«Любители порой быстрее, гибче и адаптивнее, чем «Роскосмос» или даже НАСА»

«Освоение космоса может быть делом рук простых людей»

— Каким образом отдельные люди и их частные инициативы могут встроиться в процесс освоения космоса?

— На самом деле космонавтика как желание достичь космоса и объектов в нем всегда была в той или иной степени связана с энтузиазмом и популяризацией. Мы не всегда способны разглядеть через мифологизацию и идеализацию освоения космоса, что космонавтика является делом простых людей. Но посмотрите, все великие люди, вроде Королева и Оберта (Герман Оберт, немецкий ученый в области космонавтики и ракетостроения, один из основоположников современной ракетной техники, — прим. ред.), начинали в подвалах и гаражах. Потом, в том числе через репрессивный или коммерческий аппарат, их деятельность, их открытия и интерес были апроприированы государством, идеологической машиной, которая сделала космонавтику своей. Естественно, потом разговор на эту тему велся в том русле, что те, кто занимаются покорением космоса — и конструкторы, и космонавты, это не совсем простые люди, это герои, и они репрезентируют либо государство (США, СССР, Китай), либо все человечество. Очень часто о космонавтике говорят как о деле всего человечества, а не отдельных людей.

В такой идеологической повестке мы не могли рассмотреть частный энтузиазм и инициативу. Многое изменила коммерческая космонавтика. В США в нулевых годах государство стало искать новые пути освоения космоса и давать дорогу частной инициативе, приглашать к сотрудничеству предприятия коммерческого сектора. Появилось огромное количество компаний-стартапов, начинаний в гаражах. В 2004 году был объявлен конкурс, по условиям которого нужно было создать космический аппарат без участия государства и запустить его на высоту не ниже 100 километров. Премию Ansari X-prize получил проект TierOne, который смог выполнить условия конкурса на корабле SpaceShipOne. Выражение «без государства» в отношении космонавтики стало легитимным.

— А какую задачу ставят перед собой любители в России, начиная проекты по освоению космоса?

— Они как раз, в отличие от Илона Маска, не делают из своих проектов никакой коммерции. И это принципиально для любителей. Многие из них хотят, чтобы любимое дело приносило доход, но пока они не ставят это во главу угла. Однако это не Кулибины, о которых никто не знает, они специально делают свои открытия, технологии и знания публичными через соцсети, подробно рассказывают об этапах создания технологий через видео, лекции, иллюстрации. Они делятся этим, чтобы показать, что любой человек может этим заниматься, имея ограниченное количество ресурсов на освоение космоса.

Когда я рассказываю об этих кейсах иностранным коллегам, они думают, что любительская инициатива существует в России как желание взять реванш: «Мы в космосе все потеряли, и теперь через любителей снова станем великой страной». Нет, это работает по-другому. Фишка любительской космонавтики в России, появившейся недавно, буквально несколько лет назад, в том, чтобы показать, что освоение космоса может быть делом рук простых людей, которые дома могут этим заниматься.

Подобные примеры существуют в истории. В конце 60-х годах разрабатывалось несколько спутников OSCAR в США и Австралии. Эти спутники запускались в космос, чтобы следить за другими космическими объектами с помощью радиолюбителей. Их разрабатывали любители из подручных материалов «на заднем дворе» и по принципу «барахолки», как называет это Элис Горман — космический археолог из Австралии. Любители не были частью государственных программ. Такие примеры есть в истории.

«Мышенавт вернулся на Землю живой, как и было задумано»

— Расскажите о трех историях, которые вы изучаете в рамках своего исследования любительской космонавтики в России.

— Пока я сфокусировал внимание на трех историях: две из них завершились, а третья продолжается. Это запуск спутника «Маяк» в 2017 году. Это запуск лабораторных мышей, или мышенавтов, в 2015 году в Петербурге в стратосферу. И история про космонавта Олега Блинова, который изготавливает дома для разных целей модели скафандров, максимально приближенные к настоящему скафандру, способные выдержать воздействие максимальных экстремальных сред.

