«У татар произошла сильная деградация образования. Такого никогда не было»

Новый статус переводных учебников

В татарских школах не хватает сертифицированных учебников на татарском языке по различным предметам. Раньше детей могли обучать по национальным переводным учебникам: можно было взять официальный учебник на русском языке, например, по физике, перевести его на любой язык народов России, напечатать и раздать в школах. Но с прошлого года все изменилось. Теперь даже переведенный слово в слово учебник должен пройти полную научную и педагогическую экспертизу, как заново написанный. Процесс этот небыстрый. Учителя, в свою очередь, бояться учить детей по несертифицированным пособиям.

В Староузюмской средней школе Атнинского района на уроках алгебры на партах лежат сразу два учебника. Один, потрепанный, на татарском языке — раскрыт, из него черпают знания. Другой, совсем еще новенький, с невысохшей типографской краской, на русском языке — скромно лежит в сторонке. Согласно закону об образовании, на уроках могут быть использованы только официально разрешенные Министерством просвещения России учебники. Поэтому учебник по алгебре именно на русском языке, по закону, теперь должен присутствовать. Учебник лежит, только спросом не пользуется.

С 2016 года были введены новые правила отбора. На уровне федерального правительства решили, что учебник должен пройти не только академический или научный, но и общественный контроль. То ли оценка общественности, непонятно только какой и откуда, оказалась настолько жесткой, только все национальные издания по учебным предметам выпали из реестра. Но самое удивительное в этой истории то, что практически все первоисточники на русском языке остались в федеральном списке. Например, биология для 8 класса на русском языке — легальна, а для ее точной татарской копии уготована печальная судьба.

— Учебники единожды прошли педагогическую, научную экспертизы. Это очень дорогостоящее удовольствие. Чтобы войти в федеральный перечень, издательство тратит немалые деньги. Мы вынесли предложение, чтобы для включения наших учебников в этот перечень было достаточно иной экспертизы на соответствие оригиналу. Этот вариант рассматривается, — рассказывает начальник управления национального образования Министерства образования и науки РТ Лилия Ахметзянова.

— Для того чтобы переведенные учебники включили в общефедеральный реестр, должно пройти не менее 3 лет, — говорит старший научный сотрудник центра истории и теории национального образования института истории им. Ш. Марджани АН РТ Марат Лотфуллин. Для системы образования это время — практически вечность. За эти годы вырастет новое поколение, дети уже закончат школу.

— Теперь учебники используют только в качестве учебного пособия. Но дело в том, что в образовательных программах должны быть указаны основные учебники. Основные учебники — только на русском языке, — поясняет Лотфуллин.

Пока же в этот переходный период переведенные на татарский язык учебники, которые были исключены из федерального списка, в Татарстане все же издают, но небольшим тиражом.

— Так как их нет в федеральном перечне, они теперь легитимны как учебные пособия. Мы не лишаем школы этих изданий, так как они изданы издательствами, которые включены в федеральный перечень. Они имеют право издавать учебные пособия в том числе, — говорит Ахметзянова.

Переводные учебные пособия можно использовать в школе. В татарских школах теперь их выдают на руки для домашнего прочтения. Но это не основной учебный материал. В педагогике учебное пособие является дополнением к учебнику. С этого года у учебных пособий на татарском языке весьма неопределенный статус. И такая ситуация сложилась впервые за многолетнюю практику в национальном образовании страны. Даже в годы советской власти учебники на языках народов России являлись официально разрешенными учебниками, а не подручным материалом.

— У татар произошла сильная деградация образования на родном языке. Такого никогда не было в нашей истории. У татарского народа должны быть учебники. И это принципиальный вопрос, — уверен Марат Лотфуллин.

Татарская речь зазвучала в Москве

22 августа в эфире радио «Эхо Москвы» впервые вышла программа «Говорим по-татарски».

— Я давно думал о том, каким образом говорить об общероссийской культуре. Мы видим разбегание на национальные квартиры в последние годы. Важно показать аудитории, что русский язык на самом деле сформировался из языков различных народов. Мы также изучили московские этносы. И в Москве татары — третий этнос после русских и украинцев. У нас есть и украинская передача. Так мы хотели показать, насколько мы ближе друг к другу. Эту образовательную историю мы будем развивать, — сказал в беседе с генеральным директором телерадиокомпании «Новый век» Ильшатом Аминовым главный редактор «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов.

