«Вскоре мы получим мощную волну «обрусевших» детей...»
Башкирский язык как родной, или что происходит на самом деле
На днях депутаты Госдумы в первом чтении рассмотрели законопроект о внесении изменений в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» в части изучения родного языка. Нешуточные споры, которые развернулись в информационном поле, обращения общественников и решения в Госсовете Татарстана не подействовали на народных избранников. Башкирская писательница и сценарист Зухра Буракаева в авторской колонке «Реального времени» делится своими мыслями о судьбе родного языка. Колумнист обращает внимание на то, как в Башкирии начинает внедряться добровольность изучения языка Рами Гарипова или Габдуллы Тукая и какими последствиями это может аукнуться.
Моим детям несказанно повезло
Сейчас идут горячие дебаты по результатам по добровольности изучения национальных языков как родного. Добровольно или обязательно? Именно этот вопрос волнует многих родителей и общественников. С одной стороны, вроде, все верно. Обучение государственным языкам остается обязательным — это два часа башкирскому, час на язык, второй — на литературу. А в качестве родного можно выбрать русский — какая красота! Чем и воспользовались многие общественники, а также чиновники от Министерства образования, уговаривая родителей написать заявления в пользу родного русского. Ведь это дополнительные часы для подготовки к ЕГЭ — ужасному и опасному, которым начинают пугать чуть ли не с первого класса. В итоге даже исконные башкирские села — хранители народного башкирского — стали массово отказываться от родного башкирского уже в начальных классах. И это происходит в колыбели нашего языка и культуры — в Зауралье!
Ладно, моим детям несказанно повезло — они родились в семье филологов и писателей, у нас все полки заполнены башкирским книгами, с детства мы делаем многое, чтобы они не отрывались от языковой среды (вплоть до того, что мама, известный писатель и общественный деятель Марьям Буракаева, уехала в далекую деревню Ибраево Зианчуринского района Башкортостана, где у нас остались только дальние родственники). Чтобы дети слышали и общались на чистом башкирском. И то приходится все время подправлять их башкирских друзей, наших двоюродных и троюродных родственников, так как их язык трудно назвать башкирским. Пару слов, выражений и все.
«Посидит такой башкирский школьник пятый-шестой, ладно, седьмой класс с башкирским как родным, а потом тоже не будет тратить время зря». Фото school39.ru
Башкирский уровня средних классов
Но представим иную ситуацию. Что волею судьбы молодая башкирская семья не может отдать своего ребенка в башкирскую гимназию с углубленным изучением родного языка. А отдает в обычную среднюю школу…
Допустим, родители не имеют отношения к творчеству или литературе, не участвуют в общественном движении. Технари. Сами выросли в городских условиях, не так хорошо говорят на башкирском, но хотят, чтобы их ребенок не совершал той роковой ошибки времен СССР и знал свой родной язык на хорошем литературном уровне, знал свою культуру и литературу.
Приходят в обычную среднюю школу, где оставлены два жалких часа башкирского как государственного — один на язык, второй — на культуру. Для ученика это — отсидеть, пошуметь, попереписывать другие уроки: как и было все это время почти во всех школах. Язык и литературу он точно не усвоит.
Родители хотят выбрать башкирский как родной, пишут заявление. При этом они должны найти не менее семи желающих. Допустим, повезло, нашли. Стали учить. При этом все остальные выбрали родным русский и тем самым имеют больше возможности готовиться к ЕГЭ, о чем сейчас ведут пропаганду почти во всех школах. И директоров назначают таких, что те сами говорят: «Ну зачем мучаете детей? Главное — ЕГЭ».
Посидит такой башкирский школьник пятый-шестой, ладно, седьмой класс с башкирским как родным, а потом тоже не будет тратить время зря. Родители напишут другое заявление, на родной русский, и он будет готовиться к ЕГЭ. И останутся непрочитанными главные произведения башкирской литературы (а литературу и русскую, и башкирскую читают теперь только в школах, кроме ну самых таких умных семей). И останется его родной башкирский на уровне ученика средних классов, а значит — он постепенно снова станет кухонным. А ведь многие наши городские башкиры знают хорошо язык, культуру, литературу, становятся артистами башкирских театров именно потому, что изучали язык в школе (дома — на бытовом), потому что участвовали в олимпиадах, играли в КВН, писали сочинения и стихи и прочее.
«А значит, все новые и новые родители, для которых голос чиновника или директора школы: «А зачем вам мучить своего ребенка? Пусть хорошо сдает ЕГЭ, поступит в вуз бесплатно. У вас есть полмиллиона на обучение?», – станет решительным, нежели патриотические чувства или общественные настроения» Фото Максима Платонова
Пропаганда — мощное оружие
Родителям как правило некогда заниматься образованием ребенка — у них ипотеки, кредиты, по три работы. И если не в башкирской, а в обычной школе эти самые родители все же найдут желанное количество учеников, выбравших родным башкирский (татарский, чувашский, марийский) и будут изо всех сил мотивировать и без того перегруженного ребенка (другими предметами, двумя иностранными и страшными сказками о ЕГЭ), то еще есть надежда. А если все будет иначе?!
А если учесть ту катастрофу, когда тысячи сельских школ и фельдшерских пунктов, библиотек и штат Домов культуры в регионах России закрываются из-за оптимизации, то можно представить тот мощный поток миграции из сел в города. А значит, все новые и новые родители, для которых голос чиновника или директора школы: «А зачем вам мучить своего ребенка? Пусть хорошо сдает ЕГЭ, поступит в вуз бесплатно. У вас есть полмиллиона на обучение?», — станет решающим, нежели патриотические чувства или общественные настроения. Ведь не было глупым и необразованным поколением было поколение наших родителей, которое, за редким исключением, лишило родного языка, культуры и литературы, народной педагогики и много чего другого своих советских детей.
Пропаганда — мощное оружие. И вскоре мы будем иметь вторую, может, уже последнюю и мощную волну «обрусевших» детей во имя бесплатного образования. И, вроде, демократичное и невинное слово «добровольно» на деле имеет необратимые последствия. Многие это понимают. Но еще больше тех, кто не станет вникать, а захочет быстро и безболезненно стать городским жителем. И постепенно дети будут приезжать в села от своих городских или райцентровских мам и пап, а не «әсәй» (баш. «мама», — прим. ред.) и «атай» (баш. «папа», — прим. ред.), к своим «улясайкам» (өлəсəй — баш. «бабушка», — прим. ред.) и «улатайкам» (олатай — баш. «дедушка», — прим. ред.), «няняйкам» («бабушка», — прим. ред.) и «картайкам» («дедушка», — прим. ред.) и ни о чем не смогут поговорить с ними. Зато сдадут ЕГЭ, и, может быть, на отлично.