Мышенавт вернулся назад живой, как и было задумано в проекте. Но, со скептической точки зрения, стратосфера — это не совсем космос

В некотором смысле эти истории можно было бы назвать историями неудач. Потому что спутник «Маяк» не ответил, и команда не знает, раскрылся ли он. Ключевая разработка — конструкция паруса, сделанного из обычной рулетки и светоотражающей пленки — должна была быть хорошо заметна ночью. Но, судя по всему, «Маяк» не раскрылся. Мышенавт вернулся назад живой, как и было задумано в проекте (ставка была сделана на то, что люди могут взять на себя ответственность, отправить в стратосферу и вернуть живое существо назад с помощью сложной и одновременно простой, сделанной из очень простых бытовых предметов, технологической системы). Но, со скептической точки зрения, стратосфера — это не совсем космос. То, что ребята сделали в мышенавтике, было, в общем-то, сделано еще в 30-е годы. И в случае с Олегом Блиновым это всего лишь модели скафандров, они не прошли испытания космосом и чаще делаются для кинофильмов. Но тем не менее все эти истории могут показать всем нам, что освоение космоса возможно без государства, что существует более простой способ «пойти в космос».

— В чем преимущество такой любительской космонавтики перед государственными проектами?

— Любители в некоторые моменты оказываются быстрее, гибче и адаптивнее, чем огромные неповоротливые бюрократические машины типа «Роскосмоса» и даже НАСА. И некоторые их решения могут оказаться дешевле, потому что сделаны из более простых компонентов. Например, можно использовать простую строительную рулетку для создания спутника. Как мне рассказывал один из информантов Денис Ефремов, нужно пойти в большой строительный магазин и просто брать все рулетки, которые там есть, выдвигать полотно, смотреть, где оно согнется, и брать то, которое не согнется дольше всего. В случае с мышенавтом был вопрос, в какой бокс положить мышь, чтобы она выдержала проблемы, связанные с давлением. И кто-то из членов команды увидел на «Ютубе» ролик, на котором достаточно тяжелая машина проезжала через пятилитровую бутылку из-под воды, было решено взять эту бутылку, провели испытания. Эти простые решения становятся политическим вопросом, поскольку для производства компонентов не обязательно строить огромные индустрии на огромные деньги.

Понятно, что есть ограничения. Но космос — это всегда мечта и утопия. Нужно жить с мечтой. Если посмотреть на русский авангард, на труды русских философов-космистов, на советские и американские космические плакаты и открытки, мы увидим, что там присутствует мечта о космосе. Без этой мечты никакого освоения не будет. И то, что сейчас делают любители, можно рассматривать как позитивную утопию будущего, которая придает вдохновения тем, кто работает, и тем, кто за этим следит.

Я задаю один и тот же вопрос людям, у которых беру интервью: «Что вы почувствовали, когда запустили спутник или когда мышенавт остался живым?» Это невероятная гордость, радость и удовлетворение от того, что они долго трудились — от нескольких месяцев до нескольких лет — и смогли это сделать. Обратите внимание, тут нет никакого реваншизма, которого ждут по некоторой логике событий мои коллеги-эксперты за рубежом. Но это то, что называют «ты сам можешь сделать свою жизнь, ты сам можешь сделать освоение космоса возможным».

Когда коллеги искали аккумулятор для спутника «Маяк», Антон Александров, который отвечал за электропитание, просматривал форумы любителей, создающих спутники-кубсаты, и там он нашел тип аккумулятора, который может выжить в космосе

— Интернет, наверное, играет здесь важную роль как открытый источник информации?

— Безусловно. Когда коллеги искали аккумулятор для спутника «Маяк», Антон Александров, который отвечал за электропитание, просматривал форумы любителей, создающих спутники-кубсаты, и там он нашел тип аккумулятора, который может выжить в космосе. Это относительно недорогой тип промышленного аккумулятора. В случае с мышенавтами ребята просто гуглили, искали научные статьи, которые объяснили бы им, сколько воздуха необходимо мыши в пятилитровой бутыли.

То есть любители показывают нам, что космонавтика не обязательно должна быть отдельной авангардной областью, за которой тянется все остальное. Есть же такой миф, что материалы, из которых сделаны кроссовки или резиновые лодки, появились только потому, что кого-то отправили в космос. Сегодня космонавтика может быть горизонтальным процессом, в ней можно использовать компоненты, не создаваемые специально для космоса. Например, кто-то выкладывает PDF статьи про воздух, необходимый для мыши, а вы можете это использовать, потому что это находится в свободном доступе.

— Какие еще проекты реализуются в России среди любителей, помимо этих трех?