— Я был и остаюсь одним из главных критиков закона о родном языке, которое предложило наше Министерство образования. Когда мы критикуем соседей в Латвии и Украине, тогда надо и своих критиковать, — считает Венедиктов.

Передача выходит на радио «Эхо Москвы» ежедневно три раза в день: утром, днем и вечером. Услышать татарскую речь в Москве теперь можно абсолютно в любой точке города. Для этого нужно всего-то настроиться на нужную радио волну 91, 2 FM.

Программу делают на Новом Арбате, в редакции «Эхо Москвы». Ее появление в эфире — личная инициатива главного редактора «Эха» Алексея Веннедиктова. Можно сказать, его принципиальная позиция, а уже ее воплощение — дело самих авторов, их два.

Лилиана Сафина — кандидат филологических наук, руководитель курсов татарского языка при региональной татарской национально-культурной автономии Москвы.

— У нас сейчас идет тема топонимики. Изначально 20 слов выбрала, оставила только семь. Прорабатывала, просматривала, продумывала, в чем была не уверена, — рассказывает Сафина.

— Я сторонник того, что бы каждый, кто живет в России, понимал — это многонациональная страна. Здесь есть разные языки, разные национальности. К этому нужно уважительно относиться и стремиться друг друга лучше знать, — считает заместитель главного редактора радио «Эхо Москвы» Максим Курников.

Максим Курников — автор и соведущий программы «Говорим по-татарски». По его словам, начиналось все с работы в Уфе на местной радиостанции. Уже тогда он обратил внимание на то, что передачи на национальном и русском языках живут словно в параллельных мирах. Для выросшего в многонациональной среде Казахстана Максима этот факт не то чтобы стал открытием, но подтолкнул к интересной идее: что, если рассказать о взаимопроникновении языков и культур, а заодно изучить сами языки народов России.

— Люди, которые занимаются приемом почты, анализом того, что нам пишут, говорят: приходят сотни сообщений в день с благодарностью за эту программу, — рассказывает Курников.

Авторы программы отмечают, что решили сначала разобрать те слова, которые все хорошо знают, но многие и не догадываются, что они пришли из татарского языка. В день три выпуска программы — три слова. В неделю можно изучить семь слов. Выпуски повторяются в течение недели.

Известный московский журналист и продюсер Андрей Николаев говорит, что лично ему язык важно и слышать, и знать, ведь на нем говорила его мама. В Москве есть определенная проблема с языковой средой, но всегда можно найти какой-то выход, считает Андрей. И попутно замечает: чтобы татарский стал действительно востребованным, он должен быть модным, притягательным для тех, кто желает на нем говорить. Не стоит загружать таких людей сложной грамматикой, а лучше сделать сами занятия интересными и познавательными, как в тех же выпусках программы на «Эхо Москвы».

— Должно быть что-то, чем можно было бы пользоваться, потреблять — чтобы было интересно, хотелось прочесть в подлиннике, — уверен Николаев.

Рустам Байбиков — вокалист татарской группы «Шурале». «Шурале» уже 8 лет выступает на всевозможных площадках в разных городах страны. В Москве их выступления проходят и в Государственном Кремлевском дворце, и в Театре эстрады, в парке «Зарядье». Ребята говорят, таким образом они хотят привлечь внимание и к татарской музыке, и к языку. Чем больше креативных идей, тем активнее зритель.

— Мы недавно слушали «Эхо Москвы» и были приятно удивлены, там звучит разбор татарских слов. Удивившись, написали в редакцию: «Мы татарская группа, не хотите ли вы, чтобы мы звучали у вас?» — рассказывают артисты.

Ахат Мухамедов — капитан первого ранга в отставке. В 74 года он поступил в Литературный институт имени Горького, блестяще его закончил. Любовь к татарскому языку привела его в татарский культурный центр. В 80 лет он устраивает литературные вечера в библиотеках столицы. Татарский язык, отмечает Мухамедов, должен развиваться.

От лайка до суда — один клик

В наше время множество людей получают реальные сроки по 282 статье УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» за перепосты в интернете, комментарии к чужим картинкам и карикатурам. Есть случаи уголовного преследования за размещение у себя на страничке в социальной сети сатирических текстов или карикатур на конкретных священнослужителей и чиновников.

