ РТ. Планируется, что осенью в 100 мечетях Татарстана откроются курсы — и тоже для всех желающих (кстати, возникает вопрос — почему в совете нет муфтия Камиля Самигуллина?).

Впервые бесплатные курсы татарского от Духовного управления мусульман РТ провели в 10 мечетях в 2018 году. В 2020-м их прошли более 400 человек. Сейчас проект перезапустится в октябре, по методике и учебнику, созданному с Российским исламским институтом под названием «Без — татарлар». Преподаватели — татарские филологи, которые ищут новые заработки в условиях, когда обучение татарскому в школах сокращено до одного часа в неделю. Ходят на такие курсы не только мусульмане, а в мечетях преподаются и основы религии, и история татар — каждый может выбрать предметы по желанию.

Еще один вариант оффлайн-обучения — курсы Института Насыри при Институте филологии и межкультурной коммуникации. Обычно они начинаются в сентябре, зарегистрироваться можно на сайте.

Но интерес к татарскому настолько велик, что теперь все больше курсов организуют онлайн, а учениками становятся представители диаспор. Помимо онлайн-школы «Ана Теле», созданной при помощи сети EF English First, есть и общественные инициативы, вроде проекта SkyTat, созданного московским молодежным клубом «Бердәмлек» — здесь уроки ведутся в Zoom, а уровни начинаются с базового.