Арбат, Китай-город, Черкизово и Таганка: остатки «татарщины» в Москве

IV. Быт

4. Москва, ее рост и строительство. Влияние на нее татарщины

Рост и строительство Москвы в прошлом происходили под длительным влиянием татар. Вот что говорит об этом времени в истории Москвы акад. Буслаев: «Поощряемая сомнительно связью князей и духовенства с татарами Москва, чтобы подняться над старыми городами, без зазрения совести пользовалась снисходительной дружбою и покровительством татарских ханов. Самые ранние предания этого города проникнуты элементом татарским. Приходилось сносить самые тяжкие оскорбления азиатских тиранов и употреблять их в свою пользу. Двуличный характер этих сношений до позднейших времен отзывается в сказаниях о зачинавшемся на северо-востоке преобладании Москвы, придавая какой-то мрачный колорит даже, казалось бы, и самым лучшим страницам истории Москвы».

Татарское влияние на старую Москву ясно усматривается из названий улиц и сооружений города, из древностей, хранящихся в ее стенах, и из исторических сведений и преданий.

Центром города, его сердцем, являлся кремль, наиболее древняя укрепленная часть города. Характерно, что эта крепость, вероятно, уже с самого ее основания не называлась русским термином «детинец», а получила татарское имя «Кремник — Кремль».

До XV столетия татары жили в самом Кремле и наблюдали за ходом русской жизни. Так, в XIV веке там был ханский двор, иначе ханское конюшенное место, где ведались дела по собиранию дани. Потом это место было подарено митрополиту Алексею Тайдулой, женой хана Джанибека, в благодарность за исцеление ее от тяжелой болезни. Митрополит в 1365 году построил на этом месте церковь во имя Чуда архангела Михаила в Хонех, которая сделалась главным храмом знаменитого в истории Чудова монастыря. При Иоанне III в Кремле находился особенный для татар дом (подворье), в котором жили татарские послы, чиновники и купцы, следившие за всеми поступками великих князей, чтобы сообщать о них хану.

Жена Иоанна, Софья Палеолог, тяготясь постоянным надзором татар за деятельностью ее мужа, решила хитростью удалить татар из Кремля. Она стала ходатайствовать перед женой хана Ахмата об уступке ей этого дома под предлогом, что, согласно божественного видения, она хочет построить на этом месте храм. Ханша пошла навстречу просьбе Софьи и подарила ей это подворье, а Софья, удалив татар, построила на этом месте церковь во имя Николая Гостунского. В Московском Успенском соборе татарские послы в XVI столетии сажали на престол московских князей. В главных церковных святынях Кремля в XVI века были похоронены казанские цари и царевичи, принявшие крещение: в усыпальнице великих и удельных князей московских и царей из рода Рюрика и Романовых в Архангельском соборе похоронены царевич Петр, сын Ибреимов, сын Маматякова, царя Казанского (ум. 1509), и царь казанский Александр Сафагиреевич (ум. 1666); в Чудовом монастыре, «при церкви св. Михаила с 1563 года хранится прах последнего царя казанского Едигера, во св. крещении Симеона Касаевича».

Часть посада, расположенная к востоку от кремля, была укреплена каменной стеной в 1533 году и получила татарское название Китай-города. Китаи или кытаи — монгольский народ, который в 911 году овладел частью северного Китая и основал здесь китайскую династию Лао. По имени этого народа северная часть Небесной империи и получила свое название, которое посредством татар и перешло в русский язык, в то время как арабы, персы, а, следуя им, и западные европейцы для Китая усвоили его старое название: Чин, Син, Хина. На Русском юге, особенно на правой стороне Днепра, встречаются местности с названием Китай-города; сюда принадлежит в частности, и Китаевское городище под Киевом. Таким образом, татары не только знакомили русских с материальной культурой Востока, но и обогащали их географическими сведениями о странах Центральной и Восточной Азии, как на это указал еще Рихтер.

Московский Китай-город получил свое название в честь Китай-городка в Подолии, откуда была родом правительница Московского государства Е.В. Глинская, при которой и была сооружена эта крепость. В Китай-городе и в соседних с ним улицах в XVII столетии, по образцу восточных городов, лавки продавцов и ремесленников располагались по специальностям, так что в одном месте можно было найти только одинаковые товары. «Продавцы шелковых, суконных товаров, — рассказывает Олеарий, — золотых дел мастера, седельники, сапожники, портные, скорняки, шапочники и другие, каждый имеют свои улицы, в которых и торгуют своими товарами». Здесь же находился и вшивый рынок, который жители Москвы называли татарским именем Бит-базар. На этом рынке, надо полагать, продавались всякие старые носильные вещи (ветошный ряд) или, как говорит Олеарий, москвичи стриглись и брились.

