«Я не купил биткоин»: Роман Шайхутдинов о криптовалютах, «необязательном» блокчейне и стройке в Иннополисе

«Крупные компании свои IT-системы не торгуют, а разрабатывают самостоятельно»

— Роман Александрович, в первую очередь, конечно, вопрос про Иннополис: какова выручка резидентов? И вы нас заинтриговали, сказав, что до конца года появятся новые резиденты.

— Командой управляющей компании и мэрии города Иннополис проведены переговоры. Какие компании — сказать не могу, они формируют документацию, которая будет представлена (это чуть более 200 рабочих мест).

Вообще, технопарк у нас сегодня сдан в аренду на 67%. Мы ожидаем, что в новый год мы уйдем с одобренными резидентами — это пять-семь компаний в зависимости от подготовки документации.

Что касается объема выручки по резидентам, то здесь скажу, что мы получаем информацию по итогам года. Прогнозируемая сумма — чуть меньше 1 млрд рублей. По сравнению с прошлым периодом рост составил практически 50%, а цель, конечно, в том, чтобы увеличивать показатели.

— А когда можно ожидать 100% заполняемость?

— Конец третьего квартала следующего года.

— А кто стал драйвером в этом году?

— Драйвер для нас — это в первую очередь количество рабочих мест. Сегодня это «Сбербанк-Технологии» — ими организовано около 300 мест. Это крупнейшая российская IT-компания. Она, конечно, входит в структуру Сбербанка, но как разработчик она работает на рынок.

Краеугольным камнем для нас сейчас является продление льгот. Мы активно с этим работаем — проект поправок у нас уже находится в Государственной думе. Поясню: на данный момент есть два периода по 5 лет, а мы хотим продлить второй период так, чтобы он по ставкам был равен первому (напомню, это 14% ЕСН — самый главный налог для компании, потому что в структуре себестоимости от 65% до 90% — это расходы на оплату труда).

«Технопарк у нас сегодня сдан в аренду на 67%. Мы ожидаем, что в новый год мы уйдем с одобренными резидентами — это пять-семь компаний в зависимости от подготовки документации». Фото Максима Платонова

— Шла речь о том, чтобы вывести в Иннополис IT-подразделения крупных госкорпораций (шли переговоры с Ростехом), может быть, есть какие-то подвижки в этом плане? И с какими еще крупными компаниями велись переговоры?

— Ростех пока работает через «дочку» — это около 70 человек. Сразу напомню, что у нас есть два статуса: резиденты и партнеры. Партнер — это тот же самый резидент, который платит все налоги. Выгода партнера в том, что он получает доступ к кадрам. У нас в этом году состоялся выпуск 169 студентов — все они устроились в компании, там же проживают и работают.

Из крупных компаний у нас есть Сбербанк в лице «Сбербанк-Технологии», затем ведутся переговоры с энергетическими компаниями, с компанией «Лукойл», а также с «Аэрофлотом». Кстати, от «Аэрофлота» один из их крупнейших поставщиков интегрированных решений уже стал нашим резидентом. Во всех этих историях требуется личное участие — каждая компания хочет специального отношения к себе, в хорошем смысле. Что мы делаем для каждой компании? Для каждой компании мы уточняем потребность в рабочей силе и конкретную технологию. Прямо сегодня открыто 138 вакансий — это примерно 12 различных технологий.

Раз в две недели я смотрю, какие вакансии какими компаниями открылись. К примеру, компаниям «Системы документооборота», СКБ «Контур», «АБЦТ», «Техносервис», «МТС» и ряду других сейчас нужны специалисты по блокчейн-технологиям в пяти разных направлениях, frontend-разработчики на Java, HTML5, Ember, также очень активно ищут тестировщиков, разработчиков на Android и Sailfish, робототехников и так далее. Иннополис в данном случае дает такой сервис, как ресурсный центр.

Компания приходит и говорит, что ей надо кого-то найти или кого-то обучить. Учим мы по техзаданию будущего работодателя — он обозначает требуемые навыки, а наш преподавательский состав активно включается и обучает. Это интересно финансовому сектору — это топ-10 российских банков. «Тинькофф» у нас, например, — 60 человек, Сбербанк, «Альфа-банк», а также компания «МТС».

