Равия Мухина: «50 лет стою на страже здоровья людей»
Основательница Городского ревматологического центра, заслуженный врач России и Татарстана — о полувековом пути в профессии и о том, как строила один из лучших медцентров в стране
Равия Гаязовна Мухина — заслуженный врач РФ и РТ, дважды лауреат конкурса «Ак чэчэклер» (в номинациях «Врач года» и «Уникальный случай»), победительница конкурса «Женщина года» в номинации «Моя судьба — моя профессия»… Это лишь малая часть регалий и званий нашей сегодняшней героини. В своем портрете она рассказывает «Реальному времени», как в начале девяностых годов прошлого века инициировала создание Городского ревматологического центра, что такое ревматологические заболевания и что главное в их излечении. Специализированная ревматологическая служба, созданная ею, стала первой в истории Татарстана и всего Поволжья. Под ее руководством в республике стали изучать ревматологию, ввели новые методы диагностики и инновационное лечение. Центр она возглавляет и по сей день — уже 33 года. А еще она драматург — ее пьеса «Белые цветы. Отражение» с аншлагами уже пятый год идет в Кариевском театре.
«Белые цветы» как маяк на жизненном пути
Наша героиня провела детство в деревне Березняк Кукморского района. Ее мама, Разия Газизулловна Газизуллина, в годы Великой Отечественной учительствовала в начальных классах, заочно училась в Арском педагогическом училище. Отец — Гаяз Мухамметович Мухин — в 21 год ушел на фронт, был ранен в 1942-м, прошел через ад немецких концлагерей… После войны Мухины 12 лет жили в Кыргызстане. Родители работали в школе: мама учила детей грамоте в начальных классах, отец был директором школы. Там, в советской Киргизии, и родилась наша героиня, четвертая из пяти дочерей — Равия. Вскоре семья вернулась назад, в родной Татарстан.
— Братьев у нас не было. Мы косили сено, пилили дрова, пасли стадо коров, овец и, конечно, выступали перед доярками с концертами на кузове грузовой машины, опуская бортовые края. А они нас угощали вкусным парным молоком, — вспоминает Равия Гаязовна.
В семье была большая библиотека, и книги оказали большое влияние на формирование мировоззрения девочек. Каждая из них мечтала о своем: одна хотела стать юристом, другая педагогом, а Равия Гаязовна «заболела» мечтой стать медиком. Это случилось после того, как в «Роман-газете» был впервые опубликован роман Абдурахмана Абсалямова «Белые цветы».
Меня отправляли охранять цыплят и утят, но от стайки оставалось считанное количество, потому что я была так увлечена книгой, что ничего вокруг не замечала.
— Я не могла оторваться от этого романа. Меня отправляли охранять цыплят и утят, но от стайки оставалось считанное количество, потому что я была так увлечена книгой, что ничего вокруг не замечала. Родители меня корили: «Зимой, наверное, нам есть нечего будет»… Я постоянно думала: это выдуманная история или настоящая? Мечтала увидеть воочию Гульшахиду, — рассказывает доктор.
В 1970 году, окончив восьмой класс, Равия поступила в Казанское медицинское училище. Мечта увидеть доктора, которая стала прототипом Гульшахиды, не покидала девушку. Студентам медицинского училища регулярно организовывали встречи с писателями, поэтами, артистами — будущих медиков старались развивать всесторонне. А однажды Равие и ее одногруппникам даже организовали встречу с ее кумиром — Абдурахманом Абсалямовым.
— Я помню каждую минуту этого дня. Помню, как позвонила в дверь. Как нас встретила супруга Абсалямова. Как мы прошли через зал в его рабочий кабинет, в котором на бесчисленных полках стояло множество книг. Как он попросил жену налить нам чаю — а мы стояли как истуканы, какой уж там чай! И как мы начали задавать ему вопросы. Главным для нас было узнать, выдуманный ли персонаж Гульшахида, или эта женщина действительно существует. Писатель рассказал нам, что у нее есть реальный прототип, Раиса Шарафутдиновна Абдрахманова. Это я услышала лично из его уст.
Уже потом Равия не только познакомится с Раисой Шарафутдиновной, но и будет работать с ней вместе и даже сблизится с этой легендой казанской медицины. Через много лет она дважды получит и награду «Белые цветы» — дань высшего уважения татарстанскому медику. Но все это было уже позже.