— Например, под руководством Виталия Егорова уже три года происходит разработка документации для лунного спутника. Коллеги относятся к этому проекту скептически. Но посмотрим. Есть проекты, связанные с разработкой ракетного топлива. Команда Дениса Ефремова занимается разработкой проекта запуска человека в скафандре в стратосферу. Есть немало проектов и эпизодов, меньших по значимости.

«Роскосмос», как многие крупные государственные компании в России, хранит молчание»

— Кто эти любители?

— Они могут быть инженерами, но обычно это не космические инженеры. Достаточно молодые люди, средний возраст около 30 лет. Но ограничений нет. Никита Попов — вообще аниматор. У него в команде были школьники и студенты. Александр Шаенко тоже привлекал студентов. В «Маяке» была мощная краудфандинговая кампания, и там работали девушки — специалисты по пиару. Причем люди не получали за это деньги.

Михаил Веренцов, который отвечал за технические системы стратостата, говорил, что они все делали «на уровне школьной физики». Если вы ее знаете, остальное понять не сложно, и это все время вопрос изобретения, поскольку, в отличие от коммерческой и государственной космонавтики, ты ограничен в ресурсах, и тебе нужно все время придумывать простые обходные пути.

Например, та же батарея, о которой я вам рассказывал, развалилась на части после первого же испытания на вибростенде, и все спайки между аккумуляторами в ней оказались разрушенными, сломанными. И кто-то придумал, что нужно залить все эпоксидным клеем. Следующее испытание батарея выдержала и давала ток. Такие простые решения составляют суть любительской космонавтики.

Предполагалось, что они проработают три месяца, но «Оппортьюнити» проработал 14 лет, а «Куриосити» работает до сих пор. И все удивлялись этому

— Вы сказали, что интерес к космосу начал возрождаться не так давно. Что этому способствовало?

— Это началось после успехов Илона Маска и других представителей движения NewSpace. Я думаю, последние лет семь-десять. В России это совпало с некоторыми событиями. Соцсети подарили нам бум популярной науки. Популярными стали многие науки, например наука о мозге, рассказы Дробышевского о первых людях, астрофизика в топе — Попов, Сурдин. Появились крупные фестивали популярной науки...

У людей есть возможность увидеть, например во «ВКонтакте», что идет прямой эфир какого-то запуска. Начинаешь читать, интересоваться: ого, он посадил платформу на землю, все радуются. Люди читают «Википедию» и понимают, что он сделал это быстрее, дешевле, и при этом он классный парень, пьет виски в прямом эфире. Он «свой парень», один из нас, он мечтает полететь на Марс и на астероиды, он не какой-то там богач и капиталист.

Вот, например, Виталий Егоров (Зеленый Кот, один из самых известных популяризаторов космоса в России) говорил, что когда у него проснулся интерес к космосу, он начал вести блог. Это произошло в связи с успешной деятельностью двух марсоходов — «Оппортьюни» и «Куриосити». Предполагалось, что они проработают три месяца, но «Оппортьюнити» проработал 14 лет, а «Куриосити» работает до сих пор. И все удивлялись этому. Аппараты присылали фотографии с Марса 12 лет подряд благодаря работе команды. Люди интересовались этим, Виталий стал вести блог, и сейчас пишет про космос книги. Хотя он журналист, а вовсе не инженер и астрофизик.

— Насколько законна деятельность любителей? Регулируется ли она государством?

— Ситуация двоякая. Государство не всегда знает, что происходит. Не в смысле тайны, а в смысле того, что оно просто не замечает таких «мелочей». В случае с «Маяком» началась шумиха, была краудфандинговая кампания, ребята собрали почти миллион рублей. И человек из Главкосмоса, отвечающего за запуски спутников, позвонил Александру Шаенко, представился и сказал: «Мы слышали, что у вас студенческий спутник, мы готовы предоставить вам бесплатно место».

С другой стороны, в случае с «Маяком» ребята не могли сделать телеметрию, потому что это требовало дополнительных технических и материальных вложений, связанных с получением разрешений. И они решили отказаться от телеметрии и в этом смысле не знали, что происходит со спутником.