Сегодня в России рынок уникален в том смысле, что у нас не такая развитая IT-отрасль, чтобы можно было свободно контрактовать компанию с рынка, поэтому многие крупные компании свои IT-системы не торгуют, а разрабатывают самостоятельно. Это дает им устойчивость, потому что компании небольшие и их может приобрести другой банк, к примеру, или конкурент. Все аккуратно к этому относятся и ведут разработку внутри.

«Чемпионат DigitalSkills — это подготовка кадров для цифровой экономики. Цель этого мероприятия, которое мы готовили полгода, в том, чтобы привлечь индустрию к олимпиадному движению». Фото Максима Платонова

«Был вчера в Иннополисе — под крышу завели очередные два дома»

— А если говорить о зарубежных компаниях. Вы приглашали Huawei… Как такие компании реагируют и что запрашивают?

— Если говорить конкретно про Huawei, то в данном случае проект связан с реализацией проекта 5G — мы хотим, чтобы в Татарстане, в Иннополисе и Казани, стартовала сеть пятого поколения. Это совсем другие скорости, другое качество и, конечно, бОльшие затраты.

Huawei планируют выпустить соответствующее оборудование на рынок в числе первых. Мы обсуждаем с компанией вопросы совместной разработки и локализации их продукта здесь для заказчиков, которые не могут покупать продукцию, на 100% разработанную за рубежом. Второе — это запуск сети 5G, а также партнерство в рамках движения по профессиональному мастерству.

Кстати, напомню, что с понедельника по пятницу в Инноплисе будет проходить чемпионат DigitalSkills — это подготовка кадров для цифровой экономики. Цель этого мероприятия, которое мы готовили полгода, в том, чтобы привлечь индустрию к олимпиадному движению, нежели к системному образованию, и уже через это привлечь системное образование, а также сделать его коммерческим. На следующий год планируется, что одна половина средств, которые здесь были потрачены, будет собрана с участников, а другая — с индустрии. Huawei мы в том числе будем привлекать к участию.

Но если вы посмотрите, Иннополис — это в основном российские компании, это неслучайно. Зарубежные компании не очень активно ведут разработку на территории нашей страны, а если и ведут, то это, как правило, аутсорсинг наших специалистов, которые работают в серой зоне без открытия какого-либо представительства заказчика или юрлица.

— Роман Александрович, в Иннополисе вроде как уже не хватает жилья?

— Не вроде как, а не хватает. Был вчера — под крышу завели очередные два дома. Строится 740 квартир. Уже начинают отделку, но это достаточно длительный процесс. Мы также привлекаем девелоперов — мы открыты для того, чтобы они приходили, у нас есть партнерские программы.

Кстати, скажу о небольшом проекте по продаже таунхаусов, по продаже жилья, которое есть: компания «Зион» уже реализовала 54 таунхауса и по ипотеке уже 15—20 заявок находятся на обработке. Многоквартирные, конечно, еще быстрее пойдут, но продажи там пока не идут.

— А новые парки когда будут вводиться?

— Начало четвертого квартала следующего года.

«В Иннополисе под крышу завели очередные два дома. Строится 740 квартир. Уже начинают отделку, но это достаточно длительный процесс». Фото Романа Хасаева

«Есть консорциумы, когда банки договариваются между собой использовать криптовалюту»

РВ: Роман Александрович, а где еще, помимо Госкомитета по архивному делу РТ, будут внедрять технологию блокчейн? Возможно, какие-нибудь еще республиканские ведомства?

— В системе документооборота… Вы знаете, в технологи блокчейн нет ничего сверхъестественного. Она известна достаточно давно, а свою популярность она приобрела просто из-за связи с криптовалютами. Эта технология требует больших вычислительных мощностей.

Во-вторых, технология блокчейн полезна и нужна в ситуации, когда работа или некое цифровое взаимодействие (не личное) осуществляется в цифровом формате в недоверенной среде. В случае с госуправлением технология блокчейн — это, скорее, не способ верификации, а способ экономии времени. В случае же с криптовалютами — это способ сохранения принадлежности платежеспособного цифрового артефакта. То есть это скорее для недоверенных сред, когда ты не знаешь, кто находится на том конце провода.