А пока студентка училась и параллельно начала работать санитаркой — мыла полы, убиралась, выполняла другую посильную работу. Правда, поскольку она была еще маленькая — ей едва исполнилось 15 лет — устраивалась по чужой трудовой книжке. Дело в том, что на 51-м году жизни трагически погиб ее отец, и нужно было зарабатывать деньги.
Окончив училище с отличием, она начала работать медсестрой в травматологическом отделении 15-й горбольницы. Равия Гаязовна вспоминает самые сложные случаи, с которыми приходилось встречаться, самые тяжелые травмы. И она, 15-летняя девочка, ничего не боялась. Просто чувствовала, что это ее долг, ее миссия, ее самое заветное желание — быть медиком. Эта клиника сыграла огромную роль в ее становлении как медика. Она работала и палатной медсестрой, и перевязочной, и операционной. Но тайно мечтала все-таки стать врачом.
«Ты врач. Кто бы ни был перед тобой, ты должна помочь»
Равия Гаязовна проработала медсестрой шесть с половиной лет, но мечту не оставила. Лишь с третьего раза ей удалось поступить в институт! Окончила она его с отличием.
— После окончания мединститута мне дали направление в село Кокушкино Пестречинского района. Но ехать туда не хотелось, были мысли о том, чтобы преподавать в медицинском училище. Уже тогда я была наслышана о заместителе министра здравоохранения республики по кадрам Наиле Салаховиче Садыкове, отце нашего покойного главврача и министра Марата Наильевича. Говорили, что он прост в общении, добр, отзывчив, и что с ним можно посоветоваться. Я пошла к нему на прием и сказала: «Наиль Салахович, у меня нет отца, мне не с кем посоветоваться. Что мне делать? Дайте мне совет, как будто вы мой папа». Он разговаривал со мной полчаса на разные темы. И в итоге по-доброму, совершенно по-отечески сказал: «Из тебя выйдет настоящий врач». И направил работать в РКБ, в отделение кардиоревматологии. Тем самым определил мою судьбу. Потом я окончила ординатуру — двухгодичный курс прошла за год, — рассказывает наша героиня.
В восьмидесятых, когда Равия Гаязовна окончила мединститут, отдельной специализации «ревматология» в советской медицине не было. Была кардиоревматология — наша героиня работала, по сути, кардиологом. Вспоминает самые разные моменты своего медицинского становления. Например, как-то во время ее дежурства в отделение поступил пожилой немец с застарелым шрамом на спине.
— Я смотрю и думаю: «Ах ты, такой-сякой, ты, наверное, в моего папу стрелял сорок лет назад!». Но тут же опомнилась и сказала себе: «Ты врач. Кто бы ни был перед тобой, ты должна помочь». Все это пронеслось буквально за секунды. И с тех пор больше никогда таких этических вопросов не возникало. Я врач. Я не имею на это права.
Я смотрю и думаю: «Ах ты, такой-сякой, ты, наверное, в моего папу стрелял сорок лет назад!». Но тут же опомнилась
«Мы смогли системно подойти к лечению ревматологических заболеваний»
Сначала Равия Гаязовна хотела специализироваться на аритмологии — ей нравилось распутывать клубок, приводящий к нарушениям ритма сердца. Но как бы ни любила доктор кардиологию, все же чувствовала в себе интерес к ревматологическим заболеваниям. Ведь они кардинально отличаются от сердечно-сосудистых, это совершенно другая структура патологии. Но их в те годы лечили в одном отделении. Наша героиня видела, что ревматологическим пациентам не оказывается должного внимания — занимались ими как бы между прочим. Со временем, работая вместе с профессором Ильдаром Салиховым, они пришли к единому мнению, что нужно создавать специализированное ревматологическое отделение в городе. В 1993 году на базе первой городской клинической больницы имени А.Г. Терегулова (известной в народе как Шамовская больница) был открыт первый в Поволжье специализированный ревматологический центр, чтобы объединить лечение пациентов с ревматическими заболеваниями в одном лечебном учреждении.
— Это стоило нам года ходьбы в Управление здравоохранения Казани — там мы доказывали, что такое ревматические болезни. И вот, наконец, открылись. А пациентов-то нет! И мы с нашей старшей медицинской сестрой Раилей Хайдаровной Камалеевой стали ходить по поликлиникам и стационарам города, рассказывать докторам, что такое ревматические болезни, какая специфика у таких пациентов. В итоге на второй месяц пациентов у нас было уже столько, что 45 коек не хватало!
