О легендарном меморандуме КАМАЗа, ЕБРР и Минфина: «Это был исключительный случай в постсоветской экономике»

Нужно научиться плыть при сильном ветре

В то время, как один за другим закрываются на самоизоляцию крупные промышленные предприятия, невольно приходится задумываться — как далеко антивирусные меры могут отбросить гигантов индустрии? Ведь каждое предприятие обслуживает не один банковский кредит, а совокупный общий объем кредитной нагрузки татарстанских предприятий, наверняка, составляет десятки миллиардов рублей. Как поведут себя их кредиторы, если вдруг возникнет угроза просрочки?

Глава ЦБ Эльвира Набиуллина по окончании первой недели ограничений отметила, что экономическая ситуация пока не поддается прогнозу. Но и строить иллюзий не стоит, осложнения будут, полагает она. Реструктуризация — вот к чему придется неизбежно готовиться после пандемии, поясняют финансовые аналитики. Опыт КАМАЗа, который в начале нулевых годов провел масштабную реструктуризацию долга в $1,3 млрд, может оказаться показательным примером того, что выплыть можно даже из казалось бы безвыходной ситуации.

— Освободите себя от иллюзий, что море когда-нибудь успокоится. Нужно научиться плыть при сильном ветре, — заявил в разговоре с «Реальным временем» экс-гендиректор КАМАЗа Иван Костин (руководил с 1997 до 2002 года), припоминая известную фразу английских промышленников.

Конвертация долга в

$1,3 млрд

6 апреля 2000 года КАМАЗ и Министерство финансов России подписали меморандум о взаимопонимании с одним из самых жестких своих кредиторов ЕБРР. К этому времени перед Европейским банком реконструкции и развития сложился внешний долг в $141 млн. Согласно меморандуму, ЕБРР готов реструктурировать половину долга в $70 млн под гарантию правительства России, а оставшуюся вторую часть — конвертировать в акции ОАО «КАМАЗ».

Тянуть с подписанием сделки ни один из ее участников не был заинтересован, поскольку до этого политические договоренности на высшем уровне уже были достигнуты и устраивали большинство кредиторов. В мае того же года ОАО «КАМАЗ» и ЕБРР юридически оформили соглашение. По его условиям, ЕБРР обменял первую половину долга на 6,5% акций ОАО «КАМАЗ». А вторую половину Камский автозавод обязался выплачивать в течение 12 лет под гарантии Минфина РФ.

Таким образом, ОАО «КАМАЗ» закончило долгие и тягостные переговоры с пулом кредиторов. ЕБРР оказался в нем единственным, кто согласился лишь на 50%-ную конвертацию долга. Остальные обменяли 100% долга на облигации с последующей конвертацией в акции. Но и этой уступке ЕБРР на автозаводе тогда были рады. По словам Ивана Костина, в благополучный исход мало кто верил.

— Непогашенный кредит в $141 млн перед ЕБРР — это всего лишь небольшая часть долговой нагрузки КАМАЗа, — говорит прежний генеральный директор автозавода Иван Костин, которому пришлось непосредственно заниматься урегулированием задолженности, — Общий долг был огромен — почти $1,3 млрд. Среди них кредит японского банка на $150 млн, российских банков на $800 млн. Эти кредитные ресурсы ушли на восстановление завода после пожара 1993 года. Однако после возвращения КАМАЗа внутренний рынок страны радикально изменился, и мы, как говорится, попали в «ножницы», когда цена на автомобили оказалась ниже, чем мы ожидали. Расцвел серый рынок подержанных иномарок. Продажи рухнули. Возвращать взятые кредиты в срок не представлялось возможным. В 1997 году конвейер остановился.

Как ЕБРР стал ключевым кредитором КАМАЗа

Несмотря на небольшую по сравнению с остальными банками сумму, ЕБРР являлся ключевым кредитором КАМАЗа. От его позиции зависело будущее автозавода. Возглавлявший в то время пост главного бухгалтера КАМАЗа Евгений Гольдфайн отметил, что ЕБРР обладал особым статусом. Он напомнил, что решение о выделении КАМАЗу кредита в $100 млн было принято 1995 году без гарантий со стороны правительства РФ. Их привлечением занималась американская инвестиционная компания KKP, получившая опцион на приобретение акций предприятия. Но при выдаче кредита эксперты ЕБРР подошли предельно строго при оценке и оформлении залога. По словам Гольдфайна, они провели тщательную инвентаризацию активов и недвижимости автозавода, которая в результате оказалась почти полностью в залоге ЕБРР. Этим преимущественным положением ЕБРР воспользовался в 1997 году, когда КАМАЗ объявил, что не может платить по кредитам. По словам Гольдфайна, остальные кредиторы понимали, что все зависит от политики ЕБРР, поэтому в первую очередь пришлось договариваться с европейским банком.

Единственным выходом оставалась реструктуризация долгов, вспоминает Иван Костин. Этот способ сохранения автозавода был одобрен правительством РФ.