По мнению казанского адвоката Этери Ильиной, отсутствие правовой грамотности у населения — одна из причин, почему в России в последнее время начало расти количество уголовных дел по таким статьям, как терроризм или экстремизм в интернете.

— У нас очень мало социальной рекламы и много разъяснений законодательства. Законодательство очень большое, но люди живут в правовом вакууме. Они никогда законы не открывают и не заглядывают, потому что им не приходит в голову, что то или иное действие является преступлением, — считает Ильина.

По определению Большого российского энциклопедического словаря, «экстремизм», от латинского слова extremus — крайний, означает приверженность к крайним взглядам и мерам. За преступления экстремистской направленности в интернете максимальное наказание до 6 лет лишения свободы предусматривает 282 УК РФ. Именно такое наказание грозит 23-летней Марии Мотузной из Барнаула. В мае 2018 года она опубликовала на личной страничке в социальной сети фотографию крестного хода казаков, а в качестве комментария — известную фразу Гоголя. По мнению заявителей, картинка оскорбила чувства верующих. Следователи пошли дальше, в уголовном деле по ходу расследования появились и другие фотографии, сохраненные Мотузной еще в 2015 году. Да, в интернете хранятся даже удаленные фото. Администрация социальной сети предоставила следствию исчерпывающую информацию и о том, сколько раз алтайская экстремистка меняла никнэйм на страничке, с каких IP-адресов в какое время выходила в интернет и какие номера сотовых телефонов были закреплены за страничкой.

До 5 лет лишения свободы по части 2 статьи 280 УК РФ можно получить в наказание за призывы к экстремизму. Этери Ильина в качестве примера приводит сообщение, которое на днях получила от своей знакомой: «Если мы проглотим пенсионную реформу, то наше поколение войдет в историю под названием поколения подлецов. Тогда мы окончательно потеряем те социальные завоевания, которые были за последние 20 лет».

— Я в этом сообщении рассмотрела признаки экстремизма, разжигания социальной розни, — уверена Ильина.

Дело Ольги Зиятдиновой — самое громкое в Татарстане. Женщина стала известна после того, как пыталась отсудить у властей почти 3 млн рублей за принуждение ее сына к изучению татарского языка. В итоге на нее саму завели уголовное дело об экстремистских высказываниях о татарах в соцсетях.

Все, кто стал фигурантами уголовных дел по этим статьям, еще до вынесения приговора автоматически попадают в перечень Росфинмониторинга, а все банковские счета тут же блокируются. Сейчас в перечне 8 669 россиян, примерно 150 из них — жители или уроженцы Татарстана. Статистика по конкретным регионам не ведется в силу динамичности изменений данных. База обновляется как минимум раз в неделю, пояснили в Росфинмониторинге.

— Чем это чревато, я вам сразу скажу — работой! Любая уважающая себя фирма имеет службу безопасности, стоит только «пробить». Не говоря уже о судимости, которая есть. Элементарно — вам не дадут кредит. Все, дорога закрыта, — говорит адвокат Александр Коган.

Где художественный замысел, а где чистой воды пропаганда или реабилитация фашизма? В поисках ответа на этот вопрос уже сломано немало копий и человеческих судеб. Смоленская журналистка Лина Данилевич была оштрафована на 1 000 рублей за архивную фотографию ее родного двора только потому, что на ней изображена фашистская свастика. Фото успели перепостить 30 пользователей соцсети и еще 140 человек поставили лайк.

— Я рекомендую законодателям плотнее работать с учеными. И когда вытаскивают так называемые вопиющие случаи, иногда бывают и судебные, и следственные ошибки. И не хотелось бы, чтобы соблюдение законодательства об экстремизме еще больше стимулировало экстремистскую деятельность. У людей должно быть ощущение справедливости, — считает профессор Игорь Бикеев.

О необходимости корректировки понятий, заложенных в статью об экстремизме, на недавней прямой линии с президентом России говорил писатель и депутат Госдумы Сергей Шаргунов. До 15 сентября главе государства эксперты ОНФ и Генпрокуратуры должны были представить проект поправок к антиэкстремистскому закону.