Это стоило нам года ходьбы в Управление здравоохранения Казани — там мы доказывали, что такое ревматические болезни. И вот, наконец, открылись. А пациентов-то нет!
Доктор объясняет смысл создания центра: существует около 150 болезней ревматологического профиля. У пациентов болят суставы — коленные, мелкие суставы кистей и стоп или одновременно все. Их мучают боли в позвоночнике. У них ограничена амплитуда движений и т.д. Среди этих болезней более 80 — аутоиммунного характера: системная красная волчанка, системная склеродермия, системные васкулиты, дерматополимиозиты, ревматоидный артрит и т. д. Это очень тяжелые заболевания, которые порой требуют немедленного вмешательства, включая начало агрессивной терапии.
— Благодаря концентрации ревматологических пациентов в нашем центре мы смогли системно подойти к лечению этих заболеваний, разработать эффективные методы диагностики и терапии, — рассказывает Равия Гаязовна.
После создания центра была открыта школа терапевтов — врачам со всего города объясняли, как выглядит то или иное ревматологическое заболевание (артрит, артроз, болезнь Бехтерева, васкулиты…). Современной аппаратуры пока не было — классификацию описывали на целлофановом пакете и показывали на белом фоне через проектор. При этом собиралась полная лекционная аудитория в Шамовской больнице!
«Мне хочется создать музей»
В 2008 году ревматологический центр переехал в ГКБ №7. Работа в составе многопрофильной клиники позволила подняться на более высокий уровень оказания специализированной помощи. В 2018 году Городской ревматологический центр получил имя профессора И.Г. Салихова — это стало данью уважения Равии Гаязовны и ее коллектива к учителю.
Центр рос и развивался. Теперь это один из лучших ревматологических стационаров страны, дополненный еще и реабилитационным центром, и амбулаторным отделением. Всего в Центре работают 16 врачей-ревматологов. Ежегодно в стационаре ГРЦ им. Салихова проходят лечение 1 400—1 700 человек. Равия Гаязовна с гордостью говорит, что центр трижды посещал главный ревматолог Минздрава России, академик Евгений Насонов, и назвал его лучшим в стране!
Каждый день на амбулаторном приеме врачи-ревматологи из команды Равии Гаязовны консультируют до ста пациентов. Для удобства населения прием организовали в две смены, он идет с 08:00 до 20:00. Предварительную запись можно сделать через поликлинику, к которой прикреплен пациент (Казань и 10 районов Татарстана, прикрепленных к 7-й горбольнице как к медцентру третьего уровня). На каждого пациента при таком приеме отводится по 30 минут — ведь врач-ревматолог должен не только выслушать пациента, но и провести специфические тесты, и осмотреть его кожу с головы до пят, ведь заболевания могут проявляться совершенно неожиданным образом.
За 32 года существования центра здесь постепенно расширялись способы диагностики: РКТ, МРТ, УЗИ суставов и периартикулярной ткани. В 2008 году, благодаря покупке рентгеновского абсорбционного двухэнергетического денситометра появилась возможность своевременно диагностировать остеопороз. С 2023 года на базе ГРЦ работает еще и республиканский центр профилактики остеопороза и повторных переломов в геронтологии.
В горбольнице №7 есть три отделения травматологии с ревматоортопедией, в которых хирурги проводят эндопротезирование суставов, поврежденных болезнью. У Равии Гаязовны есть пациентка с ревматоидным артритом, у которой стоят протезы четырех суставов — при этом она родила двоих детей!
Идя по стационару Городского ревматологического центра, в последнюю очередь думаешь, что ты в больнице. Повсюду цветы, стоит удобная, домашняя мебель, внушительный шкаф с книгами. На стенах — не только информационные стенды, но и умиротворяющие картины. Посреди коридора стоит пианино, повсюду расположены творческие поделки в разных техниках.
— Мне хочется создать музей. У нас ведь пациенты постоянно что-то рисуют, мастерят, собирают. Это дорогого стоит, когда человек больными руками такую красоту создает. Мне хочется для каждого такой музей организовать! — говорит Равия Гаязовна.
