Фотомарафон «100-летие ТАССР»: погрузка урожая, 1927 год

Основная масса крестьян Татарии трудилась на полях: в 1929 году рост посевных площадей достиг 114% по отношению к уровню 1923 года. В республике медленно, но верно внедрялись новые методики сельского хозяйства, работали агрономы, выводились новые сорта пшеницы. Животноводство тоже понемногу прирастало. Но темпы были очень низкими.

Крестьянами были 89% населения республики, они создавали 57% валовой продукции Татарии. Создавали медленно, а в начале 20-х — и не очень охотно: мало кому хотелось засевать поле и работать весь сезон с тем, чтобы все зерно потом отняли на неведомо чьи нужды.

К концу 1920-х АТССР имела всего 154 трактора. Посевные площади росли, а жила деревня практически как в XIX веке: 16% пользовались сохой, многое делали вручную. Люди продолжали носить лапти, которые были основным видом летней (а для кого-то — и зимней) обуви, валять валенки, пользоваться услугами кузнецов, кочевавших из деревни в деревню в поисках пропитания. Женщины сами шили рубахи и штаны, пряли шерсть, а многие продолжали ткать.

Уровень коллективизации к 1929 году в Татарии был очень низким (меньше 5%). Власть при этом искусно играла на психологических моментах: прививала беднякам ненависть к «кулакам», ограничивая доступ зажиточных крестьян к избирательному праву и заигрывая с откровенно маргинальными слоями. И своего она добилась.

Начало тридцатых стало национальной трагедией, по мнению многих историков: от раскулачивания крепких крестьянских хозяйств, разорения домов, высылки семей в дальние регионы, насильственного сгона людей в колхозы, использования практически рабского труда пользы было куда меньше, чем вреда. Татарская и русская деревня, которая только было успела поднять голову после голода и войны, вновь получила тяжелый удар.