Несчастливое место: в больнице Агрыза раненый истек кровью — хирург вину не признает
По версии следствия, врач зашил рану, но не зашил поврежденную ударом ножа вену — пациент умер от кровопотери
«Дело врача» поступило в Агрызский районный суд: 46-летнего заведующего хирургическим отделением ЦРБ Алексея Шадрина обвиняют в причинении пациенту смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей. За смерть 35-летнего Ильнура Абдрашитова, поступившего в больницу с ножевым ранением в бедро, врачу грозит до 3 лет лишения свободы. Два года назад предшественника Шадрина, и. о. завотделением хирургии, осудили за халатность, обернувшуюся смертью двух пациентов. Как заявил «Реальному времени» сам Шадрин, вину в преступлении он не признает.
Хронология смерти
Жителя Агрыза Ильнура Абдрашитова доставили в ЦРБ с «места боевых действий»: после распития спиртного в компании на квартире у знакомого Ивана Сентябова, который в пылу пьяной ссоры ударил приятеля ножом в заднюю часть левого бедра. Собутыльники вызвали Абдрашитову скорую помощь и в ожидании медиков, чтобы уменьшить кровотечение, перевязали место выше раны веревкой.
Далее следствие поминутно отследило развитие событий. В 23.42 14 мая 2018 года на пульт скорой помощи поступил вызов на улицу Гоголя, 2. В 23.43 его передали бригаде. В 23.50 медики вошли в квартиру, где лежал раненый Абдрашитов, оказали ему первую помощь, поставили капельницу, наложили на бедро профессиональный жгут и повезли в Центральную районную больницу. При этом, говорят сотрудники скорой, Абдрашитов был в сознании, сообщил им свой адрес и анкетные данные.
В 0.13 15 мая раненого доставили в реанимацию ЦРБ, где хирург Шадрин и анестезиолог-реаниматолог Евгений Кибатов с помощью медсестер начали оказывать ему помощь. Кибатов провел стандартную инфузионную терапию, а попросту поставил капельницу, чтобы восполнить кровопотерю. Шадрин исследовал рану — под местным обезболиванием ощупал ее изнутри пальцем, затем ее обработал, ушил и наложил давящую повязку.
Далее, по версии персонала больницы, пациент остался в реанимации под капельницей, но не по своей воле: будучи подшофе и в сознании, он нецензурно бранился, пытался подняться и уйти домой. Чтобы помешать ему, санитарка зафиксировала мужчину на больничной кровати. Кроме того, пациенту вкололи успокоительное и успели влить 300 мл плазмы.
В 2.05 сердце Абдрашитова дало остановку, однако медикам удалось его запустить. Пациента перевели на аппарат ИВЛ, но в 6.20 сердечная деятельность вновь прекратилась, и после 25 минут бесплодных усилий в 6.50 врачи зафиксировали смерть. Брат покойного считает — ему не оказали нужной помощи, хотя могли спасти: «Ильнура доставили в больницу очень быстро, он был в сознании, разговаривал и очень хотел жить».
Назначенная следствием экспертиза показала, что хирург, ушивавший рану на бедре пациента, не заметил, что разрезана глубинная вена. Все время, вплоть до смерти мужчина, по версии следствия, продолжал терять кровь и от кровопотери скончался. Эксперты установили прямую связь между смертью и дефектами оказания медицинской помощи.
Сам хирург Алексей Шадрин в разговоре с «Реальным временем» заявил: «Вину не признаю. Свою позицию выскажу на суде, который уже назначен». Как уверяют источники «Реального времени», на допросах в Следкоме врач уверял, что Ильнур Абдрашитов скончался от геморрагического шока, вызванного массированной кровопотерей еще до оказания медпомощи. При этом врач ссылался на цифры. Дескать, смертность от геморрагического шока, по статистике, составляет 60%, то есть 18 мая пациент мог практически с равной вероятностью и выкарабкаться, и умереть.
«Не должен был умереть»
О том, что кровотечение из раны у Абдрашитова было обильным все время, в течение которого его наблюдали медики, говорили и свидетели — от фельдшера скорой помощи до санитарки и медсестер. Санитарка, к примеру, особо отметила, что под пациента пришлось подложить клеенку — таким оно было сильным.