Почему в Бавлах бизнесу тяжело?

Индекс деловой активности в районах Татарстана в 2018 году сократился, а лидером падения стал Бавлинский район. Корреспонденты «7 дней» попытались разобраться, в чем причина низких показателей.

Изготовлением гипсовых фигур жительница Бавлов Люция Гильмутдинова занимается недолго. Свое дело оформила всего год назад. До этого работала бухгалтером, директором магазина. Тогда и подумать не могла, что сможет открыть свой бизнес. Но как рассказывает женщина, душа всегда тянулась к творчеству.

Клиентов у Люции много. Заказы поступают не только из Татарстана, но и из других регионов. Развиваться и работать больше начинающая бизнесвумен готова. Но все упирается в помещение. Под мастерскую и склад готовых изделий переоборудовали гараж возле дома. Но сейчас этих площадей уже не хватает.

Денег на покупку помещения большей площади у начинающего предпринимателя пока нет. Брать кредит тоже накладно. Люция Гильмутдинова решила попробовать другой вариант и обратилась за помощью к руководству района. Просила предоставить в аренду подходящее помещение под мастерскую.

— Были предложения, но эти помещения такие непригодные для работы. Там столько нужно было бы вложиться, чтобы начать свое производство, — рассказывает Гильмутдинова.

Прошло четыре месяца, а вопрос до сих пор остается открытым. Кто-то скажет, единичный и нетипичный случай. Не сложился у предпринимателя контакт с местной властью, бывает и такое. Не совсем так. Для такого района, как Бавлинский, важен и ценен каждый бизнес, ведь это не только поступления в местную казну, но и дополнительные рабочие места. Пока показатели развития предпринимательства в районе более чем скромные.

Хотя есть в районе предприниматели, готовые работать и развивать свое дело на родной земле. Уезжать в другие районы и крупные города не стремятся. Но с администрацией Бавлинского района отношения, по словам бизнесменов, натянутые. Раньше был общественный совет предпринимателей, были встречи с главой района. Теперь все в прошлом.

— Мы вышли с инициативой, чтобы опять был общественный совет. Но так как администрация отказала нам в этом, мы остались инициативной группой, — делится предприниматель Гульера Мурсалимова.

А вот у представителей исполкома своя версия на этот счет. Говорят, что работать с предпринимателями не прекращают и даже предлагают вновь избрать представителя от бизнеса.

— Хотим на работу взять помощником главы по вопросам развития предпринимательства. И вопрос открытый. То есть мы им предложили выбрать, кто из предпринимателей хочет эту работу возглавить, — говорит руководитель исполнительного комитета Бавлинского муниципального района Ильяс Гузаиров.

Сами предприниматели особой поддержки от администрации, по их словам, не получают. Даже моральной. Говорят, в любом случае нужна обратная связь. А ее фактически нет.

В качестве примера приводят случай с заброшенным зданием учебно-производственного комбината. Говорят, что давно предлагали администрации района продать его предпринимателям по приемлемой цене. В результате объект выставили на торги, где его приобрел бизнесмен из соседней республики всего за 220 тыс. рублей. А теперь здание выставлено на продажу уже на «Авито» за 3 млн 900 тыс. рублей.

Со слов же представителя исполкома, объект выставлялся на торги уже в третий раз. Кроме того, проводились они без объявления цены.

Такая вот противоречивая картина складывается. У предпринимателей своя правда, а у местной власти — своя. Конечно, это лишь малая доля проблем бизнеса в Бавлах. Но есть объективные данные, которые заставляют задуматься.

В валовом территориальном продукте Бавлинского района доля МСП составляет всего лишь 10 с небольшим процентов. Это в два с лишним раза меньше, чем в среднем по республике. Весь малый бизнес в Бавлах сосредоточен в основном в торговле, затем идет строительство и операции с недвижимостью. Удельный вес поступлений в бюджет от этого сектора также весьма скромный — всего 13%.

Возможно, одна из причин таких низких показателей кроется в географическом расположении города. Примерно в 30 минутах езды от Бавлов в соседней республике располагается город с более развитым сектором МСП — Октябрьский, где, по данным официального сайта городского округа, на сегодняшний день зарегистрировано около 4 тыс. субъектов малого и среднего бизнеса. А доля поступлений в местный бюджет от их деятельности составляет 31,5%.