Что касается архива, то было подготовлено небольшое техническое задание совместно с Ирадой Хафизяновной — в данном случае это технология хранения информации. Также блокчейн может быть использован для быстрого поиска информации. На федеральном уровне этот «пилот» предполагался к запуску между АИЖК и Росреестром: сделки, заключаемые АИЖК с физлицами, транслируются в Росреестр, который их принимает. На всех этапах все участники друг другу доверяют, так что «пилот», скорее всего, был связан с отработкой самой технологии. То есть вместо электронной цифровой подписи используется блокчейн.

Но, повторюсь, на мой взгляд, использование блокчейна в госуправлении — это, наверное, излишне. Правильнее было бы применять ее в коммерческой среде.

РВ: Мы недавно связывались с Российской ассоциацией криптовалют и блокчейна — нам сообщили о том, что они уже работают над открытием в Татарстане регионального отделения РАКИБ и ведут переговоры с нашими властями. Подробностей нет, так что, возможно, вы расскажете, над какими проектами они будут у нас работать?

— Я не знаю, с кем они ведут переговоры (смеется). С Минфином — точно нет. Интересно будет узнать, кто ведет переговоры.

Сделав паузу в ответе, министр достал телефон и позвонил главе РАКИБ Арсению Щельцину. Беседа проходила не по громкой связи, так что объяснение Щельцина осталось для участников встречи загадкой, однако, судя по тону разговора и тому, что министр был удивлен нашим вопросом, в РАКИБ поторопились с оглаской информации о своем заходе в Татарстан. Так или иначе, Роман Шайхутдинов запланировал встречу с главой Ассоциации на следующую неделю. Вполне возможно, что вопрос «Реального времени» поспособствует появлению регионального отделения РАКИБ в нашей республике.

РВ: Роман Александрович, разрешите задать вам напоследок нескромный вопрос: а вы успели вложиться в биткоин?

— Я считаю, что средство платежа должно быть средством платежа — само по себе оно не может создавать добавленную стоимость. Помните, «доткомовский пузырь»? Тот механизм формирования ожиданий, а затем разочарование и дальнейшее схлопывание пирамиды — к чему это привело?

Конкретно биткоин сейчас имеет наибольшее преимущество по отношению ко всем остальным криптовалютам, потому что он один из первых. Но, напомню вам, что криптовалют сегодня уже более полутора тысяч.

Все же добавленную стоимость дает некий реальный сектор производства, хотя услуги тоже могут быть объектом, для которого можно использовать такие средства платежа. Просто не может никакой объект вот так расти в стоимости, нет товарно-денежных отношений, которые бы формировали такой рост и такую добавленную стоимость.

Это пирамидальный рост, то есть это пирамида. Как только 15% начнут это продавать, все оттуда могут выйти. Плюс криптовалюта используется в даркнете.

Криптовалюта, скорее, может быть средством повышения ликвидности в экономике, но она не отвечает необходимым требованиям для этого. Сейчас мы с вами видим скатерть, диктофон, который лежит перед нами, — все это имеет стоимость, что означает, что эти вещи могут являться средством обеспечивающим платежеспособность. Такой механизм краудфандинга, когда вы становитесь частью экосистемы и поручаетесь за платежеспособность этой валюты определенным вам лимитом материальных ценностей. Иными словами, золотовалютный запас заменяется вашими личными активами. В таком случае — это повышение ликвидности, но это должно происходить по вашему согласию. Это новый тренд, который может быть. Такое средство платежа более справедливое и взвешенное, но опять же не ясно, как его оценивать. Основная проблема возникнет в том, что криптовалюта просто поглотит национальную валюту. Естественно, ни один суверен на это не согласится.

К слову, в Штатах уже есть консорциумы, мы познакомились с одним, который состоит из пяти банков. Все они договорились между собой использовать криптовалюту. Это еще одно средство снижения издержек или повышения эффективности. В данном случае банки не используют систему Swift, не используют международную платежную систему, как Visa или MasterCard, — они используют собственную частную платформу для расчетов. Это тоже имеет место в природе.

«Я считаю, что средство платежа должно быть средством платежа — само по себе оно не может создавать добавленную стоимость». Фото Романа Хасаева

Криптовалюты — это также способ ухода от посредников. Это особая сложность в том числе для силовиков, поскольку контроль таких потоков может осуществляться только в централизованных системах.

Поэтому я не купил.