Алексей Барыкин: «Николай Второй не вписывался в тогдашнюю жизнь»

«Спонсор фильма — бизнесмен»

— Алексей, известно, что Елизавета Федоровна неоднократно бывала в Казанской губернии, ее духовником был старец Гавриил из Седмиозерного монастыря, и она даже дала деньги на строительство пещерного храма в Казанском соборе, где хранился чудотворный образ. Кому принадлежит идея фильма?

— Этой идее уже года два. Когда мы завершили фильм «Заступница» о чудотворном образе Богородицы, спонсор фильма бизнесмен Андрей Колмаков уже тогда говорил, что Елизавета Федоровна приезжала в Казань и надо снять о ней фильм. Но я тогда думал, что речь идет о каком-то маленьком сюжете, и несерьезно к этому отнесся. Когда дошло до дела, поняли, что это очень масштабный проект, и очень долго его вынашивали. Я долго изучал эту тему и долго не решался написать сценарий, не знал, как его выстроить. Мы уже снимали документальный материал, а я все еще переделывал сценарий. Работал над ним больше полугода.

— Из каких источников вы брали материал?

— У меня была большая стопка книг из разных мест. Были книги, которые я не мог найти нигде. Их не было в электронном виде и я нашел их в печатном варианте в Марфо-Мариинской обители и в Алапаевске. Я сидел там всю ночь переснимал их на сотовый телефон, а это более семисот страниц. Потом читал с экрана сотового телефона. Вообще же пришлось прочитать много томов на эту тему. Мы плотно работали с историками, в Татарстане нашим консультантом выступил первый проректор Духовной семинарии игумен Евфимий. В Москве большую помощь оказало Елизаветинско-Сергиевское просветительское общество — это организация, которая детально изучила тему. Кстати, в эти дни она проводит премьеру нашего фильма в Екатеринбурге и Алапаевске.

«Когда мы завершили фильм «Заступница» о чудотворном образе Богородицы, спонсор фильма бизнесмен Андрей Колмаков уже тогда говорил, что Елизавета Федоровна приезжала в Казань и надо снять о ней фильм. Но я тогда думал, что речь идет о каком-то маленьком сюжете, и несерьезно к этому отнесся. Когда дошло до дела, поняли, что это очень масштабный проект, и очень долго его вынашивали». Фото pravoslavie.ru

«Сшили для Лиепы костюмы по эскизам Нестерова»

— Получается, «Осанна» — единственный фильм к печальной дате?

— Нет, свой фильм снял и Первый канал. Насколько я понял, это чисто публицистическая картина. У нас же лента более эмоциональная. Мы хотели сделать фильм, который брал бы за душу.

— Каков бюджет «Осанны»?

— Более трех миллионов рублей. Это больше, чем бюджет «Заступницы».

— Кого вы взяли в команду?

— Как обычно, большая часть — мои ученики и выпускники института культуры. Декорации тоже строили в павильоне нашего института. Построили около пятнадцати интерьеров, очень красивых. С настоящим реквизитом того времени, с драпировками.

— Где брали аутентичный реквизит?

— Нам помогали многие организации. Например, большой вклад внес музей медицинского института, они предоставили нам уникальный реквизит — медицинское оборудование начала XX века. Очень большое значение имела одежда, особенно для Илзе Лиепы. Для ее образа мы придумали выразительные наряды, это авторская одежда. В Зилантовом монастыре мы сшили для нее одеяние сестер Марфо-Мариинской обители по эскизам Нестерова. Это абсолютно точно воспроизведенный образ того времени.

Она сомневалась, боялась, что мы недостаточно глубоко будем проникать в тему, что мы можем неправильно ее трактовать. Мы много раз встречались. Дело в том, что эта тема для Илзе очень близка, она когда-то хотела сняться в истории про Елизавету Федоровну, знает мельчайшие нюансы

«Пришлось говорить с духовником Мерзликина»

— Илзе Лиепа сразу согласилась принять участие в фильме?

— Я вышел на нее через Николая Бурляева, который снимался в «Заступнице». Я позвонил Илзе, она сразу согласилась, но потом мы достаточно долго искали некие точки соприкосновения. Она сомневалась, боялась, что мы недостаточно глубоко будем проникать в тему, что мы можем неправильно ее трактовать. Мы много раз встречались. Дело в том, что эта тема для Илзе очень близка, она когда-то хотела сняться в истории про Елизавету Федоровну, знает мельчайшие нюансы. С ней мы работали больше всего, она единственная из актеров снималась у нас в Иерусалиме. Это была церковь в Гефсиманском саду, от ее стен открывается вид на старый город. То место, где о Чаше молился Христос.

