Мечеть «Аль-Марджани»: казанские верующие под колпаком госорганов

Со стороны уполномоченного СРК осуществлялся надзор за проведением религиозных обрядов. Его отчеты содержат информацию о том, кто соблюдал пост и не выходил на работу в день религиозного праздника, кто собирался в мечети. Верующие были под постоянным контролем со стороны партийных организаций, органов госбезопасности. Вообще, тенденция вмешательства государства в дела религиозных обществ имела место на протяжении всего советского периода. Наглядно это проявилось в истории назначения имама в казанской мечети.

Летом 1962 года умер имам-хатыб и мухтасиб по ТАССР, Удмуртской АССР и Пермской области, член ДУМЕС Исмагил Мингалеевич Муштариев. Временное исполнение обязанностей было возложено на муэдзина Сафиуллу Гизатуллина, который по своей подготовке не удовлетворял требованиям казанских мусульман. Верующие и исполнительный орган мечети начали поиски подходящей кандидатуры. В это время из Ростова, по рекомендации муфтия Шакира Хиялетдинова, в Казань на должность имам-хатыба мечети «Марджани» прибывает некий Карим Шангареев и приступает к исполнению обязанностей. Однако местные органы госбезопасности настойчиво рекомендовали не регистрировать его, поскольку пришла справка о неблагонадежности от уполномоченного по делам религий Ростова. Документ не позволил ему пройти регистрацию и легально работать, хотя Калям хазрат считался одним из самых образованных богословов того времени.

Сложная ситуация оставалась и в течение всего 1963 года. В марте Духовным управлением мусульман на должность первого имама был назначен Ислам Алманов — бухгалтер мечети. Для его утверждения в апреле из Уфы приезжает муфтий Ш. Хиялетдинов и в мечети оглашает свой указ. Тем не менее большинство верующих не одобрили и этого кандидата. Во время выступления муфтия разгорелись горячие споры, и вопрос вновь остался открытым. Со своей стороны прихожане выдвинули кандидатуру Файзрахмана Саттарова, получившего духовное образование в медресе Бухары.

Причины неприятия прихожанами И. Алманова были просты. Верующие мусульмане заподозрили мутаваллият в злоупотреблениях с финансовой стороны и даже отстранили председателя исполнительного органа мечети Салиха Тимерханова. Однако дело осложнилось вмешательством чиновников, которые поддержали последнего. В конце 1963 года верующие подали коллективные заявления на имя Генерального секретаря КПСС Л.И. Брежнева и первого секретаря Татарского обкома КПСС Ф.А. Табеева о препятствии в работе мечети со стороны властей. Из письма следовало, что уполномоченный Совета по делам религиозных культов Ф. Мангуткин, заместитель председателя исполкома Приволжского райсовета Имамеев и замначальника милиции Приволжского района Садыков угрожали репрессиями и закрытием мечети в случае несогласия верующих со старым составом исполнительного органа.

Все же дело с вакансией в мечети благополучно закончилось с назначением главой махалли Исмагила Динмухаметовича Рахматуллина, служившего ранее в мечети г. Троицка Челябинской области. По-видимому, он стал компромиссной фигурой для верующих, т. к. в дальнейшей работе мечети подобных конфликтных случаев не наблюдалось. К тому же посетивший Казань в 1968 году муфтий Ш. Хиялетдинов простил верующих и предложил забыть обиды.

Преемником И.Д. Рахматуллина в 1967 году стал Габдельхабир Яруллович Яруллин. Он родился 20 августа 1905 года в с. Ямашурма Казанского уезда (ныне Высокогорский район Татарстана). Его прадед — крестьянин д. Отар-Дубровки Лаишевского уезда (ныне Пестречинский район РТ) Хабибулла (в некоторых источниках — Хайбулла) Халитов, приехав в Ямашурму в 1828 году, через шесть лет, 14 февраля 1834 года, стал имам-хатыбом второй махалли и основал здесь династию духовенства.

Один из сыновей Хабибуллы — Валиулла (1834—22.03.1876), окончив Кшкарское медресе, с 28 сентября 1859 года начал помогать отцу на должности второго муллы. Однако вскоре его постиг серьезный недуг, и молодой человек в течении 8 лет был прикован к постели. После его кончины самому старшему сыну Валиуллы — Ярулле исполнилось всего лишь 13 лет, и он вместе с другими детьми перешел под опеку родного брата деда — Мухаметгали.