Что делать, чтобы улучшить положение? Увы, нет универсального механизма, подходящего для каждого района, говорит уполномоченный при президенте РТ по защите прав предпринимателей Тимур Нагуманов. В каждом случае придется проводить отдельный анализ и искать свои решения проблем частного бизнеса.

— Только от местной власти зависит, что можно сделать, какие-то конкретные действия по улучшению делового климата. Здесь требуется глубокий и подробный анализ. Возможно, есть какие-то отклонения, возможно, перегибают палку контролеры. Возможно, какое-то ведомство дает сбой, — отмечаетТимур Нагуманов.

С другой стороны, задача улучшения делового климата — общая. Это не должна быть игра в одни ворота. Ведь не все зависит от местной администрации. Во многом нужно и придется разбираться самим бизнесменам.

Судьба зеленодольских Полукамушек

В Зеленодольске стартовала программа по реконструкции самого старого жилого микрорайона Полукамушки. Речь идет о восьми домах, где остаются жить 52 семьи.

В народе Полукамушки называют еще и «Французским кварталом», ведь строили его французы, прибывшие сюда в 1898 году возводить металлургический завод, нынешний «ПОЗИС». Инженеры франко-русского совместного предприятия выстроили здесь квартал, вполне современный и по сегодняшним меркам. 28 одинаковых домиков, широченные улицы и переулки между ними. Это был элитный поселок. Уже впоследствии в разное время здесь жили будущий министр судостроения СССР Борис Бутома и будущий же союзный министр авиационной промышленности Михаил Хруничев. Они жили уже в Полукамушках, этому названию квартала почти 100 лет.

Изначально дома представляли собой каменные одноэтажные строения. В таком виде они простояли почти 30 лет. За это время обанкротилось Волжско-Вишерское акционерное общество и французы покинули город, грянула революция и наступил острый жилищный кризис. Возникла необходимость строительства дополнительных квадратных метров. Мансарды на каменных домах построили из дерева. Так и появилось название домов: Полукамушки — полукаменные, полудеревянные дома.

Первые восемь домов квартала, выходящие фасадами на оживленную улицу Энгельса, останутся жилыми. Их, как и все остальные дома, полностью обновят, проведут все необходимые сети. Даже канализация в Полукамушках есть не всюду.

Только на сети требуется 60 млн рублей. Еще полмиллиарда — на реконструкцию. Проект предусматривает магазины, музеи, пекарни, кафе, детские садики, семейные центры и даже ЗАГС. Важно, что квартал будет не просто обитаем, он будет населен. А каждый местный житель — индивидуальность и достопримечательность.

Зайтуна Короткова, живущая здесь уже пять десятилетий, можно сказать, женщина-фронтмен Полукамушков. Именно к ней заходил на чай президент Татарстана в 2016 году, она одна отвоевала себе право жить здесь, на своей земле до конца.

— Я никогда отсюда не уйду, — заявляет Короткова. Ее дом не был признан аварийным в отличие от многих других. Но бабушка не почивает на лаврах и не отгораживается от перемен глухим забором. Она обеими руками за новую жизнь, новых людей, новые краски на сером и старом пейзаже за окном. В качестве примера бережливого отношения пожилая женщина приводит Иркутск.

130-й квартал Иркутска, в недалеком прошлом брат-близнец Полукамушков, — зловонная территория в самом центре города с чудом живыми деревянными избами — на сегодня самая популярная достопримечательность города. Избы, по большей части, снесли, но воссоздали. И весьма стильно. Эта не режущая глаз эклектика с полным набором функций для жизни без сна и отдыха, привлекает толпы туристов со всей уже страны. Но это не будущее Полукамушков. Разница все же есть. В Полукамушках не станут стричь все строения, чтобы вырастить новые. И истории намного больше, но принцип тот же — ревитализация. В переводе на русский — оживление, воссоздание того, что еще вчера считалось мусором.

— Разве можно от этого отказаться, это же такая красота, — говорит о родном квартале Короткова. — Сейчас все дома строят одинаковые, — добавляет женщина.

— У Полукамушков будет новая жизнь, новое будущее, — прогнозирует глава Зеленодольского района Александр Тыгин.