Кроме Илзе Лиепы, в фильме снялись Николай Мерзликин и Александр Михайлов. У нас в фильме актеры не перевоплощаются в реальных персонажей, это было принципиально, потому что не всегда это правильно — превращать ленту в костюмированный фильм. Но у каждого рассказчика есть своя индивидуальность, условно, у нас были «светлый рассказчик» Михайлов и «темный рассказчик» Мерзликин. Первый представлял точку зрения царской православной России, второй — точку зрения большевиков, антицерковную. Это тоже было непросто, потому что в какой-то момент духовник Мерзликина не дал ему благословения. Мы искали точки соприкосновения, мне пришлось разговаривать с его духовником, в итоге мы нашли взаимопонимание. И все состоялось.

— Когда вы работали над сценарием, какие-то новые вещи о царской семье для вас открылись?

— Я до этого слишком плохо представлял их как личностей. Во всех книгах, которые я до этого читал, члены царской семьи рассматривались абстрактно, со стороны. Начав изучать эту тему, я понял, что эти люди, жившие в XX веке, могли понимать, чувствовать и поступать на уровне библейских святых. Их история — она как библейская притча. Для меня это было открытием. Да, до этого я понимал, что Николай Второй — это царь зверски убитый…

— помазанник Божий.

— Да, но и среди помазанников были мерзавцы. Это не гарантия святости. Наш царь — он был жертва. Это было такое жесткое, страшное время, когда людей могли убить просто так где угодно. И в это время иметь правителя, который так руководствуется нравственными ценностями?.. Он просто не вписывался в тогдашнюю жизнь, он был слишком чистым человеком.

— Не говоря уже о самой Елизавете Федоровне.

— В ее святости у меня никогда не было сомнений. В Вестминстерском аббатстве есть фасад, украшенный статуями великих святых XX века, по мнению англичан. Например, мать Тереза, Мартин Лютер Кинг и другие. Из русских там только Елизавета Федоровна.

Условно, у нас были «светлый рассказчик» Михайлов и «темный рассказчик» Мерзликин. Первый представлял точку зрения царской православной России, второй — точку зрения большевиков, антицерковную. Это тоже было непросто, потому что в какой-то момент духовник Мерзликина не дал ему благословения

«Помогали связи и авторитет владыки Феофана»

— «Заступница», «Осанна» — работа над такими вещами помогает личному воцерковлению?

— Я — верующий человек, всегда был верующим. Для меня эти фильмы не столько помогают воцерковлению, сколько дают большую ответственность. Вообще, за фильмы на православную тему добровольно не берусь. Никогда. Берусь лишь тогда, когда есть сильно давящие на меня обстоятельства. В этом случае я понимаю, что Бог, наверное, так хочет, чтобы я сейчас снял такой фильм. Честно говоря, от «Осанны» я уворачивался, чувствовал, что не готов, ведь это очень тяжелая тема. Сделаешь не так, и будет очень плохо. Все мы находимся в искушениях, и я нахожусь в искушении что-то исказить, что-то приукрасить, что-то сделать для того, чтобы фильм был драматургически сильнее. А нельзя так делать. С другой стороны, нельзя что-то очернить или переобелить, нельзя. И эта ответственность мне очень тяжело дается.

— Казанская митрополия помогла в съемках?

— С самого начала мы взяли благословение на съемки у митрополита Казанского и Татарстанского Феофана. Дальше митрополия очень помогала нам с выходом на разные организации, они готовили письма. Они очень помогли нам с визитом в Иерусалим и в Дармштадт. Съемки прошли бы сложнее, если бы там нас не ждали с письмом митрополита Феофана. В Иерусалиме и Дармштадте помощь митрополии была просто неоценимой, особенно в Германии. Владыка Феофан, благодаря его хорошим связям с владыкой Марком Берлинским, все устроил. Такие связи есть не у всех.

— Почему выбрано такое название — «Осанна»?

— Это будет видно по сюжету. Кто знает, тот знает, кто не знает — название его заинтригует.

— Будет ли у фильма фестивальная судьба?

— Думаю, что да. Пока мы собираемся на фестиваль «Золотой витязь».

— А на Казанский кинофестиваль?

— Фильм не участвует в конкурсе. Скорее всего, он будет показан в программе татарстанских презентаций.