На запад от кремля, около Никитских ворот, было расположено урочище, носившее название Арбата. Под этим именем оно было известно уже в конце XV века. В настоящее время это название сохранилось за одной из главных улиц этой местности. Слово Арбат арабское, занесенное в Москву, по всей вероятности, из Средней Азии. В Ср. Азии, в бассейне рек Аму и Сыра, арабы сооружали около городов предместья, которые они называли рабад (во мн. числе арбад), а в пограничной полосе с кочевым населением они строили укрепленные жилища, носившие название рабат. Последнее слово от арабов было позаимствовано персами, у которых оно получило преимущественное значение подворья, странноприимного дома, бесплатного караван-сарая. Какое из этих двух слов дало имя московскому Арбату, сказать трудно. Названия Рабат и Арбат встречаются и у крымских татар.

Кроме Арбата, расположенного в пределах Земляного города, то есть между Бульварным и Садовым кольцом, на юго-восточной окраине Москвы, между Крутицкой набережной и Крутицким валом, около бывшего Крутицкого подворья, была местность, называвшаяся Арбатец. В настоящее время в этом районе существуют улица Арбатец и 1-й и 2-й Арбатецкие переулки.

Бывшее подворье Крутицкого монастыря было построено около 1272 года. С половины XV века оно стало служить местопребыванием сарайского епископа, кафедра которого была учреждена в 1261 году, и находилась в столице Золотой Орды Сарае. Сарайские епископы заведовали также церквами по Дону, а потому они назывались Сарайскими, или Сарскими, и Подонскими. Не гнушаясь татарщины, москвичи, чтобы сохранить память о пребывании Сарайских епископов в татарской столице и об их прежнем титуле, дали название Сара и Подон двум ручьям, между которыми был построен Крутицкий монастырь.

В XV веке около Ходынского поля существовало село Черкизово, пожалованное Дмитрием Донским татарскому царевичу Серкизу, выехавшему из Орды в Москву на службу к великому князю. Село это, как полагают, и стало носить имя своего владельца. От Серкиза оно перешло к Азаку, имя которого сохранилось в названии Азаковской улицы.

За Черкизовым к северу, где позже стояло с. Богородское, находилась деревня Алымова, принадлежавшая, если не татарину, то лицу с татарским именем (татар. алим — «ученый»). Об этой деревне напоминают сейчас Алымовы улица, переулок и тупик в Богородском.

Главным районом, где исстари жили татары в Москве, было Замоскворечье. Здесь до сих пор сохранили свое название Б. и М. Татарские улицы, расположенные на том месте, где в XIV—XVIII столетиях стояли татарские слободы. Здесь же находятся Б. и М. Толмачевские переулки, где жили татарские и русские устные переводчики — толмачи. Здесь пролегала и большая дорога в Орду, которая впоследствии превратилась в улицы Б. и М. Ордынку. По объяснению Мартынова, на. Б. и М. Ордынской улицах имели местопребывание ордынские послы, от которых и получили название эти улицы. По Сытину, здесь жили ордынцы, русские тяглые люди, состоявшие на службе великого князя, на обязанности которых лежало принимать и провожать татар, приезжавших в Москву. Большая дорога, ведущая в Орду, проходила через Владимир и Нижний. Поэтому она после получила у русского народа название Владимировки, название, напоминающее скорбный путь арестантов, ссылаемых в Сибирь. Теперь это Московско-Нижегородское шоссе.

В Замоскворечье около Зацепы в XV—XVI столетиях существовал обширный луг, куда ногайские татары пригоняли на продажу многочисленные (свыше 40 тысяч голов) табуны лошадей. Здесь находился особый ногайский двор, а с 1508 года по договору ногайских мурз с вел. кн. Василием Ивановичем, ногайский конный торг в этой местности сделался постоянным. В районе Павелецкого вокзала существуют Кожевническая улица и четыре Кожевнических переулка. В этом месте татары, пригонявшие в Москву на продажу лошадей, обрабатывали на Москве-реке ручным способом шкуры лошадей, павших в дороге.

Крымские набережная, площадь, переулок и тупик, улица Крымский вал, Крымский мост, построенный на месте Крымского брода через реку Москву, напоминают нам крымских татар, имевших недалеко от Крымского моста Крымское подворье, где жили послы и другие представители крымского хана. Под Дорогомиловской слободой, за Москвой-рекой, в местности Кобылий враг в 1669 году была построена татарская тюрьма, заключенные в которой должны были ходить на ломку бутового камня, залегавшего в районе этой местности.

В Замоскворечье, между р. Москвой и Водоотводным каналом, расположена улица Балчуг. Другая улица Балчуг находилась около Покровских ворот. Слово Балчуг — татарское, означающее землю, прах, глину — указывает на свойства данной местности, превращающейся в грязь после дождя.