В отделении имеется терминал самооценки для пациентов. Такие терминалы стоят в девяти ревматологических центрах России. Пациенты заходят каждый под своим номером, заполняют опросники об эффективности лечения. Врач на компьютере видит, как оценивает свое состояние сам пациент — это важно, чтобы не пропустить симптомов, которые может отметить у себя только сам человек.
«При ревматических заболеваниях могут болеть не только суставы»
Равия Гаязовна сравнивает всю систему терапии с пирамидой, в основании которой лежит множество разных специальностей, а на вершине — ревматология.
— Ведь при ревматических заболеваниях могут болеть не только суставы. У нас одновременно могут заболеть и почки, и легкие, и сердце, и глаза, и уши, и ротовая полость — все, что угодно. Помню случай: 48-летний мужчина в одночасье почти потерял слух. Ему установили слуховой аппарат. Через некоторое время резко упало зрение. Его отправили в Чебоксары, а там посмотрели на анализы крови и увидели непомерно высокую реакцию оседания эритроцитов. Сказали: «Идите в ревматологический центр, вдруг это по их части». Мы здесь подняли всю медицинскую литературу, до которой дотянулись — и нашли три случая, описанных немецкими учеными, когда такими симптомами проявлялась болезнь Бехтерева. Мужчину продиагностировали, это действительно оказалась та самая болезнь. И это только один пример! У нас в периметре 150 заболеваний, которые проявляются самыми разнообразными синдромами!
Ревматологические диагнозы не щадят никого. В этой области нет ни предпочтительного возраста, ни пола, ни цвета волос, ни занимаемой должности — болезнь может настигнуть кого угодно. И академики, и трактористы лежат в отделении вместе. Иногда люди болеют семьями — например, девочка с четырнадцатилетнего возраста болеет ревматоидным артритом, потом вдруг у ее матери проявляется системная красная волчанка, а через некоторое время ревматоидный артрит развивается и у тетки… Сильный всплеск ревматологических диагнозов принесла пандемия коронавируса: ковид стал спусковым крючком для развития широкого спектра таких заболеваний. Прошло уже пять лет с начала пандемии, а ревматологам до сих пор «аукаются» те страшные месяцы — ревматологические постковидные диагнозы продолжают выставляться.
Кстати, Равия Гаязовна сама тяжело перенесла коронавирус:
— Лежала в госпитале. А наш главврач, Артур Маркосович, приходил ко мне каждый день и подолгу сидел рядом. Отвлекал меня как мог, разговаривал о самых разных пустяках, лишь бы я не думала о болезни. Говорит: «Смотрите, какие я елочки в сквере посадил». А я ему отвечаю: «Неправильно посадили, асимметрично получилось!». Я ему очень благодарна за то, как он ко мне отнесся и как поддержал. А сама поняла: какое бы тяжелое заболевание ни было бы — всегда надо брать верх над ним. Бороться надо. И тогда болезнь отступает.
Лежала в госпитале и думала: «Как же мне отсюда выйти-то? Я, наверное, не выйду»
«Радует то, что появляются отечественные лекарства»
Самое частое заболевание, с которым сталкиваются ревматологи, — ревматоидный артрит. Часты обращения с артрозами, с болями в позвоночнике (это не обязательно остеохондроз — может быть и артроз позвоночника). Нужно разделять травматические артриты (когда стирается хрящевая структура) и ревматологические повреждения суставов. Их генез — воспалительный. Параллельно с этим повышается скорость оседания эритроцитов, человек худеет, гемоглобин падает. Ревматологические заболевания связаны преимущественно с тем, что иммунная система человека начинает атаковать собственный организм. Свой иммунитет работает против своих же систем органов.
Врачи-ревматологи пытаются остановить или хотя бы замедлить процесс— для этого существуют различные группы препаратов. Гормональные, цитостатики, биоинженерные генные препараты новейшего поколения…
— Конечно, под каждого пациента необходимо подбирать свою терапию. Если один препарат ему не подходит, мы переводим на другой. Есть несколько различных линий генных препаратов, их количество с годами увеличивается. В 2002 году был только один препарат, а сейчас их уже больше двадцати. Радует и то, что появляются отечественные такие лекарства, причем показывающие высокую эффективность. Думаю, в дальнейшем их количество будет расти, — объясняет Равия Гаязовна.
