Записки из Поднебесной: татарские имена для китайцев, любовь к Путину и интернет-цензура
Наблюдения казанца о жизни в Китае
Китай — страна большая и разнообразная. Несколько дней корреспондент «Реального времени» провел в китайской провинции Аньхой, где его и коллег из ПФО знакомили с туристическим потенциалом региона. Он ездил в Поднебесную в составе четвертой совместной рабочей группы представителей субъектов РФ по изучению сотрудничества с провинцией Аньхой. Если в прошлых публикациях мы рассказывали о деловой составляющей поездки в КНР, то сегодня наш журналист делится своими житейскими наблюдениями об этом удивительном крае.
Китайские имена на татарский лад
Китай удивлял нас каждый день. Мы для себя совершали множество открытий об этой стране и ее жителях. Невероятно поразило, как китайцы основательно подходят к любому делу. Например, вся наша программа была расписана до мелочей. Организация — безупречная. Уже в аэропорту Пекина нас, делегатов из России, встретила китайская женщина средних лет с короткой стрижкой в сопровождении своих помощников.
— Светлана, — представилась нам начальник отдела внешних связей Центра содействия сотрудничеству между Китаем и Россией Цзян Чжэн. Именно она 24 часа в сутки буквально опекала нас и внимала любому нашему пожеланию. Просто дама с железными нервами. Кому-то нужно купить какую-то вещь, дать таблетку от мигрени, что-то распечатать, отсканировать — все достанет и организует. У нас сложилось впечатление, что она волшебница, только не признается.
К слову, у китайцев вначале произносится и пишется фамилия, а потом имя. Так что президент России в Китае будет звучать как «Путин Владимир». Дабы не мучить русские уши своими трудновоспроизводимыми, по их мнению, именами, все сопровождающие нас китайцы, владеющие языком Пушкина и Достоевского, представлялись исключительно по-русски. Так, мы познакомились со специалистом отдела экономики Верой (Ван Цзюнь), преподавателем русского языка Лизой (Ли Чуань), студентами-волонтерами Андреем (Се Чжэн), Сарой (Чжан Сяопин), Аленой (Ша Бэйбэй) и Ларой (Инь Айлин).
Дабы показать, что мы из Татарстана, я в шутку называл их именами, характерными для татар и башкир. Так, Цзян Чжэн стала Энже, Цзюнь — Зинирой, и остальные соответственно — Чулпан, Чингизом, Сарией и Бибинур. Имя Айлин редко, но встречается среди тюркских народов, так что с ней не пришлось изобретать велосипед.
К слову о нашей татарстанской группе. Организаторы понимали, что татары, этнические мусульмане, свинину не едят, поэтому из рациона исключили этот вид мяса. Как уже сообщалось в предыдущих заметках, самыми многочисленными были делегации из Казани и Самары — по пять человек от региона.
Вероятно, Татарстан для Китая и провинции Аньхой — один из приоритетных регионов для «окучивания». И в последние годы китайцы достаточно много внимания уделяют республике. Впрочем, неспроста именно одно из генконсульств КНР работает именно в Казани. Можно лишь надеяться, что открытие авиарейса Хэфэй — Казань будет делом времени. А добраться из Аньхоя в другие части развитого востока Китая благодаря высокоскоростному поезду, движущемуся со скоростью 300 км в час, вообще не проблема.
Большие цифры для большой страны
Эксперты уверенно заявляют, что Китай является второй сверхдержавой после США. А через несколько лет Поднебесная станет безоговорочным лидером по большинству параметров, и не только по численности населения. Те, кто бывал в КНР еще лет 10 назад, заметили значительные изменения. В России или Европе по сравнению с Китаем, говорят, будто замедлилось время. В Китае буквально на глазах строятся новые города, прокладываются автомобильные и железнодорожные магистрали, открываются новые предприятия, а власти в свои пятилетки закладывают авантюрные, на первый взгляд, планы. Но смотря на их темпы развития и как они добиваются результатов, сомневаться в том, что они достигнут всего, не приходится.