— В тот момент нам повезло, что председателем правительства РФ был Евгений Примаков, а главой ЦБ Виктор Геращенко, — говорит Иван Костин. — Евгений Максимович подписал постановление. Но реализовать его без волевого решения главы ЦБ было бы невозможно. Дело в том, что на величину кредитов банки должны были создать резервы. Поэтому глава ЦБ распорядился освободить участников реструктуризации от этого обязательства.

В результате РФ получила 47% акций КАМАЗа, а совет директоров возглавил министр экономики России Андрей Шаповальянц. В этих условиях ЕБРР согласился пойти на уступки, приняв решение принять участие в конвертации акций КАМАЗа, рассказал Иван Костин. А активы были освобождены из под залога ЕБРР.

Николай Бех: это был беспрецедентный кредит от ЕБРР

— Это был исключительный случай в постсоветской экономике. ЕБРР вообще не дает кредитов на текущую деятельность, — заявил экс-гендиректор автозавода Николай Бех (руководил КАМАЗом с 1987 года по 1991 год). — Но за них поручилась американская компания ККP и КИМКО и кредит был выделен. В то время инфляция достигала 10%, поэтому сложно было получить кредиты на восстановление завода. Вместе с ЕБРР кредиты выдали японский «Эксимбанк» на $150 млн и банк ВТБ $176 млн. Выдали под имя КАМАЗа. Любому другому заемщику трудно было бы получить такие кредиты. Потом нам помогла республика — налоги откладывались, а потом и вовсе были списаны. Но находились некоторые министры, которые говорили, что не нужно восстанавливать завод двигателей, а лучше покупать их на Западе. Но они не понимали, что импорт одного автомобильного двигателя обойдется как целый автомобиль. Тогда экспортная модификация КАМАЗа составляла $14 тысяч и столько же стоил завод двигателей.

По его словам, если бы тогда пришлось закрывать завод двигателей, то вместе с ним надо было бы на 70% закрыть литейное производство, на 60% — кузнечное и распустить половину коллектива. «Они не понимали о чем говорили. А я не хотел этого», — так объяснил свой курс развития Николай Бех, объясняя необходимость в кредитах.

Но перед началом реструктуризации кредитов Иван Костин реформировал и само огромное объединение, и команду. «К счастью, мало в ком ошибся. Вся команда из 32 топ-менеджеров прошла аттестацию зарубежной консалтинговой фирмы. «Звездами» стали молодые Халиков и Фабер. Единственное, с чем не соглашался Костин, так с тем, чтобы у руля КАМАЗа оказался иностранец. Но в совет директоров они вошли.

ЕБРР не требовал досрочного погашения

После кризиса в 2008 году вновь возникло напряжение при обслуживании второй части долга ЕБРР. КАМАЗ, как сообщалось, нарушил ковенанты по кредитному соглашению с ЕБРР, что могло спровоцировать «кросс-дефолты» по другим обязательствам и займам.

«С момента получения данного кредита прошел достаточно большой срок, масштаб бизнеса компании существенно изменился, и выполнение некоторых финансовых показателей не может быть осуществлено компанией. «КАМАЗ» раскрывал данные нарушения в отчетности по МСФО за 2006, 2007, 2008 годы и уведомлял об этом ЕБРР. Банк не выражал намерения досрочного истребования долга», — сообщил сам автозавод. К тому моменту долг перед ЕБРР составлял 0,8 млрд рублей.

ЕБРР вышел из капитала КАМАЗа в 2014 году. Как сообщалось в прессе, Европейский банк реконструкции и развития продал свои 4% акций Daimler AG. За счет этого немецкий автопроизводитель увеличил свою долю в автозаводе с 11 до 15%. До этого ЕБРР и Daimler вместе управляли пакетом, следует из отчетности по МСФО автозавода.

В ЕБРР пояснили «Реальному времени» причины продажи акций следующими обстоятельствами:

— В 2014 году акционеры ЕБРР приняли решение не финансировать новые проекты в России. У нас были планы по работе с ОАО «КАМАЗ», но в проекты они не трансформировалась, — сообщил нашему изданию старший советник по внешним связям ЕБРР по странам Центральной Азии, России, Белоруссии, Монголии Антон Усов.

Таким образом, Daimler стал третьим по величине акционером КАМАЗа после «Ростеха».

ЕБРР сыграл позитивную роль

Как всякий банк, ЕБРР заинтересован в своевременном погашении кредитов живыми деньгами. Но как институт развития, не должен был допустить банкротства градообразующего предприятия.

При этом надо отметить, что в результате ЕБРР оказался в выигрыше. В процессе банкротства он смог бы вернуть лишь малую часть выданных кредитов, вырученную от реализации производственных и непроизводственных активов КАМАЗа по их ликвидационной стоимости. Но в результате реструктуризации долга ЕБРР вместо просроченного кредита с сомнительными шансами на возврат получил работающие активы — долю в дееспособном предприятии и государственные гарантии РФ по погашению оставшейся части долга.

Реально ли повторить эту схему сегодня на других предприятиях? «Чтобы убедить банки подождать с выплатой долгов, они должны быть уверены в государственной поддержке и перспективах сбыта продукции. Нужно уметь вовремя меняться», — заключил Иван Костин.