Айгуль Михневич: «Я смотрела на него и думала: «Он же гений! Я ему совсем не пара…»

Я вышла за белоруса

Я родилась в Набережных Челнах в самой обычной советской семье. Мать — птичница, отец — электрик. Ничего особенного. В лихие 90-е временами мы почти голодали. Большого блата, доступа к сильным мира сего у нас не было. Училась в татарской гимназии. С первого класса взялась за английский язык, который мне очень нравился.

Кто-то еще в детстве внушил мне мысль о том, что в России я жить не буду.

Поступив в педколледж на факультет иностранных языков, стала думать о загранице. К ужасу матери даже повесила над кроватью надпись большими буквами «Хочу в Америку!». А когда появился интернет, стала искать иностранца. К тому времени в голове был образ будущего мужа, который я расписала себе подробно. Самое интересное, что все получилось, как я хотела, кроме одного… Мой заграничный муж имел советские корни. Я вышла за белоруса. Республика Беларусь, хоть и союзное, а все же отдельное государство. Считай, иностранец, который прекрасно говорит по-русски.

Между Челнами и Минском почти 2 тысячи км, больше суток в дороге, если ехать поездом.

Это было лучшее решение в моей жизни

Как я нашла его?

Очень просто. На русском сайте знакомств. Однажды вечером я решила изменить параметры поиска, отказавшись от ограничения «город Набережные Челны», и увидела парня, внешне очень похожего на мой идеал. Я подмигнула. Он ответил. С этого началось наше общение. Почти с первых дней знакомства он предложил мне приехать к нему в гости, но я отказалась, так как в тот момент на горизонте виднелись большие перспективы в работе. Год мы общались по-дружески, рассказывая друг другу о жизни и спрашивая советов в амурных делах.

А в начале второго года нашей виртуальный дружбы звезды буквально толкнули меня к нему, привязав нас друг к другу прочными канатами. Перед самым Новым годом я пережила глубокую личную трагедию. Очень хотелось сбежать из города за тридевять земель. Он как раз расстался с девушкой и решил жениться на той, которую пошлет ему судьба в следующий раз.

Первого января я увидела его в Сети и поздоровалась. Он снова предложил мне приехать. На этот раз я согласилась, несмотря на то, что мама всячески старалась удержать меня от поездки к парню, которого я ни разу в глаза не видела.

Это было лучшее решение в моей жизни.

Два высших образования, должность директора в маленькой IT-компании, которая занималась производством компьютерных игр и программного обеспечения.Я смотрела на него и думала: «Что я здесь делаю?! Он же гений! Я ему совсем не пара…»

«Ботаник», — подумала я. «Айтишник», — шепнуло мне что-то внутри

Холодным январским вечером я приехала в Минск. На железнодорожном вокзале меня встречал человек, чья внешность полностью соответствовала тому, что я видела на фотографиях. Высокий, худощавый, очки придавали ему интеллигентный вид. И все же с первого взгляда на него захотелось вернуться в вагон… «Ботаник», — подумала я. «Айтишник», — шепнуло мне что-то внутри, хотя до этого я почти не имела опыта общения с этими людьми.

В маленькой квартире в центре города меня ждал букет любимых цветов и рыжий кот, который был не слишком рад моему появлению. Видимо, почувствовал, что я останусь в жизни его хозяина навсегда.

За ужином он рассказывал о себе. В 15 лет он уехал из дома (из маленького городка недалеко от границы с Россией), одержав победу в олимпиаде по информатике. Его пригласили учиться в лицей при Белорусском государственном университете (БГУ), куда обычно попадают или слишком умные, или по большому блату. В университете он продолжил участвовать в олимпиадах. Потом я видела его фотографии в одном из зданий этого учебного заведения.

Два высших образования, должность директора в маленькой IT-компании, которая занималась производством компьютерных игр и программного обеспечения.

Я смотрела на него и думала: «Что я здесь делаю?! Он же гений! Я ему совсем не пара…»

В то время я училась в Елабужском педуниверситете заочно. Лишь спустя годы я поняла, что социальные «регалии» далеко не всегда имеют значение. Бывают люди, которые вовсе не имеют дипломов о высшем образовании, но по уровню развития и эрудированности намного опережают тех, кто имеет официальные бумаги.