Огромное значение в лечении имеет лечебная физкультура: 15—20 минут ежедневно в отделении с пациентами занимается инструктор ЛФК, и наша героиня очень благодарна за такое внимание заведующей отделением ЛФК Гузель Садыковой.
Вообще, работа с другими отделениями и клиниками в ревматологии имеет основополагающее значение. Здесь особенно важна мультидисциплинарность, ведь, как мы уже говорили, аутоиммунные и ревматические болезни очень коварны и дают самую разнообразную клиническую картину. Как говорит Равия Гаязовна, ревматология — это «планета» с поражением всех органов и систем, в лечебную деятельность включаются доктора еще 36 специальностей!
Есть несколько различных линий генных препаратов, их количество с годами увеличивается. В 2002 году был только один препарат, а сейчас их уже больше двадцати.
«Через свое сердце всех пациентов провожу»
Ревматологические заболевания, как и многие другие хронические болезни, как правило, протекают с чередованием ремиссии и обострения. Причем ремиссии могут продолжаться и 5, и 10 лет. Но в любом случае постановка ревматологического диагноза — зачастую драматичная ситуация. Ведь они в подавляющем большинстве неизлечимы. И доктор признается:
— Когда ставим сложный диагноз, я болезненно это воспринимаю. До сих пор. И за прошедшие три десятка лет ничего не изменилось во мне. Я недавно шла по отделению, переживала, готова была расплакаться. А один из молодых докторов мне говорит: «Ну что же вы! У вас ведь уже такая кожа должна быть толстая» А я думаю: «Господи, да как же ты можешь такое говорить?». Каждый день, каждый новый пациент, каждый старый пациент с новыми проблемами — невозможно к этому привыкнуть. Я через свое сердце всех пациентов провожу. Может быть, это плохо, но я не могу работать иначе. И дома буду думать о пациентах — книгу открою, монографию посмотрю какую-нибудь, статьи почитаю…
В современной ревматологии больше побед, чем поражений. Но смерть — неотъемлемая часть жизни. И в том числе жизни ревматологического центра. Системная красная волчанка — одна из самых коварных болезней, которая унесла множество жизней, прежде чем ее научились брать под контроль. Равия Гаязовна рассказывает: волчанка поражает чаще всего молодых девушек и женщин. И вспоминает один из самых драматичных случаев: ее пациентка, 24-летняя молодая женщина, умирала в другой клинике. А перед смертью пригласила к себе Равию Гаязовну.
— Когда я пришла, она сказала: «Я вас ждала. Хочу вас поблагодарить и попрощаться с вами и с семьей». Держа меня за руку, сказала, что смерти уже не боится. При мне обратилась к мужу: «Не оставляй нашего сына без мамы, женись, не плачь». На седьмой день после того, как она умерла, ее родители принесли белые цветы и пирог для нашего отделения. Я помню, как тряслись у меня руки. И как тяжело было оттого, что мы не смогли ее спасти. С родителями этой девочки мы плакали вместе. Этот случай мне, наверное, никогда не забыть…
С родителями этой девочки мы плакали вместе. Этот случай мне, наверное, никогда не забыть…
Однако драматизм своей профессии доктор все-таки предпочитает рассеивать под оптимистичной линзой. Например, в девяностых, диагностируя системную красную волчанку, врачи могли констатировать лишь стопроцентную смертность от нее. Со временем появлялись лекарства, прогрессировала система лечения, и незаметно для самих себя ревматологи просто перестали считать в годах выживаемость пациентов с волчанкой. Современная медицина позволяет полноценно жить с волчанкой, и даже беременеть и рожать детей — под «прикрытием» гормонов и биоинженерных препаратов.
— Поэтому, конечно, думаю про себя иногда: «Ну как же ты заболела, моя маленькая? Как же это так?». А потом перехожу на оптимизм: есть современные методы лечения, мы развиваемся, наука шагнула далеко вперед и не останавливается. Поэтому будем лечить!
Кстати, вперед шагнула не только терапия, но и диагностика. Ту же болезнь Бехтерева раньше ставили через 7—10 лет после начала развития заболевания, когда позвонки человека уже полностью теряли подвижность. А сейчас казанские ревматологи считаются пионерами в области ранней МРТ-диагностики этой болезни. У нас ее научились диагностировать всего через полтора года после начала болезни — а значит, и вовремя начать терапию и замедлить развитие. Человек на долгие годы сохраняет высокое качество жизни.