По моим наблюдениям, китайцы любят большие цифры. Когда аньхойские чиновники рассказывали о своей провинции, они несколько раз акцентировали внимание на социально-экономических и производственных показателях: каких они достигли высот за последние годы, сколько людей занято в той или иной сфере, какова высота здания-небоскреба, как много китайских и зарубежных компаний расположили свои офисы, сколько миллионов или миллиардов юаней потрачено на тот или иной проект, сколько лет населенному пункту, какова стоимость элитных сортов чая, какую скорость развивает какой-либо транспорт… И чем грандиознее цифра, тем считается лучше.
Скажем, город с населением полтора миллиона человек по китайским меркам — не такой уж и большой. Если в Хэфэе проживают 7 млн человек, то в других городах провинции Аньхой — Хуаншане, Уху, Аньцине, Бэнбу, Чичжоу — от 1,5 до 6 млн человек. Это как для казанцев Чистополь или для уфимцев Кумертау. Маленьким европейцам не понять. Про мировые центры — Пекин (23 млн) или Шанхай (27 млн) — можно даже не говорить. Наши Казань, Уфа или Самара с населением чуть больше миллиона кажутся просто малышами.
Немного политики
Невероятный скачок в развитии страны произошел после реформ Дэна Сяопина — политического деятеля, не менее популярного, чем Мао Цзэдун. Отношение к Мао, наверное, можно сравнить с восприятием Ленина в советское время. Генеральный секретарь Си Цзиньпин здесь нередко сравнивается с Путиным, обоих глав здесь награждают одинаковыми эпитетами: «сильный лидер», «крепкий кулак», «настоящий патриот». Разве что при упоминании товарища Си китайцы нередко говорят и о его прекрасной супруге — известной певице Пэн Лиюань. Более того, у меня сложилось такое впечатление, что в Китае Путина любят больше, чем в России. Во всяком случае, в своей стране я не слышал, чтобы так много теплых слов говорили о российском президенте. Может быть, китайцы таким образом пытались сделать комплимент россиянам?
Сколько бы я ни общался с китайцами — до поездки, во время или после — никто ни разу не сказал критического слова в адрес китайских властей. Не исключаю, что с сопровождающими нас людьми могли провести идеологическую работу. Но китайские студенты, обучающиеся в России, рабочие или туристы, с кем довелось в разное время общаться, даже при самых откровенных разговорах не сказали ничего плохого ни про свою страну, ни про Компартию или правительство.
Хотя один местный чиновник после долгих разговоров мне признался, что коррупция в органах власти, как и в России, тоже имеет место (хотя, наверное, не в таких формах и масштабах). Но за подобные делишки наказание там очень строгое, и легким испугом отделаться невозможно. Что касается критики китайских властей, то такую роскошь себе позволяют лишь те китайцы, которые не являются гражданами КНР, — например, живущие в Тайване, Сингапуре и других странах.
Меня интересовал еще один пикантный момент, о котором пишут в СМИ, — «воспитательные лагеря» для уйгуров и неблагонадежных элементов. Так, в прессу просачивается информация, что в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) имеются подобные учреждения для «перевоспитания» мусульман в идеологически правильном для государства русле. Более того, согласно новостям, приверженцам ислама запрещают носить бороды и традиционную одежду, за ними установлена тотальная слежка. Мусульмане во всем мире, понятно, возмущаются происходящим, и даже муфтий Татарстана Камиль Самигуллин выразил свою озабоченность сложившейся ситуацией. Разумеется, китайские власти всячески отрицают такие сообщения. Но Вашингтон рассматривает это как повод для введения санкций против Пекина. По местному ТВ о проблеме никто не рассказывает, китайские газеты и интернет-ресурсы об этом не пишут (о цензуре будет ниже). Когда спрашивал у обычных китайцев, что они знают о подобных лагерях и нарушениях прав мусульман, никто не смог дать ответа.