Мы с Иваном друг друга стоили. Получив диплом, я продолжила самообразование. Это сказалось на моей дальнейшей деятельности, о которой расскажу позже.

В то время я училась в Елабужском педуниверситете заочно. Лишь спустя годы я поняла, что социальные «регалии» далеко не всегда имеют значение

Друзья смеялись над нами

Наша жизнь началась с его слов: «Давай попробуем построить серьезные отношения». В тот момент он был совершенно серьезен. И эта серьезность сказалась на всем, что касается нашей семьи.

Нет, я не попала в сказку, уехав к заграничному принцу. Было много трудностей из-за разницы в менталитетах (я все-таки татарка, а он белорус) и темпераментах. По челнинским меркам он был вполне обеспеченный парень: квартира (которую он купил незадолго до моего приезда), машина, хорошая работа. Но бывали моменты, когда мне хотелось бросить все и уехать как можно дальше от него. Твердой рукой он раз за разом удерживал меня от этого шага, за что я ему очень благодарна.

С самого начала не было никакой романтики, розовой словесной чепухи о любви, страстных взглядов и стихов под луной. Он любил меня совсем иначе, как самый настоящий мужчина, окружив заботой. В конце концов сбылись и продолжают сбываться мои мечты благодаря тому, что он рядом.

Самое главное в наших отношениях — глубокое уважение, которое мы питаем друг к другу, и понимание того, что мы хотим быть вместе. Именно это заставляет нас разговаривать, когда хочется обиженно замолчать и ждать, что за нами будут бегать с извинениями.

Кстати, отношения выяснять удобнее всего в переписке. Живя в маленькой однокомнатной квартире, я уходила в кухню, чтобы не выдавать лишних эмоций в пылу ссоры. В самом начале мы переписывались по «Аське», потом в «Скайпе», потом в «Вотсапе»…

Друзья смеялись над нами и брали на заметку этот способ решения семейных конфликтов.

Внешне я, конечно, отличалась от их девушек, с которыми они познакомили меня позже

Девушка из далекого Татарстана с экзотическим именем…

Через несколько дней после приезда он повел меня в гости к своим друзьям.

В тот вечер я впервые всерьез подумала о том, что хочу за него замуж.

Они снимали жилое помещение под офис в одном из центральных районов, где в советское время выдавали квартиры научным работникам и интеллигенции. Их родители жили рядом, но парням, естественно, хотелось самостоятельности, да и работать так было удобнее.

Многие маленькие IT-конторы размещались в таких квартирах, когда я оказалась в Минске впервые.

В соседнем доме был офис теперь уже знаменитой компании, сооснователем которой был мой муж. Небольшая стандартная трехкомнатная квартира. Я тогда и представить себе не могла, что получится из всего этого…

Парни встретили меня с большим интересом. Девушка из далекого Татарстана с экзотическим именем… Я была для них диковинкой.

Они задавали много вопросов о моей родине и о моем народе. Для них было сюрпризом узнать, что у нас зимой холоднее, чем у них, а летом жарче.

Внешне я, конечно, отличалась от их девушек, с которыми они познакомили меня позже.

Больше всего меня поразила их интеллигентность. Да, они позволяли себе всякие словечки, но вели себя очень вежливо и обходительно.

Все они имели высшее образование. Выпускники БГУ. Общаясь с ними в дальнейшем, я обратила особое внимание на то, как они относятся к своим женам и девушкам. В этой компании «ходоков» замечено не было. Семейные ценности были превыше всего. Разносторонне развитые, они говорили о физике, математике, живо интересовались политикой, терпеливо слушали мои разговоры о поэзии и литературе. Они занимались спортом, ходили в походы, шутили, дурачились.

Меня поразила красота местных девушек. Мне нравилось гулять по городу и любоваться ими. Они умеют одеваться скромно и со вкусом. С ними интересно беседовать, так как это очень добрые, отзывчивые, терпеливые, любознательные люди.

