Зулейха вырывается на свободу
Башкирский театр показал в Казани инсценировку романа Гузель Яхиной
В эти дни на сцене ТГАТ им. Г. Камала проходят гастроли Башкирского государственного академического драматического театра им. М. Гафури. Наибольшее внимание зрителей привлекла постановка «Зулейха открывает глаза» по роману Гузель Яхиной. Подробности — в материале «Реального времени».
В Уфе поставили первыми
Башкирский театр всегда успешно гастролирует в Татарстане, не стал исключением и этот приезд. Но спектакль «Зулейха открывает глаза» вызвал повышенный интерес, очевидно, еще и из-за того, что роман Гузель Яхиной, который уже переведен на множество языков и экранизируется для одного из центральных каналов, до сих пор находится в топе.
Билеты на уфимскую «Зулейху» разлетелись в мгновение ока, хотя были недешевыми, и два вечера в Большом зале Камаловского театра был переаншлаг. Знаю, что резонанс от уфимской постановки был столь громким, что многие казанцы специально летали в столицу Башкортостана, чтобы посмотреть спектакль по роману Яхиной.
Театр им. Гафури первым отважился показать историю Зулейхи на сцене, заказав инсценировку популярному драматургу Ярославе Пулинович. Жаль, что Татарстан уступил право первенства соседней республике. Еще до начала работы над «Зулейхой» в Уфе интереснейший режиссер Искандер Сакаев хотел поставить инсценировку романа Яхиной в Альметьевском театре, и сама Гузель Яхина одобрила эту идею.
Тем более что в альметьевской труппе есть идеальная исполнительница роли главной героини. Но не срослось — театр не проявил достаточного интереса и достаточной воли для реализации этого проекта. Значит, не судьба, хотя мог бы стать первым. Очевидно, свою роль сыграло и то, что роман Яхиной вызвал неоднозначные оценки.
Уфимцы же уловили интерес к теме, почувствовали вкус хорошей прозы и создали спектакль поэтический, сотканный из образов и символов, найдя варианты перевода прозы Гузель Яхиной на язык театра. Кстати, сама писательница очень довольна сценическим воплощением своего романа в Уфе.
Широка страна моя родная…
Инсценируя роман Яхиной, Ярослава Пулинович сделала акцент на той части сюжета, где Зулейха репрессирована и вместе с такими же бедолагами отбывает срок в лагере. К сожалению, исчезли многие фрагменты, связанные с пребыванием героини в доме мужа и свекрови, эпизоды, связанные с Казанью. Очевидно, уместить весь роман в формате инсценировки, а затем спектакля не представилось возможным.
Действие в спектакле, поставленном Айратом Абушахмановым, во всяком случае в первом акте, развивается как бы в двух временных пластах — в вагоне, а затем на барже, везущих арестантов в Сибирь, в лагере и в прошлом Зулейхи, когда погибает ее муж. Режиссер делает акцент именно на сибирском периоде жизни героини и других репрессированных.
Сценограф Альберт Нестеров выстраивает на сцене нечто напоминающее одновременно и вагон, и баржу, вся же глубина сцены заполнена вертикально подвешенными досками — своего рода условными стволами деревьев, которые должны рубить обитатели лагеря. Один из сильных элементов сценографического решения — цветная видеопроекция, охватывающая по сути весь зрительный зал. С огромной красной звездой в центре, кроваво-красным давящим символом.
Зулейха в спектакле Абушахманова (Ильгиза Гильманова) — это зачарованная женщина-птица, с немного суетливой походкой, с пластичными руками-крыльями. Ее выделяет и одежда, носящая условный характер, — платье и шапочка, расшитые черными блестками. Только в самом финале эта одежда меняется на более бытовую. Зулейха — это птица в неволе, сохранившая вольную душу.
Любовная сцена между Зулейхой и Иваном Игнатовым (Азат Валитов) выстроена как трогательный и целомудренный пластический этюд (хореограф Ринат Абушахманов). Метафоричность поэтического языка в спектакле сочетается с жесткой безысходностью сцен с репрессированными, в отчаянии поющими «Широка страна моя родная» или цитирующими строки о том, что «жить стало лучше, жить стало веселей» — от этой утрированности леденит кровь.
Все время существуют два пласта — внутренняя жизнь женщины-птицы, которая даже в этих страшных условиях видит и воспринимает мир словно сказочный лес, и жестокая реальность лагеря репрессированных, где человеческая жизнь ничего не стоит. Зулейха так устроена, что ее мир — это мир образов, она иначе не может. И режиссер, как бы подтверждая эту особенность восприятия героини, насыщает спектакль образами и метафорами.
Это и сцена рождения сына Зулейхи, и ее чудесное спасение из сибирской реки, когда героиня парит в воздухе, словно уходит в глубину и возвращается на поверхность, спасенная Игнатовым, и лодочка-самолет, на ней на свободу улетает подросший Юсуф (Дамир Кираманов), паря между силуэтами условных деревьев. «Зулейха открывает глаза» в уфимском театре — это про свободу, которую можно сохранить даже в неволе.