— Это в Синьцзяне? Ой, ну это далекая и не самая развитая часть страны. Туда мало кто ездит. Кто знает, что там происходит? — примерно так мне отвечали китайцы. Но многие отмечали, что к различным религиям китайские власти относятся спокойно и никто никому не запрещает молиться и ходить в свои храмы. Добавлю, что в Пекине, Хэфэе и Шанхае нам по пути иногда попадались ухоженные здания с крестами на макушках и минареты с полумесяцами.
Безопасность, интернет и цензура
По прилете в аэропорт Пекина нас сразу же подвели к специальным терминалам, где въезжающие в страну должны отсканировать загранпаспорта и отпечатки пальцев. Во многих помещениях и на улицах можно заметить камеры наблюдения. Каждый наш шаг фиксировался.
— Для вашей же безопасности, — поясняют нам сопровождающие.
— А для чего во многих жилых домах ставят решетки на окна, — интересуюсь я у студентов.
— Чтоб воры не залезли, — отвечают волонтеры.
— Чтоб маленькие дети не выпадали из окна, — тут же поправляет Светлана.
Россиянам, приезжающим в Поднебесную, следует понимать, что в Китае есть цензура. Поэтому в стране интернет фильтруется так называемым «Золотым щитом», известным как «Великий китайский файервол» — дорогостоящий проект, который разрабатывался в КНР и внедрялся долгие годы. Проще говоря, с домашних компьютеров и смартфонов там невозможно войти в поисковик Google и использовать все его сервисы, включая почту, карты, соцсеть, переводчик. Про Facebook тоже придется на время забыть (не помогла Цукербергу женитьба на китаянке), как и про YouTube. Также здесь блокируются сайты отдельных зарубежных изданий, порноресурсы и прочие ссылки на вредный (с точки зрения руководства КНР) контент. Популярный в России WhatsApp тоже практически не работает. Хотя у меня и моих коллег раз в сутки, ближе к вечеру, этот мессенджер неожиданно включался на несколько минут и заваливал десятками сообщений, которые в течение дня отправляли наши знакомые.
— Пересменка у местных чекистов, — шутили по этому случаю мы с коллегами.
При желании, конечно, все эти ограничения можно обойти различными способами, о которых можно почитать в Сети.
Зато в Китае со скрипом, но функционируют поисковик «Яндекс» и его сервисы, почта на Mail.ru, соцсеть «ВКонтакте» и даже Skype. Сайт «Реального времени» в КНР тоже открывается. Хотя порой заходить на российские ресурсы, в отличие от китайских, бывает тяжело — нужные странички открываются довольно долго.
Но жители Китая, судя по всему, насчет файервола особо не переживают. Если власти что-то запрещают, то предлагают что-то равноценное взамен. И вместо зарубежных ресурсов здесь весьма развита собственная интернет-инфраструктура: популярный поисковик Baidu, свои социальные сети, новостные и развлекательные сайты, онлайн-переводчики, видеохостинги, файлообменники и многое другое.
И гордостью китайских разработчиков является WeChat — многофункциональный мессенджер, в котором совмещены элементы соцсетей и платежной системы. И он там работает безупречно. Мы все на свои телефоны установили это приложение и теперь им пользуемся и в России.
Собственно для оплаты в магазинах местные уже не берут с собой наличку или банковскую карту — просто на своем гаджете входят в WeChat, сканируют QR-код на товаре — и покупка осуществляется за пару секунд. Китайцы даже шутят, что попрошайки на улицах теперь не просят бумажные и металлические деньги — просто предлагают отсканировать свой штрих-код и перевести им пару юаней. Банкнотами чаще всего шуршат иностранцы.
Продолжение следует
Справка
Редакция «Реального времени» выражает благодарность Аньхойскому центру содействия сотрудничеству между Китаем и Россией, канцелярии иностранных дел Народного правительства провинции Аньхой и Госкомитету Республики Татарстан по туризму за организацию поездки в КНР.