Обратило следствие внимание и на обстоятельства получения ранения. 21 декабря 2018 года райсуд приговорил Сентябова к 6 годам колонии строгого режима за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть человека.
На этом процессе во время судебного допроса реаниматолог-анестезиолог Евгений Кибатов на вопрос о выживаемости пациентов с таким диагнозом, как у Абдрашитова, ответил: «В данном случае больной с такой раной не должен был умереть, если бы было устранено кровотечение». А на вопрос, что должен был сделать хирург при венозном кровотечении, сказал, что тот должен был устранить причину кровотечения, ушив сначала сосуд и лишь потом саму рану.
Опасная рана, опасный подход
Причину непрекращающегося кровотечения, согласно утвержденному российским Минздравом стандарту специализированной помощи при таких ранениях, хирург должен был устанавливать отнюдь не с помощью пальца, а проведя «полную ревизию раневого канала под контролем глаза». Упрощенно говоря, врач должен был путем визуального осмотра убедиться в отсутствии повреждений крупных сосудов либо найти эти повреждения и зашить их.
Коллеги и руководство заведующего хирургическим отделением Агрызской ЦРБ в ходе следствия устранились от оценки качества работы Алексея Шадрина по корпоративным соображениям. В Минздраве РТ пока также ситуацию не комментируют.
А председатель правления Ассоциации медицинских работников РТ Ростислав Туишев, отметив, что комментировать конкретный случай в Агрызе не считает возможным в силу того, что не видел документов и не знает, как ситуация развивалась в деталях, высказал, однако, сомнение в том, что опытный хирург с большим стажем мог не выполнить необходимых манипуляций или не обратить внимание на такой настораживающий признак, как непрекращающееся в течение нескольких часов после обработки раны обильное кровотечение.
— Удар в бедро — один из самых опасных ударов, в этом месте находится множественное сплетение сосудов, — заметил Туишев о самом ранении и дал понять, что для любого хирурга подобные удары ножом — повод проявить максимум внимания. — И только в России врачебные ошибки становятся предметом рассмотрения в гражданском суде. Во всем остальном мире врач может пойти под суд, только если он специально причинил вред пациенту. В остальных случаях ошибки — повод для разбирательства в профессиональном сообществе, причем делаются серьезные выводы, врач может быть отстранен от работы на длительный срок, но уголовной ответственности за ошибку он не несет. Это правильно: запуганный [уголовной ответственностью] врач хуже необученного!
Не исследовали, потому что оборудование не работало
По мнению экспертов, медпомощь раненому сопровождалась и другими отклонениями от стандартов, которые, однако, не повлияли на трагический исход дела. В частности, больному не провели ряд исследований.
Свидетели по делу поделились с силовиками и другими грустными подробностями об условиях и качестве работы врачей в Агрызе. К примеру, оказалось, что сотрудники скорой не делали пациенту ЭКГ — так как аккумуляторный электрокардиограф в машине не работал. Впрочем, как и небулайзер — устройство для дисперсного распыления лекарственных средств, об использовании которого при оказании первой помощи Абдрашитову медики вначале отчитались.
По стопам предшественника
Между тем Алексей Шадрин не первый агрызский хирург, которого обвинили в смерти пациента. В 2017 году хирурга Вячеслава Тубылова, ранее судимого за взятку и служебный подлог, отправили под суд за смерть двух пациентов.
Первый умер от ножевого ранения и потери крови, потому что не имел татарстанской прописки и получил незаконный отказ в госпитализации. Второй скончался от язвы с внутренним кровотечением «при неадекватном», по мнению судмедэкспертов, «уровне оказания хирургической помощи». Этому язвеннику провели операцию с 20-дневным опозданием, а после нее накормили молочным супом.
В отличие от Шадрина, его коллега Тубылов полностью признал вину, правда, лишь в преступной халатности, и был наказан условным сроком в 3 года с лишением права заниматься врачебной деятельностью также на 3 года.
Новый суд по делу врача стартует в Агрызе 4 марта.