«В Уфе люди не изменились, такие же добрые… Приятно порадовала Казань»

О детстве и корнях

Я родился в башкирском городе Салават и мечтал стать инженером на местном комбинате. Родители мои из рабочих: папа всю жизнь проработал кузнецом, мама — крановщицей. Оба родились в деревне, отец — в Альшеевском районе Башкирии, в деревне Уразметово, мама — в Стерлитамакском, в деревне Нижние Услы.

Недавно из Уфы мне прислали мое шежере (генеалогическое древо), указав, что мой дедушка по маме был братом Имая Насыри (поэт, писатель и журналист, автор первого крупного произведения башкирской прозы о рабочем классе — повести «Сибай», в 1937 году репрессирован, — прим. ред.).

Я, конечно, об этом ничего не знал, когда начал читать, в два с половиной года. Старший брат пришел как-то с одноклассниками и поспорил, что научит меня читать. Спор он выиграл — не мог же я брата подвести.

В средней школе мне повезло с учителем литературы. Серьезные книжки читал — Теодора Драйзера, Шекспира. Сборник сонетов Шекспира был весь подчеркнут и исписан, разобран на цитаты. Я недавно обнаружил эту книжку на даче, она вся в закладках. Потом была поэзия Бродского, Буковски, Одена.

В Питер приехал поступать после 10-го класса, но провалил экзамены на филфак и пошел учиться на реставратора в художественное училище. Стал художником-оформителем, позже это пригодилось при оформлении книг. Да и вообще приятно за холстом душу отвести… там, где яркие цвета, где краски.

«Недавно из Уфы мне прислали мое шежере (генеалогическое древо), указав, что мой дедушка по маме был братом Имая Насыри». Фото предоставлено Ринатом Валиуллиным

О книгах и героях

Моя первая книга была написана прямо в кулинарной книге среди рецептов. Сейчас она вошла в состав романа «Состояние Питер», главы в ней называются рецептами блюд.

Свою первую книгу я выпустил самиздатом, тиражом буквально 100 штук, раздал друзьям. Коллега Люда Воронина прочла ее и говорит: давай я отнесу ее в издательство. Ну и все, сначала 3 тысячи напечатали, потом еще 10 тысяч допечатали. А теперь крупные издательства звонят мне сами.

Героями моих книг являются поэты и художники, города и люди, реалисты и мечтатели, красавицы и чудовища, коты и собаки, одиночки и балагуры.

В романе «Привязанность» раскрыта тема одиночества, как с ним жить, как не привязаться, как бросить, как завязать, и речь идет не только об отношениях. Жизнь одинокого мужчины сравнивается с жизнью бездомного пса. Сам сильнее всего ощутил одиночество в армии, на эту тему был роман «Путешествие в бескрайнюю плоть».

Иногда на книгу уходит несколько лет, обычно я веду сразу несколько историй, некоторые уходят в стол, а спустя время вынимаются на свет. Текст несколько раз перечитываю, чтобы отбросить лишнее, довести все до ума. Редакторы мне доверяют, практически не редактируют, только корректуру вносят, хотя иногда пытаются изменить название.

Книги переводились на английский, французский, испанский и другие языки. Трудности перевода возникают из-за вечной игры слов, видимо, я иногда заигрываюсь. Без азарта и юмора какая может быть литература?

«Стал художником-оформителем, позже это пригодилось при оформлении книг. Да и вообще приятно за холстом душу отвести… там, где яркие цвета, где краски». Фото vk.com/stihi_dlya_gurmanov

О городах и странах

Город Салават окружают четыре зоны. Его строили зеки, которые после отсидки оставались в городе. В мое время город был разбит на «штаты», не дай бог зайти в чужой штат. Помню, я тренировал свой страх, когда шел по темной улице с тренировки по плаванию, дав себе установку не оглядываться ни на какие шорохи, звуки и окрики.

В Башкирии в прошлом году побывал впервые за 20 лет. Было несколько встреч с читателями, студентами и общественными деятелями (Заки Алибаев, Лариса Абдуллина, Азамат Юлдашбаев), прогулки по знакомым-незнакомым местам. Когда-то моя тетя Сара апа жила в старинном деревянном доме в центре Уфы. Уфу теперь не узнать, дом снесли, и не только его — целые улицы в старом городе. Теперь там все в стекле и бетоне. Не знаю, хорошо это или плохо, но город потерял часть себя, часть истории, холодно стало, неуютно. Хорошо, что люди не изменились, такие же добрые и гостеприимные, как и всегда.

