«У нас есть установка, что деревянные исторические дома должны быть сохранены...»

С жителями не было никакого контакта

Окончательный список объектов, где волонтеры обновят внешность старинных построек в центре города, включает шесть домов: Волкова, 14, Достоевского, 12, Калинина, 4, Фатыха Карима, 11, Сары Садыковой, 14 и Габдуллы Тукая, 33. Восстановление происходит на средства партнеров, правда, в этом году дополнительно объявили сбор денег для восстановления декора на фасаде дома на Фатыха Карима. Помощник президента РТ Олеся Балтусова озвучила, что нужно от одного миллиона до 1,3 млн рублей. Сумма разнится из-за того, что несколько исполнителей оценили работы по-разному. В январе общество охраны памятников проводило встречу, на которой называли потенциальные объекты для восстановления. Среди них звучал и злополучный «дом Адамюка» на Жуковского, 18 а, который не так давно сгорел наполовину. Перспективы этого дома Олеся Балтусова сразу обозначила как сложные.

— Мы со своей стороны имели его в списке. Лев Моисеевич (Жаржевский, казанский краевед, — прим. ред.) сделал по нему выкладку из архива, мы писали письма жителям дома, клали в почтовые ящики еще осенью и зимой. Многие люди отзываются именно благодаря нашим письмам. Но тут не было ни одного сигнала по нашим письмам — это, во-первых. Во-вторых, нам ни разу не открыли дверь, мы приходили несколько раз, несколько раз приходили реставраторы кафедры реставрации и реконструкции КГАСУ, которые проводили там обмеры. С жителями мы не встречались, вообще никакого контакта не было, — посетовала Олеся Балтусова.

Калинина, 4. Фото tsfkzn.ru

Оказалось, что это не единственный случай, когда команда «Том Сойер феста» приходит к какому-то дому со знанием того, что он ценный и важный для города, на что люди просят, чтобы к их дому даже близко не подходили. «Мы ждем, когда нас расселят. Вообще не трогайте наш дом, пожалуйста», — такие тоже есть. Это единицы, но они есть. Они так относятся к своему дому, насильно мил не будешь», — призналась помощник президента РТ.

Заместитель председателя татарстанского отделения Всероссийского общества охраны памятников искусства и культуры Фарида Забирова подтвердила, что жильцы дома на Жуковского хотели, чтобы их расселили. Такая же история была с одним из домов на Волкова. «Они мечтали об отселении. Но когда мы сделали фасад, уже после закрытия фестиваля, они сняли улыбку с лица и сказали, а почему еще и дверь металлическую не поставили. Появляется еще такое потребительство», — привела пример Забирова.

При чем он уже принял всероссийские масштабы — на конференции участники из других городов, где проходит «Том Сойер фест», подтвердили, что в своих городах им тоже приходится сталкиваться с проблемами из-за жителей.

Волкова, 14. Фото tsfkzn.ru

Инвестора по сгоревшему дому на Жуковского пока нет

— Как сотрудник аппарата президента я, конечно, тоже могу дать комментарий. У нас есть установка, что деревянные исторические дома должны быть сохранены, это позиция первого лица республики. Но эта частная собственность регулируется только самими хозяевами, на них ответственность за содержание дома. В случае если они дом, квартиру продают какому-то инвестору, он становится владельцем, тогда ведем переговоры с ним, какую реконструкцию дома он собирается делать. У каждого дома свои ситуации, для них общего решения не бывает. У нас есть установка, что мы не сносим, мы их не перестраиваем в какие-то совершенно новые архитектурные формы. Инвестором это может быть перестроено из современных материалов, обшивка деревом, но никак не сайдинг, — пояснила Балтусова.

И заверила, что беседовать с новым собственником будут, как только он появится. «Там кто-то жил из жильцов, но мы его не можем поймать, поэтому пока не можем проводить беседу о будущем дома», — уточнила защитница архитектурного наследия и подтвердила, что пока инвестора на эту территорию нет.

Олеся Балтусова: «У нас есть установка, что деревянные исторические дома должны быть сохранены, это позиция первого лица республики»

Фарида Забирова посчитала необходимым добавить историческую справку, которая показала, что еще 20 лет назад интерес к историческому наследию был гораздо меньше.

— В 1996 году, когда была разработана программа ликвидации ветхого жилья, все деревянные дома были включены в нее на полное отселение. Те, которые остались, — это там, где все жители подписались, что отказываются расселяться по ветхости. Даже когда один не подписывал, расселение уже не срабатывало. Но потом даже те, которые отселялись, дома все равно ставили на аукцион, но их никто не покупал. Тогда 8 тысяч домов были записаны. Мы выписывали из списков, писали, что 23 памятника попадают в ветхость, сохранили, отселили, но их никто не взял, — с горечью признала Фарида Забирова.

Активисты «Том Сойер феста»

Сейчас в Казани всего 70 полукаменных или деревянных домов, а когда-то 70% некоторых районов занимали такие дома. Для сравнения в современном Томске 700 полукаменных или деревянных домов.

Для полноценного восстановления шести домов на этот год инициаторы фестиваля обращаются к казанским коллекционерам за досками страховых обществ, которые когда-то висели на старинных домах, но ответа пока нет.

— Пока коллекционеры говорят, что у меня есть огромная коллекция, я готов ее выставить, могу дать откопировать. Потому что со всех этих домов доски содраны нашими коллекционерами в былые годы. Сейчас в течение сезона поймем, что можем сделать, может, действительно, сделаем качественные копии и повесим, — рассуждает Балтусова.

Сейчас в Казани всего 70 полукаменных или деревянных домов, а когда-то 70% некоторых районов занимали такие дома

Теперь Казань наоборот среди лидеров по сохранению исторического наследия. Среди 25 российских городов, где проходит фестиваль, столица Татарстана и Самара — самые активные города, первые по количеству объектов. Помимо используемых средств партнеров, организаторы фестиваля в Казани выиграли в этом году 350 тысяч рублей в виде гранта, которые пойдут на расходные материалы. Олеся Балтусова привела цифры, что в этом году партнеры планируют потратить пять миллионов рублей. Для сравнения в прошлом году это были три миллиона на четыре дома.