Толерантность, кстати, одна из главных черт, характеризующих белорусов.

Они очень трепетно относятся к современному названию своей страны — Беларусь. Именно Бе-ла-русь. Народ — беларусы (белорусы в русском языке, — прим. ред.).

Хотите позлить выходцев из этой республики — напишите слово «Белоруссия» на одном из их форумов. Вам быстро объяснят, как вы неправы.

Захотите проявить уважение, скажите «Беларусь» — и вас одарят благодарной улыбкой.

В Белоруссии все дорожные указатели дублируются на русском и белорусском языках. Официальные документы тоже являются двойными, так как русский — второй государственный

Большинство жителей этой страны говорят на русском

Однажды я пошла с друзьями в белорусский театр.

Весь спектакль слушала приглушенный смех где-то в задних рядах.

«Наверно, русские», — подумала я.

Когда мы выходили из зала, обратила внимание на небольшую компанию молодых людей.

— Ребята, откуда вы? — спросила я.

— Из Москвы, — ответили они.

Ту же картину я наблюдала то и дело в общественном транспорте, особенно в метро. Смеются только россияне, так как русский сильнее всех отличается от большинства славянских языков. Для нас белорусский язык звучит странно и смешно, словно детский лепет.

— Айгуль, ты знаешь, как будет по-белорусски «перпендикуляр»?

— И как же?

— Торчок…

Это слово было придумано в 90-е годы, когда страна только обрела независимость и всячески старалась поднять национальный дух постсоветских белорусов. Они всерьез взялись за язык и культуру в целом. Больше всех «повезло» студентам технических вузов… Не знаю, как им удавалось слушать лекции с серьезным видом, но когда они давали свои конспекты друзьям почитать, животы болели у всех. Лингвисты поработали на славу… Однако со временем волна повального «обмовления» («мова» — язык) спала. Говорят, сейчас уже не так весело в лекториях.

В Республике Беларусь все дорожные указатели дублируются на русском и белорусском языках. Официальные документы тоже являются двойными, так как русский — второй государственный.

Живя в Татарстане, я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь принципиально говорил только на татарском языке. А вот в Белоруссии пришлось с этим столкнуться, несмотря на то, что люди там особенно толерантные.

Большинство жителей этой страны говорят на русском.

По моим наблюдениям, лишь мизерная часть населения говорит на белорусском в повседневной жизни. Но уж если говорят, то так, чтобы все видели, какие они великие патриоты... Как правило, это представители оппозиции или преподаватели в местных вузах.

Наш сосед по лестничной клетке был из таких. Несмотря на то, что я однажды сказала ему, что не знаю белорусского, он принципиально продолжал говорить на своем родном языке. Благо я его понимала процентов на 70. Однако было большое желание послать его в известном направлении на великом могучем родном татарском.

А еще мне рассказали случай, как в одну контору пришел устраиваться на работу парень, который так же принципиально говорил на «беларуской мове». Его не взяли, так как было ясно, что в коллективе с такой языковой позицией он не приживется.

Если вам когда-нибудь посчастливится оказаться в деревне, вы обязательно услышите так называемую «трасянку». Это смесь русского и белорусского языков. Ею пользуется большинство тех, кто старается навязать всем национальный дух и внушить, что все обязаны знать язык этой страны. Говорят, даже несменяемый главный человек республики говорит именно на «трасянке». Как отличить ее от белорусского знают те, кто учился в столичных школах, и преподаватели-лингвисты. Я в этот вопрос не вникала, так как не было необходимости, да и в общении с вышеупомянутым соседом я старалась ограничиваться приветствиями.

Вообще, язык этот звучит очень красиво, как и любой другой, когда на нем говорят ласково, с любовью и уважением.

На белорусском языке вещают государственные теле- и радиоканалы, выпускаются книги, газеты и журналы, на нем преподают в школах и вузах.