Названия «Спасоболвановские переулки» в Замоскворечье, улица Верхняя Болвановка (ныне Ртищевская) и Николоболвановский переулок в Таганке историки Москвы объясняют по-разному.

Замоскворецкие Спасоболвановские переулки расположены в местности, которая раньше называлась Болвановкой. Это последнее имя сохранялось в названии находившейся здесь церкви «Спаса Преображенья на Болвановке». В этом месте татары до начала XIV столетия, когда они были еще язычниками, поклонялись своим идолам, которые в старинном русском языке назывались болванами. Здесь же, по преданиям, московские князья должны были встречать ордынских послов, привозивших «басму лица ханова». Князья при встрече подносили послу золотой кубок с кумысом, а когда зачитывался ханский ярлык, то, подостлав под ноги чтецу соболий мех, выслушивали чтение, стоя на коленях. С течением времени слово «болван» получило значение формы, болванки. С этим значением получила свое название и местность, расположенная в пределах старинного урочища Таганки. Здесь в старину была слободка, в которой жили мастера, изготовлявшие формы для чугунолитейщиков и гончаров.

Слово «болван» вошло в русский язык еще в домонгольский период от тюркских народов, как это убедительно доказал проф. Мелиоранский. В языке орхонских турок оно означало статую, вроде каменных баб, или надгробные столбики, ставившиеся на могилах знатных лиц. Однако «Толковый словарь» Ушакова до сих пор придерживается Коршевской этимологии, производя слово болван от персидского пахлаван — «герой». Что касается выражения «басма лица ханова», употребленного казанским летописцем при рассказе о тому, как Иоанн III порвал свою вассальную зависимость от золотоордынского хана («Великий же князь понем басму лица его (царского), и поплевав на ню «излома»), то это выражение являлось камнем преткновения до наших историков и до сих пор не получило убедительного объяснения. Карамзин рассказ летописца передает следующими словами: «Он (Иоанн) взял басму (или образ царя), изломал ее, бросил на землю, растоптал ногами». В примечании же к этому месту он поясняет: «У нас несправедливо толковали, что басма есть ханская грамота с печатью: грамоты ханов назывались ярлыками, а печать нишаном. Басма собственно значит тиснение, изображение, снимок, от глагола басмак». Это простое объяснение, однако, не удовлетворило историков, так как у мусульман-суннитов религия запрещает всякую живопись, в том числе и портретную. Иловайский пытался объяснить басму как оттиск ханской ступни, а проф. Мелиоранский, не особенно тоже убедительно, как большую печать с портретом (!) хана.

От тюркского слова «басма» произошло и название круглого хлеба «басман», на верхней корке которого басмились разные фигуры. В Москве за Земляным валом, между современной площадью Красных ворот и улицей Маркса, находилась обширная Басманная слобода, где выпекали для дворца и части войск казенный хлеб, басман. О ней напоминают теперь Новая Басманная улица, 1-й и 2-й Басманный переулки и тупик. Старая Басманная улица в 1922 году была переименована в улицу Маркса.

Упомянутое выше урочище Таганка получила свое имя от татарского слова таган, что значит «козелки для привешивания чего-нибудь». По смелому предположению Снегирева, здесь было становище татар, «где они в таборах своих на походных таганах готовили себе пищу». Правдоподобнее объясняет происхождение этого слова Сытин: «Здесь жили и работали кузнецы, выделывающие таганы — железные треножники с обручем наверху, на которые ставили котлы и горшки для варки пищи. Эти таганы с котлами возили за собою стрелецкие войска во время походов». До настоящего времени в числе московских улиц сохранились названия: верхняя и нижняя Таганские площади, Таганские проезды, улица, переулок и тупик.

В конце нынешней Домниковской улицы, — говорит Сытин, — в XVII—XVIII веках стоял деревянный царский дворец с башней, по-татарски каланчой, по которой он назывался Каланчевским дворцом. Отсюда современная Комсомольская площадь перед вокзалами, тогда еще не застроенная, называлась Каланчевским полем. О нем и дворце напоминает находящаяся здесь Каланчевская улица.

На правом берегу реки Москвы, невдалеке от Татарских улиц, находилась церковь Николая Чудотворца Заяицкого. Это последнее название производят от Заяицких татар (Яик-Урал), которые торговали в Москве бухарскими товарами, или от имени потомка брата Батыева Шейбана Заяицкого, известного в Москве с 1360 года.

О торговых сношениях о Хивою свидетельствовала улица «Хива» между Покровскою и Рогожскою, где в 1731 году останавливалось первое хивинское посольство в Москву.

Пресловутое число церквей в Москве «сорок сороков», по словам Трачевского, возникло в подражание татарам, у которых число сорок значило «множество». На самом же деле в Москве не насчитывалось и 300 церквей, включая в это число часовни и «крестовые» в домах.

Продолжение следует