Необходимо отметить, что Хабибулла Халитов почти на 10 лет пережил своего сына и сложил с себя полномочия духовного главы прихода только в 1884 году. Тогда же мусульмане избрали имамом мечети его внука — Яруллу Валиуллина (1861–1926).

Габдельхабир Яруллин, окончив 2 класса начальной школы в Ямашурме, в 1920—1924 годы проходил курс наук в знаменитом казанском медресе «Мухаммадия». После закрытия этого учебного заведения шакирд перешел на учебу к авторитетному богослову и педагогу Касиму Салихову в медресе Апанаевского прихода (Приозерное, «Касимия»). В 1926 году после смерти родителей юноша возвращается в родную деревню и становится имамом второй соборной мечети. Еще через год двадцатидвухлетний хазрат берет в жены дочь имама с. Качи — Галию Юнусову, воспитанницу женской гимназии Фатихи Аитовой в Казани.

Вся жизнь Габдельхабира Яруллина была переполнена трудностями и лишениями. В 1928 и 1929 годах умирают два его годовалых сына. Однако, несмотря ни на какие душевные муки, он не перестает исполнять свои обязанности перед мусульманами. Вскоре Аллах вознаградил его старания. В 1932 году у Яруллиных родилась дочь Наиля, а в 1935-м — сын Фарит. Правда, теперь для правоверных наступили очень тяжелые времена. В результате антирелигиозной политики в тридцатых годах были закрыты мечети 1-го и 2-го приходов, которые потеряли и своих духовных наставников. Габдельхабир Яруллин был записан в Трудовую Армию и лишь редко имел возможность возвратиться к семье. Вскоре, не имея возможности прокормить близких, будучи лишенным гражданских прав, он переезжает в Казань.

Дальнейшая биография сельского имама типична для беспощадной эпохи преследований и репрессий. Габдельхабир Яруллин, никогда не отказывавшийся от любой, даже самой тяжелой работы, все равно не мог себя чувствовать спокойно. Печать «лишенца» не позволила ему долго трудиться в пригородном огородном хозяйстве в д. Кокушкино. Очень быстро «чуждый классовый элемент» лишился и этого скромного заработка. Лишь по счастливой случайности и благодаря знакомству бывший мулла устраивается столяром на мебельную фабрику им. 15-й годовщины Октябрьской революции.

Во время Великой Отечественной войны Габдельхабир Яруллин работал на одном из самых трудных и неуважаемых тогда «фронтов» — строительном участке. Затем, уже в первые мирные годы, он являлся работником мельзавода АП «Главмука», а с 1952 года — охранником на пилораме артели «Коммунар».

Воспитание и образование, полученные Габдельхабиром эфенди в семье и у великих мусульманских корифеев начала XX столетия, не позволяли ему сойти с выбранного пути. В послевоенные годы он все чаще начинает посещать единственную в городе мечеть «Аль–Марджани». После выхода на пенсию в 1965 году он через два года становится духовным лидером, имам-хатыбом казанских мусульман.

Конечно же, это было далеко не случайным событием. Габдельхабира Яруллина можно назвать последним представителем классического татарского мусульманского духовенства, имевшего прекрасное богословское образование. В то время в Татарстане работало 12 зарегистрированных общин и мечетей, которые обслуживали 12 имам-хатыбов и примерно столько же муэдзинов. Если к 1967 году из них средним духовным образованием обладали всего 8 человек (высшего не имел никто), то уже к 1970 году Габдельхабир Яруллин остался единственным, кто имел такой уровень знаний.

В Казани священнослужитель развил довольно энергичную организаторскую и проповедническую деятельность. В 1968 году он совершил хадж, а в октябре 1975 года участвовал в работе пленума ДУМЕС по избранию нового муфтия после смерти Ш. Хиялетдинова. В 1971 году Габдельхабир хазрат выезжал в составе мусульманской делегации в Мали, Верхнюю Вольту, Того, Нигерию. Кроме того, принимал участие в конференциях 1970—1971 годов в Ташкенте и 1974 года в Самарканде, исламской конференции в Ташкенте в 1980 году и многих других богословских мероприятиях.