Вообще, «Роскосмос», как многие крупные государственные компании в России, хранит молчание. В России не принято говорить о неудачах. Например, команда по запуску спутника «Маяк» проводила собственное расследование, почему спутник не ответил, и главная версия — повреждение кубсатов гидразином разгонного блога «Фрегат». Из 19-ти спутников, выведенных на орбиту с апогеем в 600 км, 10 не ответили. Из новостей ребята узнали, что одной из иностранных компаний, которая тоже запускала спутник, Главкосмос выплатил страховку. Но относительно «Маяка» и других спутников официальные лица хранят молчание.

Модель скафандра обходится примерно в 200 тысяч, но он старается делать их для кого-то, например для съемочной группы

«Это не очень дорогое хобби»

— Откуда любители берут деньги на осуществление своих проектов?

— В случае с «Маяком», как я уже сказал, это был краудфандинг. В случае с мышенавтами Никита говорил, что он потратил свои собственные средства, которые заработал на новогодних праздниках, работая аниматором, это около 150 тысяч рублей. Олег тоже разные суммы использует. Модель скафандра обходится примерно в 200 тысяч, но он старается делать их для кого-то, например для съемочной группы. Соответственно, он просит, чтобы ему заплатили за компоненты, материалы.

То есть это разные экономические стратегии. И это не очень дорогое хобби. Это важно. Как мне поясняли, какой-то компонент стоит 20 долларов, если это промышленное исполнение, и тысячу, если это исполнение для космической промышленности. И тут ребята хотят показать, что компонент за двадцать долларов тоже может работать в космосе.

— За рубежом таких любителей больше?

— Много больше. В Америке только университетские спутники запускаются сотнями штук. В России было несколько попыток, и они неудачные. Поэтому здесь мы не соревнуемся с Западом. Это проекты инженерные, это проекты искусства, и они имеют рациональную цель.

Саша Шаенко рассказывал мне, как к нему пришла идея «Маяка». Он читал лекцию про запуск спутника, и кто-то спросил у него, можно ли запустить в космос кирпич. Александр ответил: «Можно, только зачем? Ведь никто об этом не узнает. Нужно, чтобы это было что-то яркое». И тут ему в голову пришла идея создать яркую звезду, которую будет видно. Все это имеет рациональный инженерный смысл. Не только эстетический. То же самое с мышью: вернуть ее назад. Потому что понятно, что для человека освоение космоса — это вопрос выживания. И в далекой перспективе, потому что, возможно, придется сбежать с планеты или из Солнечной системы; и в короткой перспективе, потому что это экстремальная агрессивная среда, которая просто вас убьет. Нужно понять, как себя защитить.

— А может ли частная инициатива стать частью серьезной науки?

— Вся эта деятельность ставит серьезность науки под вопрос. Эти примеры, успешные или нет, показывают, что нет одной мейнстримной науки в космонавтике. Есть разные «научные» предприятия, которые могут работать по-разному. Получается, что любители как раз вскрывают ящик серьезной науки, она перестает быть единственно серьезной. Это тоже важно: увидеть потенциал за небольшими инициативами, увидеть альтернативные способы мышления и изобретения.

Эта картина очень хорошо показывает то, что происходит среди любителей. Если напишу когда-нибудь книгу про любителей в России, то «Люди будущего» будут на обложке

— Это отличается от любительских энтузиастских движений в СССР?

— У многих моих информантов в теме популяризации космической науки есть идея, что через популяризацию государство рекрутирует людей в космонавтику. Возможно, так и было раньше. Нужно исследовать. Есть предположение, что энтузиазм в СССР, наоборот, помогал укрываться от идеологии, находить себя, чувствовать свободу.

Мне кажется, что сегодня между государством и популяризацией существует разрыв. И популяризация — это интерес внегосударственной космонавтики. Люди сами что-то делают, организуют события, и посыл не всегда исходит сверху. Любители показывают, что освоение космоса — это работа не на ту систему, которая тебя рекрутирует, как это было в Советском Союзе через кружки юных космонавтов и моделирования при дворцах пионеров. Это что-то другое.

Дам красивую иллюстрацию. Был советский художник Константин Юон, у него есть несколько известных картин, которые часто используются для изображения вещей, связанных с русским космизмом, фантастикой, освоением космоса. Одна из них называется «Люди будущего»: там люди компаниями и поодиночке пытаются взлететь, оторваться от земли с помощью разных летательных аппаратов. Они помогают друг другу, такие свободные общины. Эта картина очень хорошо показывает то, что происходит среди любителей. Если напишу когда-нибудь книгу про любителей в России, то «Люди будущего» будут на обложке.