«Вместе нас не сломать»
Еще в 1994 году доктор задумалась о том, что нужно открыть и школу ревматологических пациентов, чтобы создать цельный треугольник «болезнь, пациент и врач». И эта школа успешно работает по сей день, отвечая на самые насущные, на самые важные вопросы людей, которые еще только столкнулись с ревматологическими заболеваниями.
— Эта школа носит говорящее название «Вместе нас не сломать!». Мы учим пациентов методам купирования боли, самоконтролю за терапией, воспитываем в них навыки самообслуживания и помогаем им оставаться психологически здоровыми. Еще одна задача школы — доводить информацию о ревматологических заболеваниях до общества и до власти. В работе нашей школы участвовали и представители разных структур власти (включая, например, депутатов Госсовета под руководством председателя комитета по социальным вопросам и здравоохранению С.М.Захаровой), и врачи, и другие приглашенные гости. Мы буквально разжевываем пациентам суть их заболевания, рассказываем о новых препаратах и методах лечения, — объясняет Равия Гаязовна.
Каждое утро в отделении обязательно начинается с зарядки — доктора вместе с пациентами стараются начать новый день активно. Делается все, чтобы подбодрить людей, столкнувшихся на жизненном пути с серьезным заболеванием. Доктор рассказывает, что порой даже хитрит: видит, что пациентка в палате тихо плачет — договаривается с медсестрой: «У тебя сегодня якобы день рождения». И всем отделением внезапно начинается поздравление медсестры, в которое вовлекаются все пациенты. Чтобы развеять гнетущую обстановку, отвлечь людей от переживаний.
Вместе с пациентами доктора и медсестры создали ансамбль ревматологического центра «Ак чэчеклер», в котором половина состава — медики, а половина — пациенты. У сестры-хозяйки висят наряды для сцены — 12 платьев, которые шили специально для выступлений.
— У нас есть пианино, гитара, баян, гармошка. Даже один мальчик со слезами принес гармонь своего дедушки и сказал: «Я больше никому не хочу дарить, только вашему отделению», — рассказывает Равия Гаязовна. — У нас одно такое отделение, которое вообще на больницу не похоже. Мне это очень важно было — создать именно такую домашнюю обстановку здесь.
В отделении проводятся мероприятия и конкурсы, а новеньких пациентов стараются класть в палаты вместе с опытными — чтобы люди делились друг с другом положительным опытом.
— Мы всегда помним о том, что, не излечив пациента от душевной боли, невозможно вылечить его физическую боль. Школа необходима для психологической и социальной адаптации наших пациентов. Главное в этой работе — чтобы человек не чувствовал себя одиноким в своей болезни. Мы как одна семья — пациент и врач. Ведь с некоторыми вместе мы уже по 30 лет боремся с болезнью. Выходим замуж, создаем семьи, планируем беременность и рожаем. У меня столько «детей и внуков» — не пересчитать! — говорит доктор.
В отделении лежат журналы, в которых пациенты пишут о себе. Разные судьбы, разные характеры, разные заболевания.... Например, девушка, которой диагностированы и ДЦП, и ревматоидный артрит — она говорит: «Когда я заболела артритом, то поняла, что ДЦП по сравнению с ним — вообще ничего. Хуже ревматоидного артрита ничего нет, оказывается». Но пациенты мужественно борются со своими тяжелыми системными диагнозами. Преодолевают их. Работают, делают карьеру. Рожают детей. А доктора-ревматологи помогают им жить радостно и по возможности полноценно.
— Я говорю им: «Мы не смотрим на свои суставы, на свои руки и ноги, на побочное действие гормонов. Мы стараемся жить и радоваться. Если вы видите маленькую черную точку, постарайтесь превратить ее в большое желтое солнышко. Но никогда не сжимайте солнышко до черной точки», — говорит Равия Гаязовна.
Мы как одна семья — пациент и врач. Ведь с некоторыми вместе мы уже по 30 лет боремся с болезнью. Выходим замуж, создаем семьи, планируем беременность и рожаем.
И врач, и руководитель, и… драматург!