Габдельхабир хазрат продолжил лучшие традиции своих предшественников. В период его деятельности община с помощью муэдзина Вафы Гилязова, председателя мутаввалията Гарифуллы Валиуллина расширила здание храма. Однако по-настоящему масштабные работы начались с избранием нового председателя мутаввалията Закарии Минвалиева. Был проведен хороший ремонт здания, произведено подключение к центральному отоплению, оборудована женская тахаратхана, существенно обновлен минарет, закуплен автомобильный транспорт. В эти же годы получила распространение широкая благотворительная практика общины. Подробнее об этих новшествах можно узнать в работе Г. Саматова.

Габдельхабир хазрат Яруллин являлся одним из последних имамов советского периода в Казани. Этот неутомимый и авторитетный человек, посвятивший религиозной жизни мусульман города почти 30 лет, стал олицетворением заботливого и внимательного духовного наставника, оставившего после себя плеяду замечательных учеников. Среди них можно назвать практически всех сегодняшних казанских имам-хатыбов и многих известных религиозных деятелей мусульманской уммы России. Далеко не случайно то, что представители династии Яруллиных и сегодня продолжают дело своих предков на пути служения Аллаху, много делают для развития мусульманского образования в столице Татарстана.

Несмотря на декларацию свободы совести, которую гарантировала Конституция, отправлять религиозные обряды было чрезвычайно трудно и в материальном отношении. Со зданий культа и духовенства взимались налоги с повышенной ставкой, служителям культа не начислялся стаж работы, они не получали больничных и т.д. Сложная ситуация сложилась с религиозным образованием.

История образования у татар, насчитывающая несколько столетий, всегда была неразрывно связана с исламом. Ислам был особым мироощущением, духовным источником, самобытностью татар. Мектебе и медресе всегда являлись очагами распространения грамотности и знаний среди татарского населения. Пройдя несколько этапов своего развития, мусульманское образование в Татарстане в конце XIX — начале XX веков превратилось в мощную систему, не зависимую от официальной идеологии.

Позитивное развитие мусульманской школы было прервано революционной сменой идеологии в государстве в 1917 году. Если первоначально мусульмане страны, чье образование долгое время находилось в тяжелых условиях великодержавного шовинизма, связывали особые надежды с Октябрьской революцией, то последующие события показали несовместимость коммунистической и религиозной идеологии.

Мусульманское образование в первое десятилетие советской власти прошло в своем развитии как этапы подъема, в рамках «вынужденной либерализации» религиозной политики, совпавшей с периодом НЭПа, так и времена свертывания и окончательного разрушения сети религиозных школ. Тактика временных уступок духовенству и верующему населению в начале 1920-х годов подверглась строгой критике в партийных и государственных кругах. Общая атмосфера «воинствующего безбожия» в стране категорично отвергла возможность свободного отправления религиозных обрядов и, в частности, обучения религии. Административно-командная система с карательным аппаратом ОГПУ-НКВД не позволяла существовать никакой другой идеологии, кроме советской.

Репрессии с середины 1930-х подавили одну из составляющих мусульманского образования — мусульманское духовенство. В большинстве своем имамы обучались еще до революции, и в послевоенные годы медленно шел процесс старения уцелевших служителей культа. Возможности восполнения духовных кадров были весьма ограничены, так как с 1946 года работало единственное на весь Советский Союз мусульманское учебное заведение — медресе «Мир-Араб» в Бухаре, которое не могло принять всех желающих. Обращения муфтиев об открытии других медресе или краткосрочных курсов по подготовке мулл были отклонены. Сам прием в бухарское медресе был ограничен как администрацией учебного заведения, так и постоянными препятствиями со стороны властей.

Первым из казанских шакирдов медресе «Мир-Араб» был Файзрахман Саттаров, который учился с 1955 по 1964 годы. Однако в связи с вмешательством властей он не смог остаться в Казани, хотя прихожане надеялись возложить на него обязанности имама мечети «Марджани» как преемника И. Муштариева. Впоследствии Ф. Саттаров стал заместителем муфтия Хиялетдинова.

Продолжение следует