Одно из таких сооружений стоит в центре Минска, прикрытое белой пирамидой, недалеко от музея Великой Отечественной войны

Сердце замирает от боли

Есть в Республике Беларусь одно место, где сердце замирает от боли, пропадает голос, говорить получается только приглушенным шепотом, глотая слезы…

До приезда в эту страну Великая Отечественная война казалась мне чем-то далеким. Я не понимала до конца ее значения, несмотря на то, что читала много книг и смотрела много фильмов, посвященных этой теме. Слава богу, в Татарстане не было боев. Наши деды погибали вдали от родного края. У нас нет разрушенных войной зданий, бетонных дотов; мы не находим остатков оружия в земле… а вот в Белоруссии я все это увидела.

Когда мы купили дом под Минском, гуляя по поселку, наткнулись на маленькое бетонное сооружение. Я не поняла, что это. Муж объяснил. Дот — долговременная огневая точка. Он находится на холме, откуда открывается прекрасный вид на деревню и поля вокруг. Снаружи он испещрен следами от пуль и снарядов. Мне стало не по себе, когда представила себе, какие ожесточенные бои шли здесь около 70 лет назад… Мы вошли внутрь. Маленькое тесное помещение с несколькими комнатками. Просто уму непостижимо, как мужчины могли воевать в таких узких пространствах, сидеть там долгими днями и ночами, отбиваясь от врагов, а потом и наступая на них…

Именно здесь погибали наши солдаты в прошлом, спасая нас от рабства и уничтожения в настоящем. Конечно, обязательно найдутся те, кто захочет поспорить на эту тему, но сейчас речь не об этом.

Муж говорил, что такие доты можно найти по всей Республике Беларусь. Он играл в них в детстве. Одно из таких сооружений стоит в центре Минска, прикрытое белой пирамидой, недалеко от музея Великой Отечественной войны. Оно по размерам больше того, что находится в нашем поселке. Его пытались откопать после войны и не смогли.

Когда я впервые попала в Хатынь, кажется, вдруг поняла ВЕСЬ масштаб и ужас войны. Там не слышно пения птиц… только колокола на местах, где когда-то были печные трубы...

Здесь погибали наши предки, защищая Родину

Как-то раз я работала в саду и нашла гильзу длиной около 6 см на глубине примерно полметра от поверхности. Снова почувствовала дыхание прошедшей войны.

В то время компания моего мужа занималась разработкой всемирно известной игры, очень популярной в России. Военная тема была нам близка. Кто-то принес вторую часть пули, подошедшую к моей находке.

Однажды мне пришлось прокатиться с художниками нашей компании на Березину, когда шла работа над игрой «Операция «Багратион».

Прекраснейшие места, восхитительная природа, добрейшие люди… И здесь тоже погибали наши предки, защищая Родину…

Когда я впервые попала в Хатынь, кажется, вдруг поняла ВЕСЬ масштаб и ужас войны. Там не слышно пения птиц… только колокола на местах, где когда-то были печные трубы... У каждого дома список его жителей, сожженных заживо, с указанием возраста детей… Трое, четверо, пятеро… От младенцев до подростков… Вспоминаю и плачу. Даже сейчас, находясь вдали от тех мест, не могу сдержать слез, вспоминая этот огромный памятник, который надо показывать нашим детям, чтобы помнили и понимали…

Помимо домов, там еще находится большое импровизированное кладбище с указанием населенных пунктов и количества их жителей, сожженных фашистами. Концентрационные лагеря и снова ужасающие числа.

Особого внимания заслуживает небольшой квадрат из четырех секторов, в трех из которых растет по березе. Один сектор пустой. Это символ потери белорусов. Одна четверть жителей республики была уничтожена во время Великой Отечественной войны.

Я была там несколько раз. Во время одного из визитов увидела внедорожник с татарстанскими номерами. В тот момент я поняла, что такое ностальгия. Захотелось кинуться на шею и расцеловать двух совершенно незнакомых мужчин, которые вышли из той машины и направились к памятнику. На ней была пыль моей далекой родины. Конечно, я не стала к ним подходить, но оставила записку с благодарностью на ветровом стекле, не в силах сдержать своего восторга от встречи…

Продолжение следует