Отдельные слова благодарности наша героиня посвящает своим сотрудникам — ее врачам-ревматологам. За 30 лет коллектив сложился устойчивый и постоянный — те доктора, которые работали в центре в первые его годы, до сих пор здесь.
— У нас большую роль играет наставничество. Наставники для молодых специалистов — врачи-ревматологи высшей категории: Эльза Юнусова, Гульнара Загидуллина, Лейсан Мясгутова. И, конечно, старшая медсестра Райля Камалеева. Все эти специалисты стояли у истоков создания нового направления медицины для нашей республики, — перечисляет доктор своих соратниц.
Она вспоминает и своих учителей — перечисляет целую плеяду легендарных медиков: Раису Гуслякову, Альберта Суворова, Рифката Абдракипова, Юрия Терегулова, профессоров Ильдара Салихова и ту самую «Гульшахиду» — Раису Абдурахманову…
Кстати, о профессоре Абдурахмановой Равия Гаязовна написала пьесу «Белые цветы. Отражение...» Спектакль идет пятый год на сцене Государственного татарского молодежного театра имени Г. Кариева. Режиссер постановки — Ренат Аюпов, Гульшахиду играет Рамзия Закирзянова, а главную героиню — Асию Ильясовну — Энже Камалиева. В роли драматурга наша героиня чувствует себя уверенно и литературным словом, как русским, так и татарским, владеет виртуозно. Из-под ее пера продолжают выходить пьесы, например, «Дневник врача», скоро планируется публикация авторского сборника. Доктор признается: надеется, что постановка по ее пьесе поможет кому-то из молодых людей выбрать профессию врача. Ведь на спектакль нередко приходят старшие школьники целыми классами!
«Всю жизнь посвятила медицине»
Главным своим достижением Равия Гаязовна, конечно же, считает свое детище — свой ревматологический центр. Тогда, треть века назад, доктор совершила своеобразную революцию и стала одной из первых в России, кто занялся ревматологией не в столичном центре, а создала центр свой.
— Я всю жизнь посвятила медицине, — задумчиво говорит доктор. — Вот уже 50 лет стою на страже здоровья людей. Белый халат с 1970 года для меня является символом преданности профессии, чистоты помыслов и милосердия. И, оглядываясь назад, я абсолютно не жалею, что когда-то впервые его надела. Я счастлива, что центр, который нам удалось создать, уже более четверти века служит пациентам с тяжелыми заболеваниям. Счастлива помогать им.
Размышляя о сущности медицинского служения, Равия Гаязовна уверена: в настоящем докторе должны быть и милосердие, и доброта, и порядочность. Жаль только, этому нигде не учат — надежда только на семью, которая сумеет это воспитать. Доктор уверена: врач обязан всегда быть милосердным! И каждый день она твердит молодым врачам, всем своим сотрудникам, что пациентов нужно воспринимать как собственных родственников! Ведь эти люди не просто так сюда пришли. У них серьезная проблема, драматичное заболевание, которое нужно преодолеть всем вместе.
За пределами рабочего кабинета Равия Гаязовна интересуется всем на свете — говорит, ничего не боится, кроме высоты. Любит музыку, татарские народные песни. Шьет и вышивает, виртуозно печет пироги.
Белый халат с 1970 года для меня является символом преданности профессии, чистоты помыслов и милосердия. И оглядываясь назад, я абсолютно не жалею, что когда-то впервые его надела.
Наша героиня показывает себя не только большим врачом и талантливым организатором, но и философом, и патриотом. Глядя на ее жизнерадостность и энергичность, удивляешься: как эта лучистая женщина не перегорела за полвека, что провела в медицине? Возможно, главная ее движущая сила — любовь к своему делу. Возможно, гордость и самолюбие — ведь она была первой и продолжает быть первой, в свои-то 70 лет! Возможно, железная дисциплина: она уверена, что жить без цели означает просто существовать, и потому всегда идет к цели и ставит, ставит, ставит их перед собой… А может быть, все это вместе.
— А еще я испытываю большую гордость за нашу страну, за родную республику. Для меня наша республика — это прежде всего наши сохраненные традиции, возрождение ислама, родной язык. Я люблю свой богатый татарский язык. Наши успехи значимы и высоко оценены по всему миру. Татарстан всегда был и будет примером для других. Я желаю родной республике процветания, чтобы мы могли больше и больше помогать людям, — улыбается нам на прощание доктор.