Приятно порадовала Казань, хотя, по рассказам гидов, в архитектурном плане все тоже шло к бешеной инновации, но хорошо, что там вовремя спохватились и оставили кусочек старины — Татарскую слободу. В Казани я был с женой, встретили нас тепло и вкусно. Было несколько встреч с читателями, организованных книжной сетью «Книга+». Все три дня пребывания Даша, Камила и Зухра окружили нас истинно татарскими вниманием и заботой.

В Питере я прожил бо́льшую часть жизни. Думаю, что Питер — это не конечная точка. В идеале где-нибудь на старости лет сидеть у теплого моря. Жду, когда море станет ближе, и тема разродится сама собой. Есть идеи сдвинуться туда, где тепло, в Питере тяжко зимой, солнца нет, темно, но летом — прекрасно: белые ночи, разводные мосты, романтика тут и там.

Я часто бываю в Испании, язык практически родной. Я окончил испанское отделение филфака в СПбГУ. Испанский греет. Для русского человека это самый удобный язык — по произношению все совпадает, логически выстроено удобно, язык гармонично втекает в человека. Испанцы — спокойные ребята, если у них днем сиеста, то никто работать не будет ни за какие коврижки.

Италия тоже хороша, Сардиния — бесподобна. В марте у меня выходит роман «D'Рим». Рим как dream, как мечта. Человеку нельзя без мечты, без мечты он перестает быть человеком.

«Рим как dream, как мечта. Человеку нельзя без мечты, без мечты он перестает быть человеком».

О психологии и женщинах

Мне иногда пишут читательницы, спрашивают совета. Я могу посоветовать прочитать книгу. Именно художественная литература может подсказать человеку выход из его ситуации, готовые инструкции понятны, но они не работают, надо пережить свой опыт или хотя бы чужой.

Мои цитаты часто используют на тренингах психологи — видимо, они имеют силу влияния. Все решает подача, она должна быть понятной и близкой, как прикосновение. Выслушай, пойми, стань родственной душой на пять минут, вот и все, что нужно женщине.

В романе «D'Рим» девушка-снайпер — это аллегория. Хотелось как можно ярче показать, что порой женщина занимается не своим делом, она не страдает, но чувствует, что ей хотелось бы совсем другой жизни — нести красоту, родить и любить ребенка. Я смотрю на женщин, у которых нет детей, — мне кажется, они многое потеряли. Они свободные, одинокие и неприкаянные, это доказывает, что все-таки эту программу надо выполнить. Ты можешь вести активную жизнь, но матерью стать — это очень важно.

О профессии и планах

Писатель — человек, который пытается избавиться от идей, что его терзают. Так же, как художник — от видений, которые его мучают. Хочешь излечиться — садись и пиши. Письмо — это лучшее средство.

Сегодня, чтобы печататься, издаваться, надо владеть аудиторией. Если у тебя будет аудитория, книги твои будут продаваться. Благодаря интернету сегодня это возможно. Я сам когда-то начинал с паблика в интернете «Проза для гурманов». Сегодня там более 200 тысяч подписчиков. Этого не было в планах, но так получилось.

«Писатель — человек, который пытается избавиться от идей, что его терзают. Так же, как художник — от видений, которые его мучают. Хочешь излечиться — садись и пиши. Фото sub-cult.ru

Я благодарен читателям за откровенность, за обратную связь, за атмосферу. И чтобы жизнь была атмосферной, раз в 10 лет надо обязательно менять эту самую сферу, сферу деятельности. В этом случае жизнь получается более насыщенной, многогранной. С 20 до 30 лет я занимался бизнесом, потом с 30 до 35 учился в университете, преподавал, сейчас переключился на творчество.

Сегодня есть желание немного поменять направление, создать новую серию книг — в художественной форме, но с более проникающей подачей. Хочу создать клуб под названием «Одинокие, романтичные, злые», который еще сильнее показал бы, какие мы есть на самом деле и над чем нам надо работать, чтобы получать от жизни не только опыт, но и удовольствие.